Born to die

Я готов полюбить этот мир, Готов запрыгивать в поезд на ходу, Быть частью неуправляемой стихии… Только скажи, когда можно всё это начинать. Red Hot Chili Peppers «Can't Stop»

Скарлетт лениво листала страницы модного журнала, который Хлоя забыла на кофейном столике. Как хороший Анарх, она должна была сразу же позвонить Дамзел и рассказать все, не забывая про мелкие детали. Но вместо этого она читала скучную статью про стареющую знаменитость со звучным именем Джессика Лэнг. Она даже нашла с десяток оправданий своему поведению. Но самым правдивым было банальное желание провести остаток ночи спокойно. С грохотом распахнулась входная дверь, по полу зазвенели части сломанного замка. Скарлетт подскочила на ноги и в ужасе уставилась на картину, которая разворачивалась в прихожей. Первой в квартиру вбежала Дамзел, ее лицо казалось бледнее, чем обычно. За ней, неся окровавленное тело на руках, вошел Скелтер. — Ну здорово! Решили устроить тут медпункт? — возмутилась Скарлетт, но тут же осеклась: среди лохмотьев, которые кое-как прикрывали разорванную плоть покалеченного тела, она узнала розовую куртку. — Что, черт возьми, произошло?! — Не стой как столб! — возопила Дамзел. — Куда ее положить? Скарлетт неуверенно кивнула на диван и бросилась убирать раскиданные по нему книги и журналы. Шум разбудил Хлою, она выбежала из своей спальни в коротком красном пеньюаре. Без яркого макияжа и с растрепанными волосами она выглядела как нечесаная болонка. — Нет-нет-нет! Только не на диван! Вы же весь ковер кровью испачкали! Кто теперь это убирать будет? — кричала девушка, хватаясь за голову. — Хлоя, брысь отсюда! — зашипела Скарлетт сквозь зубы. Гуль всхлипнула и, кинув грустный взгляд на испорченные вещи, вернулась в свою комнату. Скарлетт провела кончиками пальцев по светлым волосам. Она тщетно пыталась рассмотреть на изуродованном лице знакомые черты. Больше всего на свете ей хотелось посмотреть в голубые глаза и увидеть безумную, как у Чеширского кота, улыбку. Но Мэри лежала неподвижно. Дамзел аккуратно дотронулась до плеча подруги, возвращая ее в реальность. — Ей нужна кровь. — В холодильнике, — безразлично ответила Скарлетт. Она знала, что должна биться в истерике, рыдать во весь голос, носиться по квартире, сметая все на своем пути. Может, это было бы слишком, но это было бы естественно. Вместо этого она сидела на полу рядом с диваном и не чувствовала ничего. Когда Дамзел вернулась с пакетом крови в руках, Скарлетт буквально вырвала его из рук подруги. Сорвав клапан зубами, она тонкой струйкой влила алую жидкость в приоткрытый рот Мэри. Она никому не позволила бы сделать это вместо нее. На шее Малкавианки медленно затянулась тонкая царапинка, наверное, самая маленькая рана из тех, что покрывали ее тело. — Кто это сделал? — дрожащим голосом спросила Скарлетт. — Цимисх, — ответила Дамзел. Она стояла, отвернувшись к окну. — А точнее, его творение. Этот ублюдок облюбовал убежище одного из наших. Чертов изверг… — Он был один? — Да, но он сказал странную фразу. Сказал, что его пригласил Келлер. — Что за чушь? — вскрикнула Скарлетт, выходя из оцепенения. Дамзел молча переминалась с ноги на ногу, не желая озвучивать мысль, которая пришла в голову не только ей. — Может, Князь в сговоре с Шабашем? — отозвался Скелтер. Скарлетт впервые обратила на него внимание. Темнокожий Сородич вальяжно расселся в кресле, вся его футболка была залита кровью, на лице читалась усталость. — Бред какой-то, Камарилья и Шабаш? Нет и еще раз нет! — Вентру вскочила на ноги. Она почувствовала странный прилив бодрости, будто ее окатили холодной водой. — Я могу поверить только в то, что это личная инициатива Келлера. Но зачем ему это? — Шабаш — неотесанная стая, и те, кто имеет с ними дело, такие же кретины, как и они. — Считать весь Шабаш неотесанными дикарями — это величайшая ошибка, Скелтер. Мы можем часами придумывать причины такого поступка Келлера, но не хватит вечности, чтобы выдумать хотя бы один вариант, в котором Камарилья объединится с Шабашем. — Тебе придется разобраться с этим, Малыш. Ты можешь подобраться к Келлеру достаточно близко. Скелтер произвел на Скарлетт не самое лучшее первое впечатление, поэтому дружелюбный тон