Жрицы Филлиды. Принц Света и Теней

Удивительно, каким опасным может быть одно-единственное существо. Удивительно, какое отчаяние оно может вызывать одним своим видом. Мариса открыла стрельбу почти сразу, едва принц появился на вершине каменной груды. Галактион отстал ненамного. Их оружие - похожее на автоматы, но вместо пуль выплевывающее энергетические сгустки - шипело и сухо пощелкивало. Принц даже не обращал на атаку внимания, а снаряды гасли рядом с его телом. Он смотрел вниз, на ненадежно лежащие камни, словно его интересовало лишь то, куда поставить ногу, и спускался с медлительной неотвратимостью лавины. На секунду Олле'Хар подумала, что напрасно пришла сюда. Что опоздала, что тварь стала слишком сильна. "Как ты смеешь опускать руки!" "Прости меня, Богиня. Я боле не поддамся слабости", - пообещала Олле'Хар и сжала кулаки, лихорадочно думая, что можно сделать. Проклятое чудовище выпивало силы одним своим присутствием, а без волшебства Олле'Хар была совершенно бесполезна. Выхода не находилось. Она попыталась замедлить принца, обвив его ноги ползучей лианой, но та сгорела, едва коснувшись его. Больше ни одно заклинание у Олле'Хар не получалось. Астрид-Стратос стояла рядом, с ледяным спокойствием разглядывая врага. Когда тот достиг середины пути, она - он - чуть повернулась к Олле'Хар. - Браслет. Все, что он делает, включает в себя использование браслета. Если его уничтожить или повредить, у нас появятся шансы. - Я боле не могу ворожить. Стратос раздраженно поморщился и отвернулся. Через пару секунд Олле'Хар выкинуло из превращения: не осталось энергии, даже чтобы поддерживать боевую форму. Унизительно. Отправляясь в логово противника, она не думала, что все будет так. Она надеялась на чудо, видно, позабыв за годы одиночества, что чудес не бывает. Олле'Хар не боялась смерти, но не хотела умереть просто так, одной из неизбежных жертв, не выполнив задания, не оправдав надежд Богини. Но пока она ничего не могла сделать. Кроме как потянуть время. - Откуда ты явился, демон? - осведомился Стратос, опередив ее. Принц, почти добравшийся до подножия горы камней, остановился, потом снова двинулся вперед. - Вы называете его Равниной Теней, - каждое слово он проговаривал очень четко, с усилием. - Не хочешь ли ты рассказать, для чего устроил этот балаган? Ты все равно победил, гость, так утешь нас знанием напоследок - или ввергни в еще большее отчаяние. - Пустая трата времени. - Почему? Тебе так не терпится стереть нас? - Мне плевать на вас, - принц замер в десятке шагов от подобравшегося Стратоса. - Что ты такое? - Значит, тебе не чуждо любопытство? - Стратос чуть улыбнулся. Принц выпрямился, мрачно глядя на него, и, может быть, ответил бы, но... - Ах ты чертова сука! - торжествующе взревел кто-то крылатый, на бешеной скорости вылетая из неприметного коридора сбоку. - Мочим его! Громогласная, яростная толпа вмиг заполнила зал. Засверкали вспышки заклинаний, нацеленных в принца, голоса магов сплелись в многоголосый хор - неслаженный, но единодушно жаждущий крови. В воздух взвились копья из чистейшего света, полетели огненные шары, молнии, сети, пылающие цепи. Принц легко отмахнулся от них, но кое-что все же упустил. Его окружил рой ос - чудовищных, гудящих, в пол-ладони размером - и он не смог отогнать их сразу. Осы облепили его всего шевелящимся темным одеялом, он упал и начал кататься по полу - то ли в агонии от укусов, то ли надеясь раздавить насекомых. Но это не помогало. Сквозь злое жужжание послышался полный боли скулеж. - Что, огреб, падла? - рявкнула Шелесса, выходя вперед. Свет