Жрицы Филлиды. Принц Света и Теней

Крейвин понятия не имела, как вести себя с выданными ей первокурсницами, заполнившими кабинет и любопытно поглядывающими на своего горе-учителя грустными блестящими глазами. Третьекурсница, определенная ей в помощь, опаздывала, и Крейвин нервничала. Урок должен был вот-вот начаться. Вверенные ей ученицы рассредоточились по классу, разбившись на маленькие компании, и только одна девчонка осталась в одиночестве - Шелесса. Она сидела за последней партой и что‐то читала на коммуникаторе, не поднимая кудрявой головы и ни на что не обращая внимания. Прозвенел звонок, но помощница так и не явилась. Выругавшись про себя, Крейвин взяла со стола деревянную указку и постучала ей по столешнице, как судья молотком в начале заседания. Ученицы прыснули по своим местам и замерли возле них стоя. Кто‐то переминался с ноги на ногу, кто‐то опирался рукой на парту, и все чего-то ждали. - Садитесь, - велела Крейвин. Оказалось, этого. - Я профессор Крейвин, - она едва удержалась от ухмылки на слове "профессор", какой еще, к чертям, профессор из меня, но все же сохранила спокойное, чуть надменное, судя по ощущениям, выражение лица. - Я буду вести у вас дополнительные часы основ заклинаний. По классу прошла волна недовольного гула: всем, видно, нравилось спать под монотонные лекции о бесчисленных исторических деятелях и их деяниях. Тупая ленивая мелочь, неужели не понимают, что это для их же блага, что, когда принц явится в Алфею, потребуется выложиться на полную, каждая капля знаний и сил будет на счету... Гул понемногу приутих, но не совсем. Крейвин снова стукнула по столешнице указкой, польза от которой была налицо. На столе лежал классный журнал, напоминавший тетрадь большого формата и в твердой обложке. Его положил туда на перемене кто-то из первокурсниц. Крейвин взяла его в руки. - Перекличка, - объявила она. - Айзен Роуз. Большеглазая тоненькая девочка на первой парте подняла руку. Крейвин раскрыла рот, чтобы зачитать второе имя, и тут дверь в класс распахнулась. На пороге стояла Котти. Паршивка даже не запыхалась - значит, не торопилась, шла себе прогулочным шагом, чтобы не испортить впечатление растрепанным видом. - Простите за опоздание. Я Котти Эш, третий курс, буду ассистировать Крейвин на уроке, - Котти улыбнулась виновато и смущенно, быстро оглядела первокурсниц, бросила чуть вопросительный взгляд на Крейвин: злится та или не очень? Крейвин поджала губы, но не стала выяснять отношения при ученицах и продолжила отмечать присутствующих, заодно знакомясь с ними; в классе было девять девчонок вместо положенных четырнадцати, остальные не вернулись в школу после каникул. Отложив журнал, Крейвин перевела взгляд на неловко замершую напарницу и тихонько велела: - Рассказывай теорию. Переделанный в полнейшем цейтноте учебный план составляла Фарагонда, которая обычно вела основы заклинаний сама. Но она разрывалась между вторым и третьим курсами и еле успевала даже на те уроки у первого, которые значились в изначальном расписании, что уж говорить о дополнительных, ради которых вытеснили менее значимые предметы... Фарагонда поделилась своими конспектами к занятиям, но они были написаны слишком сжато и местами непонятно из‐за почерка и сокращений. Крейвин готовилась к своему первому уроку в библиотеке и принесла с собой план того, о чем собиралась рассказывать, но ей было интересно послушать, что сумеет рассказать Котти. Котти объясняла лучше, чем это смогла бы сделать Крейвин. Может, дело в том, что она сама еще училась в Алфее, а Крейвин свои школьные годы позабыла вместе с остальным прошлым. Выложив теоретическую базу по вариациям энергетических сфер, Котти замолчала и закашлялась - что ж, от такой подробной лекции горло определенно должно было пересохнуть. - Перейдем к практике, - сказала Крейвин. - Начиная с