•••
— В какой среде мы восстанавливаем селениты? — В гидроксильной, конечно, — невозмутимо отвечает Джехван, тут же записывая механизм реакции. — Да. А как мы раскроем этот оксиран? — Хакён рисует на бумаге очередной цикл. Джехван без комментариев приписывает нуклеофил и заканчивает уравнение. — Хорошо. В целом, правильно, но сейчас мы какую тему терзаем? — внимательно спрашивает Хакён. В читальный зал входит Тэгун и тут же идёт к единственному свободному столу. Который находится как раз напротив стеллажа с органической химией. — Селениты, — вздыхает Джехван, пытаясь припомнить, какой же именно реактив сейчас требует Хакён. Старший вздыхает от бестолковости своего ученика и пишет всё сам. — Смотри на реакцию, когда я её записываю! — Хакён снова непедагогично отвешивает подзатыльник. И конечно, он уже перехватил этот взгляд Джехвана в сторону полок с органикой. Джехван что-то бормочет про себя невразумительное и непонятное, но на реакцию смотрит. Смотрит… Смотрит… — Хён, а почему у тебя фенилселенид идёт именно сюда? — Механизм потому что эс эн два, а не один! — Хакён кажется несколько рассерженным. — Почему у тебя так резко упала концентрация с его приходом? — Извини, — серьёзно отвечает Джехван, — давай дальше работать, я постараюсь не отвлекаться. Так будет честнее. — Хорошо. Как мы открываем фуран? — Точно так же, как и оксиран! — Не ори, — спокойно говорит Хакён, — мы в библиотеке, а не у меня дома. Не так, для него больше характерны реакции электрофильного замещения. Вот, смотри… Хакён быстро пишет реакцию, обогащая её стрелочками и комментариями для лучшего понимания. Ощущать за своей спиной Тэгуна очень приятно, но только существовал страшный соблазн повернуться. С ревнивцем Джехваном, зорко следящим за всеми взглядами в сторону книг любой фокус не пройдёт. Так что остаётся только уповать на чудо. — Какой у тебя отвратительный почерк, Ча Хакён, — хмурится Джехван, очередной раз спрашивая, что за слово он хотел написать. Хакён вздыхает и бурчит в своё оправдание, слабо улыбнувшись в конце. — Говорят, чем хуже у человека почерк, тем более он раскрепощён в постели. У Джехвана даже ручка выпадает из рук от неожиданности фразы. Его почерк, к слову, довольно понятный, но не особо уж и каллиграфический. Но сейчас в его голову пришла совершенно другая мысль. Судя по блеснувшим дьявольским огоньком глазам Хакёна, он сейчас думает точно о том же. Они, не сговариваясь, встают из-за стола и параллельно друг другу добираются до полки с органикой, словно случайно замечая заметно сжавшегося в размерах Тэгуна. — О, капитан, привет, — хором щебечут они, присаживаясь по обоим бокам парня. — Что делаешь? И Джехван, и Хакён тщетно пытаются заглянуть в записи Тэгуна, но он их закрывает рукой, словно прячет подальше от любопытных глаз. — Привет, Ча-сонбэ и Ли-хубэ, — тихо здоровается он с парнями. — Думаю, если я в библиотеке, то очевидно, что занимаюсь. — Прикольно, мы тоже, — радостно отвечает Хакён, подперев щеки кулачками. Этот жест не остаётся незамеченным Тэгуном, и он незаметно отодвигается чуть назад. — Да, хён меня обучает органике, — добавляет Джехван, тоже придвигаясь ближе к бедному парню. Его руки соскальзывают с записей и возникает неловкая пауза. — Ну, мы тут просто шли за книжкой, — начинает Хакён, с силой закусывая дрожащую нижнюю губу. — Да, и мы не хотели тебе помешать, — поддакивает Джехван, быстро отворачиваясь к нужному стеллажу. Их пальцы соприкасаются на толстом талмуде светло-желтого цвета и именно на этом месте оба парня сваливаются в тихой истерике прямо к ногам недоумевающего Тэгуна. — Что-то случилось? — Нет-нет, — оправдывается Хакён, пряча своё бордовое лицо за книгой, — просто… Название такое смешное. Гетеросоединения. Джехван ржёт вдвойне громко, едва добравшись до своего места. — Странные вы. Что смешного в слове «гетеросоединения»? — бормочет Тэгун себе под нос, продолжая решать свои примеры. — Бревно! — хором делают вывод Хакён и Джехван, оказываясь на спасительном расстоянии от загадочного капитана.•••
— Знаешь, хён, я даже удивлен, что ты решил пойти в кино сегодня со мной, а не Джехваном, — говорит Санхёк, пробираясь к своему креслу. В руках младший сжимал стакан с попкорном и бутылку колы. — Вы в последнее время постоянно вместе. Хакён фыркает, плюхаясь на своё место. — Джехван, конечно, миленький, но я от него устал. Он слишком шумный и говорит много. Очень много. — Ах, вон оно что, — криво усмехается Хёк. До начала сеанса ещё целых двадцать минут и он совсем не понимал, как такое смогло произойти, что никто из них не опоздал привычно и они не неслись как угорелые под начальные титры по коленям остальных киноманов. — Неужели ты наконец почувствовал себя в наших шкурах, хён? Хакён суживает глаза, захватывая локтём шею Хёка под его несуразный и неловкий смех. — Манюня считает, что она выросла для обижаний старшеньких? Не расстраивай хёна, потому что хён будет очень недоволен. Он сжимает руки чуть сильнее, от чего Хёк сдавленно пищит, умоляя его отпустить. — Так что ты там хотел сказать хёну, а? — Ничего… Такого… — хрипит он, с облегчением вдыхая воздух, когда хватка чуть ослабла. — Не в обиду тебе, хён, но ты и