факелов отражался в ее черно-фиолетовом доспехе, по затейливой формы крыльям плыли слабо мерцающие разводы. Толпа расступалась перед ней и Крейвин, заторможенно, как сомнамбула, шедшей следом. - То ли еще будет! Олле'Хар только тут поняла, что половина людей и прочих существ, которых привела маленькая дрянь, служительница мерзейшего из богов, были мертвы. Шелесса вскинула руку, и трупы разом двинулись вперед - даже побежали, кто мог, - к катающемуся по полу принцу. Их пустые глаза тускло блестели единственной мыслью, вложенной в мертвые мозги той, кто поднял все эти трупы. Разорвать. Растерзать. В кровавые клочья. Осы осыпались пеплом. Принц, не вставая, простер руку к Шелессе, и с его пальцев сорвалось что-то темное, похожее на размазанную в пространстве стрелу. Обогнув мертвецов, оно метнулось к цели. Шелесса не успевала - да, наверное, и не могла - защититься, но кто-то возник из ниоткуда, встав на пути ожившей тени. Он был беловолосый, худой, с бледной, как выцветшей, кожей. Олле'Хар не чувствовала в нем ни человека, ни нежити - ничего, он был пустота, прореха в ткани мира. Вот только кровь у "прорехи" хлынула алая, и в его вскрике была настоящая боль. И на пол он осел так же, как не удержался бы на ногах после смертельной раны маг или человек. Олле'Хар могла бы спасти его, будь у нее время, силы и хоть смутное представление, как лечить того, кто толком и не существует. Его трясло на полу, как в лихорадке, переходящей в эпилептический приступ. Шелесса тоненько взвизгнула и метнулась к нему, но смогла только перевернуть на спину и что-то сказать или спросить. Умирающее на ее руках существо пыталось ответить, но каждый раз вместо слов из его рта выплескивалась алая, совсем как у живых, кровь. Там, где был принц, образовалась шевелящаяся куча тел - многорукая, многоногая, рычащая, хрипящая, хлюпающая, стонущая. Из основания кучи резко полыхнуло зеленым, и мертвецов расшвыряло в стороны. Принц, шатаясь, поднялся на ноги и взмахом руки развеял нескольких ближайших. Он весь был искусан, но раны затягивались на глазах: нарастало мясо на месте выгрызенного, останавливалась кровь, регенерировала кожа. - Крейвин, - позвал он. Та стояла в шаге от Шелессы, уложившей спасителя головой себе на колени. Вид у Крейвин был безучастный и слегка растерянный, словно она вообще не понимала, что происходит. Услышав голос принца, она почти радостно вскинула голову. - Убей некромантку. Крейвин с готовностью подняла руки, свела ладони, развела в стороны. Между ними вспыхнула искра - и сразу погасла. Принц пожирал магию всех, кто оказывался к нему близко. - Возьми меч, - велел он и пошел к ней небыстрым, но твердым шагом. На ходу окинул взглядом всех, кто был в зале, не поленился даже обернуться: - Я заберу только ее. Только она останется от этого мира. Вы можете делать что угодно. Вы умрете сейчас или чуть позже. Не обращая внимания на его слова, Олле'Хар напряглась: скопившейся магии уже хватало на атаку. Оставалось только выбрать момент. Крейвин выудила из каменных обломков под ногами узкий клинок в пару локтей длиной и шагнула вперед, к все еще сидящей и ни на что не обращающей внимания Шелессе. Принц шел навстречу, растягивая губы в болезненной гримасе, которую, видимо, считал улыбкой. Крейвин - до того неспешная, двигавшаяся как во сне, - перемахнула через Шелессу и существо, над которым та склонилась. Принц даже не успел ничего понять. Меч взрезал воздух со свистом и врубился в плоть. На пол шлепнулась отрубленная рука, освобожденная магия хлынула в зал, как цунами, магов затрясло от энергетического