Вторая сделка

      Пробуждение было медленным и трудным. Сначала Нил осторожно подвигал губами и носом, затем напряг и втянул живот, пытаясь оценить болезненность ощущений. Ныли швы, наложенные на бровь. В голову пришла мысль о том, что у доктора Глории есть много хороших таблеток, но в любом случае придется терпеть боль до времени назначенного приема. Нил с тяжелым вздохом открыл глаза и уставился на Келлера. Тот стоял у койки, всматриваясь в лицо соседа, и выглядел довольно бодрым для столь раннего утра. Снова уловив аромат апельсинов, Нил обвел глазами камеру и увидел на железном столе апельсиновые шкурки. - Ты ешь апельсины по ночам? - глухо прозвучал голос Нила. - Да. Когда не спится. Надеюсь, ты не против? Нил только хмыкнул. Келлер склонился над ним и потребовал: - Открой рот. Немного поразмыслив и решив, что ничего страшного не случится, Нил подчинился, и пальцы Келлера что-то положили в его рот, легко коснувшись опухших губ. Нил почувствовал на языке таблетку, хотел возразить, вдруг сообразив, что это вчерашнее обезболивающее, полученное Келлером от Глории, но тот уже подал стакан с водой, и Нил проглотил лекарство. - Келлер, я хочу сказать… Не стоило… - Не стоило? Ты себя видел? - Спасибо… Не только за таблетку. Раздался сигнал побудки, лязгнули открывшиеся замки.       В зеркале Нил увидел такую страшную картину из царапин, синяков и засохших потеков крови, что быстро направился за Келлером в душевую. Тот уже скинул одежду и прошелся вдоль ряда душевых установок, на каждой выворачивая кран горячей воды до упора. Пар начал заполнять помещение, и Келлер пояснил Нилу: - Это страшно бесит Макмануса. А мне нравится, когда горячо. Пока Келлер наслаждался водой, льющейся на его склоненную голову, Нил аккуратно обмывал лицо куском казенного мыла, стараясь не тревожить свои раны. Необходимо было помыть голову, и он уже собирался натереть волосы дурно пахнущим мылом, когда Келлер сказал: "Подожди!" и протянул что-то на открытой ладони. Из-за пара Нил не смог сразу разглядеть, что это - он шагнул ближе, увидел маленький цветной пакетик из фольги и отшатнулся так резко, что едва не упал, поскользнувшись. Келлер успел схватить его за локоть и поставить на ноги, но Нил все равно пытался отпрянуть. - Кэффри, что случилось? - Келлер взял пакетик двумя пальцами и выставил его, чтобы видна была надпись "head&shoulders" - Это шампунь, ты не промоешь голову дерьмовым мылом. А ты думал… ты думал, это резинка? Келлер начал громко хохотать, явно получая удовольствие от ситуации: - Придурок, если бы я хотел тебя изнасиловать, я бы не заморачивался насчет твоей безопасности! Нил сполз по мокрой стене на корточки, прикрыл лицо руками и тихо повторял: "Я больше не могу, я должен выйти отсюда, я должен…" Он не плакал, он просто чувствовал себя загнанным в ловушку. Келлер присел рядом, пошлепал по плечу: - Эй, хватит. Если ты меня так боишься, то расслабься, я тебя не трону. Нет, трону, конечно, и еще как, но только если ты сам меня попросишь. - Келлер улыбнулся, заметив, что Нил взглянул на него. - Ты же не думаешь, что мне не с кем заняться сексом в Изумрудном городе? Тут даже голубое братство есть, и они постоянно уговаривают меня присоединиться! Нил ухмыльнулся, он испытывал смущение из-за приступа необоснованной паники, но это было нормально, первые дни в тюрьме - самые сложные. Он поднялся, взял пакетик шампуня и продолжил мытье. От него не укрылось, что Келлер разглядывает его тело, но Нил больше не волновался - не потому, что поверил маньяку-убийце, а потому, что умел брать себя в руки. Они уже вытирались, когда Келлер сказал: - Весной ты был поздоровее. Ты можешь попросить у Макмануса разрешение посещать спортзал, но он не всем его дает. - Только своим любимчикам? - пошутил Нил. - Тем, кого ему хочется перевоспитать больше всего. Ты уже слышал его теории? Так вот, я у него на особом счету - редкостный ублюдок, но меня очень занимательно воспитывать... Парни вышли из душевой комнаты и отправились завтракать.       После того, как Нил съел порцию каши под тяжелыми взорами Шиллингера и всей арийской шайки, он катнул свой апельсин по столу в сторону Келлера - тот поймал его быстрым движением ладони - и поспешил в читальный зал. Там уже собралась группа читателей, жаждущих получить свои книги и пообщаться с новым библиотекарем, красивое лицо которого покрывали живописные синяки. Большинство из этих мужчин не примыкало ни к каким тюремным группировкам, не принимало участия в разборках, они просто искали тихого убежища, которое дарили им книги. Выносить за пределы читального зала разрешалось только газеты и журналы, поэтому в библиотеке читатели проводили целые дни. А некоторые даже не читали, они просто молча сидели и смотрели в большое окно.       