Жрицы Филлиды. Принц Света и Теней

Она по-прежнему лежала головой на коленях графини и напряженно вслушивалась в тишину - ничего. Астрид устало прикрыла глаза. Яд продолжал тянуть из нее силы и, чувствуя свой мерный пульс и опасаясь, что он замедлится, она чуть не пропустила момент, когда колени Андреа напряглись, как и она сама. Астрид распахнула глаза, одновременно садясь. В паре шагов от них стоял парень со светлыми, будто обесцвеченными или седыми, волосами. Кожа его была сера, глаза чуть заметно светились красным. Он скрестил руки на груди и молча смотрел на дам. Сзади послышался странный звук, похожий на вздох или всхлип. Астрид медленно обернулась. Андреа вжалась в стену, глядя на незнакомца с отчаянным ужасом. Встретившись взглядом с Астрид, умоляюще прошептала: - Защити меня. Он меня убьет. Астрид вяло моргнула. Она не чувствовала в себе сил драться. - Кто ты? - спросила она, повернувшись к незнакомцу. - Аристарх. - Исчерпывающе. Почему она говорит, что ты ее убьешь? - Судит по себе, - Аристарх шагнул вперед, встав совсем рядом с сидящей на полу Астрид и со скорчившейся за ее спиной Андреа. - Графиня, в нашу прошлую встречу вы выглядели более уверенной. - Почему ты воскрес? - чуть не плача, крикнула Андреа. - Почему вообще выбрался? Ненависть? Ты настолько меня возненавидел? Пришел мстить, да? Ну, вот она я. Даже не могу сопротивляться. Но если попробуешь меня тронуть, Астрид тебя... - Кровью пахнет, - бесстрастно отметил Аристарх и присел на корточки, принюхиваясь. - Астрид, если я сдохну, труп повесят на тебя, - быстро сказала Андреа. Астрид угрюмо посмотрела Аристарху в лицо - смертельно бледное и ничего не выражающее. - Если не собираешься ее убивать - вали, - получилось не с вызовом, как она рассчитывала, а устало. - Если собираешься - я буду ее защищать. Аристарх помолчал, разглядывая ее. Он был совсем рядом, руку протяни - коснешься. - Тебе плохо, - сообщил он наконец. - Что с тобой? - Что бы со мной ни было, вцепиться тебе в глотку не помешает. - Я так похож на чудовище, которому обязательно надо вцепиться в глотку? Вопрос застал Астрид врасплох. Она настроилась на то, что с этим странным парнем придется драться, и разговаривала соответствующе. Но, если подумать, агрессии он не проявлял, чего нельзя было сказать о графине. Та схватила Астрид за руку ледяными пальцами и лихорадочно прошипела: - Убей его. Это воскресший мертвец, он пришел по мою душу! А ты пришла меня спасти! Так спаси! - Ты правда воскресший мертвец? - спросила Астрид, с тревогой отмечая, что головокружение возвращается. - Да. - И зачем же ты воскрес? - Не знаю. - Убей его! - выдохнула Андреа. - Заткнитесь, - бросила ей Астрид. - Что?.. Из тоннеля донесся какой‐то звук: будто цокот когтей, и Андреа резко замолчала. В конце ледяного коридора появилась темная фигура твари вроде тех, с кем дрался отряд Астрид. Тварь замерла, шевельнула головой, словно принюхиваясь, и ринулась вперед, со скрежетом проезжая когтями по полу. Астрид панически вскинулась, но трансформироваться не получилось. А без трансформации она не могла колдовать в полную силу, тем более сейчас. Андреа судорожно вздохнула. Аристарх поднялся с пола быстрым ловким движением - и исчез. Тварь была уже у входа в пещеру, когда он из ниоткуда появился за ее спиной и голыми руками рванул за какой‐то позвонок на шее. Тот легко поддался, тварь развернулась, но больше ничего сделать не успела - рассыпалась на отдельные косточки. Аристарх выпрямился во весь рост, глядя на позвонок в своей ладони с легким удивлением, будто не понимая, как так вышло. - Кем бы ты ни был - спасибо, - слабо сказала Астрид. Аристарх уронил позвонок в общую кучу костей и рассеянно улыбнулся. - Ты меня спас, - нахмурилась Андреа. - Я спас ее, - Аристарх кивнул на Астрид. - А вас - бонусом. - И сейчас убьешь, так? - У вас навязчивая идея. Я не знаю, зачем пришел. Я просто шатаюсь по всем планетам и не нахожу себе места. Мне правда лучше было бы