правда бываешь очень шумным. — На этот раз я тебя прощу, — Хакён и правда его отпускает, усаживаясь снова ровно. — Но только потому что ты милашка. — Ну, спасибо. Санхёк на всякий случай отшатывается подальше, но уже атаки в его сторону не было. — Кстати, а почему ты не взял с собой свою девочку? Я бы хотел с ней познакомиться… Хёк долго молчит, закусив губу. Он не знает, как бы это так сказать Хакёну, чтобы потом остаться в живых. Потому что имя этой самой девочки может очень сильно расстроить обожаемого хёна. — Я думаю, ты с ней уже знаком. И именно поэтому я пока не хочу, чтобы вы пересекались, — наконец говорит Санхёк. — Хм. Странно. Я вроде не вступал в конфронтации ни с одной университетской девушкой, — хмурится Хакён, но тут же выбрасывает это из головы. — В любом случае, я одобрю любой твой выбор, малютка, даже если это будет Воншик. Санхёк нервно хихикает, верно представляя себя с ним. — Кстати, он тебе привет передавал, — тут же меняет тему младший. — Переживает за тебя. Беспокоится. — Да знаю я его, за соседей он моих беспокоится, — фыркает Хакён, но потом поясняет, — просто два раза так удачно подворачивалось, что когда мне нужно было сделать вид, что я один не скучаю, рядом оказывался Джехван. Ну, ты понимаешь, что это значит, да? — Вы сделали вид, что встречаетесь? — Браво, мой маленький Ватсон, — хвалит его Хакён и Хёк краснеет от комплимента. — Дальнейшая логика его беспокойства понятна? Санхёк на всякий случай отсаживается чуть подальше, благо на фильм собралось не очень много народу, собираясь что-то сказать, но Хакён сходу ловит его мысль. — Правильно думаешь, можешь садиться обратно. Знаю я, что вы меня все считаете болтушкой, — Хёк осторожно садится на место, положив немного попкорна в рот. Иногда действия в реальной жизни бывают куда интересней киношных. — Поэтому я и расстраиваюсь, когда вы пытаетесь мне это напомнить при каждом удобном случае! Санхёк и правда не понимает, откуда в нём взялось сейчас чувство стыда. Видимо, Хакён и правда очень хороший манипулятор. — Ну извини, хён, — тихо говорит он, чувствуя, как на шею снова легла рука. Но на этот раз никто его мучить не собирался. А рука просто хлопает по противоположному плечу. — Да ладно, можно подумать я у вас такой тугой и не понимаю ничего. Просто постарайся мне об этом говорить как можно реже, хорошо? Хёк кивает, подняв голову. Хакён сейчас улыбается вполне дружелюбно и не выглядит как обиженный ребенок. А это уже хорошо. — И ты всё же меня познакомишь со своей зазнобой. Больно ты ею интригуешь! — Вы с Воншиком три года скрывали свои отношения, — цокает языком младший. — А стоило мне проколоться, что с кем-то встречаюсь, так сразу допросы и требования… — Ах, ты ещё и скрывал, что с ней встречаешься, — ахает Хакён, будучи уже готовым к расправе. Но к счастью в это же время в зале погас свет, а на экране начали крутить трейлеры к будущим экранизациям. Это и спасло Санхёка от временной маленькой смерти.•••
Но внезапно начавшийся фильм совершенно не спас младшего от неминуемой обидки. Мало того, что младший умудряется выбрать триллер с элементами ужасов (хён, я и правда не знал, что название «Эксперимент Ганцфельда» может оказаться жутиком), так ещё и ржать весь сеанс над перекошенным лицом старшего (иди в жопу, Хёк, я обижен). Санхёк пытается хоть как-нибудь сгладить ситуацию, но Хакёну только дай повод обидеться. — Ты самый плохой в мире друг, понятно тебе? — дуется Хакён, ёжась от прохладного ветра, подействовавшего таким сильным контрастом против тёплого кинотеатра. — Ну я действительно думал, что это комедия, — чуть ли не ревет Хёк. — С окровавленными сиськами на постере? Какая может быть комедия с таким мрачным постером, а?! Ты специально меня хотел испугать, мелкий!!! Хёку хочется возразить, что раз Хакён видел постер, то почему тогда согласился на сеанс. А ещё ему становится немножечко смешно, вспоминая лицо Хакёна при особо мерзких моментах. Ну ладно, не немножечко. Ну ладно, он готов кататься по полу от дикого ржача, вспоминая это выражение. Но дружба всё же важнее подколов. Поэтому он включает всё своё эгьё. — Ну прости, хён. Прости-прости-прости-и-и-и… Хакён презрительно смотрит на умилительно прекрасную мордашку Хёка и правда его прощает. Но. — При условии, что ты меня познакомишь со своей половинкой. Хёк тяжело вздыхает, но идёт на попятную. — В воскресенье приходи ко мне в гости. Хакёну кажется странным, что встречу назначили аж на воскресенье. И его подмывает спросить, почему там не сегодня вечером, не завтра и вообще, но сейчас вообще-то он обижен, поэтому мрачно кивает на приглашение, молча шагая рядом с мелким. Но на самом деле давящая тишина длится не очень долго. — Но ты хотя бы мог меня предупредить, что будет страшно, или закрыть мне глаза на особо мерзких моментах! — взрывается он. Хёк приобнимает его за плечи, прижимая к себе. — Из нас двоих ты — старший, поэтому именно ты должен был прикрывать мне глаза в особо страшных моментах. — Я тебя прощаю только потому что ты — кавай, — наконец заявляет Хакён, окончательно смягчившись. На Санхёка и правда невозможно долго злиться. Главное, чтобы он этим, засранец, не начал внаглую пользоваться.