показался ей странным. Но она понимала, что это вынужденная вежливость. — Сделаю, что смогу, — ощутив вернувшуюся тяжесть, Скарлетт вновь опустилась на пол. Она тщательно осмотрела раны на теле Мэри, и только убедившись, что они начали затягиваться, облегченно вздохнула. — Она ведь выкарабкается, да? — Она не превратилась в пепел, остальное — дело времени, — грустно ответила Дамзел. — С квартиранткой ты, вроде, не очень ладишь. Хочешь, я останусь? — Да, мне нужна будет помощь. Спасибо. — Не за что. Скарлетт потеряла счет времени. Она не могла точно сказать, сколько дней прошло, и какая была дата. Все слилось в одно длинное ожидание. Дамзел все время была рядом, но без Мэри мир стал пустым и серым, будто кто-то стер из него все краски. Раны на теле Малкавианки постепенно заживали. Скарлетт радовалась каждой затянувшейся царапине, но в основном ходила мрачнее тучи. Больше всего от Вентру доставалось Хлое, бедная Гуль передвигалась по квартире на цыпочках. Даже обычно безразличная Дамзел несколько раз вступилась за девушку. Из дневника Скарлетт «30 ноября 1985 года. Когда Амалия сказала мне, что я должна пить человеческую кровь, я растерялась. Одна мысль об этом вызывала приступ тошноты. Но на деле все оказалось гораздо хуже. Люди пахнут, потеют, их волосы лезут в лицо. Поэтому пить кровь из них для меня все равно, что пить кровь крысы. Амалия говорит, что это нормально. Я Вентру, и мне свойственны странные предпочтения в выборе еды. Моя судьба — пить кровь из пакетов. Хорошо, что не из хрустальных бокалов, с этим было бы больше проблем. С такой особенностью я должна была стать самой человечной из всех Сородичей, ведь я совсем не причиняла вред людям. Но случилось иначе: люди стали мне не нужны, со временем мое отвращение к ним только росло. Сначала мне просто нравилось чувствовать себя выше их, потом я стала проявлять больше агрессии, отбирала у них вещи. Со временем случайные грубости и насмешки перестали быть случайными. Я поняла, что скатываюсь на дно, когда в порыве злости чуть не убила невинного парня. Теперь я стараюсь избегать людей. Но это лишь вопрос времени, когда моя человечность достигнет нуля и Зверь вырвется наружу. Стоит ли винить себя за бесчеловечность, если ты больше не человек?» — Ты бы еще палатку тут поставила, — скептически изогнула бровь Дамзел, глядя, как Скарлетт складывает импровизированное спальное место, разложенное возле дивана. — А вдруг она проснется, а рядом никого нет? — На этот случай я сплю в кресле. Кстати, это не очень удобно. — И ты знаешь, как я тебе за это благодарна, — нежно ответила Скарлетт, убирая постельное белье в ящик дивана. — Да, как в старые добрые времена. Только… ты бы помягче себя вела с Хлоей, а то мне ее даже жалко. Всех собак на девчонку спустила. — Она — человек, — сквозь зубы процедила Скарлетт. — Как раз это меня и волнует, камми. Ты со своими тараканами совсем озверела. Скарлетт тяжело вздохнула, ей было невдомек, почему в такой ситуации она должна переживать за чувства Гуля. Пообещав себе разобраться с этим потом, она хотела успокоить Дамзел, но не успела — противный звон телефона прервал разговор. — По тебе уже соскучились, — прыснула Скарлетт. — Иди к черту. — Для меня это уже комплимент, — продолжала посмеиваться Скарлетт, но Дамзел уже не слышала ее. Ответив на звонок, Бруха заперлась в комнате Мэри. Такие разговоры были не редкостью в последние дни, телефон Дамзел все время разрывался от вызовов и сообщений. Один раз ей даже пришлось уйти, и Вентру не стала спрашивать куда. Каждый раз, оставаясь с Мэри наедине, Скарлетт чувствовала одиночество и беспомощность. Чтобы отвлечься от грустных мыслей она находила себе занятия: вымыла окна во всей квартире, вытерта пыль со всех полок, книги и журналы разложила по алфавиту. И как только за Дамзел закрылась дверь, она сразу же направилась мыть стаканы от крови. Увидев на столешнице грязную чашку Хлои, помыла и ее тоже, отметив для себя это событие как первый шаг к примирению. К тому моменту как Дамзел вернулась в гостиную, Скарлетт уже принялась перемывать чистые чашки. — Знаешь, это начинает напоминать навязчивую идею. Я чувствую себя как в музее или больнице. — Зато тут чисто, — буркнула