•••
Джехван злится на Хакёна ровно до того момента, пока от скуки не влезает в его ноутбук. Действие лекарства прошло уже давно, парень уже чисто физически не чувствовал ни усталости, ни каких-либо признаков болезни, а потому считал своё нахождение в кровати совершенно бессмысленным. Найдя в шкафчике плитку молочного шоколада, Джехван задумчиво засунул в рот кусочек и зашёл во внутреннюю почту Хакёна. Куча вскрытых писем от Санхёка, обычный спам от Ким Наын, девушки со студсовета, отвечающей за пиар в сети, преподаватели и всякое такое… Особое внимание его привлекло воскресное письмо от Ким Воншика. Джехван кликает по нему вообще не задумываясь. «Так вы теперь с этим Барби-мальчиком парочка, да?» Джехвану требуется несколько секунд, чтобы сообразить, о ком идёт речь, и ещё несколько, чтобы не ответить ему хамством с аккаунта Хакёна. Вместо того он заходит в исходящие. И ответ Хакёна его устраивает настолько, что он даже подумал об амнистии изверга. Ну, хотя бы на минуточку. «Этот Барби-мальчик намного интересней тебя. И целуется значительно лучше :р» — Всё же тебя не мой нос смутил, — усмехается он. Парень уже подумывает закрыть почту, как замечает появившуюся (1) возле слова «входящие». И конечно же, любопытство побеждает здравый смысл, тем более, что письмо-то от самого Чон Тэгуна. «Привет, Ча Хакён! Я извиняюсь за то, что убежал от вас в обед, просто я вспомнил, что меня ждали, а опаздывать я не очень люблю. Но мне было приятно пообщаться с тобой и Хёкушкой. Передавай привет и пожелания скорейшего выздоровления Джехван-хубэ, а так же попроси зайти его в почту, я ему тоже отправил письмо. С уважением, Чон Тэгун» Вернув письмо в состояние непрочитанного, Джехван осторожно закрыл вкладку с письмами, бездумно кликая по тому, что хранил винт ноутбука. То, что Хакён симпатизирует Тэгуну и ежу понятно. Тот воскресный разговор с Санхёком, да это письмо… Джехвану кажется, что здесь что-то нечисто. А что, если он догадался о сопернике под боком и поэтому его нейтрализовал так бесстыже и легко? А ещё Джехван испытывал просто физическую зависимость от собственного телефона, который сейчас так же находится в лапах врага. И Хакён может быть настолько коварным, что сделает обязательно что-нибудь плохое с его номера. Хотя, ему было достаточно просто заглянуть в карту памяти, чтобы опозорить Джехвана до самых последних дней его жалкого существования. Его оплакивание самого себя неожиданно прерывает один интересный вордовский файлик под названием «балда» в папке с учебой. Копнув глубже, Джехван понимает, что это и есть его доклад, написанный практически полностью. Осталось только добавить результаты эксперимента и сделать выводы. И именно этот почти законченный доклад (ведь Хакён небось всю ночь с ним долбался) полностью прощает все выходки старшего. Хотя мало того, Джехван вообще абсолютно выпадает из пространства. Ради него. Всю ночь. Писали доклад. И это человек, с которым Джехван не здоровался восемь лет! Он просто взял и написал его в обмен на какие-то мелкие поручения по удовлетворению собственной натуры! Джехван никогда не считал себя дураком. И Хакёна за дурака никогда не считал, так что этот ход абсолютно сбивает его с толку, добавляя в психологический портрет Ча Хакёна новых красок. У Джехвана была однажды теория, что характер людей можно изобразить в картине, предполагая жанр и содержимое. Так, например, Хонбин бы стал настоящим произведением искусства в жанре реализма с лёгким налётом романтизма, настолько он хорош, упорядочен и совершенен. Тэгун бы отлично вписался в готическую картину при величественном соборе — такой же мрачноватый, но величественный и притягательный. А Хакён… Хакён — это явный абстрактный экспрессионизм. Всё на эмоциях, штрихи грубые, мало логики, но зато стремительно, быстро и удивительно. — Ну или просто он пыльным мешком из-за угла прибитый, — добавляет вслух Джехван и всё же решается приготовить на них двоих ужин. Ему же написали доклад как-никак.•••
Как оказалось, секреты для Джехвана хранить чертовски сложно. Даже нет, не так. Секреты для Джехвана хранить невыносимо нереально! И он совершенно не ожидал, что приход Хакёна домой будет им отмечен в лучших традициях домохозяек возрастом под сорок. — Ты где так долго шлялся? Мы тут впятером чуть не стухли от скуки! — сразу же заявляет он, как только слышит скрип входной двери. — И я по тебе скучал, Ли Джехван, — широко улыбается Хакён, скидывая рюкзак в угол и стягивая с себя кроссовки. — Вижу, что отдых пошел тебе на пользу. Только почему впятером? — Я и четыре стены, — закатывает глаза парень. Его подмывает спросить о докладе, о Тэгуне и вообще, но вместо этого он слегка прикусывает щеки изнутри и встаёт с постели. — Я приготовил тебе поесть, может, теперь ты отдашь мне мой телефон и ключи, а? — А кто меня будет развлекать разговорами во время ужина, мой верный раб? Да и тебе, должно быть, интересно, что произошло за день. Хакён прав, Джехвану и правда интересно, почему это капитан отправил это письмо, почему Хакён запер его на целый день без связи и, в конце концов, какие цели преследует. Поэтому он остаётся. Но. — А переодеться и сходить в душ ты мне дашь? Я уже почти позабыл, как выглядит моя квартира… — А, да. Конечно, — Хакён даже немного подпрыгивает, отдавая ключи. — Телефон получишь как вернёшься.•••
