We Both Found What We Were Looking For

Берт Хаммел все же был среди первых, кто навестил Финна Хадсона. Он намеревался сделать это с самого начала, даже если неизменно уверял жену, будто бы ни за что к нему не поедет. И его семья оставалась в полном неведении относительно его намерений до конца того дня, когда визит состоялся, поэтому мужчина решил обрадовать их, сообщив об этом в нарочито дразнящей манере. Берт прошел в гостиную, где собрались его жена и дети. Старшая, Рейчел, была невысокой, с длинными темными волосами и добрыми карими глазами. Она всегда улыбалась и имела страсть к музыке. Курт был следующим по возрасту. Мальчик был высоким и стройным, с каштановыми волосами и рассудительным, но в то же время смешливым взглядом зелено-голубых глаз. Цвет его лица был светлее, чем у родных сестер, и он тяжело работал, чтобы сохранить его таким. Средним ребенком была Лорен, прилежная, зачастую находившая утешение в еде и книгах. Она, как правило, была чрезмерно общительна и несомненно чувствовала, что должна больше говорить, чтобы привлечь к себе внимание. Внешне она была большой девочкой с невзрачными каштановыми волосами и светлыми глазами, скрытыми за стеклами очков. Далее следовала Бриттани: обладательница длинных светлых локонов и скучных голубых глаз. Простая и милая, она без труда могла быть затянута в переделки своей младшей сестрой. Сантана была шатенкой, с пухлыми губами и фигурой, слишком развитой для ее возраста, а в ее глазах плескались колкость и язвительность. Она была достаточно испорченным ребенком, но также второй любимицей своей матери после Рейчел. Это привело к гораздо большей свободе и более вольному воспитанию, чем, вероятно, было благоразумно. Но Берт нечасто беспокоился о такого рода вещах. Мужчина был спокойным и добродушным, с саркастичным складом ума, и женился, больше основываясь на привлекательности, чем на интеллекте. Когда очарование рассеялось, и он остался с той, что умственно отставала от него, Берт стал развлекать себя за счет семьи. Вильгельмина была гораздо проще. Она мало понимала своего мужа и его характер. Когда женщина была недовольна, она обвиняла во всем свои нервы. Она жила ради сплетен, общения и планирования будущего для своих детей. Берт окинул присутствующих взглядом, слегка улыбнувшись сам себе. Он заметил Курта, делающего последние стежки на светло-голубом жилете, и, положив руку ему на плечо, слегка сжал. ― Очень мило, Курт. Надеюсь, мистеру Финну Хадсону понравится, ― бесстрастно сказал Берт, получая удовольствие от радостной улыбки Курта на похвалу. ― Мы никогда не узнаем, что нравится мистеру Финну Хадсону, пока Вы не соберетесь посетить его, ― с раздражением заговорила со своего насеста Вильгельмина, каждое ее слово сочилось негодованием. Курт натянуто усмехнулся обычной наигранности своей матери. ― Ну, ну, мамá, мы, несомненно, встретим мистера Хадсона на балу. Миссис Шустер обещала пригласить его. Вильгельмина фыркнула и покачала головой. ― Я не верю, что она сделает это. Все знают, что у нее у самой две племянницы. Она эгоистичная, лицемерная женщина, и, скажу я вам, у меня нет ни малейшего желания что-либо знать о ней. ― Тогда я рад, что вы не зависите от любых ее услуг, ― сказал Берт, присаживаясь в кресло с книгой, оставленной для его пользования, если вдруг мужчине захочется присоединиться к ним в гостиной вместо того, чтобы сидеть в своем кабинете. Губы Вильгельмины сжались, но она решила больше не отвечать. Воркование одной из ее дочерей привлекло внимание женщины, и она тотчас принялась ругаться. ― Ради бога, Бриттани! Прекрати говорить с этим котом, как с ребенком, будто он понимает тебя! Хоть раз имей какое-то уважение к моим нервам! ― резко сказала она. Бриттани сгребла кота, в защитном жесте накрывая его уши, и с обиженным выражением посмотрела на мать. ― Но лорд Таббингтон