Скарлетт, вытирая салфеткой разводы с бокала. — Тут стерильно! С грязными чашками было уютней, — Дамзел взяла в руки бокал и прижала к нему большой палец, оставляя заметный отпечаток. — Звонил Найнс, через два часа он будет ждать тебя на пирсе Санта-Моники. Скарлетт обрадовалась, что ей не придется снова лезть в канализацию, но вслух произнесла: — Это не слишком опасно? Пирс — достаточно оживленное место. Думаю, после встречи с Архонтом, Камарилья будет следить за каждым моим шагом. — А зачем иначе нам Ималия в роли Сенешаля? — хитро заулыбалась Дамзел. — Уж не знаю, как эта «обольстительница» охомутала Шерифа, но теперь до ушей Князя доходит только хорошо отфильтрованная информация. — Забавно, Келлера окружают одни предатели, а он — все еще самый опасный Сородич в городе. — Это ненадолго, камми. Завязывая шнурки на кедах, Скарлетт невольно задумалась о том, что ее вовсе не заботит, как она будет выглядеть. Она надела удобные джинсы и белую футболку Мэри с Микки Маусом, словно не было никаких интриг и Лос-Анджелес — всего лишь очередная остановка в бесконечном путешествии. Будто вот-вот они сядут в машину и умчатся на другой конец страны, оставив все плохое в прошлом. Вот только в этот раз такой трюк не сработает. Скарлетт приехала на пирс пораньше. Проскользнуть мимо охранника не составило для нее никакого труда. Минуя знаменитый парк развлечений, она прошла в самый конец, к мексиканскому ресторанчику «Mariasol». Зонтики на открытой площадке заведения были опущены, а пластиковые стулья и столы собраны в высокие конструкции. Она должна была ждать Найнса там, но что-то тянуло ее пойти дальше. Спустившись по лестнице, Скарлетт оказалась на крайней точке пирса. Безжалостный ветер трепал волосы, принося с собой крохотные капли соленой воды. Она села, свесив ноги вниз, и стальная перекладина перил давила на грудь, не давая упасть в темную воду. За то время, что она была в Лос-Анджелесе, она в первый раз удосужилась так близко подойти к океану, хотя так долго мечтала об этом. Океан в полной мере оправдал ее ожидания. Темные волны одна за другой бились о сваи пирса, превращаясь в белую пену. Некоторые, самые большие, то и дело норовили достать до ног Скарлетт, но им не хватало силы. Гул ветра и шелест воды были единственными звуками, наполнявшими ночь. Ни музыки, ни голосов, ни сирен слышно не было, только шум океана. Даже воздух пах особенно, не так как везде. Из симфонии звуков резко выделился скрип деревянного покрытия причала. Скарлетт напряглась, но обернувшись и увидев знакомую фигуру, успокоилась. — Что-то вы рано, мистер Родригес, — как можно веселее прощебетала Скарлетт, отворачивая голову. — Ты тоже, — коротко ответил Найнс, садясь рядом с ней. Повисло неловкое молчание. Скарлетт услышала, как несколько раз чиркнула зажигалка, а затем синяя пластмасса на секунду мелькнула и скрылась в темной воде. Вентру не могла сдержать улыбки. — В турбо-зажигалках быстро заканчивается газ, зато с ней меньше шансов спалить себе ресницы. — Ты винишь Дамзел за то, что случилось с Мэри? — грубо спросил Бруха. Такое начало разговора удивило Скарлетт. Она не хотела говорить о Мэри, но все же решила не торопить события, переходя к делу как в прошлый раз. — Нет, она бы никогда не причинила Мэри зло намеренно. — Рад слышать, что ты хотя бы не злопамятная. Скарлетт слышала в голосе Найнса неприкрытую враждебность и прекрасно понимала, кто мог стать причиной такого тона. — Дамзел рассказала тебе, что я мучаю котят и ворую младенцев? Можешь не переживать, это давно в прошлом, — Скарлетт задорно улыбнулась и посмотрела на Найнса, но он все так же хмурился, не сводя глаз с темной воды. — Что за Гуль с вами живет? — Ну, теперь понятно, откуда ноги растут, — раздраженно протянула Скарлетт. — Ладно, если это так важно… Ее зовут Хлоя, и она — любимая игрушка подруги Мэри, это, кстати, ее квартира. — Ты с ней не ладишь? — продолжал свой допрос Найнс, чем начинал выводить собеседницу из себя. — Не люблю людей. Почему тебя это волнует? — Будет обидно, если ты выпустишь Зверя и испортишь все. — Я могу себя контролировать, — почти закричала Скарлетт, но Найнс будто не слышал ее. — Мой тебе совет: прекрати быть бездушной стервой, тебе