Последний Раунд

До встречи с Тацу никогда Каме не был сопливым. Из его глаз настолько редко текли слёзы, что сейчас ему самому сложно было поверить в то, что он может плакать. Но Казу чувствовал горячие капли, которые в очередной раз обжигали щёки, скатываясь по ним и теряясь в воротнике рубашки. Тацу по – прежнему смотрел на друга холодным отчуждённым взглядом, не говоря ни слова. - Тацуя, прошу тебя… - шёпот Каме был настолько тихим, что если бы он не стоял так близко к кровати, где лежал Уеда, то его совсем не было бы слышно. - Казуя, хватит, не хочу больше тебя слушать, - голос юноши звучал приглушённо и холодно, - Уходи. - Уеда, никуда я не уйду, - прошептал Каме, сверля глазами друга. Но тот был не приклонен. - Не сейчас… - Тацу почти хрипел, и Казуя упал на колени перед кушеткой, беря его за руку. - Только перед тобой…Только ради тебя…Всё, слышишь, всё готов отдать! – голос срывался на крики, глаза горели бешенным огнём; казалось, что Каме сошёл с ума. Тацу слегка приподнялся, и, не смотря на ужасную боль, потоком разнёсшуюся по всему телу, обнял Казую, крепко прижимая к себе. Почему он до сих пор верит в него? Ведь из-за этого парня ему пришлось столько вытерпеть… - Ты не веришь мне? – проговорил в плечо Каме, сильнее сжимая руку Тацу. - Верю, верю, успокойся… Неизвестно почему, но Уеда почти поверил собственным словам. На жалобное лицо Каменаши смотреть было просто невыносимо, и, в конце концов, он сдался. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем Каме отпустил парня. Глаза обрели нормальный оттенок, но на щеках ещё блестели остатки слёз. - Иди домой, отдохни, - тихо произнёс Тацу, поглаживая Каме по щеке, - Если сейчас останешься здесь, попрошу чтобы тебя ко мне больше не пускали. Не хочу, чтобы тебя положили в соседней палате. Казуя на секунду задумался, но, потом, не говоря не слова, кивнул и встал с кушетки, резко выпрямившись и будто не веря, что это всё происходит действительно с ним. - Я завтра зайду, - после минутной паузы он добавил, - Можно? Тат – чан кивнул, слегка улыбнувшись, и снова откинулся на подушки – сломанные рёбра давали о себе знать. Каме ещё пару минут смотрел на него, а потом резко развернулся и выбежал из палаты. Прошло ещё две недели. Всё это время Каме каждый день приходил к Тацу и подолгу сидел у него, заботливо принося фрукты и всякие вкусности. Уеда разрывался от внутренней бури, поднявшейся внутри него. С одной стороны он был по–прежнему обижен на Каме за предательство – ведь теперь он нищий, ровно, как и его родители, которые почему – то не звонили и сами на звонки не отвечали. Но с другой… Эта странная тяга к другу, которая началась ещё в детстве и с каждым годом только усиливалась. Это желание быть с ним, слышать его голос, видеть его глаза, ощущать его в себе, вдыхать мягкий аромат его тела… Всё это стало настолько нужным, что все приоритеты сходили на нет. Ему нужен был только Казу, и больше не о чём думать он не мог. Уеда ненавидел себя за это, но ничего не мог сделать. - Боже, Казу, ну я так растолстею! – возмутился Тацу, когда Каме принёс ему шоколадный торт и поставил около вчерашней коробки конфет, которую Уеда даже открыть не успел. Тот, не обращая внимания на жалобы, широко улыбнулся и присел на краешек кровати. - Как ты себя чувствуешь? – спросил он, кладя руку на грудь Уеды. - Всё хорошо, - в ответ юноша тоже улыбнулся, обнажив свои белые зубы. - Тебя скоро выписывают, будешь жить у меня, - лукаво скосившись на друга, сказал Казу. - Будто у меня есть выбор, - засмеялся Тацу, садясь рядом с Каменаши. Его состояние заметно улучшилось, только вот правая нога была, как не своя, и ходил он с большим трудом, в основном опираясь на плечо Каме. Это его очень огорчало, так как из – за этого его могли снять с соревнований. Холодная рука Каме инстинктивно пробежалась по позвоночнику Тацу, и у того по всей спине тут же пошли возбуждённые мурашки. Парень чуть ли не обезумел, глядя поедающий взглядом на соблазнительное тело боксера. - Ты такой сексуальный в гипсе, - прошептал ему на ухо Каме, слегка облизнув мочку языком. Волна возбуждения прошла по всему телу, разливаясь, словно лава и заставляя кровь кипеть от наслаждения. - Казу, прекрати, ты ведь в больнице, - стиснув зубы, Тацу слегка отодвинулся от Каме, но тот сразу же среагировал и осторожно повалил Уеду на подушки, стараясь не задеть поврежденную ногу. - Я хочу тебя, хочу прямо здесь и сейчас, – не дожидаясь ответа, он опустил свою руку вниз и запустил под пижаму, поглаживая под одеялом возбужденный член Тацу. Боксёр отбросил голову назад и закатил от удовольствия глаза, плотно сжимая губы, сдерживая рвавшийся наружу стон. Каме сжал руку сильнее, нежно скользя языком по шее и груди юноши, оставляя засосы. С губ Тацуи вырвалось протяжное: «Охх!»; он схватился руками за Казу, вцепившись пальцами в спину, больно царапая её. - Нравится? – облизнулся Каменаши, отстраняясь от тела друга. - Очень…Ещё…- дыхание Тацу сбивалось, он судорожно ловил ртом воздух, немного постанывая от наслаждения. Почувствовал вкус мягких и знакомых губ, Уеда окончательно сдался, снова отдаваясь во власть своего фотографа.