понимает меня, мамá. И если он услышит, что Вы говорите так о нем, это ужасно ранит его! Я так старалась отучить его тайком выпивать коньяк папá, а Вы снова подтолкнете его к этому, ― обеспокоенно сказала Бриттани, с любовью поглаживая кота и успокаивающе напевая ему. Берт кашлянул, чтобы скрыть свою веселую ухмылку, когда Вильгельмина закатила глаза. Бриттани отплатила матери отсутствием внимания, продолжая чесать своего довольного питомца. Девушка улыбнулась брату и спросила: ― Курт, а когда следующий бал? Курт перестал шить и замычал, на мгновение задумавшись. ― Через две недели, Бритт. ― Ха! А миссис Шустер вернется в город только к балу, что значит, она не сможет пригласить мистера Хадсона, так как даже сама не успеет с ним познакомиться, ― победно прокричала Вильгельмина. ― Тогда, может, вы сможете оказаться полезной вашей приятельнице и взамен пригласить мистера Хадсона к ней, ― осторожно сказал Берт, переворачивая страницу книги. Вильгельмина внимательно посмотрела на мужа с нескрываемым раздражением на лице. ― И как же я должна это сделать, раз сама с ним не знакома? Как вы можете шутить над этим? Берт рассеянно кивнул, продолжая чтение. ― Что ж, вы правы. Две недели слишком короткий срок, чтобы узнать кого-то, и вы, очевидно, не сможете составить суждение о его характере или чем-то еще. Но если вы не познакомитесь с мистером Хадсоном, кто-то другой сделает это за Вас. Хотя, если вы не хотите, тогда я даже готов взять такое дело на себя. Берт старался сохранить выражение лица серьезным и незаинтересованным, хотя знал, что каждый взгляд в комнате был обращен к нему. Когда он услышал, как жена пробормотала «Вздор» себе под нос, он опустил книгу, чтобы посмотреть на нее. ― Что Вы хотите этим сказать? Вы не считаете официальное представление важным? Позвольте не согласиться. Лорен, ты глубокомысленная и рассудительная молодая леди. Что ты думаешь? ― спросил Берт своего среднего ребенка. Лорен на мгновение оторвала взгляд от книги, поправила очки и, казалось, собиралась что-то сказать, но пожала плечами и снова вернулась к чтению, попутно взяв печенье с тарелки перед собой. ― Пока Лорен собирается с мыслями, давайте вернемся к теме о Финне Хадсоне, ― с нотками веселья в голосе сказал Берт. Вильгельмина всплеснула руками. ― Я устала слушать о Финне Хадсоне! ― визгливо сказала она. На лице Берта на мгновение отразилось недоумение, которое быстро сменилось заботой. ― Ох. Почему же Вы не сказали мне об этом раньше? Знай я об этом сегодня утром, я бы ни за что не поехал к нему. Боюсь, теперь мы не сможем избежать знакомства, когда дело сделано. Реакция его семьи была в точности такой, на которую Берт надеялся, когда радостный визг достиг его ушей. Его жена подпрыгнула и кинулась к нему, упав на колени рядом со стулом мужа и взяв его за руку, ее восторг был очевиден, пусть даже она и принялась уверять, что именно этого от него и ожидала. ― Ох, мистер Хаммел! Вы так великодушны к нам! Хотя, признаться, я знала, что смогу убедить вас. Я знала, вы любите своих детей слишком сильно, чтобы пренебречь подобным знакомством. И как мило вы пошутили над нами, сделав все еще утром и ни словом не обмолвившись! ― легкомысленно щебетала Вильгельмина. ― Бриттани, полагаю, теперь ты можешь нянчиться со своим котом сколько угодно, ― Берт усмехнулся и встал, собираясь уйти теперь, когда поделился новостью, предпочитая покой и уединение своего кабинета. Все еще явно довольная Вильгельмина сложила руки перед собой. ― Дети, у вас лучший отец в мире. Не думаю, что вы когда-нибудь сможете достаточно отблагодарить его за такую доброту. Да и я тоже. В нашем возрасте не всегда легко заводить новые знакомства, но мы сделаем все для своих детей. Сантана, любовь моя, сдается мне, мистер Хадсон захочет потанцевать с тобой на балу, даже пусть ты и самая младшая. Сантана уверенно