первого ряда по цепочке покажите мне, как вы поняли материал. И началось. Первая же ученица не удержала светящуюся сферу, позволив ей в рекордные сроки раздуться, как пузырь из жвачки, и как он же лопнуть, забрызгав жгучими каплями энергии соседок. Те завизжали, бестолково вскочили со своих мест, кто‐то с кем-то столкнулся лоб в лоб, кто‐то ударился в слезы... Шелесса Крау сидела на своей последней парте с коммуникатором и только недовольно поглядывала на однокурсниц. Она была такой спокойной по сравнению с тем, какой ее запомнила Крейвин, что та не удержалась и, кое‐как при активном содействии Котти восстановив подобие порядка в кабинете, вызвала следующей Шелессу. И жестко ошиблась: вместо клубка мягкого света меж разведенных смуглых ладоней мелькнуло что‐то темное, мелкое, укрупнилось - и класс заполонили мерзко шуршащие крыльями мотыльки. Раздался хоровой визг. Котти схватила журнал и начала прицельно бить по хлопающим крыльями мелким тварям. Крейвин раздраженно журнал у нее отобрала, а сама принялась выжигать насекомых струями рыжего огня. Попавшие в пламя мотыльки вспыхивали крошечными факелами, и от них оставалась лишь пара крупиц пепла. Минут через пять-семь пал последний, и Крейвин вздохнула с облегчением. Следующие десять минут Котти успокаивала бьющийся в истерике класс, в котором все, как выяснилось, жутко боялись насекомых. За следующей ученицей, пытавшейся создать энергетическую сферу, Крейвин и Котти следили в четыре глаза, чтобы не успела натворить ничего похлеще, чем предшественницы, но напрасно: у покрасневшей от натуги девчонки не выходило даже дохленькой искры. В конце концов она разревелась и уткнулась лицом в парту. Подруги бросились утешать, и, пока учительницы пытались их отогнать, прозвенел звонок. Первокурсницы радостно повскакивали из‐за парт. - Куда? - прорычала Крейвин, становясь у двери. - Домашнее задание! Отработайте это чертово заклинание! Если кто‐то к следующему уроку будет не состоянии его выполнить... Она не договорила, только с нехорошим прищуром уставилась на учениц, и те испуганно притихли. - Свободны, - Крейвин отошла к столу и присела на его край. - Ты слишком грубо с ними обошлась, - сказала Котти, когда все первокурсницы ушли. - Еще и не так обойдусь. Они сейчас - пушечное мясо для големов. - Для них почти все - пушечное мясо, - очень серьезно заметила Котти. - И это повод сложить лапки и позволить себя убить? - Не все такие воинственные и сильные духом. Алфея же не Красный Фонтан, здесь учат не сражаться, а просто владеть своей магией... - Но сражаться им придется, - хмуро сказала Крейвин. - И я научу их хоть чему-то, даже если придется вбивать знания учебником по голове. *** Больше всего Шелесса боялась, что учителя поймут: с ней что‐то не так. За каникулы она научилась выбирать из двух трансформаций нужную в конкретный момент, но все равно тряслась, как испуганный зайчонок. Когда на уроке полетов потребовалось превратиться, она смогла это сделать только с третьей попытки. Однокурсницы вокруг тихонько и снисходительно посмеивались, уже паря в воздухе. Они привыкли за первый семестр к тому, что у Шелессы плохо получается почти все, и теперь получили еще одно подтверждение ее никчемности. Готовая плакать от злости, Шелесса наконец взлетела. "Какого черта я должна это терпеть, Карнель?!" - мысленно заорала она. "Потому что хочешь жить. Успокойся. Ты уже сильнее их." "Толку-то..." Кое‐как взяв себя в руки, Шелесса вместе со всеми принялась выполнять мертвую петлю, то и дело досадуя на слабенькие крылья базовой трансформации. В той, новой, крылья были быстрыми и сильными, а это - так, недоразумение какое‐то. Но вокруг все летали на таких же недоразумениях, и Шелесса мало-помалу успокоилась. На других уроках она использовала свою прежнюю магию, не касаясь опасной новой силы, и постепенно