это не к лицу. — Может, я такая и есть? Вдруг я не могу быть другой? — Малыш, ты же умная девочка, а такой бред несешь. Скарлетт тяжело вздохнула и опустила взгляд на кеды. Ткань покрылась маленькими капельками и блестела в тусклом свете фонаря, придавая обуви новый вид. — Хочешь, чтобы я дала обещание? — Я хочу тебе доверять, Малыш. Пока ты этого доверия не заслуживаешь. За последние ночи Скарлетт много чего успела обдумать. Если бы двадцать лет назад ей показали ее будущее, она была бы довольна своей не-жизнью, вот только себя она б не узнала. Пауза в разговоре затягивалась. Скарлетт понимала, что должна что-то сказать, но мысли крутились в голове неподходящие. Поэтому, сама того не желая, начала говорить первое, что пришло на ум. — Я знаю, что я не очень дружелюбная. — Это еще мягко сказано. — Мое общение с окружающими чаще сводится к сделке. Многие не убивают меня только потому, что им требуются мои услуги. Не-жизнь научила меня быть полезной и совсем не научила выстраивать отношения. Краем глаза Скарлетт увидела, что теперь Найнс смотрит на нее. — Ты готова это изменить? — Да наверное, — она неуверенно пожала плечами. — Тогда еще не все потеряно, Малыш. В какой-то момент Скарлетт ощутила знакомое воодушевление, обычно так на нее влияла поддержка Мэри. Малкавианка всегда верила в нее, подталкивала вперед, а сама стояла за спиной и загадочно улыбалась. Теперь в нее поверил Найнс, хотя не должен был этого делать. За неимением лучшего, такая поддержка вполне устраивала Скарлетт. — Чуть не забыл, тот прием, на который тебя пригласил Келлер… — непринужденно начал Найнс, в его голосе зазвучали веселые нотки. — Фактически, меня пригласила Архонт, но это не важно. Я думала, Дамзел тебе все об этом рассказала. — Да, я уже все знаю, — Найнс выдержал короткую паузу и спокойно добавил, — мы сорвем вечеринку. Скарлетт будто ударили током, если бы не перила, она свалилась в воду. — Что?! Ты планируешь ворваться на прием, и что дальше? Думаешь, там не будет охраны? — Это не я планирую, это Гэри Голден выдвинул требование: завтра ночью Архонт должна быть мертва, — будто оправдывался Найнс. — Да нас же там перебьют! — от переизбытка эмоций Скарлетт ударила по перилам, за что получила недовольный взгляд в свою сторону. — Анархи должны заявить о себе. Многие недовольны правлением Келлера, мы покажем им альтернативный вариант. — Если они недовольны Келлером, это еще не значит, что они готовы перейти на сторону Анархов. Скарлетт думала, что ее слова разозлят Найнса, но вместо этого он лишь снисходительно покачал головой. — Ты много не знаешь, Малыш. Келлер отменил мораторий на смертную казнь для Птенцов, который ввел ЛаКруа. При этом заводить потомство нельзя никому, без исключений. Блондинчик решил создать в Лос-Анджелесе рай для старших поколений, при этом выжимая молодняк из города. Я могу часами перечислять, что еще сделал этот кусок дерьма: налог на бизнес Сородичей, постоянная слежка, расстрел каждого, кто осмелится сказать хоть слово поперек его высочеству. Найнс говорил почти нежно, с сожалением, и хотя Скарлетт продолжала искать в нем подвох, она начинала верить ему. Вентру так долго боялась признаться себе, как ей не хватало огня революции, что не сразу поняла, отчего чувствует разливающееся по телу тепло. — Нам нужны будут силы, придется давать Становление… многим, — почти шепотом она озвучила мысль, терзавшую ее после услышанного. — Не самое легкое решение, но да, скорее всего, нам придется это сделать. — Я на своей шкуре узнала, что такое быть пушечным мясом, и теперь предлагаю сделать это с другими. — Это тяжело, я знаю. Я ведь и сам получил Становление не в самое мирное время. Скарлетт захотелось заглянуть Найнсу в глаза, попытаться найти в них то же, что испытывала она сама, но он упорно смотрел в темный горизонт. Его мысли были где-то далеко от пирса Санта-Моники, но сам он стал как будто ближе. — Расскажешь? — Не сегодня. У Скарлетт не было привычки насильно лезть в душу, и она с легкостью отступила, меняя тему разговора: — Что буду делать я? — Ты будешь пользоваться ситуацией. Это же хоромы Келлера, тащи все, что может быть полезным. — Это будет весело. Если бы только Мэри могла быть рядом…