Естественно первым делом Джехван проверяет почту, вылавливая по ходу дела сообщения от половины студсовета, обеспокоенных его отсутствием, Тэгуна и Хонбина. Первое он раскрывает нетерпеливо, нервно постукивая пальцами по панели ноутбука, но сразу же разочарованно выдыхает, читая его. Безпречно вежливое и сдержанное, в стиле Чон Тэгуна. По наводке Хонбина (спасибо тебе, брат, мысленно благодарит он парня) капитан бы хотел переговорить с Джехваном по поводу некоторых организаторских вопросов. И никаких тебе неформальных Хёкушек, извинений и всего такого, чем изобиловало письмо Хакёну. Но ничего. Ли Джехван тоже умеет завоёвывать и флиртовать! Он мгновенно отвечает капитану с просьбой завтра встретиться в обед и открывает письмо от Хонбина, с которого, наверное, и стоило начинать. Потому что… Потому что… «Хэй, Дже. Что ты такого сделал с Ча Хакёном, что он трясётся над тобой, как квочка? Если что, поделись со мной, я тоже так хочу, он же вообще сейчас похож на озабоченную мамашку! Мало того, что терзал меня посреди ночи из-за твоих спонсоров, так ещё и целый день бегал, подтирал все твои косяки в студсовете, в лабе вашей и, вдобавок ко всему, к вечеру притащил ворох контрактов с неплохой суммой. Ты там что, практикуешь нейролингвистическое программирование втайне от меня?» Так. Сперва же нужно успокоиться, так? Джехван коротко вдыхает и выдыхает. Но это не особо помогло. Поэтому он идёт в душ — давний проверенный способ успокоиться. Но журчание воды вызывает совершенно противоположный эффект: мыслей в голове становится ещё больше. Но одна, заглавная, бьётся в его голове громадным транспарантом: ЗАЧЕМ?! Когда этих самых «зачем» становится слишком много, Джехван выключает воду, беспомощно ударив кулаком по холодной кафельной стене. И он решает всё выяснить. Вот прямо здесь и сейчас. Как настоящий мужик. Мужику этому едва хватает терпения натянуть на мокрое тело свежее бельё и одежду. Квартира даже не закрывается — можно же через балкон, все уже свои. — Твою мать, Джехван, а если бы я был голый? — восклицает Хакён, открывая балконную дверь. — К тому же кто тебе разрешал в мокром виде выходить почти на улицу? Джехван ещё раз глубоко вдыхает и выдыхает, прежде чем наговорит много не очень приятного. Нужно держать себя в руках, Хакён, верно, хотел как лучше. — Если бы ты был голый, то ничего бы не случилось,—выдыхает он, входя в квартиру. — Ты меня абсолютно не привлекаешь, как парень. — Ну да,—фыркает Хакён, следуя по пятам за Джехваном и присаживаясь рядом за стол. — Тебя же привлекают такие как Чон Тэгун, верно? Джехван на пару секунд даже забывает, как дышать. — Йа! С чего ты взял вообще?! — он изображает праведный гнев, по его мнению, очень даже правдоподобно. — С того, что он сегодня весь такой тобой интересовался, балда! Даже навестить хотел! Казалось бы, остановись, Джехван, ну куда это тебя несет, а? Но нет, запущенный маятник обязательно полетит обратно. — Так а чего не навестил? Ты, небось, ему запретил? Они оба не замечают, как переходят на крик и только опасная близость еды защищает их и неминуемой драки. — Потому что у меня квартира, а не бордель! — Или ты ревнуешь? Я знаю, хён, что он тебе нравится! Ругань внезапно утихает так же, как и возникла. — Так, значит, нам двоим нравится Чон Тэгун одновременно, — спокойно констатирует Хакён, начиная ужинать. — Окей, я понял. — И он будет моим! — кричит Джехван ему в ответ, но эта фраза уже выглядит как махание кулаков после драки и поэтому тонет в неловком молчании, прерываемом изредка лишь стуком палочек.•••
— Я глянул твоё расписание, — говорит Хакён после еды, стоя рядом с Джехваном у мойки, — у тебя завтра занятия заканчиваются в два дня. У меня в половину второго. Так что мы с тобой позанимаемся в библиотеке. — А что тебе мешает позаниматься дома? — резонно задает вопрос Джехван, подавая Хакёну чистые тарелки. — Книги, балда! У меня дома нет столько умных книг, а экзамены наступят очень скоро! — А ещё дома у тебя нет Тэгуна, — ехидно добавляет Джехван, но получив в ответ не самый радостный взгляд, тут же замолкает, уткнувшись обратно в тарелки.