Вспомни меня

Сынхён не мог понять свое состояние. Ему не было страшно, ведь он помнил, кто он. Правда, осознание того, что шесть лет он что-то делал, но что именно - не знал, как-то выбивало из равновесия. Это можно было сравнить с похмельем, когда друзья рассказывают, как ты всю ночь развлекался и кутил, но сам ты этого ничего не помнишь. И вспомнишь ли? Юноша по-прежнему рассматривал пейзаж за окном и молчал, не реагируя на чьи-либо речи, даже медсестры. К нему заходил и доктор на утреннем обходе, все были вежливы и желали ему выздоровления, но Сынхён хотел только вернуться домой. И не в ту съемную квартиру, о которой он даже не знал, а домой, к родителям, в свою комнату, о которой хотя бы помнил. - Ты проснулся? – послышался голос возле него. Сынхён сразу узнал вчерашнего парня. В этот раз Джиён был бодр и весел, он принес цветы, сразу ставя букет в больничную вазу, и темно-красные яблоки, их Чхве любил. - Как сегодня? Лучше? – поинтересовался Джи из вежливости. Хотя оба знали, что ему не лучше. - Наверно, - безразлично ответил Сынхён, отворачиваясь от гостя. Почему-то смотреть на него было трудно: это вызывало незнакомое ему ранее смущение. - Не унывай, вот домой вернемся, там есть любимый диван и большой телевизор. Все, как ты любишь. Джиён подвинул стул поближе к тумбочке у изголовья Чхве, присаживаясь и лучезарно улыбаясь. Сегодня его улыбка была не такой вымученной, как вчера, а родинка на щеке показалась Сынхёну даже милой, но он только усмехнулся этим глупым мыслям. - Что? - Квон заметил изменения в лице хёна. Он старался быть дружелюбным и показывать, какие они замечательные друзья. Благо не сложно было, ведь их первоначальные отношения держались не только на любви, но и на дружбе. - Расскажи мне, какой я человек? – попросил Сынхён. Ему захотелось понять, каким он был другом: раз Джиён так долго ошивался вокруг его палаты, значит, он этого стоил. Самого Джи вопрос немного смутил. Он прикусил губу и стал думать. Чхве подметил, что парень кусал губу каждый раз, когда нервничал или был сконфужен. - Даже не знаю, с чего начать. Ты человек своего дела. Строгий, со своими принципами и правилами. Если сотрудник плохо работает, ты сразу увольняешь его, как бы тебя ни просили оставить или дать второй шанс. У тебя свой кодекс законов и свое понятие честности. Тебе можно верить и твоему мнению доверяют. Хотя дома… Дома ты другой: расслабленный, улыбчивый. Ты любил сидеть на диване, обложившись подушками и едой, смотреть какие-нибудь детективы. Ты ругался и психовал, когда главные герои путались в фактах, а ты всегда знал, чем закончится фильм и сообщал мне, кто убийца, заранее, порой я сам готов был убить тебя за это... Джиён рассказывал и с каждым словом начинал светиться. Он окунулся в мир воспоминаний, когда все было хорошо, когда они так крепко любили друг друга и были счастливы. Сынхён невольно засмотрелся, ощущая ауру этого света. Все выглядело слишком сказочно, неужели он, правда, такой? Чхве всегда мечтал быть человеком отдаленно напоминающего парня из рассказа Квона. И фильмы смотреть вот так, только чтобы рядом была любимая, которая бы понимала его и принимала. - А девушки у меня нет? - Д… девушки, - Квона будто в унитаз смыли вместе с его настроением и последними силами, он снова поник и нервно огляделся. - Если и была, про это мы не разговаривали: дружба дружбой, а секс врозь. - Это похоже на меня, - усмехнулся Сынхён, замечая, как оттенок улыбки Джиёна принимает совершенно другой характер. - Похоже, - согласился Джиён и, встав со стула, стал поспешно собираться. - Я тут вспомнил, что мне на работку зайти надо, я к тебе завтра приду, принесу бананов, тебе же можно бананы? - Можно, а где ты работаешь? – Сынхён не понимал, почему Джи так поспешно решил уйти. Он очень надеялся, что его слова не обидели парня. - Я дизайнер, работаю в фирме, рисую. Зарплата зависит оттого, сколько заказов я получу, поэтому частенько бываю на мели. - Поэтому ты любишь рисовать на себе? – подметил Сынхён, говоря о его татуировках, которые украшали не только его руки, но и шею, ноги и, видимо, все тело. Джи сильнее натянул рукава халата и кивнул. - Это самовыражение. До завтра? - До завтра. Квон вышел из палаты и медленно сполз по стене на пол. Парень не ожидал, что все окажется таким сложным для него. Улыбаться и вести