Вторая сделка

      Утром Нил обнаружил Келлера у зеркала. На краю раковины лежали бритвенные принадлежности и маникюрный набор - предметы, запрещенные в Изумрудном городе. Прижав подбородок к груди, Келлер пытался отодрать корочки от поджившего пореза на ключице. - Что я скажу своей жене, когда сегодня она придет ко мне на свидание? Что я получил новый шрам из-за прежнего парня? - Какого парня? - не понял Нил. - Из-за которого я недавно получил вот это, - и Келлер постучал пальцами по круглому розовому шраму от заточки на правой стороне груди. - Так это я виноват? - Разумеется, нет. Это ведь не твою задницу я спасал от целой бригады СС. Если бы я вовремя не отскочил, Шиллингер бы мне горло перерезал. - Келлер так расцарапал порез, что он снова начал набухать каплями крови. Нил внезапно понял, что Келлер волнуется перед встречей с женой. - Ну, хорошо, хочешь я скажу твоей супруге, что ты спас мне жизнь? - Черта с два я познакомлю такого красавчика со своей любимой, - буркнул Келлер. - Тем более, на свободу ты выйдешь гораздо раньше меня, мало ли чего… Нил ошарашенно прикидывал, через какое время Келлер надеется покинуть стены тюрьмы, пока не заметил, что тот шутит. Нил хмыкнул и ушел в душевую. Он еще не научился понимать шутки Келлера и часто ему казалось, что сосед ведет с ним какую-то скрытую игру.       Сегодня сестра Питер-Мари не позволила Нилу сразу приступить к работе, а увела в свой кабинет. Усадила в кресло и угостила чашкой крепкого кофе. Нил с благодарностью принял кофе и ждал, пытаясь угадать, о чем хочет поговорить Питер-Мари. - Ты здесь уже четвертый день, и за это время с тобой много чего произошло. Я знаю, что эти травмы на твоем лице… это не Келлер тебя избил. Вы сказали Макманусу, что подрались, и он поверил вам. Но я знаю, что это неправда, у меня свои источники информации… Ты понимаешь, тюремный психолог - это как исповедник, люди приходят к нему со своими проблемами и знают, что их тайны никогда не будут раскрыты. Нил кивнул, но про себя решил расспросить Огастуса о репутации Питер-Мари. Если она когда-нибудь разглашала информацию, полученную в приватных беседах с заключенными, это должно быть известно. - Я хочу рассказать тебе о Келлере. Мне кажется, сейчас ты думаешь, что он твой друг. Скорее всего, произошли какие-то события, в результате которых ты начал так думать… - Питер-Мари внимательно посмотрела на Нила, но на его лице не отразилось ни согласия с этими словами, ни протеста, поэтому она продолжила: - Но поверь мне, Келлер тебя обманывает. Питер-Мари тяжело вздохнула, покачалась в своем кресле, словно размышляя о чем-то, и, решившись, сказала: - Пойдем со мной.       Она провела Нила через короткий служебный коридор в маленькое темное помещение, где находилось окно, выходящее в комнату свиданий. Нил понял, что отсюда можно наблюдать за заключенными и их посетителями. В комнате свиданий за большим столом сидели Келлер и немолодая толстая женщина в красном платье. Запястья заключенного были скованы наручниками, встроенными в край стола. Позади него стоял тюремный охранник. Нил непонимающе оглянулся на Питер-Мари, но она жестом усадила его за столик перед окном и включила звук из комнаты свиданий: "Просто понаблюдай немного". А понаблюдать было за чем. Келлер и женщина негромко беседовали, затем мужчина начал вспоминать: "Помнишь, в том году стояло такое жаркое лето? В нашей квартире и кондиционера-то не было, мы даже спать не могли из-за жары и по ночам часто ездили купаться на круглое озеро…" Его низкий голос с волнующим тембром, казалось, проникает в самое нутро, будоража и тревожа одновременно. Охранник пялился в окно, не вслушиваясь в разговор, но он не видел того, что происходило под столом, зато Нилу и Питер-Мари все было прекрасно видно.       