Последний Раунд

Очнулся Тацуя в тёплой постели. Рядом с кроватью сидел Каменаши и обеспокоенно смотрел на друга. - Что случилось? Почему ты здесь? – удивился парень, пытаясь подняться. - Ты у меня дома, - тихо проговорил Каме, продолжая сверлить его взглядом. – Как ты себя чувствуешь? - Нормально, - Тацу был в недоумении, - Но что произошло? - Видимо ты слишком сильно переутомился, - пробурчал Казуя, отвернувшись. В воздухе повисла неловкая пауза: Тацуя понемногу вспоминал, что с ним произошло, а Каме боролся с собой. Ему так хотелось обнять Тацу, сказать ему, как сильно его не хватало столько лет…и как сильно он на него обижен. - Казуя, - голос Уеды звучал приглушённо, и если бы не шевелящиеся губы, можно было подумать, что никто ничего не говорил, - Почему ты уехал тогда? - Не твоё дело. Он ненавидел его. Да. Он ненавидел его всем своим существом,…но теперь к ненависти добавилось это чувство, странное чувство жалости… ему как никогда захотелось защитить этого мальчишку… - Тогда… - рука Тацу легла на бедро Каме, - может быть, ты объяснишь мне? - Что ещё? – рыкнул Казуя, едва сдерживаясь. - Объясни мне,…что ты со мной делаешь? – движения стали смелее и теперь руки Тацу обвились вокруг торса фотографа, притягивая его к себе. Уеда мало понимал что творит, при виде Каме его тело реагировало быстрее, чем разум. - Уеда, ты что… Но договорить парень не смог: пухлые губы обожгли его поцелуем. Всё взорвалось. Каме не стал сдерживаться, он набросился на Тацу, скидывая с него одеяло. И вновь ненависть отодвинулась на второй план. Страстно целуя парня, Казуя начал слегка поглаживать проход Тацу пальцем. Дело затягивалось, и вскоре в руках у юноши оказалась смазка. - Не медли, слышишь? Не медли… - шепот Уеды ещё сильнее возбудил член Каме, который и так уже напрягся до предела. И он не стал медлить: лёгким движением его орган достиг нужной цели. Что было дальше, Каме уже не понимал. Что случилось? Это чувство никогда не было таким реальным, как сейчас… Изящно двигаясь, Казу покрывал поцелуями красивое тело Тацуи, которое покрылось холодным потом от возбуждения. Глаза юноши горели, а с губ то и дело срывался, полный страсти, стон, и это ещё больше заводило фотографа. Оргазм резко навалился на юношу снежным комом. Ничком завалившись на кровать рядом с Уедой, Каменаши судорожно вздохнул. - Не думал, что быть рядом с парнем настолько приятно, - прошептал Тацу, улыбнувшись. Каме не ответил: сердце бешено колотилось в груди, а внутри нарастала тревога. - Ты испугался за меня, когда я упал на ринге? - С чего ты взял? – голос Казу был уверенным, однако в глубине что – то дрогнуло… «Испугался? Я испугался?» - Просто интересно. Пальцы Уеды коснулись холодной руки Каме. Тот снова вдохнул и резко отвернулся от друга, закрывая глаза. Так прошло несколько дней. С каждым новым рассветом Каме всё больше понимал, что мог ненавидеть Тацу только на расстоянии: когда же юноша оказался рядом, ненависть сменилась на тёплое приятное чувство. Парни с детства были неразлучны. И Каме всем сердцем любил милашку Тацу, всегда весёлого, доброго, озорного. Однако бремя разочарований дало о себе знать, и после какого - то момента Казуя возненавидел своего друга. Но сейчас… он понял, что всё совсем не так, как ему казалось в начале. Желание отомстить Уеде сменилось желанием быть рядом. Боль же сменилась привязанностью. Тацу тоже в свою очередь стал, чуть ли не зависеть от Казуи. - Я так тебя люблю, - шептал он вечерами после очередного бешеного секса, который теперь случался каждый вечер, когда Каме возвращался домой. Казу молчал, он не мог поверить себе: неужели это возможно? Но ничего поделать с собой юноша не мог. При виде Уеды всё внутри него переворачивалось; глядя, как юноша маняще облизывает свои пухлые губы длинным языком, как шевелит им, заворачивая в пресловутую трубочку, как изгибается его тело, когда прохладные длинные руки ласкают его грудь и покрывают живот поцелуями… смотря на всё это Каме лишался сил и мыслей, он хотел только его и не о чём больше думать не мог. Тем временем близилось ещё одно соревнование. Тацуя снова пропадал целыми днями в зале, тренируясь; Каме издалека наблюдал за ним, стоя в дверях. После тренировок Уеда без сил приходил в маленькую квартирку Казуи и заваливался на кровать. - Завтра всё решится, - проговорил он, в очередной раз, вернувшись после тренировки, домой, - Если завтра не выиграю – прощай Америка. Каме сидел на складном табурете напротив кровати и перебирал плёнки; ненужное он выбрасывал в мусорное ведро, стоявшее подле него. - Уеда, перестань, - сказал он, не отрываясь от своего занятия, - ты лучший. Если бы тебе не стало плохо на ринге, ты бы его уделал. - Не знаю, - Тацуя тяжело вздохнул, - Иногда мне кажется, что я вообще ни на что не способен. Каме взглянул на него. - Тебе понадобилось столько лет, чтобы это осознать, буржуй? – рассмеялся он, кидая в урну очередную партию плёнок. - Вечно ты такой, - обиженно сказал Тацу, отворачиваясь. Сердце Казуи сжалось, и, бросив своё занятие, он подошёл к другу и сел рядом с ним. - Прости меня, Уеда, - тихо произнёс юноша, проводя рукой по спине Тацу, - Я, правда, рад, что ты сейчас со мной. «Что я делаю? Я ведь обещал отомстить ему!» - пронеслось у него в голове, однако он оттолкнул эту мысль далеко в своё сознание. Сейчас ему хотелось просто быть рядом с милашкой, и не важно, что будет дальше.