Дотянуться до тебя

Грей чувствует панику, когда Леви приходит к нему с просьбой помочь найти Гажила. Возможно, это абсолютно неоправданно, но Фуллбастер не хочет даже думать о том, что могло случиться, чтобы они вдвоем пропали. Он убеждает Леви не паниковать, хотя сам не знает, что собирается делать и что должен думать. Целый день Грей не находит себе места и, когда его вызывает Мишель, он до последнего не чует подвоха, пока Омара не закрывает за ним дверь своего кабинета. Он слишком волнуется за Джувию, но дает ей время. В конце концов, она не появляется меньше суток, так что существенных причин волноваться у Грея нет. Верно? Грей отмечает, что здесь еще темнее, чем раньше. Обстановка кажется ему более интимной. Новые занавески погружают комнату в полумрак, а еще на столе стоит подставка с благовониями, которой раньше не было. Это напрягает Фуллбастера. Он осознает, что попал в западню, когда руки Мишель ложатся на его плечи. От сладковатого запаха благовоний у него мгновенно начинает болеть голова. Он хочет покинуть кабинет или хотя бы выйти из помещения, но ничего из этого не представляет возможным из-за крепкой хватки Омары. — Ты ведь понимаешь, что мне нужно? — томно тянет Мишель, поглаживая спину Грея. К запаху благовоний примешивается удушающий аромат цветочных духов. Раньше они нравились Грею, а теперь кажутся худшим из всех кошмаров. — Я же сказал, что все кончено, — огрызается Фуллбастер, отстраняясь и поворачиваясь к Омаре лицом. Она выглядит обиженной. Поджав губы, Мишель откидывает волосы и отходит, садясь на стол. Грей не может не заметить, что у нее новые чулки, а макияж на лице ярче обычного. Он почти хочет съязвить о том, что учителям не престало являться на работу в таком виде, но вовремя себя одергивает, вспоминая о том, что он хочет уйти отсюда как можно быстрее, а не задержаться подольше, а любой контакт с Мишель, кроме, конечно, отказа ей, поспособствует продолжению их общения. — Ты ведь с Джувией сейчас, да? — начинает Мишель, недобро прищурившись. Грей осторожно кивает, не понимая, что именно задумала Омара. Он знает, что может ожидать что угодно от нее, но все же надеется на благоразумие Мишель. В конце концов, из них двоих именно она взрослый и разумный человек. По крайней мере, Грей пытается убедить себя в этом. — Знаешь, как она зависима от оценок? Балл по одному предмету упадет ниже среднего — она вылетит. А я ведь могу это устроить. Я же ее учитель, в конце концов. Хочешь такой участи для своей ненаглядной по собственной вине? — она ухмыляется, наблюдая за тем, как вытягивается лицо Грея. — Не пори бред, — фыркает Фуллбастер. Все надежды на то, что все обойдется, рушатся прямо на глазах. Теперь Мишель становится не просто чужой, а раздражающей и почему-то жалкой. — Я не собираюсь с тобой спать. Все конечно. И Джувию ты не тронешь. Не посмеешь это сделать. Больше не приближайся ко мне, понятно? Даже не слушая ответ Омары, Грей вылетает из кабинета, чувствуя, как щеки от злости наливаются краской. Он уже много раз пожалел о том, что был настолько неосмотрителен тем летом. Возможно, ему следовало слушать Уртир, когда она советовала спрашивать у девушек, с которыми он знакомился, что-то, кроме имени.