втянулась. Ей показалось, что у нее начинается раздвоение личности. Шелесса-фея насекомых по-прежнему была неудачницей и всеобщим посмешищем, но ее темное альтер-эго искоса поглядывало по сторонам, запоминая тех, кто смеялся особенно громко, и прикидывая способы мести. Большой мохнатый паук в сумке с учебниками - мелочь, но запомнится надолго. И нет, не надо говорить, что паук - не насекомое. Шелесса в курсе. *** Вечером первого учебного дня Шелесса мечтала о теплой постели и сладких снах. А перед тем, как уснуть, намеревалась посмаковать в памяти момент, когда противная Окса полезла в сумку за учебником и обнаружила там сюрприз. Восьминогий такой, восьмиглазый, со жвалами. Милашка. Окса, правда, не оценила. Визгис пожурил Шелессу в начале урока, но больше никаких санкций не последовало. Улыбаясь во весь рот, она шла к себе с ужина, и тут в голове голос Карнеля. "Ты готова. Твои силы почти стабилизировались. Когда все заснут, выбирайся из школы и иди в лес." "Зачем?" - уныло спросила Шелесса. Ей хотелось новых умений, но во-первых, она сегодня устала, а во-вторых, ее не на шутку пугал грядущий контакт с мертвецами. "Начнем с простого: с животных. Найдем труп зверя или птицы - потренируешься на нем." Шелесса представила маленькую мертвую синичку и загрустила. "Не будь дурой!" - рявкнул Карнель. - Бе-бе-бе. *** В лесу было темно и холодно, хорошо еще, что сухо. Шелесса шла, не разбирая дороги, целиком положившись на Карнеля. Пушистые ели отбрасывали зловещие черные тени, луна заливала мертвенным светом открытые участки. "Белка, - сообщил Карнель. Шелесса остановилась, глядя на землю вокруг и удивляясь тому, как хорошо видит в темноте. - Слева, у ствола." Маленькое тельце казалось небрежно брошенной игрушкой, надоевшей хозяину и выброшенной без сожаления. Шелесса присела рядом на корточки и замерла, ожидая дальнейших указаний. "Возьми ее." - Чего-о? Противно же! - возмущенно прошептала Шелесса. "Брезгливость - не лучшее качество для некроманта. Бери белку в руки." Шелесса скривилась, словно сжевала лимон, и двумя пальцами подцепила зверька за хвост. Клок шерсти с ошметком кожи остался в ее руке, а тельце мягко шлепнулось на землю. В ноздри ударил запах протухшего мяса, от которого Шелессу чуть не вывернуло. "Я сказал взять ее в руки, а не отщипывать по кусочку." "Иди нафиг! Я боюсь! Она мерзкая! Фу!" "Ты либо научишься, либо сдохнешь. Нет, причиной буду не я, но твоя собственная слабость. Не надейся, что простые чары защитят тебя, если их усилить. Чужое горе - быстро прогорающее топливо. Трать энергию с умом. Учись!" - Карнель мог быть убедительным, и не прибегая к явному насилию. Наверное, понял, что вразумить Шелессу словами легче, чем давить на нее. Стараясь не заплакать от омерзения, она зажала себе нос одной рукой, а другой подхватила мягкое - точно подгнившее! - тельце. Оно легло в ладонь безвольной тяжестью, кожи коснулось что‐то липкое. Подавив рвотный позыв, Шелесса пожалела, что не надела перчатки. "Их бы пришлось снять, - утешил Карнель. - Умница. Теперь представь, что твоя магия - вода в кувшине. Зачерпни ее..." Шелесса попыталась мысленно воссоздать кувшин, но в голову лезли сплошь тонкостенные древние амфоры из музея истории Магикса, а затем вспомнились другие экспонаты: мечи-двуручники с широкими гардами, украшения с цветной эмалью, резные шкатулки, инкрустированные драгоценными камнями, что вспыхивали цветными искрами в ярком свете ламп... Шелесса стиснула зубы и выкинула ненужные образы из сознания. Им на замену тут же пришел другой: она представила, что полоснула себя ножом по руке. Резкая мгновенная боль, сменяющаяся слабой ноющей, брызнувшая кровь - как в склепе. Темная, горячая, она ручейком стекала на маленькую мертвую белку, напитывая ее чужой жизнью, данной взаймы. Рука с трупиком онемела. Шелесса