Конец и новое начало

Джамали сидел на валуне и, как завороженный, смотрел на пылающее закатное небо. Он даже почти не двигался, лишь его уши чутко ловили каждый звук. - Что, закатом любуешься? - усмехнулся Чака. - Не совсем, - отозвался Джамали. – Я пытаюсь заговорить с мамой. Уверен, она сейчас смотрит на нас! - Делать тебе больше нечего, – фыркнул Чака. – Папа сказал, что всё это ерунда. Да и мне что-то слабо верится… - Хочешь сказать, дедушка порол чушь? – напомнил Джамали. Чака немного смутился. - Ну… дедушка как король имеет право на… э… политическую хитрость, - замявшись, произнёс он, хотя понятия не имел, что такое «политическая хитрость». - Только не с собственными внуками! – заявил Джамали. Чаке самому стало интересно. Он быстро вскарабкался на валун рядом с братом. - Неужели мама тебе отвечает? - Пока ещё нет, - вздохнул Джамали, но тут же оживился: - Думаю, стоит позвать её! - он встал, набрал побольше воздуха и крикнул: - Ма-а-ам! Чака отшатнулся и прижал уши. - Ну ты даёшь! Сейчас весь прайд сбежится! - Ты прав! – сказал Джамали. – Надо отойти подальше от скалы и там кричать! И, не дожидаясь ответа Чаки, спрыгнул на землю. - Ты что, нам влетит! – воскликнул Чака, последовав за ним. - А мы не пойдём далеко! Мы будем в пределах, отмеченных дедушкой! - Но ведь уже темнеет! - Чака, ты принц или нет? Джамали уже давно заметил, как можно повлиять на брата. Он делал это редко, когда других способов увлечь Чаку не оставалось. Сейчас был именно такой случай, и он был настроен решительно. Чака дрогнул. - Ну да, конечно… И я просто хотел сказать, что… выслушивать потом нотации – не слишком-то достойно принцев… Хотя ладно! Глядишь, и обойдётся. Стараясь шуршать потише, они выбрались на тропу, отмеченную самим Симбой. Они шли, то и дело озираясь. Ветер слегка качал высокую траву. Львицы ещё не вышли на вечернюю охоту, и наткнуться на кого-нибудь из прайда было маловероятно. Горел закат. В такое время Джамали всегда охватывало необъяснимое волнение. Иногда это было похоже на нехватку воздуха. Ничто не могло удержать его в стенах пещеры, он выбегал и изо всех сил старался надышаться, забирался на большие камни и вскидывал голову, наблюдая, как в остывающем небе загорается первая звезда. Ему делалось грустно, словно бы жаль кого-то; но всё было в порядке, жизнь прайда текла в своём русле… Сгущались сумерки, и Джамали возвращался к отцу или львицам. Джамали совсем не знал свою мать, но почему-то был уверен, что она была весёлой и ласковой, но одновременно очень смелой. Порой она являлась ему во сне. Он не мог различить её облика, но твёрдо знал: это она. Обычно она появлялась в трудную минуту, в страшных и тревожных снах, как свет в конце туннеля. Джамали не мог представить, что её нет, что всё, что от неё осталось - лишь пустой звук и волнующаяся под ветром трава. Это давно не давало ему покоя, и теперь, когда дедушка рассказал о Великих Королях, всё для него встало на места… - Мама! Ма-а-ма! Поднявшись на невысокий холм, львята изо всех сил пытались докричаться до неба. Но оно оставалось безмолвным, лишь изредка его тревожили пролетающие птицы. Сгущалась темнота. Львята отбегали подальше, на другой холм, и продолжали звать невидимую маму. Но никто не отвечал им, лишь мерцали вечерние звёзды. - Мне надоело, - не выдержал Чака. - Но ведь ещё не ночь… - Не, я не хочу больше тут цесарок смешить! Пошли, Джамали, - Чака наморщил нос. - Но Чака, давай ещё! Может, надо найти холм повыше? Или скалу? - Мы что, до утра здесь будем рыскать? Идём! – Чака развернулся по направлению к Скале Прайда. Джамали дёрнул его за хвост. - Нет, останемся! - Папа был прав, всё это полная ерунда! - Вот и нет! – вспыхнул Джамали. – Как же слова дедушки? Тут терпение Чаки лопнуло: - Я думаю, дедушка так сказал специально, чтобы ты отстал от него со своими бесконечными вопросами и при этом не расклеился… папин любимчик! Всё, я домой, а ты – как хочешь! Чака уверенно зашагал в сторону Скалы и вскоре скрылся за высокой травой. Джамали остался на месте, хотя ему сделалось не по себе. Затем он глубоко вздохнул и поднял голову. - Я знаю, что это не ерунда… Он побежал прочь, дальше в саванну. Ему уже было плевать на дедушкину тропу. Он бежал вслед за закатом. Он забирался на валуны, на коряги, и с каждого возвышения продолжал звать. Почти стемнело. Джамали