Сестра Питер-Мари на минуту зашла проверить Нила. Сокрушенно качая головой, она осмотрела пострадавшее лицо и предложила свою помощь в случае, если Нилу необходимо поговорить с психологом. Нил с благодарностью отказался, уверив добрую монахиню, что в данный момент ему не требуется никакая помощь.       Затем в читальню вкатился Огастус Хилл, и они тихо болтали о тюремных новостях целый час. На Нила обрушилась масса полезной и лишней информации, щедро выдаваемой молодым словоохотливым зэком. Так, Нил узнал, что один из подручных Шиллингера сегодня утром попал в больницу после того, как упал в обморок при утреннем подъеме с койки. У него диагностировали сломанный нос и сотрясение мозга, но неизвестно, когда они получены - при падении с койки или раньше. После завтрака Шиллингер крепко поругался с Келлером, знать бы, из-за чего. Райан О'Райли постоянно крутится вокруг доктора Глории, но она не ведется на него. Еще болтают, что Нил и Келлер мылись вместе полчаса, и никто не рискнул нарушить их уединение, а Макманус опять орал из-за вентиляции в душевой, которая не справляется с горячим паром. Пока Огастус болтал, попутно пытаясь выведать тайны Нила, тот сначала разбирал завалы книг на полках, потом составлял график лекций о вреде наркотиков и заполнял библиотечные карточки. Молодой парень не мог скрыть своего восхищения тем, как ловко и бережно Нил обращается с книгами, и, смущаясь, пожаловался на то, что едва умеет читать. Нил даже работу прервал, начал убеждать Огастуса учиться, рассказывал о том, как много радости приносит чтение, особенно в таком мрачном месте, как тюрьма. Огастус кивал головой, но мечтал не о том, чтобы научиться читать, а о том, чтобы купить плеер, на котором можно было бы прослушать великие книги, о которых он столько слышал. Нил согласился, что это тоже прекрасный выход.       Быстро пообедав и не заметив Келлера в пределах видимости, Нил побывал в медицинском кабинете, где Глория обработала его рассеченную бровь и губу. Она осталась удовлетворенной тем, как продвигается заживление, но все же выдала таблетку от боли, которую посоветовала принять перед сном. Также она вручила Нилу упаковку презервативов, пояснив, что это бесплатная акция фонда "Заключенные против ВИЧ", и Нил взял, конечно. Такие вещи годились для обмена среди зэков, всегда кому-то нужны презервативы. А когда Нил вышел из медкабинета, его подхватил незнакомый надзиратель и отвел в офис Макмануса.       Начальник был в плохом расположении духа. Вчера Нил подрался с Келлером, сегодня прятался с ним же в душевой комнате, и вдобавок, выглядит таким избитым, что пришлось отменить его свидание с другом. Незачем подопечным Макмануса показываться в таком виде перед нормальными людьми. Начальник подвинул по столу в сторону Нила картонную коробку и сказал: - К тебе товарищ приходил, но я запретил свидание, чтобы ты не пугал его своим лицом. Нил кивнул, признавая правомерность отмены свидания, и поблагодарил за передачу. Макманус потер рукой лоб и приступил к допросу, ради которого, собственно, и вызвал Нила: - Ты дружка Верна Шиллингера избил? - Нет, я никого не бил. - А кто его избил? - Я не знаю. - Все ты знаешь… Кого ты покрываешь? - Ну, кого я могу покрывать? Я тут третий день всего, никого еще не знаю. - Ну, конечно! Про Фокс Ривер ты тоже говорил, что Келлера не знаешь, а между тем, его камера располагалась напротив твоей, я звонил вчера узнавал… А вы мне оба соврали, что незнакомы. Я был о тебе лучшего мнения, порекомендовал тебя Питер-Мари в помощники… Нилу нечего было ответить на это разоблачение, он стоял, уставившись в пол, и молчал. Ему крайне не хотелось потерять новую работу, но он ждал продолжения разговора. - Келлер тебя запугивает? Угрожает? Как ответить на этот вопрос? Сегодня утром Нил отпрянул, как ошпаренный, от пакетика с шампунем, а так - нет, не запугивает. - Он меня и пальцем не тронул. - В смысле, не тронул? "Он, конечно, самый жестокий убийца, с которым мне доводилось встречаться, но пока он ведет себя как джентльмен" хотелось ответить Нилу, но он выбрал более нейтральную формулировку: - Келлер меня не запугивает и не применяет физическую силу. - Так, Кэффри, давай прямо. Он совершал с тобой половые акты? - Что?! Нет! - Что - нет? Жить с ним в одной камере - это значит быть для Келлера пассивным… - И вы меня к нему посадили, Макманус! - перебил начальника