Глазами Смерти

Конечно, появление в помещении двух красивых, аппетитно пахнущих девушек вызвало лёгкий переполох среди местных любителей «Кровавой Мери». Я буквально видел, как светятся в лёгком полумраке алые глаза. Впрочем, стоило повести плечом, демонстрируя крылья, как глаза разочарованно потухли, а обитатели бара вернулись к разговорам и потягиванию из высоких фужеров напитков для утоления жажды или голода. Музыка играла совсем негромко. Мы сидели за барной стойкой, в то время как Цунаде со скоростью домашнего урагана разносила напитки между столиками и просто за барной стойкой. Это выглядело, надо сказать, впечатляюще. Старая школа, да простит мне Цунаде упоминания слова «старый». Скорость, отточенные движения – казалось, что смотришь не за рутинной работой, а за настоящим боем бутылок, стаканов и Цунаде. Попивая из миниатюрной рюмки абсент, я не забывал о своей основной работе, постоянно контролируя Сакуру. Хинатой уже занимался Наруто, причём без моей просьбы. Эта пара, которая танцевала в самой середине зала, вызывала у меня беспокойство. Как бы они не полюбили друг друга, их отношения невозможны, потому что Хината жива, а Наруто – нет. И когда они это поймут, я не смогу ничего сделать. Я же вижу, как Наруто смотрит на неё. Он уже любит её, всем сердцем, душой. Она его первая, настоящая и единственная любовь. Потерять её будет невыносимо, так же как и просто наблюдать за тем, как она увядает, а жизнь потихоньку уходит из её тела. Я не беспокоился, что у Наруто будут проблемы на работе: у него была такая выслуга, что максимум, что с ним могли сделать: просто отправить в Рай. Но какой ему будет Рай, если его любимая останется на земле? Беспокойство вызывала больше судьба Хинаты. После того, как всё это закончится, на что я очень надеюсь, она станет просто не нужна. А начальство, для которого человеческая жизнь значит мало, не станет с ней церемониться. Я знал точно, что не хочу знать, чем закончится их личная история. Потому, что я не хочу терять своего друга и Хинату. Я слишком привязался. Слишком. Наблюдая за их танцем, я был просто вынужден признать, что я привязался к этой человеческой девчонке. Наруто так нежно смотрит на неё, обнимает. Возможно, он и сам ещё не до конца понимает свои чувства к Хинате, и пользуется просто искренностью, мимолётным порывом. Его чувства абсолютно искренни. А Хината? Кажется, она уже поняла, что любит Наруто всем сердцем. Я так увлёкся созерцанием их пары, которая была столь красива и изящна, что не обратил внимания на нового участника действия. Парень, молодой по внешнему виду, притягательно улыбнулся и протянул Сакуре ладонь. Мягким, бархатным голосом он спросил: Не согласитесь ли потанцевать со мной? Я упустил момент, когда Сакура чуть покраснела. Вампир плотоядно облизнул губы, почувствовав прилив крови к щекам леди. Впрочем, Сакура не акцентировала на этом внимание и легко положила ладонь поверх его руки. И, только когда она встала со стула, я в безотчётном порыве схватил её за руку, переводя взгляд на нового спутника. - Ты куда? – кажется, голос просто плюётся грубостью. - Потанцевать. Только я хотел что-то возразить, как она с невероятной проворностью высвободила ладонь из моей руки и сказала: Да ладно, всё под контролем. Меня никто не тронет. Вы же рядом. И вот что я должен был ответить на это заявление? Сиди, Саске, здесь, наблюдай за тем, как этот придурок уводит меня танцевать. Смотри и завидуй, давись слюной, плесневей, если хочешь. Похоже, именно об этом думала сейчас эта дьяволица. Она сводит меня с ума. Ясно же было сказано, никаких встреч и новых знакомств в столь непостоянном обществе. Я провожал взглядом удаляющуюся пару. Хотя, возможно она делает это не на зло мне. Просто хочет хоть немного повеселиться. Нет, это она специально. Чёрт, я становлюсь параноиком. Конечно, ей нет дела до того, что я испытываю и испытываю ли что-то. Просто ей было скучно. Именно от скуки люди часто совершают непоправимые поступки. И именно это сейчас она делает. Хотя, похоже, что парень не преследует никаких гастрономических интересов. Просто танцует, хотя нет, не совсем просто. Видимо, она ему понравилась. Она что-то говорит ему, он отвечает, и она смеётся. Так радостно, неподдельно она часто моргает от освещения, он улыбается, просто глядя на её лицо. Схожу с ума, заглатывая вторую порцию абсента. Она действительно красиво танцует. В полумраке особенно красиво и плавно выглядят её движения. Словно произведения искусства, каждое её па призвано к совершенству. И тут, он наклоняется к Сакуре