совсем выбился из сил. Он скатывался с возвышения в колючие кусты, выбирался, отряхивался и бежал дальше, даже не думая оглядываться назад. «Все равно это не ерунда! – думал он. – Что бы там ни говорили папа и Чака… Я обязательно её встречу, я попрошу её объяснить всё Чаке и папе, если они, конечно, станут слушать… А папа, должно быть, очень обрадуется! Непременно… Только о чём я буду с ней говорить? Ведь она наблюдает за нами постянно, и ей даже нечего рассказать… А, понял! Я расспрошу её, каково там, с Королями Прошлого! Они ведь, должно быть, знают столько, сколько даже дедушке Симбе и не снилось!» При мысли о дедушке Джамали наконец обернулся. С востока вслед за ним шла ночная темнота. Там, далеко, чуть виднелись очертания Скалы Прайда. - Ма-а-ам!! – крикнул Джамали так громко, как только был способен. С шумом вспорхнула стая каких-то птиц; из-за далёких скал донёсся чей-то пронзительный смех. - Мам, ну отзовись! Джамали почувствовал внезапную усталость и какую-то обиду. - Мам!... – крикнул он уже намного тише. – Ну пожалуйста… Он сел на землю и опустил уши; внутри защемило, хотя было как-то необычно тепло. - Наверно, она не слышит меня… - Джамали! Вот ты где! - рядом как из-под земли вырос Кову. – Я тебя везде ищу! Кову был не зол, но серьёзно взволнован. Джамали посмотрел на отца усталыми, полными слёз глазами. - Что с тобой? – настороженно, но ласково спросил Кову. - Я хотел, чтобы мама меня услышала…. Но она не слышит… Только не называй это ерундой, пожалуйста! Это не ерунда, я знаю, я… я, я чувствую! –усталость и обида наконец взяли своё, Джамали уткнулся мордочкой в отцовскую лапу. Кову прижал его плотнее. - Что ж, возможно, для тебя это будет лучше… - задумчиво пробормотал он. - Что?.. – Джамали обернулся - Ничего, сынок… ничего. Просто в следующий раз не убегай один, хорошо? Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя… - А ты не беспокойся, - сказал Джамали, почувствовав согревающую уверенность. – Со мной всё будет в порядке! Кову шумно вздохнул и потёрся лбом о шкурку сына. - Я люблю тебя, малыш. - И я тебя, пап… Они вернулись к своей пещере в Скале Прайда – той самой, где Джамали и Чака – в первый, а Киара – в последний раз увидели свет. Чака был там. Он возился в своём углу, сосредоточенно грызя косточку. Кову принёс Джамали в зубах – львёнок порядком утомился за вечер – и положил на подстилку из мха. - Засыпай, сынок. Всё будет хорошо! Джамали заснул почти мгновенно. Чака всё ещё возился со своей косточкой, но в конце концов это ему наскучило, и он выбрался из угла в надежде найти что-нибудь новое. - Чака! – вполголоса окликнул его Кову, и его тон не предвещал веселья. Чака съёжился. Кову навис над ним чёрной тенью. - Джамали сегодня ушёл один! Я нашёл его вдали от тропы Симбы! Почему ты бросил его одного? - Я звал его… Он сам не захотел идти домой! - пробормотал Чака, поджимая уши. Кову сверкнул глазами. - Как более сильный, ты должен беречь его! - Если ему втемяшится очередная бредовая идея, никакая сила его не остановит! – нахмурился Чака. - Ты же знаешь, Джамали намного слабее тебя. Он мог пропасть! Ты знаешь, как опасно вечером в саванне без взрослых? Он может упасть в реку, или сильно утомиться и не дойти до дома… А если на него нападут? Он же не сможет даже спастись бегством! – Кову замолк, мысленно прокрутив перед собой всё, что могло случиться с Джамали. - Да ладно, пап… Прости, - пролепетал сжавшийся в комок Чака. Кову покачал головой и прикрыл глаза. На Чаку это давило сильнее, чем ругань. Он, конечно, испытывал стыд, но ещё сильнее была обида на неугомонного брата. - Папа, - вдруг вырвалось у него. – А если бы Джамали пропал, я бы тогда был твоим единственным наследником… Кову взорвался. - Что?! Чака опять сжался: - И… тебе бы не пришлось выбирать… - Да что ты вообще несёшь?! – зашипел Кову; было похоже, что он едва сдерживается, чтобы не отвесить сыну оплеуху. – Всё, довольно! Ты меня довёл! А ну – быстро спать!! Чака посмотрел на рассерженного отца снизу вверх, а потом на Джамали, крепко спящего в дальнем углу… - А… можно, я… сегодня лягу спать с прайдом… в большой пещере? - Ступай! – согласился Кову. - Доброй ночи, пап… Чака поплёлся в большую пещеру, уныло опустив хвост. Переведя дух, Кову склонился над спящим Джамали. Некоторое время он смотрел на него с нежностью и