себя так, будто все в порядке, будто все хорошо и они оба счастливы... Джи стал сомневаться, что у него получится сделать это в одиночку. - Вам помочь? – санитар, проходящий мимо, решил, что парню сидящему на полу нездоровилось, и обеспокоенно протянул ему руку. Джи внимательно посмотрел в глаза незнакомца и встал сам. - Спасибо, но от боли в моей душе вы меня не избавите, - улыбнувшись на прощание, он медленно побрел в пустой дом, где раньше они жили с Сынхёном. Ночью Сынхён плохо спал. Каждый раз, когда его окутывал сон, он стоял на дороге и одним ударом машина ломала его напополам. Так живо, так отчетливо, так болезненно. Он кричал, звал на помощь и в бреду пытался встать с кровати. Санитарам пришлось привязать его руки к перилам койки, чтобы Чхве не срывал датчики со своего тела, и каждые три часа медсестра делала ему обезболивающий укол, чтобы Чхве хоть немного поспал. В итоге к утру Сынхён осознал всю прелесть ситуации: ему страшно засыпать. Каждый раз, когда он начинал видеть сны, сознание возвращало его в момент аварии, и он переживал столкновение вновь и вновь, а повторы были все красочнее и реальнее предыдущих. Если бы Чхве был девочкой, то, наверное, заплакал бы, но на самом деле ему хотелось выпить и закурить. К утру, когда его развязали, руки саднило от ремней. Но, Сынхён не привык жаловаться, поэтому вообще отказался вступать в диалоги с медперсоналом. Джиён все утро пытался заставить себя поехать в больницу. Смотреть на больного Сынхёна было выше его сил, и с каждой минутой он становился уверенней в этом ощущении. Но нужно было ехать, хотя бы не ради себя, ради него уж точно. Джи даже представить не мог, как это вообще не знать, кто ты и кем являешься. Вопросы Чхве выбивали из равновесия. Приготовив ему легкий салат и завернув обещанные бананы, Джиён не без труда вытолкал себя из дома. Запах больницы уже приелся и не вызывал такого отвращения и испуга, как пару дней назад. Удивительно, за столь короткое время он выучил весь персонал и даже некоторых пациентов. Сейчас они встречали его в коридоре и почтительно кланялись, а парень улыбался и кланялся в ответ. Шурша пакетом, в белом халате, накинутом на плечи, Джиён постучал и вошел к Сынхёну в палату, замирая. Около кровати сидел посторонний человек, и они с Чхве разговаривали. Почему-то Джи не очень понравилась эта картина, ведь любой стресс мог ухудшить состояние любимого, а вдруг этот наболтает чего лишнего… - Здравствуйте, - озадаченно кивнул он и поставил пакет на тумбочку. - Добрый день, - незнакомец подскочил со стула и поклонился до пояса. – Меня зовут Ян Минхён, я, тот водитель, который сбил этого милейшего человека и доставил в больницу. Вот, пришел узнать, может, надо что, с деньгами помочь или с лечением. Джиён осмотрел мужчину с ног до головы, и выражение его лица поменялось с дружелюбного, до негодующего. Минхён выглядел лет на сорок, был довольного полного телосложения - на нем не застегивался даже старенький пиджак. Но, насколько Квон помнил, сбившая Сынхёна машина была из дорогих гоночных марок, которую он явно не мог себе позволить, значит, обычный рядовой водитель. И чем он собрался помогать довольно обеспеченному банкиру? - А о чем вы разговаривали? – Джи дотошно задавал вопросы. - Я попросил рассказать, где он меня сбил и при каких обстоятельствах, - спокойно ответил Чхве вместо мужчины. - Пфф, вот делать тебе нечего, чем слушать всякие страшилки. Живой, и это главное, - с раздражением вздохнул Джиён, доставая бананы и меняя воду для цветов. - Я тоже удивился просьбе, - растерянно ответил Ян и смущенно присел обратно на стул. Чхве сузил глаза, аналогично наблюдая, как Квон беспардонно хозяйничал в палате. Джи-то, явно не понимал, как это важно Сынхёну. Это может помочь вспомнить хоть что-то из прошлого, возможно, даже избавить от тех кошмаров, что мешали ему спокойно спать. - Не нужно тебе это слушать, но раз ты считаешь, что это необходимость, мешать не буду… Джиён был умным парнем, и зачем это Сынхёну, не стал даже спрашивать. Но то, что его присутствие раздражало и нервировало обоих мужчин, было очевидно. Не первый он раз попадался под ноги, и в очередной раз его пнули. - Я подожду в коридоре, - Квон сдержанно поклонился и вышел, переводя дыхание. Хотелось курить, а еще - на свежий воздух. Но вместо этого, Джиён сидел на