уронила белку, уверенная, что ничего не вышло: кувшин-то она так и не вообразила. Внизу что‐то шевельнулось, и одновременно встали дыбом волосы на голове Шелессы. Белка неуклюже подобрала под себя лапки и, встав на четвереньки, заковыляла вперед. Хвост волочился за ней по земле, поникшая голова моталась из стороны в сторону. - Это... так просто? - выдохнула Шелесса, отодвигаясь от результата своего первого некромантического опыта. Белка замерла на месте. "Я тоже думал, что будет сложнее. Но ты и впрямь умница." Шелесса уставилась на белку, которая, повинуясь моторной памяти, заторможенно умывалась сухими лапами: слизистые давно пересохли, и слюны не было. Шелесса моргнула, поняв, что как-то считала эту информацию с зомби. "Я никогда не видел подобного таланта, - Карнель разве что соловьем не заливался от восторга. - Ты интуитивно прокладываешь связь между ней и тобой. У моих магов уходили месяцы тренировок на то, что ты делаешь без малейших усилий!" "Сам говорил, я тебе предназначена, дедуля", - без энтузиазма ответила Шелесса. Белка опустила лапки на землю. Грязный, свалявшийся хвост, клок шерсти с которого вместе с кожей отщипнула Шелесса, брошенной метелкой лежал позади зверька. Подними его, подумала Шелесса. А то жутковато. И тут же истерически захихикала, поняв, что уже нормально относится к тому, что перед ней оживший мертвец. Зато хвост - подними, ха-ха. Сидим в лесу: я, ты и бог смерти. Оборжаться можно. "Шелесса!" - окликнул ее Карнель, заподозрив неладное, но опоздал. Она скользнула вниз, в пустоту и стылый холод, вялое ожидание приказа. Потом - глубже, раньше, в мучительную боль - подламываются лапки, голова стала такой тяжелой, с ветки падаю, вцепиться когтями, поздно... Она пролежала под елкой около суток, прежде чем умереть от своей неведомой беличьей болезни. Странно, что прежде Шелессы до нее не добралась какая‐нибудь лиса. Шелесса сидела посреди леса, зажмурившись, и слышала, как тревожно свистит вдалеке птица - не то страдающая бессонницей, не то просто ночная. "Ты перенапряглась, - резюмировал Карнель. - На сегодня хватит." "Можно идти?" "Да, но сначала упокой ее." "Как?" "Забери то, что дала." Шелесса кивнула, не споря и ничего не уточняя. Потянулась вперед, кончиками пальцев погладила белку по мягкой шкурке, вообразила, что кровь по каплям вытекает из нее, темный остывший ручеек оборачивается вспять, взбегает по запястью ласкающей руки и втягивается в рану на предплечье. Тельце качнулось - и осело, вновь став тем, чем было - пустой оболочкой, бывшим вместилищем маленькой души. Шелесса отломала от ели ветку - не идеально, конечно, но лучше ничего нет - и стала рыть ямку. Карнель молчал. Шелесса и так знала, что занимается бессмысленным делом: глубоко трупик все равно не закопает. Любой хищник легко достанет тельце... или они не питаются падалью? "В лесу есть и другие мертвые звери, - сказал Карнель, когда она, покончив с похоронами, двинулась к Алфее. - В следующий раз ты можешь поднять лису или барсука. Поэкспериментируй с телами разной степени разложения, вплоть до скелетов, набивай руку." "Хочу оживить человека." "Недавно ты этого боялась, - Карнель рассмеялся, но не зло. - Еще рано. Выжди неделю." *** На Домино Астрид и Ниеми прибыли порталом, не тратя времени на межпланетный перелет. Из кабинета Фарагонды они перенеслись в ангар для космических кораблей - здесь были круизная яхта, катер, вдоль стены расположилось несколько флаеров строго для перемещения по планете, а в центре оставалось еще место для одного корабля. Помещение было размером со стадион, потолок возвышался над головами метров на десять. Остальная спасательная команда частью была здесь, частью задерживалась. Астрид увидела на скамейке у стены Музу из легендарных Винкс: та без улыбки кивнула феям и больше не обращала на них внимания. Она