тургора. Широкий золотой браслет зазвенел о камни. Кровь хлынула, как из прорванной трубы, окатив Шелессу и ее друга. Шелесса заверещала, дернулась всем телом, завертела головой, одновременно пытаясь стереть кровь с лица. Крейвин пробежала несколько шагов по инерции и остановилась, развернувшись к принцу. В руке она крепко сжимала меч. - Ты ничтожество, - сказала она. - Урод. Я лучше сдохну, чем дам тебе, а еще лучше - сдохнешь ты! Она пошла на него с мечом, даже не пытаясь превратиться или сотворить заклинание, и, вероятно, ей хватило бы и стали. Но принц, судорожно пытавшийся зажать брызжущую кровью культю, оскалился. Подхватив отрубленную руку с пола, он нечеловеческим прыжком отскочил к груде камней, и ощущение утекающего в бездну волшебства вернулось. Отделенный от хозяина браслет не смог удержать внутри всю магию, и та выплеснулась в пространство, но теперь принц желал ее вернуть. - Вихрь острых листьев! - рыкнула Олле'Хар, вытягивая руку к принцу. - Цепная молния, - одновременно сказал Стратос. - Арик, держись!!! - завопила Шелесса, обнимая своего бледного спасителя, и, спохватившись, заорала еще истошней: - Жуки-убийцы, жрите козла! Трупы, вперед! Принц сумел отразить все атаки, хотя молния обожгла ему щеку. Пока он возился с защитой, Олле'Хар опутала лианами его ноги и теперь заставляла лианы цвести: пыльца у этих цветов была ядовитой. Стратос призвал еще одну молнию, весь зал утонул в белой вспышке. Принц заслонился уцелевшей рукой, отрубленную зажав под мышкой. Молния прожгла кожу и мышцы, обнажив черную от сажи кость; кровь из культи сочилась тонкой струйкой: подлечивал потихоньку. Крейвин уронила меч и стояла, упершись руками в колени. Воздух вокруг нее мерцал пурпуром и лазурью, и Олле'Хар это не нравилось. Она чуяла, как внутри Крейвин зреет что-то, готовое прорваться, и интуиция подсказывала: прорвется - ничего хорошего не будет. Но она не могла на это повлиять и потому атаковала принца, вкладывая в заклинания всю ярость былого бессилия. Принц, видно, потерял очень много, когда потерял контакт с браслетом, и теперь стал уязвим, но вряд ли надолго; следовало спешить. Он справился с лианами и, судорожно кашляя от попавшей в горло пыльцы, замкнул вокруг себя защитную сферу с вибрирующими от напряжения полупрозрачными стенками. Стратос безжалостно вскрыл барьер молнией, но, когда вспышка угасла, принца на месте сферы не оказалось. Олле'Хар сжала кулаки: сбежал? Сбежал, едва понял, что стало опасно? Вот ведь трус... - Стойте смирно, - услышала она слева и медленно повернула голову на звук. Не сбежал. Не трус. Черт. - Я убью ее, если продолжите, - сообщил принц, сжимая здоровой рукой горло замершей, как напуганный зверек, Котти. Несколько секунд в зале было тихо, только слышался хруст суставов и утробное не то ворчание, не то стоны - вяло шевелились мертвецы. У их повелительницы, кажется, уже не было сил удерживать контроль, да и ей было не до того: существо, которое она назвала Ариком, было почти мертво и впало в беспамятство. Она истерично била его по щекам. Олле'Хар молча твердила про себя строки своего самого сильного заклинания. Она с самого начала была готова жертвовать кем угодно. Котти неважна, если на другой чаше весов - мир. Громкий хохот прорезал тишину и заметался между стенами, отражаясь эхом. - Да плевала я на всех, лишь бы ты подох! - рявкнула Крейвин, отсмеявшись. Плиты пола вокруг нее то плавились, то покрывались белым узором изморози и трескались от разницы температур, но она этого не замечала. Отбросив меч, она крикнула: - Энчантикс! Пальцы принца вошли