Келлер вытащил босую ступню из парусинового кеда и, незаметно сползая всем телом под стол, протянул ногу к женщине, которая расставила бедра под красным подолом. Когда ступня мужчины прикоснулась к ее промежности, она прижала пальцы обеих рук ко рту, словно сдерживая вздохи и стоны, и только подавалась бедрами навстречу. Женщина была некрасивой и чрезмерно толстой, но сейчас выглядела почти симпатичной. Желание Келлера делало ее такой. Келлер же опустил подбородок на скованные запястья и продолжал о чем-то рассказывать, иногда посмеиваясь, иногда понижая голос до шепота. Нил уже не вслушивался в слова, он смотрел на его лицо. Лицо, горевшее желанием и любовью - такой всепоглощающей любовью, что на секунду Нилу захотелось стать этой женщиной… Когда время свидания истекло, и Келлер, подталкиваемый охранником в спину, направился к дверям, он вдруг усмехнулся и подмигнул прямо в окно, будто точно зная, что за ним сейчас наблюдают. - И он проделывает это со всеми своими женщинами. - Разве это не его жена? - Бывшая жена, первая. Сейчас он женат в четвертый раз, и все они ходят к нему на свидания. А он даже не звонит им - он никого из них не любит. Келлер… в нем есть обаяние и некий животный магнетизм… магия самца, которую чувствуют все окружающие. Но сам он не чувствует ничего, он играет, привлекает, убивает. Макманус думает, главная опасность в том, что Келлер изнасилует тебя или убьет, а я считаю, что самое страшное случится, если ты в него влюбишься. Прервав возражения Нила, сестра продолжила: - Я почти 40 лет работаю с заключенными, я знаю, как это бывает. Парень сначала думает, что отсидит свои два года и вернется домой к любимой жене, а потом встречает такого вот "келлера", и его жизнь рушится. Любовь, ревность, разборки, драки, убийства - добавляется новый срок в десятку лет, потом еще, и парень никогда уже не выходит на свободу. Питер-Мари похлопала Нила по плечу и закончила: - Ты молод и умен, у тебя все впереди. Я не хочу, чтобы ты сломал себе жизнь.       Весь рабочий день Нил был задумчив, он прокручивал в голове слова Питер-Мари, а в памяти всплывали серые глаза Келлера, с невероятной любовью и лаской глядящие на женщину. "Он никого из них не любит, он играет". Приехал Огастус и видя подавленное состояние новичка, не стал вываливать все свои новости, а ограничился самыми важными - прихвостень Шиллингера еще в коме, Макманус объявил о бильярдном турнире, который пройдет в выходные, О'Райли целовался с доктором Глорией. Нил кивнул и поинтересовался репутацией Питер-Мари в среде заключенных. Огастус горячо заверил Нила, что она ни разу никого не обманула и не подставила, и что Питер-Мари - строгая, но добрая сестра для всех в Изумрудном городе. Остаток дня Нил просидел, закинув руки за голову и рассматривая белые облака, плывущие по осеннему небу.       Нил почти жалел, что вчера напросился Келлеру в спарринг-партнеры, но после пробежки по беговой дорожке и легкой разминки готов был к спаррингу. Когда-то он вполне серьезно занимался борьбой, потом предпочел бокс и, наблюдая вчера за дружеским поединком Келлера и О'Райли, понимал, что парни никогда не занимались с профессиональным тренером. Самоучки, они, вероятнее всего, изучали борьбу по видеозаписям знаменитых боев. Даже учитывая, как минимум, десятикилограммовое превосходство Келлера, Нил надеялся захватить своего противника врасплох и провести несколько внезапных бросков. Келлер, заметив, что Нил вышел на маты, бросил отжиматься и подошел ближе. Первый бросок Нил провел молниеносно, сделал несколько обманных движений, подсек, и не успевший сгруппироваться Келлер упал спиной на маты. Народ в зале заулыбался и начал образовывать вокруг них кружок. Келлер снова встал в стойку и пошел на сближение, теперь он был внимательнее. Нил положился на мышечную память своего тела, захватил Келлера сзади поперек груди, максимально прогнулся в спине, почти вставая на борцовский мостик, и резким движением перебросил противника через себя. Зрители вполне оценили сложный прием и одобрительно завыли и захлопали. Келлер, если и был удивлен, не показал этого, зато очевидно входил в азарт. На скулах разгорелся румянец, глаза заблестели.       