лавке в зале ожидания и, сложив ногу на ногу, представлял, как никотин приятно горчил бы во рту. Дверь больницы отворилась, и в коридоре показался Дэсон. Он тоже был одет в белый халат, а в руках держал букет цветов. Квон признался самому себе, он был безумно рад его видеть. Джиён протянул ему руку, улыбнулся и получил лучезарную улыбку в ответ. Удивительно, как поменялось у него мнение о Кане после аварии и его заботе о хёне. - Какими судьбами? - поинтересовался Джи, оглядывая его. - Сам как думаешь? Не мог же я забыть про Сынхёна в таком состоянии, мы все очень переживаем, - искренне ответил парень, аналогично рассматривая Квона и подмечая мешки под глазами и это потерянное выражение лица. - Ясно, - сдержанно сказал Джи в ответ. - Все переживают, даже сам Сынхён. - Он в палате? Могу его увидеть? - Сейчас нет, у него гости… - парень скривился, кивая на дверь. - Человек, который его сбил, решил навестить пострадавшего. Я оставил их наедине, чтобы не мешать. - Зачем? Разве ты не его муж и не должен быть в курсе? - непонимающе спросил Дэсон, все еще приятно улыбаясь. В этом была логика. Все-таки водитель пришел, не бросил его и во время аварии, да и Джиён имел право быть рядом со своим любимым, поэтому Кан искренне не понимал, отчего Джи сидел тут в коридоре и грустил. Джиён и забыл, что есть еще кто не все в курсе событий, и тяжело вздохнул: каждый раз сообщать об этом было сложнее и сложнее. - Сынхён частично потерял память, он не помнит последние шесть лет, соответственно, не помнит меня и что мы жили вместе. Поэтому нельзя говорить обо мне как о его муже, хорошо? Кан замолчал, некоторое время переваривая сказанное. Но были вещи, которые он понял сразу, например то, что с Сынхёном не все в порядке. - Не понимаю, почему нельзя говорить, просто скажи это, и он вспомнит. Джиён улыбнулся в ответ. Дэсон порой был таким милым и простым, особенно в своих рассуждениях. - Если бы все было так легко... - Это легко, надо только начать, - улыбнулся он, и Джи посетили мысли, что может Кан не такой уж и дурак, как кажется на первый взгляд. - Не сегодня и не сейчас. Обещай мне, что не проболтаешься. - Но... Хорошо, обещаю, - сдался Дэсон и кивнул в подтверждение своих слов. В любом случае отношения этих двоих сугубо их дело, и парню не хотелось совать туда нос. Из двери вип-палаты вышел тот самый коренастый мужчина, поклонился почтительно Квону на прощание, и поспешно скрылся в лабиринтах коридора. Джиён проводил его недовольным взглядом. Все же как можно искренне улыбаться человеку, который чуть не убил его любимого? - Пойдем, - кивнул он Кану, - Не говори лишнего, не заставляй его нервничать, не обещай того, чего не сможешь сделать... - Я понял, Джи, не переживай, - Дэсон мягко похлопал его по плечу, и парни прошли в палату. Чхве по-прежнему лежал на своем месте, хотя в этот раз его лицо выражало хоть какие-то эмоции, а не вселенское равнодушие. Джиён нервничал, как на экзамене, Дэсон, напротив, вел себя вполне расковано. - Сынхён, дружище! Паршиво же ты выглядишь, - воскликнул Кан, размахивая во все стороны букетом. Чхве удивленно посмотрел на вошедшего гостя, а потом радостно улыбнулся в ответ: - Дэсон? Ты же Кан Дэсон? Писец, ты старый такой, - он рассмеялся, и Джиён не сразу поверил, что это его смех - родной и такой знакомый. Как же давно он не слышал его. - Себя-то видел?! - засмеялся в ответ его друг, положив букет на столик около Сынхёна. - Ты... Ты его вспомнил? - прервал их идиллию растерянный и разбитый от разочарования голос Джиёна. Оба парня посмотрели на Квона, и Чхве кивнул. - Конечно, мы же учились вместе, правда, он был такой прыщавый и лохматый, а сейчас посмотри: костюм, стрижка, белые волосы... - Да! - гордо заметил Дэсон. - Мне идет, правда? - Идет, - меланхолично ответил Джиён, прикусив губу и стараясь сдержаться от шока. Потом он наигранно посмотрел на часы. - Уже так время пролетело, вот и мне пора уходить, вы тогда беседуйте... Вам же есть, что обсудить? Джи поспешно схватил куртку и пакеты с пустыми коробочками из-под еды, чтобы помыть их дома. - Рад был увидеть тебя, - попрощался с ним Кан и пожал руку. Сынхён вновь внимательно просканировал поведение Джиёна, сделал какие-то свои выводы и кивнул в ответ. - Завтра придешь? - Приду, - быстро согласился Джи и выбежал из палаты, тихо щелкнув дверью.