в горло Котти, ломая хрящи и прорывая кожу вмиг отросшими черными когтями. Хлюпнула кровь, Котти захрипела, вскидывая руки к шее. Принц оттолкнул ее от себя. - КОТТИ! - дико заорал Стратос... Уже Астрид. У Котти подогнулись ноги. Захлебываясь кровью, она пыталась вдохнуть и беспомощно щупала рваную рану. Пальцы скребли по лохмотьям кожи, скользили; кровь текла ручейками, Котти вымазалась в ней от подбородка до босых ног, пропитался темно-красным золотистый костюм Энчантикса. Олле'Хар забыла обо всем. Намерение жертвовать чем угодно, Богиня, опасность, необходимость рассуждать логически утратили значение. Котти умирала. Олле'Хар могла ее спасти. Почему, думала она, уже пикируя к упавшей ничком девчонке. Ну зачем я это делаю, это безумие, почему, почему... Серая плита вспучилась пузырями, словно кипящая вода. Тело Котти утонуло в ней, как в болоте: мягко и плавно погрузилось вглубь, последними туда ушли рассыпающие искры крылья. Олле'Хар осторожно тронула камень, он был на ощупь как тесто, но быстро, прямо под ее пальцами, отвердел. Она ударила по нему кулаком, еще раз - ничего, только обожгло болью костяшки. Пустила по шероховатой поверхности усики тонких ростков, пытаясь найти щелочку и проникнуть в толщу камня - тщетно. Родная стихия забрала умирающую фею к себе и замуровала внутри. Подбежала Астрид. Рухнув рядом, зашарила ладонями по полу, врезалась в него обеими руками, заскребла ногтями, как заведенная повторяя: - Котти, Котти, Котти... - Ты ее не вернешь, - Олле'Хар встала и потянула Астрид за собой. Та яростно вывернулась из ее рук и крикнула звенящим от напряжения голосом: - Трансформация! Полыхнуло бело-голубым, и Астрид, уже крылатая, взмыла в воздух. Вокруг запульсировали изломанные змеи молний, срастаясь друг с другом и укрупняясь. Астрид зарычала, по ее щекам текли слезы. Молнии сливались в одну. Хороший разряд ослабит принца, подумала Олле'Хар, отлетая подальше к потолку. В сторону Астрид больно было смотреть: аритмичные вспышки били в глаза. Почти непрерывно трещало электричество - раздражающий, полный угрозы звук. Астрид закричала - это было как боевой клич, - и молния, сплетенная из многих, теперь одна-единственная, напоенная силой, жгуче-злая, сорвалась с места. Принц заслонился уцелевшей рукой, перед ней выставил темный щит, сочащийся черным туманом. Но молния, скользнув по самому его краю, прожгла истончившийся барьер и проникла под него. Принц страшно закричал. Новая волна силы прокатилась по залу. Принц уронил отрубленную руку, почерневшую, обугленную, и сипло взвыл: он весь был обожжен, ребра со стороны культи превратились в головешки, как и сам обрубок. Лицо обрело цвет сырого мяса. Но он все еще был жив. Он не удержался на ногах, рухнул, захрипев от боли в потревоженных ожогах. - Я... сожру... вас, - бормотал он и скреб окровавленными пальцами пол. - Всех... сожру! Браслета на обугленной руке, валявшейся отдельно, не было, осталась только расплавленная лужица металла. Теперь принц располагал только той магией, что сохранилась внутри изувеченного тела. Олле'Хар зависла под потолком, глядя на пытающегося исцелиться принца, на замерших людей, на Астрид, которую выбросило из превращения и которая беззвучно давилась слезами, гладя плиту, ставшую могилой Котти, на Шелессу, которая в голос ревела над своим неподвижным другом. Но оказалось, смотреть надо было вовсе не на это. Там, где была Крейвин, столбом до потолка вспыхнуло пламя. Силой пахнуло так, что вставали дыбом волосы: эту мощь не сможет обуздать даже самый великий колдун, если она вырвется, погибнет все