Они сходились снова и снова. Зрители свистели, делали ставки, подбадривали бойцов выкриками, и даже дежурный надзиратель присоединился к веселью. Келлер боролся уже всерьез, но ему никак не удавалось повалить на спину юркого Нила. Тот изворачивался, как змея, вставал на мостик, чтобы лопатки не коснулись матов, выскальзывал из рук. Оба вспотели, по лицам струился пот, и между схватками мужчины избавились от футболок. Нил был намного худее, но обладал отличной мускулатурой - не той, которая нарастает от поднятий штанги, а той, которая появляется от регулярных занятий спортом. Потный, разогретый, он постоянно ускользал от Келлера, но переходить в наступление больше не пытался. Все видели, что парень выдохся. Нил лежал на животе, прижимаясь к матам всем телом, а Келлер подсунул по него обе руки и пытался перевернуть. Нил чувствовал, что эти руки, сильные и горячие, прикасаются к его телу не в самых удачных для захвата местах, он выдохнул: "Твою мать, Келлер", и руки переместились на пояс. И пока Нил переживал странные ощущения в том месте, где недавно блуждали горячие руки, Келлер его рванул, перевернул и вдавил лопатками в маты, в изнеможении наваливаясь сверху всем телом. Зэки заорали так громко, что надзирателю пришлось успокаивать их тычками дубинки. Зашел спор о том, кто победил - Келлер дважды был на спине, Нил только один раз, но большинство ставили на Келлера и сейчас криками пытались доказать свою правоту. Такие спонтанные зрелища, особенно, если делались ставки, редко заканчивались мирно, поэтому надзиратель вызвал подкрепление, и через 5 минут орущая толпа была разогнана по своим камерам. Нила и Келлера отвели к Макманусу, который слышал рев в спортзале и пришел в негодование.       Еще одна выволочка от начальника, которую Нил попытался умерить взятием вины на себя и полным раскаянием, еще одно перечисление всех проступков, которые они совершили за последние 4 дня - и можно было идти в душ. В душевой комнате оба, не сговариваясь, начали отвинчивать краны с горячей водой. Долго стояли под сильными струями, отдыхая и наслаждаясь тем, что в данный момент никто не сможет их увидеть. Стеклянные стены, может, и снижают уровень криминала в тюрьме, но здорово действуют на нервы. В столовой их встретили улыбками и приглушенными возгласами, а дежурные раздатчики щедро наполнили подносы. Понятное дело, народ надеялся на продолжение серии боев между Келлером и новичком, которого он выставил своей сучкой, но который пока еще не сломался. Даже О'Райли похлопал Нила по плечу.       После отбоя Келлер, уже раскинувшийся на своей койке, негромко произнес извиняющимся голосом: - Я вчера советовал тебе поучиться борьбе, так вот, будет лучше, если ты меня поучишь… - Нет проблем, мне все равно нужен спарринг-партнер, почему бы и не ты? Келлер рассмеялся тихим хриплым смехом, от которого у Нила пробежал холодок по спине. Он вдруг вспомнил разговор с Питер-Мари и сцену в комнате свиданий. Келлер был невероятно изобретательным в том, как доставить женщине удовольствие. Даже скованный по рукам и с охранником за спиной, он довел ее до оргазма тембром своего голоса и движением пальцев ног. Нил почувствовал, что возвращается возбуждение, которое он испытывал во время тесного контактного боя. Он спросил: - Как прошло свидание с женой? - Прекрасно, как всегда. Это моя бывшая жена, моя первая бывшая жена. - Келлер умолк, но через некоторое время снова раздался его низкий голос: - Я виноват перед ней, она не смогла устроить свою жизнь после развода, вот и приезжает ко мне. - А ты женился второй раз? - И второй, и третий, и четвертый. Все мои жены - прекрасные женщины, добрые и красивые, но зря они связались со мной. Я не смог сделать их счастливыми, я им врал, изменял и постоянно сидел в тюрьмах. А ты женат? - Нет. Я тоже не уверен, что смогу сделать женщину счастливой. Но те, с кем я встречался, не были добрыми девушками - мне врали, изменяли и не приходили на свидания в тюрьму. - Вот сучки! Если бы у меня был такой парень, как ты, я бы разбил палатку у тюремных ворот! - Шутник! - засмеялся Нил. - Спи давай. - Сам спи.