остаться мертвым, но я почему‐то могу двигаться и думать, - Аристарх резко замолчал и с досадой пнул кости. - Может, когда‐нибудь я озверею от этого настолько, что и впрямь приду вас убить. Но не сегодня. И он исчез. Астрид похлопала глазами. Она мало что понимала и, как всегда в подобных случаях, позвала того, чьи аналитические способности были лучше. "Стратос, что ты можешь обо всем этом сказать?" "Что если не вколоть тебе противоядие, ты не проживешь и часа", - буркнул тот и больше ни на что не откликался. Астрид обессиленно привалилась к стене, усевшись бок о бок с графиней. - Кто это был? - поинтересовалась она, не глядя на Андреа. - Моя проблема. Я не буду об этом говорить. - Как угодно, - хмыкнула Астрид. Потом ей захотелось сказать глупость. Будучи в здравом уме, она бы промолчала, но яд, видимо, подточил ее адекватность, и она сообщила: - Он ничего так. - При жизни был более симпатичным. Из‐за того и погиб, - откликнулась Андреа. - Из‐за смазливой мордашки и аппетитной задницы. Приятная внешность - отнюдь не плюс, если не уметь ей пользоваться. Уж вы-то умеете, могла бы сказать Астрид, но отрубилась раньше, чем раскрыла рот. *** Ниеми было больно от силы, с которой ее прижали к полу костистые лапы зверей-скелетов. Остальной отряд тоже был схвачен. Ниеми видела, как сосредоточенно и молча вырывается Ворон, как бьются под тварями Специалисты. Астрид не было видно. Муза лежала неподвижно, а сама Ниеми пыталась высвободить хоть одну руку: тогда можно будет применить магию. Лежать на ледяном полу в открытом костюме Энчантикса было холодно, и кажется, она расшибла или ссадила коленки, когда ее толкнули сзади, сбивая с ног. Что теперь? Их всех поймали. Миссия провалена? Где же главный враг, который управлял этими скелетами, и почему он до сих пор не отдал приказ убить непрошеных гостей? Раздались шаги. Ниеми нервно вскинула голову и увидела в десятке шагов от себя старуху. Она была невероятно худая - почти скелет, - высокая, с растрепанными седыми волосами, свисающими чуть ли не до колен. Из одежды - только оборванное рубище, едва прикрывающее бедра и грудь. Она разомкнула тонкие морщинистые губы и тихим, шелестящим голосом сказала: - Я сделаю предсказание, которое поможет победить принца Света и Теней. Не мешайте мне. Вы уйдете живыми и донесете мои слова до жителей всех планет. Запоминайте! Она прошлась мимо пленников, распластанных на полу под скелетами, и, замерев напротив Ниеми, нараспев протянула низким тихим голосом: - У народа Равнины Теней много врагов. Кто‐то идет за мальчишкой по пятам, кто‐то хочет настигнуть его, и этому созданию нет дела до того, каким из‐за него станет мир. Попытайтесь стравить принца и его преследователя. Она замолчала и обычным тоном сказала: - Этого мало. Вам придется остаться ненадолго. Я принесу Андреа в жертву - и мы узнаем больше. Я не питаю надежд, что вы будете мне благодарны, но те, кому важны эти сведения, станут ноги мне целовать и лизать задницу. Да, пора жертвоприношения. Пора. Она повернулась спиной к пленникам и, мелко семеня, двинулась к ближайшему тоннелю. Ниеми рванулась вперед всем телом: нельзя позволить старухе убить графиню! Эта выжившая из ума маразматичка возомнила себя пророком, но наверняка несет лишь тот бред, который ей под видом предсказаний подсовывает не очень здоровый разум. Как же остановить ее? Ниеми с надеждой уставилась на Ворона, тот едва уловимо качнул головой, поджав губы. Признал бессилие. А каким непобедимым себя выставлял! У Ниеми затекла вывернутая шея, и она уткнулась лицом в ледяной пол. Она сама, почти дипломированная волшебница, тоже ничего не могла. Потянувшись к зверям волной магии, она чувствовала только крепость чужих чар, которые просто невозможно разрушить, не применяя пыльцу, но как ее применишь, если толком не можешь шевельнуться, если эти мертвые кости сжали тебя, обездвижили, обезоружили... Кости? Это не кости! Ниеми вздрогнула: она поняла, что делать. Только