безучастно смотрела перед собой, похожая на фарфоровую куклу со снежно-белой кожей и водопадом иссиня-черных волос. Рядом с ней сидел человек, жутко похожий на Галактиона, каким тот стал бы лет через двадцать. "Уж не кого-то ли из его родни мы спасаем?" - безмолвно спросила Астрид. Вопрос был риторическим, и Стратос не ответил. По ангару скучающе бродили двое стражников в архаичных доспехах. Прибытие Астрид и Ниеми заставило их оживиться. Новоприбывших вежливо, но строго попросили сдать коммуникаторы и иные технические средства, а взамен дали гелевые, похожие на желе, браслеты-"маячки", которые сразу же тонким прозрачным слоем облепили запястье, и планшеты с закачанным в них пакетом информации о спасаемом - точнее, спасаемой. Астрид уселась на край лавки и стала читать. Графиня Андреа Салхидис, в девичестве дель Фламме, сорок один год, муж - граф Фадор Салхидис (ага, вот кто рядом с Музой), сын - Галактион Салхидис. Знакомый персонаж... ладно, не отвлекаемся. Имеет среднее магическое образование по ведьминскому профилю, обучалась в Облачной башне, сейчас колдовство не практикует; не привлекалась к уголовной ответственности; мелкие административные нарушения, отделывалась штрафами... Красивая женщина. У папаши Галактиона хороший вкус. Ухоженные светлые волосы до пояса, правильное лицо, почти не тронутое возрастом - а ведь магией не занимается, заслуга салонов и здорового образа жизни, видимо, - ясный, не по-доброму умный взгляд, по-девичьи стройная фигура. Будучи угловатым подростком, Астрид робела перед такими дамами. Перестала после того, как одна красавица умерла у нее на глазах от руки разбойника. Нехорошо умерла, с распоротым животом и не сразу - она не смогла себя защитить. Ну а Астрид... к Астрид даже подойти не решались, испуганно глядя на вспыхивающие в ее руках электрические разряды. Она же не решалась убить кого-то из нападавших: тогда кинулись бы остальные, а сил бы на всех не хватило. Она всего полгода путешествовала с Учителем и мало что умела. Ей тогда повезло: мимо проезжал патрульный отряд, высматривавший именно эту шайку. ...Потом она ревела и бросалась молниями в вернувшегося Учителя: какого черта ты меня оставил? А если б меня убили? Он только рассмеялся и сказал: тебя убьешь, как же. Очередная молния погасла, пойманная его ладонью. Вспомнилось ведь, вздохнула про себя Астрид, закрывая досье на Андреа Салхидис и откладывая планшет. Учитель четыре года как мертв. По левую руку от Астрид, рядом с Музой, сидела Ниеми - спокойная, сдержанная, и не подумаешь, что в компании сверстников она - болтливая веселушка. Видно, желала произвести впечатление на знаменитость. Астрид не сомневалась, что Ниеми жутко хотелось наброситься на Музу и потребовать кучу автографов: для себя, для подруги, для еще одной подруги, для всего курса, для мамы-папы и даже для собачки... Ниеми молчала. Муза тоже. Раздался легкий хлопок, означавший, что кто‐то воспользовался порталом. Посреди ангара возникли четыре фигуры в черно-синих - нового образца - костюмах Специалистов. Они материализовались спиной к сидящим. У Астрид мелькнуло не очень хорошее предчувствие, а через долю секунды сменилось уверенностью. Конечно, сын захотел лично спасти мать. Конечно, друг решил его сопровождать, да и вообще, Специалисты поодиночке на задания не ходят. Астрид смотрела, как Неотик разговаривает со стражниками и давила в себе порыв стукнуться затылком о стену ангара. Рядом с принцем в ней определенно просыпались мазохистские наклонности. Стратос рассмеялся, а потом, желая утешить подопечную, подбросил ей мыслеобраз: Неотик в форме старого дизайна - сине-белое неприлично обтягивающее трико, как у балеруна, а за спиной развевается голубой плащ. Астрид ухмыльнулась. Нынешним Специалистам с костюмами повезло больше, чем их предшественникам. Хоть не в обтяжку.