Зеркальное отражение для двоих

Приехав в Малфой-мэнор, Люциус почувствовал что-то странное, не поддающееся разумному объяснению. Хозяину поместья хотелось орать песни, парить в воздухе на метле, заливисто смеяться в голос - от переполняющего чувства счастья. - Она сейчас войдет в комнату, она прекрасна как волшебная палочка, она совершенна как сладкое зелье, я уже жду эту даму! - самозабвенно пел Малфой-старший. И "она" вошла. У вошедшей был безумный лихорадочный взгляд и темные волосы, сбившиеся в какие-то колтуны. Но несмотря на неряшество внешнего облика, несмотря на недовольное выражение на физиономии Беллатрисы, Люциус был просто очарован. Подскочив к Пожирательнице, надменный лорд схватил Лестрейндж в охапку, приподнял над полом, и закружил. Все эти действия Люциус сопровождал совершенно неожиданными для Беллатрисы словами. - Моя сладкая красотка, хочешь пойти ко мне, и наставить рога Нарциссе? Давай займемся этим прямо сейчас! - Малфой, что с тобой? Только не говори, что Гарри Поттер или Альбус Дамблдор подлили тебе в чашку любовный напиток! - Какой еще Гарри Поттер? Забудь ты про гриффиндорцев, наконец, и лучше скажи - нравлюсь я тебе, или нет? - Так тебя ничем не напоили? Даже магловским спиртным? Тогда, ты просто свихнулся, Люциус. Другого объяснения я не нахожу! - Беллатриса с трудом пришла в себя от неожиданного признания Малфоя, и тут же начала с негодованием сопротивляться этим страстным и слюнявым поцелуям, - Ты что, совсем рехнулся? Перестань уже разыгрывать этот идиотский спектакль! - Это не спектакль, очаровашка ты моя! Куколка, цыпочка, ягодка! Мармеладка! Шоколадная лягушка ты моя! Беллатриса не стала дожидаться перечисления остальных оригинальных магических сладостей, и взбрыкнула. А поскольку, слово "лягушка" госпоже Лестрейндж чрезвычайно сильно не понравилось, возмутилась слизеринская "очаровашка" очень и очень бурно. Дав Люциусу чувствительную оплеуху, Беллатриса завизжала так, что за окнами Малфой-мэнор моментально увяли все розы. - Малфой, ты болван! Я все расскажу Повелителю! - Что ты хочешь рассказать Темному Лорду, рыбка ты моя бесхвостая? - Что ты меня лапаешь, вместо того, чтобы пытаться отстранить Дамблдора с должности директора Хогвартса! - Да зачем нам все это? Давай-ка лучше пройдем в мою комнату, и уляжемся на белые простыни - это будет гораздо приятнее всяких препирательств, Беллатриса. Лестрейндж не отличалась терпением или покладистым характером - и поэтому на Люциуса обрушился целый град кулачных ударов. А поскольку, кулачки у Беллатрисы были очень жесткими и костлявыми, перед Малфоем замаячила вполне реальная перспектива "щеголять" в синяках всю последующую неделю. Хотя, Люциус предпочел бы щеголять в засосах от ответных поцелуев. В это же самое время, рядом с общей комнатой факультета Слизерин тоже творилось что-то невообразимое. Разумеется, гриффиндорцы не знали входного пароля, поэтому Золотому Трио пришлось поджидать Малфоя неподалеку от дверей. Оливия и Анри, как "причастные" к истории с пирожными, тоже присутствовали. Гермиона, которой рассказали всю историю про изготовление сладостей, была не просто расстроена. Знаменитая заучка была возмущена авантюрой, которую придумал Рон. Как только Драко показался в коридоре, гриффиндорцы "налетели" на Малфоя со всех сторон, и принялись задавать вопросы. - Рассказывай, о чем ты говорил, после того, как попробовал пирожное из корзинки, которую держала Оливия! Выкладывай все, от словечка до словечка! - Драко, после дегустации сладостей, ты желал чего-нибудь себе, или другим? - Малфой, вспомни, ты произносил слова "пукать" или "бабочка"? Это очень важно! - А Крэб и Гойл говорили что-нибудь про бабочек и пуканье? В первое мгновение, смущенный таким "напором", Драко абсолютно ничего не понял. Но только в первое мгновение. А потом, слизеринец сразу пришел в ярость. - Так это все ваши проделки? - заорал Драко, - Ну, Поттер, я тебе это еще припомню, можешь не сомневаться - и бабочек, и насмешки на уроке трансфигурации, и эти дурацкие лакомства, что я взял у Оливии Лафэйр! Гриффиндорцы дружно переглянулись, и также дружно вздохнули. Дальнейшее разбирательство обещало быть весьма и весьма нелегким, и даже изрядно скандальным.