ухмыльнулась матери. ― Меня это ничуть не беспокоит. Я, может, и самая младшая, зато самая высокая, ― сказала она, не принимая во внимание взгляды Курта и Рейчел, что те послали в ее сторону. Семья провела остаток вечера, обсуждая Финна Хадсона, что может ему нравится, через сколько дней следует ожидать его ответного визита к мистеру Хаммелу, когда после этого его можно будет пригласить на ужин и как скоро это случится. К ужасу Вильгельмины, ни она, ни любой из ее отпрысков не смогли добиться хоть какого-нибудь описания Финна от Берта. Они испробовали все: от домыслов и предположений до прямых вопросов, но он не поддавался ни на какие уловки. В конце концов, им пришлось довольствоваться описанием леди Джонс, которая практически сияла после встречи с Хадсоном. Сэр Бертрам был восхищен Финном, рассказывая, что он молод, довольно-таки хорош собой, приятной наружности и, что лучше всего, полон намерения присутствовать на следующем балу с целой компанией своих друзей. Эта новость была встречена еще большим волнением. Каждый знал, что молодому мужчине, любящему танцы, ничего не стоило влюбиться, и все питали радужные надежды на скорейшее завоевание сердца Финна Хадсона. ― Если бы один из моих детей счастливо осел в МакКинли-Холле, а все остальные также были бы пристроены, мне тогда нечего было бы и желать, ― однажды ночью, пока они готовились ко сну, сказала Вильгельмина своему мужу, не обращая внимания на то, с каким весельем тот покачал головой. Через несколько дней Финн нанес визит мистеру Хаммелу, оставшись с ним на короткое время в его кабинете. Он скорее наделялся увидеть детей Хаммелов, уже наслышанный об их хорошенькой внешности и талантах, но к большому его разочарованию ему удалось повидать только Берта. Однако молодой человек точно не осознавал того, что когда уходил, то из окна на втором этаже за ним следили хихикающие наблюдатели, которые могли с уверенностью сказать, что он оседлал черного коня, носил щеголеватую шляпу для верховой езды, а сюртук его был синего цвета. На следующий день было послано приглашение на ужин. Вильгельмина была настроена решительно, желая показать свой дом и детей в самом выгодном свете. Она упала духом, когда пришел ответ с извинениями от Финна за то, что он не сможет воспользоваться приглашением, так как ему необходимо вернуться в город. Вильгельмина была чрезвычайно раздосадована, задаваясь вопросом, какие дела могли вызвать его обратно, заставляя покинуть МакКинли-Холл, где он должен был находиться. Леди Джонс успокоила женщину, сказав, что мужчина отправился в город по причине того, чтобы забрать свою сестру и лучшего друга, которые останутся с ним в МакКинли-Холл и вне всяких сомнений посетят бал. Бал был в самом разгаре, когда приехала компания из МакКинли-Холл. Финн Хадсон был высоким, красивым молодым мужчиной, с легкой дружелюбной улыбкой и скромными манерами. Его каштановые волосы были модно уложены, а одежда была высокого качества. Сестра Финна, Куинн, определенно была очень хорошенькой молодой леди, изящная и светская, хотя по ее высокомерному взгляду было очевидно, что она считала себя выше собравшегося общества. Ее золотистые волосы были безукоризненно зачесаны, а платье, плотно прилегающее к груди, плавно спадало к милым туфелькам, выглядывающим из-под подола. Но вскоре внимание каждого привлек друг Финна. Блейн Андерсон обладал статной фигурой, черты его лица были правильными и благородными, а темные кудри приглажены в самом модном и современном стиле. Его пиджак и брюки, несомненно, были превосходно и качественно пошиты, а черные ботинки безупречно блестели. И минуты не прошло с его приезда, а слава об огромном состоянии мужчины ― десять тысяч в год! ― разнеслась, как лесной пожар, по всей комнате. Джентльмены нашли его достойным представителем мужского пола, и почти все имеющие на то право