бы не ошибиться. Ракушки состоят по большей части из извести, и имитации скелетов, напавших на отряд, - тоже. Если расчет верен, то фея ракушек без труда сможет... Она зажмурилась и представила себе заваленный морскими раковинами пляж. Плеск волн, тепло песка под ногами, красные лучи заходящего солнца. Разномастные ракушки лежат вокруг: сломанные и целые, маленькие и большие, цветные и белые. И Ниеми проводит рукой по воздуху, разрушая их все, безжалостно растирая в сероватую пыль. Хватка зверя над ней ослабла, а потом пропала, что‐то легкое и сыпучее коснулось спины. Ниеми не стала тратить время на то, чтобы сесть, и прямо из лежачего положения простерла руку вперед, к медленно уходящей сумасшедшей провидице. Прошептала заклинание - и лже-костяная пыль обрела новую форму. Спиралевидные, острые, как наконечники стрел, ракушки бесшумно устремились к цели. Старуха успела обернуться, но не защититься. Ниеми закрыла глаза, но все равно слышала, как они вонзаются в тощее тело с таким звуком, будто кто‐то швыряет дротики в мишень. Старуха взвыла, надрывно и хрипло, и изо всех тоннелей неудержимым потоком хлынули движущиеся скелеты. Человеческие, звериные, принадлежавшие неведомым тварям, они ринулись на копошащихся в костяной пыли людей. Ворон и его бойцы открыли огон сразу, как только первое существо показалось вдали, но они не успевали. Ниеми закусила губу, чтобы не визжать. Она уже представила, как ее рвут когтями, как она кричит - и совсем ничего не может сделать... Она не смогла снова провернуть трюк с расщеплением «костей»: на него требовалось слишком много сил. Заслоняя ее и стрелков, в бой бросились Специалисты с мечами наперевес - жалкая горстка против океана желтоватых острых клыков и когтей, цокот которых многократно умножался эхом. Старуха выла. Ниеми дрожащими губами отозвала ракушки, засевшие в ее теле, и вонзила их снова. Вой оборвался, сменившись булькающим звуком. Ниеми почувствовала что‐то горячее и влажное, текущее по щекам. Кто‐то из Специалистов упал, на него бросились сразу несколько тварей... Низкий, печальный звук флейты разнесся по пещере. За ним - второй, третий - и родилась мелодия, торжественная и медленная, зачаровывающая, сдержанно-скорбная, словно плач не умеющего плакать, словно прощание с кем-то близким, ушедшим так далеко, что догнать в этой жизни не получится, словно гимн всем живущим, которые рано или поздно уйдут в прах. Величественные, тягучие ноты, мягкие переливы - и неумолимая мелодия, ведущая за собой. Ниеми в оцепенении сидела на ледяном полу, чувствуя, как остывают на щеках слезы, прежде чем высохнуть, и готова была заплакать снова от того, что никогда не увидит во всей полноте это прекрасное и великое, о чем пела флейта. Последний звук угас, растворившись в воздухе. Ниеми оглянулась. Муза парила под потолком, вокруг угасало розоватое сияние. Глаза ее были прикрыты, и она не отнимала флейту от губ, хоть музыка и закончилась. Вспомнив, кто она, и что происходит, Ниеми тряхнула головой и посмотрела туда, где кипела безнадежная битва. От врагов осталась только мягкая серая пыль, покрывшая матовым слоем Специалистов и бойцов из Интерпланетной Службы Безопасности. Старуха лежала у стены, слабо шевелясь, пыль возле нее быстро пропитывалась темно-красной кровью. Ворон выпрямился во весь рост, отряхнулся каким-то собачьим движением и, нашарив глазами Музу, молча склонил голову. *** - Астрид! Астрид! Ну же, девочка, очнись. Черт, мисс Килма... Кто‐то звал ее. Кто‐то бил ее по щекам и тряс, как куклу. Она открыла глаза и увидела над собой хмурого Ворона; его руки стискивали ей плечи. Картинка расплывалась, Астрид никак не могла толком сфокусировать взгляд. Сбоку в поле зрения попадал встревоженный Неотик, лезший Ворону под руку, позади маячили остальные члены отряда и Андреа, а еще связанная, вся в крови, старуха с очень длинными растрепанными волосами. Наверху был все тот же ледяной потолок: значит, они еще в пещерах. - Хвала Дракону, - с облегчением сказал Ворон, увидев, что она в сознании. - Сегодня без смертей. - Яд... - просипела Астрид. - Нейтрализован. Ты везучая, в нашей аптечке было нужное противоядие, - Ворон легко подхватил ее на руки и зашагал по тоннелю. Астрид ткнулась тяжелой гудящей головой ему в плечо, затянутое черной плотной тканью. Прямо перед глазами оказались светлые волосы. Вспомнилось: и у Аристарха тоже были светлые, вот только у него будто бы крашеные, а у Ворона... Седые, как у старухи. Блондинистые волоски вперемежку с седыми. Но Ворон не стар - значит, последствия болезни или сильнейшего нервного перенапряжения. Сбоку шел, почти бежал, еле поспевая за широким шагом командира, Неотик. - Давайте я ее понесу, - предложил таким тоном, что стало ясно: собрался спорить, если не разрешат. Но Ворон ничего не сказал, будто не заметил. А Неотика догнала Муза, положила ладонь на плечо - и он притих. И отстал. Подробности того, чем закончилась операция, Астрид узнала уже на борту катера, лежа на диване в кают-компании. Неотик, сволочь, уселся рядом и взял руку Астрид в свою. Астрид молча убрала руку и для надежности легла на нее. - У меня нет ни единого шанса? Астрид просто сказала: - Расскажи, что было в мое отсутствие. *** Астрид сползала по трапу вниз - аккуратно, держась за перила обеими руками, не доверяя тяжелым, словно ватным, ногам. Рядом, готовый ее подхватить, шел Неотик. - Асти! - Котти бежала к кораблю, севшему в алфейском дворе. Растрепанная, встревоженная, глаза ярче неба, такая хрупкая, такая живая... От приступа нежности перехватило дыхание. Астрид с усилием выдохнула и спустилась еще на ступеньку. Котти уже была рядом. Схватила за руки горячими ладошками, заглянула в лицо снизу вверх: - Что с тобой? Астрид крепко-крепко ее обняла, отгоняя воспоминания о скелетах в ледяных катакомбах, о седой ведьме, о мерзкой графине и восставшем мертвеце с белыми волосами. От Котти пахло чем-то сладким и теплым, она была - воплощение безопасности. Астрид с удивлением поняла, что в носу подозрительно щиплет, и поспешно сморгнула наворачивающиеся слезы. Вот еще, не хватало разреветься... - Ты не ранена? - Котти вывернулась и с беспокойством оглядела ее. Астрид помотала головой. Царапину раной не назовешь. - А почему такая бледная? - Все хорошо. Мне просто надо отдохнуть. Опираясь на Котти, она спустилась на землю и заковыляла к неуместно розовой, как и всегда, Алфее. Затылком она чувствовала прожигающий взгляд Неотика, но ей было плевать. *** Олле'Хар сидела в беседке, пила чай, кутаясь в цветную шаль, и ничуть не жалела, что сбежала. Она уже с неделю жила на съемной квартире, которую оплачивал ее работодатель - Олле'Хар устроилась присматривать за центральным парком Магикса. Тихая, спокойная жизнь, делать почти ничего не надо, только где‐то подровнять разросшийся кустарник, где‐то подлечить засохшее дерево. За чистотой и отсутствием мусора следили уборщики, а Олле'Хар просто ухаживала за растениями, что было для нее необременительно. Приметные татуировки под глазами она замаскировала, волосы распустила - и вот никто уже не узнает в ней фею, отличившуюся на Домино. Живи себе инкогнито. Однако время утекало сквозь пальцы. Если б только знать, сколько осталось до того, как принц начнет активно действовать... Олле'Хар пыталась найти преемницу, приглядывалась ко всем феям, приходившим в парк, но не видела никого достойного. Никого, кому можно было бы перепоручить служение Богине. Слишком слабые, слишком легкомысленные, слишком себе на уме - несть числа было их недостаткам, и Олле'Хар теряла надежду с каждым днем. Она не успеет найти подходящего человека и обучить его до того, как миру понадобится служитель Персефоны. Придется идти в бой самой - то, чего она так долго избегала. Трусила, пряталась - но истина была в том, что деваться было некуда. Олле'Хар сидела в беседке из кованых железных прутьев, напоминающей клетку, и пила чай. Времени оставалось мало. Она