вокруг. Не если, а когда. Это Крейвин отрубила руку принцу, и браслет какое-то время не мог удерживать энергию и выплеснул ее. Большая часть досталась именно Крейвин - ближайшей к нему. Но природа человека не позволяет владеть такой силой, сила разрывает человека изнутри, он превращается в живую бомбу. Вопрос был в одном: сколько осталось времени. Пламя погасло. Крейвин касалась пола самыми кончиками носков, за ее спиной стрекотали широкие полупрозрачные крылья, грудь и живот скрыл бирюзовый доспех, из-под него выходила яркая юбка. Все-таки она была такой же, как Олле'Хар, Астрид и Шелесса. Служительницей бога, мостом между ним и материальным миром. Крейвин обхватила голову руками, будто боялась, что та вот-вот взорвется. "Пиро, - сказала Персефона. - Он в ярости и отчаянии, ибо Крейвин гибнет." "Можем ли мы что-то сделать, Богиня?" "Боюсь, только избежать невинных жертв, дитя. Пусть все покинут катакомбы и жрица уйдет одна, никого не взяв с собой в смерть. Волшебство уже выжигает изнутри, спеши!" Крейвин отняла руки от головы и уставилась на них, словно впервые увидела. Потом опустила взгляд на доспех, оглянулась на крылья, прислушалась к чему-то, что слышала только она, как сама Олле'Хар слушала Персефону. С лица Крейвин схлынула краска, оно было отчаянным и в то же время решительным. - Уходите! - громко, но удивительно спокойно и уверенно велела она. - Все уходите, принца я добью. Здесь опасно, я потеряла контроль над магией. Олле'Хар снизилась и приземлилась на пол. Одновременно с ней к Крейвин подбежала Мариса. - Сколько вы сможете ее удерживать? - Минут пятнадцать точно... - Крейвин дернула уголком рта, обозначая неродившуюся ухмылку. - Надеюсь протянуть чуть больше. Собирайте людей. Мариса кивнула и обернулась к растерянной толпе. Не слушая, что она говорит, Олле'Хар подошла к Крейвин вплотную. На таком расстоянии бурлящая внутри нее сила чувствовалась, как почти нестерпимый жар. - Ты умрешь, - сказала Олле'Хар. - Знаю. Хоть этого прихвачу на тот свет, - Крейвин поморщилась, глядя на принца. - Он сейчас регенерирует и опять полезет драться. Но когда меня разорвет, он не уцелеет. Слова не шли на ум. Олле'Хар стиснула бледное плечо Крейвин, и оно оказалось ледяным на ощупь. - Ты вспомнила, кто ты? - Крейвин Тиаль с Линфеи. Прозвище в ИСБ - Саламандра. Фея огня и холода, а по-простому - температур, - Крейвин как-то очень беспомощно нахмурилась и продолжила, глядя мимо Олле'Хар. - Когда выберешься, найди и послушай пару моих песен. Этот сученыш почти стер меня из реальности, но теперь все придет в норму. Послушай песни, мне будет приятно. А потом забудь. Ничего хорошего я в этой жизни не сделала. Жаль, что по мне есть кому плакать. - Ты уходишь с честью. - Манала я такую честь. Предпочла бы выжить. - Крейвин зло прищурилась: - Какого хрена ты еще тут? Сдыхать со мной не надо! Олле'Хар обняла ее, напоследок прижавшись щекой к мягким рыжим волосам и своим теплым телом к ледяному телу Крейвин, и полетела над людьми, что, следуя за указывавшей путь Марисой, выбегали в коридор. Шелесса вела отрешенную Астрид, Галактион нес на плече друга Шелессы - по крайней мере, его бессознательное тело. Джадин, о которой Олле'Хар почти успела забыть, помогала идти бледной до желтизны колдунье в темном платье в пол. Олле'Хар узнала в ней директрису Облачной башни. Мариса на бегу то и дело сверялась с коммуникатором, из экрана которого выступали синеватые очертания объемной модели катакомб. Скорее всего, Мариса еще в школе сообщила, куда направляется, и ей выслали карту. Это хорошо, это очень