молодые люди вздыхали и заявляли, что он даже красивее самого Финна. Однако позже его манеры и действия вызвали мнение абсолютно противоположное. Совершенно очевидно, он был гордым, вечно недовольным и считал себя выше своей же компании. После такого даже его большое поместье в Вестервилле не могло уберечь мужчину от неблагосклонного сравнения с его другом. Он был объявлен недостойным общества такого приятного молодого мужчины, получив полное неприятие окружающих. Вскоре Финн был представлен большинству взрослых и познакомился с множеством молодых персон. Веселый и оживленный, Финн танцевал каждый танец больше с энтузиазмом, чем с умением, но, тем не менее, смеясь над самим собой. Когда бал подошел к концу, он громко выразил свое разочарование и упомянул, что проведет бал в МакКинли-Холл так скоро, как бальный зал будет открыт и подготовлен. В отличие от него Блейн танцевал только раз, с Куинн. Он не снизошел до того, чтобы представиться кому-либо, и провел вечер молча прохаживаясь по залу и разговаривая только с Финном или его сестрой. Это укрепило общее мнение о том, что он был заносчив и являлся самым неприветливым молодым человеком из всех, с кем присутствующие имели несчастье столкнуться и питали надежду, что он больше не вернется. Среди тех, кто сильнее других испытывал неприязнь к Блейну, была Вильгельмина Хаммел, нелюбовь которой, в общем-то, была обострена тем фактом, что он пренебрег одним из ее чад. Курт был вынужден сидеть в стороне от танцев из-за отсутствия кавалера. Блейн стоял достаточно близко к нему, чтобы Курт мог расслышать разговор между ним и Финном, покинувшим танцующих, чтобы попросить друга присоединиться к веселью. ― Давайте, Блейн, выйдите и потанцуйте. Не могу смотреть, как Вы глупо простаиваете весь вечер. Вы должны выйти и потанцевать, ― настаивал Финн, надеясь убедить своего друга стать более общительным. ― Спасибо, но нет. Вы же знаете, я ненавижу танцы. Я сделаю это, если буду вынужден, но только будучи знаком со своей партнершей. В здешнем обществе? Нет. Ваша сестра сейчас занята, а здесь нет никого, с кем танцевать не было бы сущим наказанием для меня, ― сказал Блейн, и слабая насмешка промелькнула в его голосе. ― Вы, должно быть, шутите! Я не так чрезмерно придирчив, как вы. Серьезно, я никогда в своей жизни не встречал более милых молодых людей и так много хорошеньких девушек сразу! ― восторженно усмехнулся Финн. Блейн вздохнул со скучающим видом. ― Вы танцуете с единственной действительно хорошенькой девушкой здесь, ― сказал он, посмотрев на Рейчел Хаммел, которая счастливо смеялась, покачиваясь в руках своего отца. Усмешка Финна переросла в одурманенную улыбку. ― Разве она не самое прекрасное создание, которое вы когда-либо видели? Но будет вам, Блейн, вы же знаете, что все равно предпочитаете не девушек. И здесь также есть несколько не менее очаровательных юношей. Посмотрите, вон там брат Рейчел. Он вполне хорош собой и, уверен, очень мил. Почему бы Вам не позволить мне попросить Рейчел представить вас? Блейн оглянулся, осматривая Курта, пока их глаза не встретились на мгновение, а затем отвернулся и хмыкнул. ― О, он неплох. Терпимый в лучшем случае, хотя не достаточно красив, чтобы нарушить мой душевный покой. Я не в настроении обращать внимание на юношей, которыми пренебрегли другие. Возвращайтесь к своей партнерше и наслаждайтесь ее улыбками, потому что со мной Вы лишь потратите свое время впустую. Финн раздраженно покачал головой, но сделал, как ему было велено. Широко улыбаясь, он вернулся к Рейчел, чтобы попросить у нее следующий танец. Блейн развернулся и ушел, а Курт остался сидеть на месте с румянцем на щеках, униженный и без каких-либо приятных чувств по отношению к Блейну Андерсону. Да кто он такой? Но жизнерадостный и счастливый Курт обладал веселым и игривым нравом и был способен найти