***

Джерар чувствовал так, будто его оторвали от этого мира и опустили за стекло. Это было ужасно. Они с Эрзой переписывались. Возможно, ее письма должны были доставлять Фернандесу радость, потому что в них скользило сожаление о том, что он уехал, вина и какая-то необъяснимая нежность, но почему-то становилось только хуже. Скарлетт не было рядом, а очередное напоминание об этом лишь делало больнее. В интернате было намного спокойней чем в городе. Почти сразу Джерар понял, что здесь им никто не интересуется точно так же, как и он никем не интересуется. Порой Фернандесу хотелось поговорить, но он понимал, что никто не заменит ему Грея или Кану, поэтому никаких попыток с кем-то контактировать он не делал, а банально позвонить он никому не мог, потому что родители постарались найти максимально отрешенный от мира интернат. — Хэй, — Джерар почувствовал боль в области лопаток и обернулся, чтобы обнаружить врезавшуюся в него девушку. Она была миниатюрной и привлекательной. Фернандес видел ее с подругами на физкультуре. Кажется, она была на год младше. — Ох, прости, — вздохнула девушка, отстраняясь. — Я просто спешу. В смысле, нет, я не спешу, но я была увлечена, так что врезалась в тебя. Извини еще раз. — Все в порядке, — покачала головой Джерар, улыбнувшись. Было что-то очаровательное в том, как она была растерянна. Оглянувшись по сторонам, девушка наклонилась, поднимая с пола книгу в мягкой обложке. До этого Фернандес не заметил ее, но теперь не без интереса рассматривал название и имя автора. — Над пропастью во ржи, — сообщила девушка, прикрывая название пальцами. Книга выглядела немного потрепанной и зачитанной. Возможно, ее просто читали уже много раз. Джерар подумал, что она, вероятно, из школьной библиотеки. Собрание книг в ней было внушительным, однако большинство из них были уже довольно старым. — А я Мереди. Ты новенький, да? — Да, — кивнул Фернандес. — Меня зовут Джерар. — Я знаю. Все знают, — улыбнулась Мереди. — Эта школа — свой маленький мирок, где все знают всех. Даже если ты не разговаривал с кем-то никогда, то это не значит, что он не знает тебе. Такое случается, когда людей вокруг действительно мало. — Ну, — Джерар замялся, не зная, что ответить, — это ожидаемо, да? — Да, вполне, — кивнула Мереди. — Знаешь, я видела тебя за обедом, за завтраком, за ужином… В общем, я постоянно вижу тебя, но ты все время один. Возможно, некоторые люди здесь довольно эксцентричные, но находиться в одиночестве двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, пока не наступят каникулы, довольно неприятно. Может, ты присоединишься к нам за обедом? — К нам? — переспросил Джерар. Он сомневался, что имена что-то скажут ему, однако все же спрашивает. Это что-то вроде акта вежливости, потому что Фернандес планирует отказаться. Мереди была милой, но сейчас он не нуждался в компании. Он просто хотел побыть один, если не мог оставаться со своими друзьями. — Да, ко мне, к Эрику, к Сорано… В общем, ко мне и к моим друзьям. Вряд ли их имена что-то скажут тебе, потому что ну, знаешь, некому было даже рассказать тебе о них, — пожала плечами Мереди. Джерар улыбнулся ее логике, потому что, фактически, она буквально озвучила его мысли. — Я не настаиваю. Просто мне было одиноко, когда я только попала сюда, поэтому я была действительно рада, когда Сорано предложила мне пообедать с ними. Думаю, если бы не она, то я бы до сих пор была одна. — Ладно. Да, спасибо. Я приму твое предложение, — неожиданно для самого себя Джерар кивнул. В конце концов, ему предстояло еще долго находиться здесь, так почему бы не попытаться завести друзей и хоть немного отвлечься от личной драмы? Если представилась подобная возможность, то было глупо не воспользоваться ей. — Отлично, — расцвела улыбкой Мереди. — Найди нас за обедом. Обычно мы сидим у окна. — Хорошо, — кивнул Джерар, улыбаясь в ответ. — До встречи! — помахала рукой девушка и, вновь уткнувшись в книгу, поспешила уйти. Джерар продолжил свой путь к почтовому ящику, обдумывая этот разговор. Он действительно чувствовал себя одиноко и, возможно, сам загонял себя в тоску еще глубже. Но разве это было возможно, когда твоя жизнь постепенно ломалась, а виноват в этом был лишь ты? Больше ничего сделать было нельзя. Это Джерар понимал. Но смотреть на то, как все горит, ему было не менее больно. Открыв почтовый ящик, Джерар с каким-то болезненным теплом извлек оттуда конверт. Он знал, от кого это письмо. Для этого даже не нужно было читать адрес, потому что письма от Эрзы всегда приходили по средам.

***

К вечеру Грей чувствует себя так, будто по нему проехался поезд. Вестей от Джувии или Гажила все еще нет, Леви, звонящая через каждые двадцать минут, уже изрядно действует на мозг, а требующее сна тело почему-то проваливается лишь в жалкое подобие липкой дремы, не давая действительно отдохнуть. Грей думает, что он точно где-то согрешил, раз заслужил подобное. Он не может спать, не чувствует голода или интереса к чему-либо, кроме местонахождения Джувии. Фуллбастеру страшно, что он вновь потеряет ее. Все только наладилось, а Джувия вновь ускользала сквозь его пальцы. Это было подобно попытке удержать солнечный свет: ты мог почувствовать его прикосновение, но ты никогда не мог удержать его. Ближе к восьми часам Грей подумывал о том, чтобы попросить кого-то из учителей дать домашний адрес Джувии. Вряд ли кто-то действительно согласился бы, но, возможно, он бы немного успокоился, зная, что все же сделал немного больше, чем просто позвонил или написал сообщение. — Эй, ты не спишь? — Уртир заглянула в его комнату, немного приоткрыв дверь. Грей подавил желание засмеяться на ее слова и лишь поднялся на локтях, взглядом спрашивая у сестры, что ей нужно. Фуллбастер не был сейчас готов к семейным драмам или обычному трепу Ур. — Меня попросили передать тебе это. Уртир прошла в комнату и отдала в руки Грею записку, после этого мгновенно уходя. Едва Фуллбастер рассмотрел почерк, он перестал дышать. Почерк Джувии было сложно не узнать. Приходи, пожалуйста. Я буду ждать тебя всю ночь, если потребуется. Я все объясню. Снизу все тем же почерком была написан адрес. Грей знал этот район, но никогда не был там. Необъяснимое волнение заставило его забыть о головной боли и сонливости. Он должен был уйти прямо сейчас.