I'd break the back of love for you

– Не думай, что я не распознал все твои сигналы, лапочка, – произнес Джонс, не спеша разжимать руки. Эмма еще немного потрепыхалась в попытках вырваться, но вскоре бросила это бесплодное занятие. – Что, надоела Зелина, решил снова переключиться на меня? – зло произнесла она, стремясь побольнее задеть мужчину. – Видишь ли, в чем дело, Свон, – протянул Крюк, намотав на палец её светлый локон. – То, что я к тебе ничего не чувствую, не означает, что я ослеп. Ты сегодня потрясающе выглядишь. Уолш бы оценил. – О, снова шутишь про моего жениха? – поинтересовалась Эмма, сделав ударение на последнем слове. – Бывшего жениха, – уточнил Крюк и усмехнулся: – Насколько я помню, сейчас его должны больше волновать бананы, чем ты. – Хватит издеваться надо мной! – прошипела женщина. – Думаешь, ты причинил мне недостаточно боли?! – А, так тебе теперь больно, Свон! – рассмеялся пират ей в лицо. – Ничего, ощути себя хоть раз на моем месте! – Ненавижу тебя, сукин ты сын! – прорычала блондинка, занося руку для пощечины. Крюк перехватил её ладонь у самого лица. В его холодных глазах на минуту мелькнуло что-то знакомое, и он прижался губами к ее дрожащим пальцам. – Ненавижу тебя, ненавижу, – прошептала Эмма, чувствуя кончиками пальцев тепло его ласки. Мгновение - и этой нежности как не бывало: перед ней стоял снова капитан Крюк и с ухмылкой глядел на растерянную женщину. – Я знаю, что ты хочешь, Свон, – хрипло прошептал он, обдав ее шею тёплым дыханием. – Тебе стоит только попросить. – А Зелина не потеряет свою ручную собачку? - в тон ему ответила Эмма. Их губы разделяло несколько миллиметров, и от этого ощущения ей стало щекотно. – Не твое дело, Свон. У неё есть свои дела, в которые я не лезу. – Не надейся, ты по-прежнему всего-навсего пират, – бросила ему в лицо Эмма. – Я не буду у тебя ничего просить! – Тогда, – протянул Крюк, прижимая женщину всем своим телом вплотную к стене. – Я возьму это сам. Последние слова он выдохнул в её губы прежде, чем впиться в них алчным поцелуем. В нём не было ни нежности, ни даже намека на любовь, и поэтому Эмма ответила. Боль, ревность, непонимание, злость, – вот что вложила в поцелуй Свон, кусая его губы в ответ. Подхватив её за бедра, Крюк приподнял женщину и собственнически сдвинул подол платья вверх. Эмма покорно обвила ногами его талию, стараясь не думать о том, что произойдёт, если кто-нибудь вздумает воспользоваться туалетом. – Возьмешь меня прямо здесь, как какую-то портовую девку, пират? – А что, есть возражения? – в тон ей ответил Крюк. Ответить она не успела, да он и не стал её слушать, проникнув языком к ней в рот и не давая произнести ничего, кроме невнятного звука. Эмме было жарко, стыдно и в то же время так отчаянно хорошо. Она комкала его рубашку, оставляла темные следы после поцелуев у него на шее. – Ты – мой, слышал? – простонала она Джонсу на ухо, подстраиваясь под его ритмичные толчки. – Можешь спать с ней сколько угодно, но на самом деле ты – мой! – Думай, как пожелаешь, Свон, – прорычал Крюк, прикусив ее мочку. – Это всё равно не заставит меня что-то чувствовать к тебе. – Ублюдок, – выругалась женщина, чувствуя наступление разрядки. – Сочту за комплимент, – усмехнулся Крюк, ускорив толчки. Эмма вцепилась в его плечи и зажмурилась, стараясь отложить в памяти каждую секунду происходящего. Джонс вновь заткнул ее поцелуем, не давая всему бару услышать её последний стон. По его телу пробежала дрожь, и спустя еще несколько движений, он поставил её на пол, но не отстранился. – Всё ещё ненавидишь меня? – спросил Крюк, пока они оба стремительно приводили себя в порядок. – Даже и не сомневайся, – ответила Эмма, пытаясь отдышаться. – Тем лучше, потому что здесь и сейчас я окончательно закончил с тобой, – с усмешкой произнес Джонс, делая акцент на предпоследнем слове. – Надеюсь, и ты получила, чего хотела. – Беги к Зелине, вдруг, она тебя начнет искать, а ты тут, обжимаешься со своей бывшей возлюбленной. – Не зарывайся, Свон, – произнес Джонс, проводя по ней крюком линию от виска до взволнованно вздымающейся груди. – Я, кажется, просил тебя приберечь остроумие для кого-то ещё. – Снова угрозы? – вскинула бровь Эмма, стараясь говорить равнодушно и не заплакать от разочарования. – Что ты, – деланно удивился Крюк. – Просто напоминание. – Я не нуждаюсь в них, – резко отстранившись от него, Эмма двинулась в сторону зала. Возможно, он что-то и ответил, но ей не хотелось больше слушать его слова. Схватив свои вещи, она бросила на стол несколько купюр и стремительно покинула бар. Слёзы словно смёрзлись в один комок, стоящий в горле, и никак не хотели проливаться. Эмма прерывисто вздохнула и дёрнула входную дверь на себя. К счастью, все уже спали, и Свон пришлось снова красться в темноте. Сдёрнув с себя платье и ногой отправив его под кровать, она отправилась в душ. Горячая вода не принесла облегчения: на теле всё так же горели места, где её касался Крюк, и Эмме казалось, что эти ощущения клейма на коже никогда не исчезнут. Только спустя ещё несколько минут до неё дошло, что произошло в «Норе». Скатившись по кафельной стене, она уселась прямо под струями воды, закрыв рот руками, чтобы приглушить рыдания. В голове билась только одна мысль: «это должно было случиться не так».

