Рождество в помощь (You Can Imagine the Christmas Dinners)

              Он нашёл Шерлока растянувшимся на их кровати. Их кровати. Осознание того, что он так просто принял новую реальность, с общей постелью, пронзило Джона как шоковый разряд. Шерлок выглядел настолько обольстительным, насколько может выглядеть полностью одетый человек. Ну, хотя он снял джемпер. А жаль — подумал Джон. Детектив держал книгу по пчеловодству и был явно увлечен чтением. — Джон, — произнёс он в качестве приветствия, как только тот вошёл. — Не знал, что ты интересуешься пчёлами, — сказал Джон. Перипетии вечера изменили голос до неузнаваемости — неожиданно для Джона, он прозвучал выше и жестче обычного. — Хобби, — взглянув на друга, непринуждённо ответил Шерлок. Его равнодушие испарилось, стоило поймать отблеск отразившихся на лице Джона эмоций. Выпрямившись, он сел в кровати. — Что случилось? — требовательно спросил он. В голове Джона пронеслись все возможные ответы, и он молился, чтобы Шерлок не смог прочитать ни один из них. Что он должен сказать? О, знаешь, Шерлок, я только что выяснил, что никто в этом доме не верит в наши отношения, а вся твоя семья — и ты, кстати, тоже — полнейшие безумцы, несущие бред, но я всё равно пришёл сюда, в полной решимости разделить с тобой постель. Нет, не самый лучший вариант. — Ответь мне, Джон, что случилось? Доктор покачал головой, решив, что, когда дело касается Шерлока, половина правды всё же лучше, чем ложь. — Да так, ничего. Твоя семья просто довольно… оберегающая, вот и всё. Я и не догадывался. Твоя мама испробовала на мне старое-доброе «Обидишь его — и ты не жилец». Шерлок выглядел ужасно потрясённым. — Если ты меня обидишь, она что? — недоверчиво повторил он. — Убьёт меня, — ответил Джон. — Не буквально. Ну, возможно, буквально. Не уверен. На мгновение Шерлок показался тронутым, но в следующий миг лицо исказила странная ярость. — Если она убьёт тебя, я заставлю её пожалеть, — пылко поклялся он. Джон покачал головой, не веря своим ушам. — Миленько. Прослеживается стойкая семейная динамика. Шерлок, расслабившись, откинулся обратно на подушку и занялся чтением, изредка метая в него взгляды поверх страницы. Джон плюхнулся в кресло в углу и принялся копаться в телефоне, надеясь, что, возможно, блог поможет определить точный момент, когда его жизнь стала до смешного неузнаваемой. О, да — думал он, пролистывая записи. Конечно. Он просто повстречал безумца. — Ты не собираешься ложиться? — спросил Шерлок практически жалобным голосом. Джон нервно прочистил горло. — Эм. Да. Я как раз работаю над этим конкретным шагом… На мгновение повисла тишина, пока Шерлок, очевидно, не решил, что Джон не протянет без его общества дольше нескольких секунд. — Что ты делаешь? — Ты мне скажи, — ответил он, забавляясь. — Проверяешь комментарии в блоге. Зачем? — Ну... Возможно, чтобы узнать, появились ли новые? — Не паясничай, Джон, тебе не идёт. Он усмехнулся, печатая ответ на один из типичных наивных комментариев Гарри. Всё хорошо — думал он. — Всё нормально. Можно просто притвориться, что они на Бейкер-стрит, он сидит в интернете, а Шерлок читает книгу, и всё чудесно. — Ты мог бы писать в своём новом блокноте, правда? — предложил Шерлок нарочито мягким голосом. Джон повернулся к нему, оставив попытки притворяться, что всё в порядке. — Оу, да, мой блокнот. Я говорил об этом с Майкрофтом. По его мнению, блокнот — отображение твоих… эм, собственнических чувств по отношению ко мне. Шерлок насупился и вернулся к чтению. — Дедуктивные способности Майкрофта заметно провисают в некоторых областях — особенно в тех, что касаются меня, — сказал он. — Он считает, ты хочешь присвоить мои мысли. Чтобы никто не мог их прочесть, — продолжил Джон, скрывая улыбку. — Он сказал, ты не любишь делиться. Шерлок сохранял молчание, его глаза бегали по странице. Джон ни секунды ни сомневался, что чтение он только имитирует. — Шерлок, — мягко позвал он. Друг поднял глаза. — Знал ли ты, — начал брюнет, — что известно