и целует в шею. Не обнажая клыков, без характерного голодного блеска в глазах, просто целует. Стакан падает вниз и разбивается на осколки, когда я резко соскочил со стула. Я сделал это почти в безотчётном порыве, только где-то на самом краю сознания мелькнула мысль, что я веду себя неподобающим образом. Но сделать что-то иное я уже не мог. Мозг пылал, а ноги сами несли к танцующей паре. Не понимаю, каким способом, но мне удалось остановить руку, которая целилась в скулу вампира. Вместо этого я галантно стукнул его по плечу. Парень, который обострённым слухом определённо уже слышал мои шаги, сделал вид, что только что заметил меня. Голос дрожал, но мне удалось сохранить спокойствие и равнодушие на лице. - Позвольте пригласить вашу даму? Сакура удивлённо распахнула глаза, когда я чуть склонился и протянул ей руку. Парень пожал плечами, уловив недвусмысленный оттенок угрозы в моём голосе. Право сильного… сейчас я мог им пользоваться. Сакура кивнула, сказала радушное «Спасибо» вампиру. Меня это так взбесило, что я буквально толкнул её на себя, заставляя прижаться. Сакура покраснела так, что казалось, будто я делаю что-то совсем развратное. Она двигалась очень элегантно, красиво, но, не прикладывая к этому никаких усилий. Просто и легко, ей хватило несколько па, чтобы ближайшие вампиры обратили на неё внимание. Мне это, мягко говоря, не понравилось. Но я не собирался это демонстрировать. Перехватив инициативу, я повёл её сам. Было необычайно приятно ощущать её талию под своей ладонью, волосы, чуть касающиеся моей ладони, глаза, которые, светят только для меня. Я уже ничего не видел, не чувствовал, не понимал. Только руки сами собой сжимались за её спиной, не давая ей вырваться из плена. Хотя, кто оказался в плену, это был вопрос с весьма неоднозначным ответом. Я сам чувствовал себя так, словно её тугие сети стягивали горло и внутренности, особенно сердце. Всё ближе и ближе, я не чувствовал ничего, кроме упоительного тепла под ладонями. И вдруг музыка закончилась. Мы застыли на месте. Было такое чувство, что я теряю что-то очень для меня важное. Больше не было предлога держать её, больше не было возможности наслаждаться ею, больше не было возможности хоть чуть-чуть приблизиться к НЕЙ. Я отпустил Сакуру. Она смущённо улыбнулась: краска ещё не прошла со щёк. Она отошла к барной стойке. Мне казалось, что только что я потерял что-то важное. Но, напустив на себя равнодушный вид, я подошёл и сел рядом. Сакура прятала глаза. - Ты что делаешь? – спросил я чуть более грубо, чем намеревался. - Ты о чём? – переспросила она, поднимая изумрудные глаза на меня. Да, интуиция меня не обманула: она была смущена. - Какого чёрта ты пошла с ним танцевать? - Ну, мне было скучно. А он показался мне галантным молодым человеком. - Который старше тебя на сто лет? - Что? Я тебя не понимаю. - Я же предупреждал, что нужно быть осторожными. А ты могла пострадать. Её глаза злобно сощурились: Что ты только что сказал? Я могла пострадать? Уж не волнуешься ли ты обо мне? О да, конечно. Я ни за что не поверю, что ты хоть немного переживал за меня. - Что за чушь? Я должен защищать вас. - Ты должен защищать Хинату. А я попалась под руку. Ты бы даже не пожалел, что я умру! Я хотел что-то ответить. Но внезапно понял, что она права. А отрицать это было бы отвратительно и нечестно по отношению к Сакуре. Да, такие мысли посещали меня, и не раз. Но все они были всего лишь отголоском беспричинной злобы на самого себя. Злобы за то, что я оказался таким слабым, что и себе признаться не могу. Из задумчивости меня вывел её голос. - Молчишь? Значит, в точку попала. И, если уж на то пошло, то, сколько тебе лет? Я и с тобой танцевать не должна была. Полностью высказавшись, она отвернулась, напоследок хлестнув меня длинными волосами по лицу. Было не столько неприятно, сколько обидно. Никаких шансов на объяснение, никаких слёз или ругани. Холодное равнодушие. Чистый нокаут. Словно она швырнула мне в лицо мою же гранату. А та, противно стукнувшись о макушку, взорвалась, не дав мне ни единого шанса вернуть в ответном жесте подарочек. И тут случилось страшное. Нет, «страшное» не относилось к её внешности, даже совсем наоборот. Вампирчики оборачивались вслед молодой особе, рискуя свернуть себе шеи. С их похотливых клыков стекали длинные ниточки слюны, определённо не гастрономического характера. Длинные ноги величественно чеканили шаг, по привычке сухой и деловитый. Однако мерные покачивания бёдер, сопровождающие сие действо, напрочь убивали любые мысли о выдержки и неприступности объекта. