Рождество в помощь (You Can Imagine the Christmas Dinners)

              Гадая, куда исчезли Шерлок и Араселия, Джон поднимался по первой попавшейся лестнице. Та, в его представлении, могла завести куда угодно; к счастью, довольно скоро он услышал голоса, доносящиеся из комнаты в конце коридора. Он зашагал к двери, но первые же расслышанные слова Шерлока заставили остановиться на полпути: — …очень выразительные глаза, довольно интересные, как я считаю. На его лице отражается малейшая мысль, что я, конечно же, нахожу скучным. Скучным, предсказуемым и неинтересным, но я не понимаю, мама, почему тогда… Я в полнейшем замешательстве: на первый взгляд, он до банальности прост, но тем не менее… Джон прижался к стене, надеясь, что они не слышали его шагов. Шерлок говорил о нём, сомнений нет; слова далеко не из приятных, но, честно говоря, он пропустил их мимо ушей. Всё, что сейчас занимало внимание — пылкое бормотание Шерлока и внезапная покалывающая теплота, охватившая тело. — …тем не менее, он хороший человек, а границ его терпения мне, скорее всего, так и не доведётся узнать… Но вместе с тем он не лишён и тёмной стороны, подпитывающей тягу к опасности, разрушению. Значит, поэтому его и влечёт ко мне, как мотылька к огню. Я горю ярче остальных. Но что, согласно поговорке, может сделать с мотыльком огонь желания? Просто согреть, осветить путь? Или же иссушить, поглотить и сгубить? Мама, я не могу позволить себе сгубить его, просто не могу. — По-моему, ты слишком переоцениваешь своё могущество, Шерлок, — послышался настойчивый голос Араселии. — Кто сказал, что ты в состоянии его сгубить? Разве это единственный возможный вариант? На мгновение воцарилась тишина. — Чтобы он сгубил меня? — недоверчиво спросил Шерлок. — Исключено. — И всё же, неужели ты считаешь, что сможешь вернуться к затворничеству теперь, познав альтернативу? Джон услышал нервные шаги, а затем глухое похлопывание, как будто кто-то взбивал подушку. — Не смогу, — пробормотал Шерлок. — Но дело не во мне, а в нем. …Он не погубит меня: для этого он слишком добр. Не верю, что он способен на подобное. — Что ж, — чуть скептически проговорила Араселия, — любовь слепа, Шерлок. — А я — нет. На несколько мгновений повисла тишина, и Джон услышал, как они встряхивают одеяло. Он чувствовал вину за то, что подслушивает, но просто не мог отойти от двери: возможность услышать потайные мысли друга была уж слишком соблазнительной. Внезапно Шерлок прервал молчание: — Вообще-то, я считал, что ты его одобрила. — Так и есть, — ответила она, и Джон услышал звук (насколько он мог идентифицировать — поцелуя, который Матушка запечатлела на… щеке Шерлока? Или же на лбу?) — Я просто хочу, чтобы прежде, чем бросаться в омут, ты подумал: надёжный ли он человек? Шерлок неуверенно застонал. — Знаешь ли, мама, сейчас уже поздновато об этом задумываться… Этот омут давно меня поглотил. — О, кстати, — спохватилась она, — как долго вы уже вместе? — Оу. Боюсь запутаться в подсчётах. Джон расстроился, когда не услышал точного ответа; Шерлок уж точно должен был позаботиться о том, чтобы обдумать продолжительность своих фиктивных отношений. — Ну ладно. Ты тут заканчивай, дорогой, а я помогу Майкрофту уложить Холли в постель. И пришлю сюда Джона. Джон застыл у стены, со страхом следя за открывающейся дверью и выплывающей из-за неё Араселией. Прятаться и бежать было некуда, и Джон шарахнулся в тень, сгорая от стыда за собственную глупость. — Джон, на минуточку, — уверенно пробормотала она, проходя мимо, не замедлив шага и не выказав никаких признаков понимания или удивления. С нарастающим чувством беспокойства, он последовал за ней к другому концу коридора, и вскоре они оказались в комнате с экстравагантным декором — бывшей, по его заключению, спальней женщины. Она развернулась к нему, прикрыв дверь. — Я не хотел подслушивать, Араселия. Простите, я… — О, хватит валять дурака, — оборвала она. — Любой поступил бы так же. Я уж точно. Что мне интересно узнать, так это уверен ли ты, что сможешь закончить игру, начатую моим сыном. Джон непонимающе уставился на неё. — Если нет, я не рекомендовала бы продолжать. Не уверена, что он переживёт. — Подождите, — медленно начал Джон, — вы имеете в виду… Так вы знаете, что мы не… — О, конечно же я знаю, что вы не пара, — проговорила она, нетерпеливо взмахнув рукой. — Но сейчас вы в шаге от этого, и несмотря на то, что в этом и заключалась суть плана, я должна убедиться, что ты понимаешь, во что ввязываешься. — Но… Майкрофт сказал, что вы… — начал Джон, чувствуя себя вконец озадаченным, и уже не в первый раз за вечер. — О, Майкрофт, Майкрофт. Шерлок считает, мы оба купились, когда он наплёл о тебе; Майкрофт полагает, купилась только я. Оба ошиблись насчёт меня — впрочем, как и всегда. — Но как вам удалось..? — Майкрофт не единственный, кому нравится присматривать за Шерлоком, дорогуша. Я беспокоюсь за своего мальчика. Джон поражённо покачал головой. — И вы знали, что Майкрофт тоже не считает нас парой? — спросил он. — Почему же не сообщили ему о том, что вы в курсе? — Может быть, эта черта не особо заметна в моих мальчиках (они не любят выставлять её напоказ), но факт в том, что они готовы на все, лишь бы меня удовлетворить, — пояснила Араселия. — Я полагаю, эту конкретную ложь Шерлок выдумал по двум причинам. Первая — это дало ему право на фантазии о чувствах к тебе, которым он предавался каждый раз, разговаривая со мной или Майкрофтом. И вторая — он верил, что это заставит меня гордиться им. Я не признавалась, что знаю правду: хотела, чтобы он и дальше чувствовал, что мать им гордится. Джон медленно кивнул. — А вы им не горды? — спросил он. — Напротив, даже чересчур, — ответила она, выглядя оскорблённой. — Хоть он и убеждён в обратном. Ещё недавно я и подумать не могла, что он способен на такую привязанность и заботу по отношению к другому человеку. Но появились вы, доктор Ватсон, и всё изменилось. Он невольно покраснел, потупив взгляд в пол. — Что до того, почему я не сказала Майкрофту, — продолжила она, - он был счастлив знать, что я горжусь Шерлоком, и что Шерлока тешит моя гордость… Не могу предположить, с чего бы мне захотелось отнять у него это чувство. — И как же вы догадались, что Майкрофт знает правду? — О, за ним я тоже наблюдала. Он, конечно, ни о чём не догадывается, поэтому буду признательна, если это останется между нами. Устало потерев глаза, Джон тяжело опустился на край кровати. Ему вдруг до ужаса захотелось дать дёру и никогда больше не встречаться с этой сумасшедшей двуличной и мнительной семейкой, в которой каждый следит за каждым, то и дело стараясь перехитрить другого. — Значит, вы собирались продолжать делать вид, что ничего не происходит, — произнёс он, не в состоянии спрятать горечь в голосе. — Плести дальше эту отвратительную… паутину лжи, этот вымысел, хоть никто из вас в него не верит. — Конечно же нет, — отрезала Араселия. — Я подумала, что всем будет проще, если выдумка станет правдой. Джон медленно поднял глаза. Сейчас она отличалась от той Араселии за рождественским ужином: ее серые глаза смотрели расчетливо, и теперь она как нельзя лучше походила на мать Шерлока Холмса. Он ждал, когда она продолжит; если Араселия и вправду копия сына, то не удержится от подробного объяснения своего «гениального» плана. — Мы с Майкрофтом видели одни и те же записи с камер в вашей квартире, но, как видишь, сделали разные выводы, — продолжила она. — Майкрофт понял — конечно же верно — что вы не вместе. Этого я опасалась больше всего. — Но? — Ты знаешь моих сыновей, Джон. И не хуже моего понимаешь, что язык чувств даётся им хуже, нежели язык фактов и расчётов. К счастью, я… многоязычна, можно сказать. Мне довольно легко удалось разгадать твоё очевидное обожание, хотя мы ни разу не встречались вживую. Я решила, что лучший способ помочь разобраться в себе — создать ситуацию, которая вынудит встретиться со своими чувствами лицом к лицу. Он не сводил с неё глаз, не в силах противостоять мысли, что грандиозно облажался, недооценив Араселию Холмс. Шерлок, несомненно, был великолепным детективом с неоспоримой логикой, но ему определённо недоставало таланта к пониманию или сопереживанию человеческим чувствам. Джон даже и вообразить не мог, каким бы стал детектив, начни он вдруг понимать, что чувствуют другие. Весьма пугающим, — предположил он. — Хотя куда уж больше. — Видишь ли, Джон, наш семейный дар проявил себя немного по-разному. Шерлок изучает факты. Майкрофт использует их для манипулирования. А я… ну, у меня для манипулирования есть люди, — простодушно сказала она. Джон, не до конца понимая, как должен себя чувствовать, несчастно покачал головой. Араселия опустилась рядом с ним и ласково улыбнулась, снова став похожей на ту женщину, с которой он провёл вечер. Она взяла его за руку. — Ты как? — Я ощущаю себя… — он задумался над подходящим словом, — …марионеткой. Она рассмеялась. — Я предпочла бы, чтобы ты думал об этом как о… знаке свыше. Считай меня Купидоном. Он фыркнул. — Ага, договорились. Очень хитрым, зловещим Купидоном. Араселия невесело усмехнулась. — Так… но… Шерлок ведь не догадывается обо всём этом? — поинтересовался Джон с ноткой отчаяния в голосе. Он не был уверен, что сможет смириться, если Шерлок тоже замешан во всём этом спектакле, какие бы побуждения им ни двигали. — Я совершенно не сомневаюсь в его искренности по отношению к тебе в этот вечер. Если можно, не посвящай его в детали нашей маленькой беседы… — Ни за что, — быстро заверил Джон. — Но вернёмся к основной цели, с которой я затащила тебя сюда: ты уверен насчёт этого, Джон? — Это что, разновидность речи на тему «обидишь его — и ты не жилец»? — спросил Джон, вскинув бровь. Араселия ответила молчанием и спокойным взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Оу, — проговорил он, — ну, в таком случае... Да, я уверен. Думаю, он — единственное, в чём я сейчас уверен. Араселия выглядела удовлетворённой. Спустя секунду, она подскочила с кровати и распахнула дверь. Джон замешкался. — Тогда вперёд, чего расселся? — скомандовала она. — Твой Холмс уже заждался. Джон усмехнулся и, поднявшись, вышел за дверь. Он обернулся к Араселии. — Не могу решить — поблагодарить вас за это или наорать, — признался он. — Но, эм. Спасибо. Хотя бы за джемпер. Она улыбнулась. — Вы исключительный человек, Джон Ватсон. И дверь захлопнулась у него перед носом. Сделав несколько глубоких вдохов, дабы привести мысли в порядок, Джон направился вдоль по коридору — туда, где он и должен быть.