около двух тысяч разновидностей пчёл, составляющих девять семейств: Андрены, Апиды, Галиктиды, Коллетиды, Дазиподы, Магахилиды, Мелиттиды, Меганомииды и Стенотриттиды. Медоносных пчёл я нахожу намного более интересными; их можно полноправно считать социальной ячейкой. Хоть их действия диктуются не настолько индивидуальными и самобытными потребностями, с какими мы сталкиваемся ежедневно, тем не менее, их потребности чётко выражены и едины для всех особей общины. Общины, которой во многом может позавидовать наше общество. Медоносные пчёлы принадлежат к роду Апис, насчитывающему семь видов и сорок четыре подвида… Увлечённая речь Шерлока оборвалась на полуслове, и комната погрузилась в звенящую тишину. Как частенько бывает в разговорах с другом, Джон задумался над тем, не проглотил ли Шерлок Википедию. Но сейчас, слава Богу, тема касалась не разновидностей ядов или способов удушения, а крылатых насекомых. — Что ж, — спустя время произнёс Джон, — ты, похоже, изучил всё что можно о пчёлах. Но… Шерлок ухмыльнулся и, захлопнув книгу, отбросил её в сторону. — Здесь всего лишь малая доля того, что можно узнать о пчёлах. И пока моих познаний определённо не достаточно. Но однажды, да, я надеюсь изучить и понять их до конца. Я предвкушаю этот день. Скажу больше: меня заводит сам процесс. Джон нахмурился. — Но какое это имеет отношение к… — Я всё довожу до конца, Джон. Шерлок сидел на кровати прямо, не сводя с доктора волнующего взгляда, волосы небрежно обрамляли лицо. Не в силах отвернуться, Джон сглотнул, забыв как дышать и не представляя, что ответить на такое многозначительное заявление. — Кстати, спасибо, что поддержал мой маленький спектакль, — сказал Шерлок, опустив взгляд, когда Джон так и не ответил ничего конкретного. — Должно быть, было нелегко. Джон отмахнулся и покачал головой. — Нет, нет, всё хорошо, Шерлок, это было… приятно… — Я далеко не подарок даже при спокойных обстоятельствах. Стоило быть честным. К тому же, я выяснил, что для лучших результатов следует информировать тебя о моих действиях… — …ну да, мог и заранее посвятить в свои планы, не обломился бы… — …но, если честно, я сомневался, согласишься ли ты подыграть, будучи в курсе планируемого. Джон уставился на него, а затем рассмеялся. — У меня был бы выбор, подыгрывать или нет, узнай я всё наперёд? Шерлок одарил его почти тоскливой улыбкой. — Тебе пришлось бы. Думаю, я хотел тобой похвастаться. — Логично. Ведь все мечтают похвастаться отставным военным в боевых шрамах. А мешковатые джемпера и жалкая хромота меня только украшают. Идеальный выбор, меня любой сочтет подарком судьбы. Шерлок, если бы ты… — Они сочли. — …предоставил мне выбор, я поступил бы так, как и всегда — то есть сделал всё, о чём ты просишь. Всё, о чём просишь, Шерлок. Джон запнулся, восстанавливая сбившееся дыхание, пока оба, с вытаращенными глазами, осмысливали произнесённое друг другом. Повисла долгая пауза. — Когда ты сказал, что я спас тебе жизнь не только буквально… — начал Шерлок, не сводя с Джона прищуренных от любопытства глаз. — Так и есть. Когда ты сказал, что всё доводишь до конца?.. — Так и есть. Значит, ты… сделаешь всё, о чём бы я ни попросил? Джон сглотнул, ощущая себя словно на краю пропасти. Бездна уже вцепилась в лодыжки и расползлась под ним, тёмная и манящая. Теперь оставалось лишь два выхода, и он знал, какой следует выбрать: отступить от края, подальше от пропасти, в безопасное место. Он сделал несколько глубоких вдохов. — Да. — Без исключений? — Да. Господи, Шерлок, да. Бездна поглотила его. Шерлок улыбнулся. — Тогда иди в кровать, — промурлыкал он низким и коварным голосом. Джон мгновенно поднялся, заворожённый шёлковым баритоном Шерлока. Он проделал несколько шагов к кровати, прежде чем осознал, что двигается. — Конечно. Какой-то дальней незамутнённой частью мозга он понимал, что более чем готов подчиняться приказам этого парня. В другую часть пришло осознание, что ему это даже нравится. Он стянул с себя дурацкий джемпер Араселии и приступил к пуговицам на рубашке; нервы натянулись, словно струны. Он рискнул взглянуть на свои руки. Те, конечно же, не дрожали. Он почти улыбнулся. Это было одно из наиболее впечатляющих дедуктивных заключений Майкрофта. — Я не собираюсь забрасывать блог, — твёрдо произнёс он. Шерлок внимательно смотрел ему в глаза. — Тогда попрошу ничего не постить хотя бы в течение этого конкретного дела, — ответил он. Джон подавил смешок и нахмурился. Пальцы замерли на пуговице. Взгляд Шерлока метнулся к его груди, реагируя на внезапную остановку. — Пожалуйста, продолжай раздеваться, — попросил он вежливым и ровным голосом, словно призывая клиента описать детали преступления. — Да, но... Подожди. Шерлок, ты воспринимаешь это — меня — в качестве дела? Внезапно Джона охватило гнетущее ощущение, что всё, весь вечер, кульминацией которого стал этот абсолютно невероятный момент в гостевой спальне поместья Майкрофта, было просто очередным экспериментом Шерлока. Как глазные яблоки в микроволновке. Или недельная голодовка на Ред Булле. Или то внезапное увлечение выпечкой. — Конечно нет, — немного нетерпеливо ответил Шерлок. — Я воспринимаю это как Дело. Заглавная буква казалась практически осязаемой. Его глаза потемнели; Джон не помнил, чтобы когда-либо они приобретали такой оттенок, но поволока безумия была более чем знакома — то же сумасшедшее напряжение он наблюдал в глазах Шерлока во время преследования преступников. То же сумасшедшее напряжение отражалось в его собственных глазах каждый раз, когда он оказывался рядом с этим парнем. — Шерлок… — выдохнул он. — Ты всё ещё одет. Полагаю, мне под силу решить эту проблему, если позволишь помочь. Я подкован в теории, но в этом вопросе практика всё же важнее. В ту же секунду длинные тонкие пальцы проворно пробежались по торсу Джона и ловко справились с оставшимися пуговицами. Джон наблюдал за бледными, чуть костлявыми пальцами, бесчисленное количество раз водившими смычком по струнам скрипки и с той же заботой обследовавшими труп. Сейчас те же пальцы умело и с благоговением исследовали его тело. — Никто не выражается так, как ты, — бессвязно пробормотал Джон. Он явно не был способен на более чёткую мысль. — Не в повседневной жизни. — Разве? Как тупо, — небрежно протянул Шерлок. — Хотя никто так и не мыслит. Джон поднял руку и неуверенно провёл пальцами по скуле Шерлока. Почему-то он ожидал, что та будет прохладной, как мрамор; но она была мягкой и тёплой, какой и должна быть у человека. Шерлок прикрыл глаза и прильнул к руке, словно кот-переросток. — Полагаю, нет. О чём ты думаешь… прямо сейчас? — спросил он. Шерлок изогнул бровь и стянул рубашку с плеч Джона, позволив той упасть на пол. — Я думаю о том, что мне чертовски нравится снимать обёртку с рождественских подарков, — ответил он; в голосе смешались шёлк и хрусталь. Джон моргнул, удивившись столь неожиданному ответу, а затем разразился хохотом. Шерлок воспользовался моментом, чтобы, подхватив под колено и лишив баланса, внезапно повалить его на кровать. Джон опомнился лишь мгновением позже — озадаченный и со сбитым дыханием. — Где ты научился… — Ты не поверишь, если я скажу, что тренировался, — ответил Шерлок, лаская его лицо взглядом. Их разделяли всего несколько сантиметров. — Потренируйся на мне. Шерлок усмехнулся. — Так и сделаю, — пробормотал он, наклоняясь и захватывая губы Джона своими. Джон издал удивленный звук, который, впрочем, перерос в удовлетворенное хмыканье; всего-то и стоило почувствовать вкус языка: исследующего, изучающего и осваивающего. Поцелуй с Шерлоком ничем не отличался от любого другого взаимодействия с ним, будь то беседы или энергичные пробежки по Лондону: ты всегда на шаг позади, изо всех сил стараешься соответствовать и осмыслять не только уже случившееся, но и то, случиться чему ещё предстоит. Шерлок отстранился (слишком скоро!), приняв задумчивый вид. — Хм. Намного лучше, чем я помню, — заключил он спустя секунду. Джон нахмурился. — Намного лучше, чем ты что? — Не попугайничай, Джон. Поцелуй, акт поцелуя, намного лучше, чем я помню. Поцелуй. Он был давненько. — Оу, — согласился Джон, попытавшись притянуть Шерлока обратно, но не преуспев в этом деле; глаза детектива охватил отрешённый блеск, словно он сканировал что-то в голове Ватсона. Выражение его лица при этом было чуть хмурым и любопытным, как будто он проводил исследование. — Казалось бы: эмоциональная привязанность значительно подкрепляет физическое взаимодействие. Занятно. Как ты считаешь… — Я считаю, ты должен поцеловать меня снова, — твёрдо произнёс Джон. Шерлок моргнул, будто только сейчас вспомнив, где он. — Подтверждение эксперимента заключается в периодичности его повторения? — с надеждой продолжил Джон. Он решил, что научный подход заставит Шерлока действовать — но тот только усмехнулся. — Ты знаешь мои методы, Джон. Используй их. Джон задержал взгляд ещё на секунду и затем ловко перевернул их обоих — теперь Шерлок был прижат к кровати; его тело казалось поразительно хрупким и беззащитным под телом доктора. На несколько мгновений его охватило чувство полного довольства собой — до тех пор, пока он не наткнулся на торжествующий взгляд Шерлока. — Хорошо, — сказал тот. — Очень хорошо. Да, сегодня ты просто блещешь интеллектом. Джон вздохнул, отметив, что любая победа над Шерлоком — скорее всего, просто замаскированное поражение, притянул детектива к себе и пылко поцеловал. Шерлок отвечал с неменьшим рвением, копируя движения Джона, словно они слились в одно, ведомое общим разумом, существо. Вдруг его руки оказались повсюду, перемещаясь от бёдер к шее и вниз по груди, дразня лёгкими прикосновениями, заставляющими Джона чуть ли не рычать от нетерпения. Весь из острых углов, он, казалось, был эфемерным, словно стоило Джону моргнуть — и он исчезнет. Тогда он решил не моргать, никогда, в моменте безрассудства ясно представив себя не смыкающим глаз сутками, лишь бы быть уверенным, что видение не исчезнет. — Я никуда не денусь, — пробормотал Шерлок, в своей пугающей манере ответив скорее на его мысли, нежели на слова (которые не звучали уже достаточно долго, уступив место редким порывистым вздохам). Он выдохнул, даже не сознавая, что забыл о воздухе. И тут же замер на вдохе, почувствовав, как Шерлок посасывает и покусывает кожу на шее, опускаясь к яремной ямке. Его зубы в процессе чуть касались ключицы. Внезапно до Джона дошло, что искал Шерлок; в секунду, когда тот остановился, он напрягся. — Оу, — он мягко выдохнул, очерчивая пальцем беспорядочное сплетение шрамов на плече Джона. Сосредоточенные глаза искрились от удовольствия. Джон горько усмехнулся. — Да, я не такой уж идеальный, — пробормотал он. Шерлок метнул в него сердитый взгляд и вернулся к исследованию шрама. Тот был не слишком длинным, хотя определённо безобразным, и тянулся от правой ключицы через всё плечо. — Нет, ты не безупречен, что делает тебя еще прекрасней, — сказал он, проследив контуры шрама пальцем, а затем — так нежно, что внутри у Джона всё сжалось и напряглось — языком. Боли не ощущалось, хотя зона и чувствительная; скорее он думал о том, что эта рваная плоть не достойна ни драгоценного времени, ни уделенного внимания, ни обращенной к ней страсти, ни чего бы то ни было. Он опомнился, обнаружив, что вцепился в волосы Шерлока, перебирая пальцами и оттягивая тёмные спутанные кудри, пока губы Шерлока были заняты его плечом. Услышав приглушенный стон Джона, Шерлок отстранился и сосредоточил на нём внимательный взгляд. — Ты уверен насчёт этого? — пробормотал он сомневающимся голосом, словно вопрос вытягивали из него клещами. Джон пожал плечами. Борясь с участившимся дыханием, он сказал: — Это всего лишь шрам, Шерлок, он не имеет особого значения. Он не делает меня тем, кто я есть. — Нет, я имею в виду, — Шерлок неопределённо махнул рукой, — это. Всё это. Ты уверен? Я подумал, стоит убедиться. Джон усмехнулся. — По-моему, поздновато спрашивать, тебе не кажется? — проговорил он. Но что-то в глазах Шерлока заставило