***

– И как это, чёрт побери, понимать? – звонкий голос Зелины дрожал от негодования. Ещё бы! Её пират вернулся из города с чужими следами от поцелуев на шее! – Тебе что, было мало меня, мало того, что я для тебя делаю? Мужчина, сидящий перед ней, пристыженно склонил голову, не находя в себе желания бороться с гневом обманутой Зелины. Рыжеволосая передернула плечами и встала, чтобы налить ему новую порцию зелья. – Вот, выпей. Крюк, не в силах отказать ей, покорно проглотил жидкость из протянутого стакана. Мысли затопила новая порция угрызений совести и желания вымолить прощение у обиженной женщины. – Ну же, лапочка, перестань гневаться. Что мне сделать для тебя? – Проси прощения. И, учти, тебе придётся постараться, – Зелина сложила руки на груди и отвернулась от него, мысленно предвкушая его дальнейшие действия. И верно, Джонс подошел к ней сзади и, перебирая её рыжие локоны, произнёс: – Я сделаю ради тебя, что попросишь, ты же знаешь. – Очень на это надеюсь, Киллиан, – произнесла Зелина, пряча от него довольную улыбку. В её голове уже начал складываться план действий. – Очень надеюсь.

***

Весть о смерти Нила Эмма восприняла спокойно. Мысленно она уже попрощалась с ним, как только услышала, что он был похищен у границы города, поэтому, когда её разбудил чересчур серьёзный Чарминг и рассказал о том, что все старания Вэйла ни к чему не привели, она лишь кивнула и вновь легла на кровать, накрывшись сверху одеялом. Оно было плотное, ватное, и звуки через него доходили как через толстый слой воды, оседая в ушах невнятным шумом. К бормотанию Дэвида и причитаниям Снежки вскоре добавился ещё один голос, принадлежащий Генри. Эмма на несколько секунд зажмурилась и вся словно сжалась от стыда за своё состояние перед сыном. – Мама, ты не хочешь встать? – просил Генри, засунув голову к ней под одеяло. Эмма, всё ещё не открывая глаз, покачала головой. Парень вздохнул и, помедлив, забрался к ней. Вдвоём лежать в обнимку под тяжёлым одеялом стало ещё душнее и жарче, но Свон не обращала на это внимание, сосредоточившись лишь на молчаливой поддержке сына. Он ничего не знал о всех её переживаниях и просто пытался её утешить на свой лад, как мог. – Ладно, мам, я начинаю задыхаться, – пробормотал Генри, сделав узкую щелку для притока свежего воздуха. – Ты точно не хочешь ничего мне рассказать? – Тебя не должны волновать эти вещи, малыш, – произнесла Эмма, погладив его по голове. – Эй, я уже не малыш! – Свон невесело рассмеялась, глядя на то, как сын недовольно поморщился. – Верно, Генри. Ты уже совсем взрослый. Я расскажу тебе всё, как только решу проблемы. – Обещаешь? – Обещаю, – кивнула женщина, утыкаясь в родную макушку сына. Эмма заметила, что уснула только тогда, когда проснулась от разговора на повышенных тонах и не нащупала рядом с собой Генри. Прислушавшись, она догадалась, что в доме Чармингов появился ещё кто-то, очень недовольный и скептически настроенный. Регина, поняла Эмма и закуталась поплотнее в одеяло. События последних суток окончательно выбили почву у неё из-под ног, и поэтому спасать этот чертов городок ей уже не хотелось. Хотелось закрыться на недельку с бутылкой виски и ведром мороженного. И, возможно, со всеми частями «Дневника Бриджит Джонс», но разве мадам мэр даст ей такую возможность? Как бы не так. – Эй, я, кажется, поняла, кого мы ищем! – стукнула Миллс по завернутой в одеяло Эмме. – Мы с твоими родителями поговорили и пришли к общему мнению, что новое проклятье было наложено Злой Ведьмой. – Кажется, я знаю одну такую, – пробормотала Свон, высунув голову, чтобы понаблюдать за реакцией брюнетки на её шутку. – И когда вы успели стать заклятыми врагами? – Не имею ни малейшего понятия, – пожала плечами Регина. – Но летающие обезьяны, которых мне чётко описал Робин, не живут нигде, кроме Оз, и их притащить могла только она. – Так что, Зелина – это…? – не договорила