ждала знака. *** Очередной день принес очередную беду. В новостях нарочито спокойным тоном рассказали о ночном нападении на Линфейский колледж для фей. Три ученицы и одна учительница погибли, защищая его, а еще двенадцать фей были похищены. Те, кто выжил и остался, утверждали, что принц Света и Теней пообещал наведаться в каждую магическую школу в каждом измерении. Алфею охватывала истерика. Несмотря на старания Фарагонды и других учителей, паника, лихорадочная злость и отчаяние распространялись, как болезнь. Никто не сомневался, что рано или поздно принц явится и сюда. Кто‐то орал, что и пускай приходит, разорвем на части ублюдка, кто‐то трясся от одной мысли об этом, кто‐то готовился драться до конца. Астрид постоянно чувствовала себя придавленной к земле гранитной плитой весом в пару тонн. Хроническая тревога обосновалась холодным болючим комком в груди, и ничто не помогало забыться хоть на пару часов. Облегчение приносил только сон - если он приходил сразу и не приходилось лежать в темноте, слушая, как ворочается на соседней кровати Котти. Гораздо больше, чем за себя, Астрид боялась за нее. И негодовала: почему не объявляются служители других богов? Если Котти и впрямь может оказаться магом Иакова, почему этому нет никакого подтверждения? Стратос не мог дать ответов. За обедом большая часть фей разбивалась на группки - клубы, альянсы и так далее по списку. Этот день не стал исключением. Астрид и Котти сидели за столом, где собрались другие отщепенцы, в их числе были Шелесса и Доминика. Последняя казалась подавленной, у первой болезненно сверкали глаза, она, против обыкновения, молчала и только механически зачерпывала ложкой суп, думая о чем-то, что заставляло ее странно и жутковато улыбаться в пустоту. Доминика болтала о всяких мелочах, и заткнуть ее не представлялось возможным. Астрид старалась не слушать и есть побыстрее. Котти вежливо кивала в такт рассказам, но было заметно, что и ее терпению приходит конец. Над обеденным залом стоял гул голосов, неуловимо похожий на зудение насекомых. Он был естественен и привычен, и когда он стих, Астрид тревожно вскинулась, оглядываясь и рыща взглядом в поисках причины молчания. На пороге стояла Фарагонда, поднявшая руку в знак того, что она требует тишины. - Настали трудные времена, - сказала она. - Принц пытается лишить нас воли к борьбе и устрашить. Но мы феи, мы всегда боролись со злом и до нынешнего момента побеждали. Так почему мы должны проиграть в этот раз? Мы дадим врагу бой и уничтожим его или изгоним так далеко, что он уже не сможет причинить нам вред. Однако в этой борьбе мы не выстоим в одиночку. В самые черные дни опорой и поддержкой становится плечо союзника. Я говорила с мисс Гриффин и Саладином. Мы объединим силы трех школ, и кроме того, нам помогут лучшие маги и воины с других планет. Пусть только принц попробует нас одолеть! Голос Фарагонды был как клинок, разрезающий вязкую тишину, повисшую в зале. Феи слушали с надеждой, что директриса нашла выход из сгущающегося кошмара. - К сожалению, нам придется оставить Алфею, - Фарагонда снова вскинула руку, предупреждая удивленно-возмущенные возгласы. - Облачная башня лучше подходит для обороны, потому что она сама - живая и может служить дополнительным оружием. Завтра мы должны переехать туда. Я не знаю, сколько нам придется пользоваться гостеприимством ведьм, но это необходимый шаг. Мы должны сплотиться. Враг не делает различий между феями и ведьмами, волшебниками и колдунами. Он крадет силу у всех, кто ей обладает, и мы будем держаться вместе, чтобы помешать ему. Нам также помогут Специалисты и самые сильные маги с других планет. Мы должны отстоять Облачную Башню. Если нам это удастся, значит, принц не непобедим. Я верю в вас, девочки. Мы справимся! Зал взорвался криками и аплодисментами. Котти сдержанно похлопала директрисе, Доминика подпрыгивала на скамейке и голосила что‐то бессвязное. Шелесса по-прежнему молчала и просто смотрела на Фарагонду.