острой тоской, слушая его ровное дыхание. Затем он вышел из пещеры, остановился возле самого входа и с тяжёлым вздохом опустился на землю. Чака свернулся клубком. Но невесёлые мысли не давали ему заснуть. После безуспешной попытки он встал и вышел на воздух. Мягко и неслышно ступая, подошла Витани. Увидев опечаленного племянника, она присела рядом и положила лапу ему на голову. - Чака! Что случилось? - Тётя Витани... По-моему, папа любит Джамали больше, чем меня. - Ну, что ты! Разве так может быть? - Витани погладила его. - С чего ты это взял? - Вы бы видели, как он над ним трясётся! «Джамали то, Джамали сё…» А я что – так, приставлен к нему? - Не надо так, Чака. Вы братья и должны друг друга уважать. - Джамали вечно задаёт идиотские вопросы и воображает, что он самый умный! А ещё он придумал сбежать без разрешения! И в эту дурацкую переделку он нас всех втравил! - Чака всхлипнул. Витани задумалась. - Может быть, всё потому, что он... больше похож на вашу маму? Вашего отца можно понять. Чака нахмурился. Витани посмотрела в небо. - Ты знаешь, кто такой был Шрам? – задумчиво спросила она. - Нет, - признался Чака. - О... Неужели дедушка никогда не рассказывал тебе? - Витани слегка удивилась. - Ну, хорошо, когда-нибудь ты должен был о нём узнать. Этот лев оставил свой след в истории Земель Прайда… - Да? А почему его так звали? Он любил драться? - уши Чаки приподнялись. - Нет. Он не любил драться, он добивался своего другими путями... Чака обожал, когда Витани что-нибудь рассказывала. Её рассказы всегда были вдохновенными и зловещими. Когда она говорила, в глубине её глаз загоралось лиловое пламя, и маленькие слушатели жались друг к другу плотнее. Стоило ей начать своим низким, грудным, хриплым голосом что-нибудь вроде: "Один маленький львёнок никогда не слушался своего папу...", как у них уже начинало захватывать дух: они знали - история будет непредсказуемая и жуткая. Порой хотелось встать и убежать, забиться в глубину пещеры, спрятав голову в лапы, но очень уж было интересно, чем всё-таки закончится повествование! - Шрам был сыном короля Земель Прайда и младшим братом Муфасы. Их отец проводил с Муфасой больше времени, так как готовил его к тому, чтобы он унаследовал королевство. Шрам был очень недоволен. Он считал себя более достойным, потому что был хитёр и умён! - Понимаю... - пробормотал Чака. - И тогда Шрам поклялся, что рано или поздно он покажет свою силу и займёт трон Земель Прайда! Шло время, отец отправился к королям прошлого, и Муфаса по закону занял его место. Шрам не терял надежды получить королевство, пока у Муфасы не родился сын. И тогда Шрам перешёл к решительным действиям! Он заманил своего брата в ловушку и убил его. Чака содрогнулся. - И стал королём? - Да. Но смерть брата не давала ему покоя. Он начал страдать из-за совершённого преступления. Он страдал, страдал, страдал... А в королевстве тем временем высохли реки и земля покрылась трещинами, и по ночам над всем этим зловеще хохотали гиены. Шрам лежал в своей пещере и страдал, страдал, страдал и не мог ничего предпринять. И тогда в Земли Прайда пришёл сын убитого Муфасы – Симба, и сверг его! - Дедушка? – удивился Чака. - Да! Когда Симба узнал, что Шрам убил его отца, он скинул его со скалы, где его растерзали гиены. - Жуть! - Витани! – позвала одна из львиц, проходящая мимо. - Мы собираемся на охоту! Ты просто обязана принять участие, уверяю, это будет наш звёздный час! - Иду! - Витани сразу же встрепенулась. - Чака, мне пора. Думаю, ты сам сделаешь соответствующие выводы из этой истории! - она потёрлась об него носом. - Будь умницей! Она умчалась по склону. Чака сел на камень и проводил её задумчивым взглядом. - Хм... Сделать соответствующие выводы?.. Что же, неужели я должен... убить Джамали? М-да, папа, наверно, очень расстроится... Он попытался представить себе, как это – убить собственного брата. Неужели вот так запросто, как какое-нибудь травоядное?.. Что он будет – защищаться, просить о пощаде? Нет, скорее всего, он даже не будет ожидать покушения на свою жизнь; до последнего мига будет уверен, что кто-кто, а родной брат никогда не окажется способным на такое. Чака живо вообразил огромные глаза Джамали, в упор смотрящие на него с ужасом, недоумением и отчаянием… - Нет, я этого не сделаю! – сказал себе Чака. – Я никогда не смогу этого сделать.