Добежать до канадской границы

«А-а-а манта манта манта мана-а-а…» Я весело носилась с мокрой шваброй по кафе, мурлыча под нос «Rokkugo». Сегодня был великий день – нам выдавали первую зарплату. Здоровенную! Уже целый месяц мы с Викой работали в Kona Beans. Работалось прекрасно – нас окружали чудесные люди, мы давно передружились со всем персоналом, даже родители СуДжу с нами с удовольствием общались. В кафе регулярно появлялись Кюхён с Сонмином – они уже даже с нами здоровались, от чего Вика окончательно потеряла покой и сон. Вот Итук заходил только раза два-три (ой, да кого я обманываю этой неопределённостью – три раза он и заходил!) и пока не обращал на нас особого внимания. «Работница питания приставлена к борщам, на Танечку внимания никто не обращал… ля-ля-ля…» Трот FM в моей голосе заменило радио «Ретро». - Зо-о-ой! – Из подсобки высунулась блондинистая голова, - Я тут погуглила, в двух кварталах отсюда есть хороший музыкальный магазин! Улучшение условий жизни вернуло в нас тягу ко всякой хрени и сподвигло нас вернуться к занятиям музыкой. В Москве я играла и пела в группе, Вика тоже занималась вокалом – вот мы и решили вспомнить былое. В Kona Beans даже уборщицы должны быть поющими! Короче, первую зарплату мы собирались просрать на простенькое электропианино. - Аджума! Аджума-а! – от сладких околомузыкальных мечтаний меня нахально оторвал красивый мужской голос. – Можно пройти? – меня потеребили за плечо. Стоп. Кто аджума? Я аджума?! ДА ЧТО ЗА ХРЕН ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ ВЯКНУТЬ ТАКОЕ О ПРЕКРАСНОЙ И ВЕЧНО ЮНОЙ МНЕ?!!! Не, ребят… Я, конечно, понимаю, что выгляжу сейчас далеко не на миллион баксов. Форменный фартук, какая-то стрёмная повязка на волосах, мешковатые джинсы. Косметики почти нет. Но мне чёртовых 20 лет, какая нафиг аджума?! Все эти радостные мысли пронеслись в моем мозгу за те мгновения, пока я поднимала голову. - Слышь, харабоджи, а тебе очки не протереть?! А я ж протру! Я тебя ща прям в это ведро окуну, хамло трамвайное! – Во мне проснулась типичная русская скандалистка. О да, детка, в гневе я страшна. – А ну живо… живо… пой отсюда… ой… А вот тут мне захотелось надеть это несчастное ведро на голову самой себе. И побыстрее. Передо мной стоял красный как любимые штаны Хичоля и дико смущённый Итук. - Ох ты ж ё… - от ужаса из головы вылетели все языки, окромя русского матерного, а из рук – швабра. Итук подхватил падающий инвентарь и начал извиняться: - Прости, пожалуйста! Я совсем не хотел тебя обидеть, я просто обознался… Раньше убиралась дама постарше… Чёрт, наверное, мне действительно пора проверить зрение! – смущенно улыбнулся парень. Я, наконец-то, отмерла. - Извините меня, Чонсу-щи, я очень виновата… Такого больше никогда не повторится, простите, пожалуйста… - истерично затараторила я. Откуда-то всплыл китайский акцент. Фига меня плющит. - Да ладно тебе, я сам нарвался – впредь буду внимательней. Ещё раз прошу прощения! – Итук смутился ещё больше, поклонился и ужиком проскользнул мимо ошалевшей меня и истеричных фанаток в подсобку. - Вика-а-а… Я совсем старая! Я сидела в автобусе в обнимку с синтезатором и рыдала. Жизнь была отнюдь не повидлом, а если и повидлом – то безнадёжно испорченным. После получаса моих завываний мне искренне сопереживали не только все пассажиры автобуса, но и синтезатор. Вот помочь он, бедный, ничем не мог – лишь участливо подставлял дружеское картонное плечо. - Ага. Совсем. Полностью. Даже не аджума уже, а вполне себе хальмони, - лениво отозвалась засыпающая Вика. - Ну как так?! Я же ещё так молода! Да этот чёрт сам старше меня на 8 лет! - Что поделать, онни? По сравнению с азиатками мы уже в 15 лет тётушки. Я опять зашлась рыданиями. - Я не хочу та-а-ак! Я хочу быть миленькой маленькой кореяночкой! Метр с кепкой и минус один в груди! Крупногабаритный инструмент в моих руках сочувственно вздохнул, отвечаю. Мы стремительно сроднялись с синтезатором. - Нефиг было в детстве на капусту налегать. Так, лошадь моя пышногрудая, хватит сопли на кулак наматывать! - Я не лошадь! Я миниатюрна и мила, млять! – гаркнула милая и миниатюрная я. - Окей, ты пони, - шепнула Вика в сторону. - Чёртов лидер… Нефиг было на меня свои комплексы проецировать! Синтезатор чуть не вырывался из коробки, желая меня утешить. Я уже почти влюбилась. Знаете что, синтезатор? Давайте – будем жить вместе! А?* Счастливой шведской семьёй в составе меня, Вики и пианинки мы закатились в подъезд. У нашей двери стоял подросток с большой коробкой и с настойчивостью эстонского самоубийцы жал на кнопку звонка. - Прости, а ты к кому? - В 23 квартиру, к… - мальчишка вытащил из кармана шпаргалку. Я прям седалищным нервом интуичила, что там записана моя «простенькая» фамилия. Хангылем, ага. Ну удачи, братюнь. - Сы-кхы-ры-джи-ны-ска-я?.. - Скуржинская. Ну да ладно, и так сойдёт. - Это Вам, всё уже оплачено. Мальчик сунул мне в руки коробку, поклонился и убежал. Обладательница такой фамилии явно была в его глазах приспешником дьявола. Ну, как минимум логопеда. Тем временем, Вика и синтезатор уже ввалились в квартиру. Я скинула пальто, разулась, нащупала ногой тапки и понесла коробку в гостиную. Минутой позже в коробке был обнаружен роскошный торт и записка: Примите мои искренние извинения. Харабоджи :) * вольная интерпретация стихотворения В.В. Маяковского «Скрипка и немножко нервно»