ответить четко: — Да, я уверен. Да. От лучезарной, почти детской улыбки Шерлока, перехватило дыхание. Брюнет выскользнул из-под Джона и, ухватившись за ворот рубашки, одним легким движением, не заморачиваясь над пуговицами, стянул досадную помеху. Откинутая рубашка тут же оказалась на полу. Джон обнаружил, что бесстыдно пялится на это странное, инопланетное создание. Шерлок, с его неземными пропорциями, угловатый, будто вытесанный из белого мрамора, подкрадываясь и забираясь сверху, двигался медленно и плавно. На мгновения Джон не мог различить в нём друга — приглушённый свет спальни превращал его в нечто зловещее — до тех пор, пока не почувствовал его бедра и не перехватил до боли знакомый пристально исследующий взгляд. Шерлок не двигался. — Что ты делаешь? — поинтересовался Джон, предугадывая ответ. — Изучаю тебя. — Точно. Дать листок и ручку? Шерлок не оторвался от наблюдения, но улыбнулся уголками губ. — Возможно. Думаю, исследование затянется. Здесь целая куча объектов. Он вдруг опустился и взял в рот сосок Джона, усмехнувшись, когда тот ответил восторженным вздохом и впился ногтями в плечи Шерлока. — Этот, например, довольно занятен и несомненно заслуживает более глубокого исследования, — продолжал он. Голос вибрациями отражался в груди Джона, а обыденный тон только усилил его возбуждение. — Как ты и боялся, придётся завести каталог. — Поверить не могу, что мы ждали так долго, — выдохнул Джон, вдруг ужаснувшись тому, сколько моментов было потрачено впустую, когда они сидели рядом на Бейкер-стрит, в такси, поездах. Так близко, насколько могут быть близки два человека — и всё же недостаточно. До сегодняшнего дня. Шерлок взглянул на него с мягким упрёком. — Это я и пытался донести до тебя многие месяцы, — пробормотал он, обратив внимание к ремню Джона. Ловкие пальцы взялись расправляться с застёжкой. — Не понимаю, что еще я мог сделать, чтобы обратить твой взгляд на очевидные вещи. — Дело пошло бы быстрее, вырази ты всё в вербальной форме, — указал Джон. — Дело пошло бы быстрее, не будь ты таким непроходимым тугодумом, — парировал Шерлок, издав короткий победный клич, как только застёжка ремня поддалась. — Значит, следует благодарить Бога за то, что вмешалась твоя мама, раз уж разобраться самим нам было не под силу. Джон скорее почувствовал, нежели увидел, что сказал что-то не то. Шерлок напрягся, внезапно став таким жёстким и холодным, будто действительно был сделан из мрамора. — Моя мама? — с опаской переспросил он настолько тихим голосом, что Джон едва услышал. Он подтянулся выше и взглянул ему в глаза, определённо считывая малейшую отражающуюся на лице эмоцию. — Что она натворила на этот раз? Джон ничего не отвечал, глядя на него снизу вверх и глупо моргая, охваченный паникой и ещё-не-разрешённым-возбуждением. Шерлок, должно быть, прочитал в его молчании всё, что нужно. — Понимаю, — холодно произнёс он, резко отпрянув от Джона и неловко примостившись на краю кровати. Джон сел, тихо проклиная себя за неумение держать язык за зубами, и, в попытке привлечь внимание, положил руку на плечо Шерлока. Тот даже не шевельнулся, вдруг превратившись в того отстранённого и недоступного парня, которого Джон повстречал в холодной лаборатории Бартса. — Шерлок? — И снова я всего лишь пешка в Матушкиных играх, — сжав колени, горько проговорил он. Джон уставился на профиль друга, не решаясь спросить, какие игры «Матушка» затевала в прошлом. Он не сомневался, что в семье Холмсов играют явно не в прятки или Монополию. Это объясняло то, что Шерлок постоянно называл кошмар с Мориарти «игрой», вне зависимости от серьёзности обстоятельств. — Она просто хотела помочь, — беспомощно сказал он, в полной уверенности — несмотря на то, насколько на самом деле мало знал об Араселии — что это было правдой. — Значит, у неё и в мыслях не было… — начал Шерлок, взглянув в лицо Джона и увидев там подтверждение незаконченного предложения. — Нет, конечно, не было. Как глупо с моей стороны. — Он снова отвёл