Нил, подпуская в свой голос немного истеричности. - Я все понимаю, на вас надавило ФБР, но кидать меня в клетку к такому зверю - разве это не чересчур? У меня всего-то четыре года за мошенничество! Макманус несколько смутился, потерял нить беседы и произнес: - Короче, или ты врешь, или Келлер что-то замышляет. И будь уверен, тебе это не понравится. Келлер любит играть и он всегда выигрывает, даже у таких умников, как ты. И передай там… дружок Шиллингера впал в кому, только что. Если он умрет, я весь блок на уши поставлю, но найду убийцу! Я мог бы решить, что это дело рук Келлера, но они с Верном старые друзья, между ними нет конфликтов… Как бы не так, нет конфликтов? Перед глазами Нила пронеслась вчерашняя сцена, когда Келлер одним мощным ударом отправил человека в нокаут. Ему было страшно, и в то же время Нил четко понимал, что он сам был виновником происшедшего. - Начальник, дайте мне разрешение ходить в спортзал, пожалуйста. - попросил Нил, уже стоя с коробкой вещей у выхода из кабинета. - Я дам охране распоряжение насчет тебя, свободен, Кэффри.       После работы Нил переоделся в спортивный костюм, который передал ему заботливый Моззи, и направился в спортзал. Качалка была отлично оснащена, не иначе, как фондом "Заключенные против хилости" - пара десятков современных тренажеров, и все, кроме двух беговых дорожек, были заняты. Разумеется, кто захочет бегать, когда нужно качать мышцы? Но для Нила именно беговая дорожка была необходимой вещью. Учитывая свое состояние, он выбрал небольшую скорость и зашагал по полотну, с удовольствием ощущая ритм движения. Недалеко от него поднимал и опускал штангу Келлер, О'Райли его страховал. Нил шагал и разглядывал Келлера, пока тот его не видит. Превосходная форма. Здоровое мускулистое тело, мощные руки, сильная шея. Нил не знал, сколько Келлеру лет, но подозревал, что ближе к сорока, судя по высоким залысинам и морщинкам у глаз. Что сделал со своей жизнью этот мужчина, приговоренный к 88 годам? Вряд ли он мечтал о такой жизни…       Келлер, наконец, оставил штангу в пазах тренажера, размялся и вытащил О'Райли в центр зала, застеленный несколькими белыми матами. Мужчины отошли друг от друга, приняли боевую стойку, низко наклонившись и вытянув руки вперед. Покружили немного и сошлись в спарринге. Келлер был сильнее и крупнее, но он не давил на О'Райали, а позволял своему сопернику отрабатывать приемы борьбы. Несколько раз тому удавалось перекинуть тяжелого Келлера через себя и прижать лопатками к матам. Но чаще побеждал Келлер - то и дело он оказывался сидящим на груди О'Райли, который начинал стучать рукой по мату, требуя его отпустить. Нил наблюдал за мужчинами, медленно понимая, что борьба немного не такая, какой должна быть. Он огляделся вокруг - никто, кроме него, не смотрел на Келлера и его партнера, все пыхтели со своими железками. И когда в очередной раз О'Райли рухнул на спину, Келлер упал на него всем телом и поцеловал в губы так долго и страстно, что Нил остановился и едва не улетел с беговой дорожки. Затем Келлер встал и подал руку О'Райли, помогая подняться с матов. Подошел к Нилу и прошептал: - Полчаса еще побегаешь? - Что? - Я хочу пригласить гостя в нашу камеру. Мне нужно полчаса. - Да, конечно, без вопросов. Как только Келлер со своим приятелем исчез из зала, Нил спрыгнул с дорожки и согнулся, пытаясь отдышаться. Если бы ему вздумалось проследить за двумя мужчинами, он увидел бы, как Келлер передал О'Райли пачку сигарет, и они разошлись каждый в свою сторону. Келлер пошел мыться после занятий, а О'Райли - прямиком в столовую, ожидать ужина.       Нил не видел Келлера ни за ужином, ни после. Его не было ни в комнате отдыха, где народ громко общался, пытаясь перекричать работающий телевизор, ни в прачечной, ни где-либо еще. Скорее всего, он провел вечер в чьей-то камере, которая Нилу видна не была. Келлер вернулся перед самым отбоем и завалился спать. Но проходило время, а Нил не улавливал сонного дыхания соседа. Висела напряженная тишина. Нил долго сомневался, но все-таки решился задать вопрос: - Кто для тебя этот парень? Ему уже казалось, что Келлер не ответит, молчание длилось долго, но он отозвался: - Ну, как тебе сказать? Райан, он нормальный мужик… Почему тебя это волнует? - Я не знаю. Наверное, тюрьма на меня так действует. Мне должно быть все равно. - Но тебе не все равно. - сделал вывод Келлер. - Хочешь быть моим спарринг-партнером? Мне нужно с кем-то тренироваться, а тебе не помешает поучиться борьбе… - Да, я хочу. Нил думал: "Да, я хочу, да, я хочу…" и медленно погружался в сон.