шутку в большинстве ситуаций, даже на свой счет. Обнаружив себя внезапно позабавленным всем произошедшим и почувствовав, как губы подрагивают от едва сдерживаемой улыбки, он подпрыгнул и отправился на поиски Мерседес Джонс, дочери сэра Бертрама и леди Джонс и, в частности, его подруги. Когда Курт нашел ее и, притянув к себе, повторил всю историю, их совместный смех гармонией прокатился по комнате, тотчас привлекая внимание определенного кареглазого джентльмена, что осталось абсолютно незамеченным ими обоими. И все же семья Хаммелов провела вполне приятный вечер. Рейчел была предметом восхищений многих, но более всего Вильгельмину радовала заинтересованность Хадсона. Финн танцевал с девушкой дважды, и Куинн заговорила с ней, обратив на девушку свое внимание. Рейчел была такой же счастливой, как и ее мать, хоть и менее несдержанной в своих восторгах. Лорен слышала, как кто-то разговаривал о ней с Куинн Хадсон, упоминая как умную и наиболее воспитанную девушку среди соседей, а Бриттани и Сантана ни разу не оставались без партнеров, что имело для них огромнейшее значение. Так что компания вернулась домой счастливой, и они были рады найти Берта все еще бодрствующим. Когда он читал, то всегда, казалось, терял счет времени. Но в этот раз ему было весьма любопытно узнать, как прошел вечер, от которого было столько ожиданий. Он отложил книгу в сторону и ласково улыбнулся своим детям, когда те зашли, все, без сомнения, счастливые. Вильгельмина передала сверток экономке, мисс Пилсбери, и опустилась на диван. Вздохнув от удовольствия, она обратилась к своему мужу: ― Ох, мистер Хаммел, какой у нас был вечер! Как жаль, что вы там не были. Рейчел была так восхитительна, вне всяких сомнений. Все говорили о том, как она красива, и было очевидно, что Финн Хадсон согласен с таким высказыванием. Он танцевал с ней дважды! И она была единственной, кого он попросил о втором танце. Только подумайте! Первый танец он провел с Мерседес Джонс, которая бесконечно раздражала меня, но было приятно видеть, что он не особо ухаживал за ней. Как только Финн увидел Рейчел, он едва мог отвести взгляд от нее. Он спросил, кто она, попросил представить его ей и немедленно пригласил на следующий танец. Затем он танцевал с мисс Пеппер, а затем с мисс Резерфорд, После снова с Рейчел. А потом потанцевал с Куртом, а потом… Берт прижал руку ко лбу: ― Прошу, умоляю Вас, никаких больше рассказов о танцах. Если бы у него было хоть какое-то сострадание ко мне, он бы не танцевал так много или, по крайне мере, растянул лодыжку в первом же танце! ― Ох, мистер Хаммел, такое скажете. И да благословит его Бог, бедный Финн полон энтузиазма в танцах, хоть и не так хорош в них. Но все же, он так красив. А его сестра просто очаровательна. Такая элегантная и светская! Думаю, кружева на платье мисс Куинн были… Берт убрал руку со лба, чтобы бросить на женщину подавленный взгляд. ― Нет. Абсолютно нет, миссис Хаммел, не говорите мне ничего о кружевах. Вильгельмина беззаботно замахала рукой, отклонив его замечание. ― Что ж, думаю, это неважно. Но Хадсон — милый мужчина и наверняка с более тонким характером, чем у его друга, этого Блейна Андерсона. Он был таким невероятно грубым! И довольно сильно обидел нашего Курта! Это привлекло внимание Берта. ― Он обидел моего мальчика? Это правда, Курт? Курт легко засмеялся. ― Меня это мало задело, папá. В любом случае, я не пытался привлечь его внимание. ― Что даже к лучшему, Курт, ― вмешалась Вильгельмина. ― Тебе совершенно не нужно захватывать воображение такого мужчины. Он не стоит того. Такой гордый и неприятный, такой самодовольный. Расхаживал повсюду, поглядывая на всех свысока, и возомнил себя таким великим. Курт недостаточно красив, чтобы потанцевать с ним. Хах! Хотела бы я, чтобы Вы были там, мистер Хаммел, чтобы осадить его как следует. Я презираю этого мужчину!