взгляд, уставившись в стену. Его мысли, очевидно, были где-то далеко, за пределами этой крохотной спальни. — В который раз обведён вокруг пальца, — гневно пробормотал он, и на Джона нахлынуло внезапное понимание: Шерлок ненавидел, когда его превосходили в чём-либо (как бы редко подобное ни случалось), и, должно быть, просто опустил руки, в который раз оставшись в дураках, перехитрённый собственной семьёй. Да что там, теперь и самому Джону удалось его провести, хотя обычно он не в состоянии скрыть от детектива хоть что-то. Он размышлял о том, стоило ли рассказать о замыслах Араселии сразу же, как только он вошёл в комнату, и корил себя за то, что не сделал этого — в конце концов, его верность Шерлоку затмевала все остальные интересы. Он полагал, ответ состоял в том, что ему безумно хотелось посмотреть, как будут развиваться события в рамках этого спектакля, и совершенно не хотелось всё рушить и проверять свою способность справляться, когда рухнет четвёртая стена. — Шерлок, она сделала это только потому, что видела мои чувства к тебе, а твои — ко мне, и решила, что нам не повредит маленький… толчок, — проговорил он, пытаясь объяснить. Шерлок окинул его холодным взглядом. — Проблема Араселии Холмс, — начал пояснять он натянутым и напряжённым от сдерживаемых эмоций голосом, — в её бесконечной уверенности, что все вокруг нуждаются в маленьком толчке. И в большинстве случаев этот ну-очень-маленький толчок приводит к внезапному и непредвиденному падению с обрыва. Она до сих пор считает, что ей самой и всем остальным от этого только лучше, и не замечает, как за спиной, будто шлейф, тянется вереница изломанных тел. Джон на секунду закрыл глаза, предпочтя не развивать тему. Он потянулся и сжал руку Шерлока, надеясь убедить того хотя бы в своём присутствии, если ни в чём ином убедить не удастся. Шерлок уставился на руку и спокойно переместил её на колени Джона. — Я не допущу, чтобы мы стали очередными её жертвами, — бесстрастно заключил он, прежде чем встать и улыбнуться Джону в нарочито вежливой манере. — Уже поздно. Нам нужно поспать. — Вообще-то, я думал обо всем, кроме сна, — напомнил Джон, не в состоянии справиться с нотками желания в голосе. Шерлок же проигнорировал его, небрежно раздевшись до боксёров и скользнув под простынь, спиной к Джону. Оставшись наедине с собой, доктор принялся корить себя: он умудрился разрушить то, что даже не началось. В своих мыслях он не стеснялся самых красочных эпитетов и самых крепких выражений. — Шерлок… — Он попытался ещё раз, протянув руку и ласково погладив друга по плечу. Никакой реакции. Он вздохнул и повернулся, чтобы выключить прикроватную лампу. В укутанной темнотой комнате теперь не слышалось ни единого звука, кроме тихого дыхания Шерлока. Джон уставился вверх, даже не пытаясь разглядеть потолок. Он поражался тому, насколько быстро поменялся ход вечера. Впрочем, с Шерлоком он часто ощущал, что стоит на зыбучих песках, пытаясь отыскать хоть какое-то подобие опоры. — Утром я всё ещё буду рядом, Шерлок, — мягко проговорил он, не обращая внимания на то, были ли его слова услышаны и приняты к сведению. — И на следующий день, и на последующий тоже. И если твоя мать или кто-либо ещё столкнут нас с обрыва... Что ж, бывало и хуже. Как он и ожидал, ответа не последовало. Он отвернулся от Шерлока, но это не помогло унять ни досаду, ни изводящее возбуждение. Ещё долгое время он просто лежал в темноте комнаты, вслушиваясь в отчётливое дыхание Шерлока, говорящее о том, что тот, по крайней мере, тоже не спал. Несколько раз он наполовину оборачивался, намереваясь попытаться заговорить с ним снова или хотя бы отпустить какую-нибудь глупую шутку, чтобы разрядить обстановку — но так ничего и не сделал, в конце концов отдавшись сну, слишком устав от носившихся в голове мыслей. Прошло много времени, прежде чем дыхание Шерлока затихло. Он последовал за доктором в забытье, по-детски обхватив колени, пока сероватая дымка зари разливалась по безмятежному рождественскому небу.