Эмма, подразумевая то, что их может услышать Снежка. – Именно. Поэтому ты сейчас встанешь и пойдёшь со мной копаться в заклинаниях и искать способ остановить её. – Нет, Регина, – покачала головой Свон, сев и подтянув к груди колени. – Я – никакой не Спаситель. У героя закончились силы. – Как это понимать? Вот, – Миллс кинула Эмме её красную куртку. – Надевай, и пойдём. Время не ждёт. – Ты не слышала, что я сказала? Я не буду ничего делать! Я знаю, ты справишься и без меня. Понимаешь, я не могу, не могу! – Эмма истерично кинула свою куртку на пол и отвернулась, чтобы не видеть её. – К чёрту тебя, Свон, – фыркнула Регина, сверля женщину внимательным взглядом, полным горечи и злости. – Я действительно прекрасно справлюсь без тебя и верну память моему сыну, а ты можешь утонуть в жалости к себе! – Кто бы говорил о жалости к себе, – бросила Эмма. Регина, сверкнув глазами, развернулась на каблуках и быстрым шагом покинула их квартиру. Чуть было не попавший под раздачу Дэвид едва увернулся от хлопнувшей двери и поспешил подняться к дочери. – Что происходит, Эмма? – Ничего, – отмахнулась блондинка, не желая продолжать разговор, однако её отец был настроен куда более серьезно: – Милая, я понимаю, что ты переживаешь потерю Нила… – Послушай, Дэ… Папа, – неловко произнесла Эмма. – Я действительно любила Нила, и часть меня всегда будет помнить о нём только хорошее, забыв о всей той боли, что я пережила из-за него. Просто скажи мне, как… Как это произошло? – Видимо, в шкуре летающей обезьяны ему было несладко. Робин выстрелил в него, пытаясь защитить людей от монстра, но в действительности Нила добил яд от укусов… Вэйл боролся за его жизнь, но ничего сделать не смог. Мне очень жаль. – Мне тоже, – грустно выдохнула Эмма, и Дэвид прижал её к себе. Уткнувшись в светлую макушку, он произнёс: – Но тебя ведь волнует не это, верно? – Я знаю, что тебе не очень-то нравится Крюк… – Какая разница, нравится он мне или нет? Жить-то с ним тебе, – хмыкнул Дэвид. – Да какое там. Видимо, всё, что было, мне показалось. – Милая, если ты веришь в то, что между вами могла быть истинная любовь, то не нужно сидеть, нужно бороться за неё! – Вы с Мэри Маргарет – другое дело, Дэвид. Ваша история любви – эпичная, героическая, сказочная. Преодолевая препятствия, вы всё равно умудрялись находить друг друга. Я так не могу. – Кто сказал? – улыбнулся Чарминг. – Чем Зелина – не препятствие? Думаешь, ваша история не может быть такой же сказочной? Нужно бороться, Эмма, и никогда не сдаваться. Если у тебя начали опускаться руки, значит, проблема вот-вот решится. Тебе просто осталось в это поверить. – Легко сказать, – пробурчала Эмма. Дэвид отстранился от неё и внимательно поглядел дочери в глаза: – Ты поверила в нас, поверила в магию. Почему ты не можешь поверить в себя и свой шанс на любовь? Эмма вздохнула, признавая его правоту. Возразить, кроме глупостей, было нечего. Свон была мастером находить отговорки, но в этом случае их не нашлось. Дэвид был прав, и это бесило её больше всего. – Скажи Мэри Маргарет, что я вернусь вечером, – она встала и отправилась собираться, не поднимая глаз, чтобы не видеть, какая счастливая улыбка расцвела на лице Дэвида.

***

– Я знала, что ты придёшь, – Миллс улыбнулась уголком ярко накрашенных губ в качестве приветствия. – Просто воздержись от комментариев, хорошо? – нахмурилась Эмма, нагибаясь перед различными колбами, которыми был уставлен весь стол в кабинете мэра. – С кем мы имеем дело? – Как я уже сказала, со Злой Ведьмой Запада. – И что, просто обольём её водой? – с сарказмом спросила Эмма – Почти, – оскалилась Регина, замешивая какое-то зелье. – И вот, что я хочу сказать, Свон: нет ничего слаще мести. Что может быть лучше, чем разрушить жизнь той, которая отобрала у тебя смысл существования? – Что ж, – произнесла Эмма, примериваясь к склянкам. – Давай выясним, права ли ты на этот счёт.