хорошо. Олле'Хар не представляла себе, где выход, и отругала себя за то, что не скачала карту сама, пусть это и было уже неважно. Пятнадцать минут. Всего пятнадцать минут, за которые надо успеть не просто оказаться на поверхности - еще и отбежать подальше, чтобы наверняка. Олле'Хар летела над бегущими. Еще с десяток фей и ведьм летели рядом, не пытаясь обогнать тех, кто мог полагаться лишь на свои ноги: все равно они следовали за Марисой. Богато украшенные залы сменялись пещерами, коридорами с факелами и темными тоннелями, лестницами, плавными подъемами. Но они не успевали, у них не было даже шансов, замок находился слишком глубоко. Когда магия Крейвин выйдет из-под контроля, она обрушит своды и похоронит всех под тоннами камня, земли и песка. Их участь была ничуть не лучше судьбы Крейвин и принца, но они еще пытались что-то сделать. Сдаться, опустить руки и ждать гибели всегда слишком страшно. Мариса привела их в круглый зал. Его стены с редкими тусклыми факелами по всей площади, уходили далеко ввысь, над ними угадывался потолок, кажется, даже украшенный росписью. Мариса пересекла зал, потянула спрятавшийся в тени рычаг в его дальнем конце, и что-то загудело внизу, под ногами. Приземлившаяся Олле'Хар ощутила вибрацию, исходящую из недр земли, и пол начал подниматься, сначала медленно, но с каждой секундой набирая скорость. Лифт. Вот оно что. Из обещанных пятнадцати минут прошло около тринадцати-четырнадцати, когда разогнавшийся лифт приблизился к выгнутому потолку, украшенному фреской с драконами. Купол потолка стремительно разошелся, открывая густую синеву ночного неба над пустыней, усыпанного серебряными гвоздями крупных колючих звезд, и поднимавшаяся площадка остановилась. Спасшиеся из подземелья очутились среди песков Северной пустыни, но они были не одни: совсем рядом высились темные глыбы катеров и флаеров. Большая их часть носила на боку знак Интерпланетной Службы Безопасности. От кораблей к выбравшимся бежали люди. Мариса бросилась им навстречу и, видимо, вкратце обрисовала ситуацию. После этого ИСБшники и бывшие пленники принца дружно бросились прочь: подальше от дворца, подальше от оставшейся под землей Крейвин, которая, может, умирала в эту самую минуту. Олле'Хар летела за остальными, но смотрела не на них, а на залитые лунным светом барханы вдалеке. Было бы уместно расплакаться, но в глазах была только сухая резь, а в груди - горькая стылость. Олле'Хар тщетно пыталась не думать о том, каково это, когда тебя убивает собственная магия. Они успели уйти метров на триста, увязая в песке, падая и вновь бросаясь бежать. Крейвин подарила им еще несколько минут. Потом раздался грохот, и в небо вонзился исполинский сияющий желто-оранжевым столб, в котором Олле'Хар не сразу узнала выплеснувшуюся под огромным давлением лаву. Под землей извергался вулкан. Время замерло, и Олле'Хар с оторопью смотрела, как жидкий огонь поднимается все выше, будто он твердый и просто выдвигается из-под земли. Лавы было столько, что просто опускались руки. Как только она обрушится вниз, то сожжет все на своем пути и почти сразу доберется до людей, которые, хоть и бежали изо всех сил, все еще были слишком близко. Даже те, кто в воздухе, уже не успеют набрать высоту. Олле'Хар тоже не успеет, и вряд ли ее щиты выдержат такой натиск. Всех накроет волной кипящей крови земли, от них не останется даже костей. Сегодня умрет не только принц Света и Теней. Олле'Хар зависла на месте, глядя на огненный столб, чуть просевший и готовый расплескаться. Умирать сразу после еще не осознанной победы - что может быть нелепее?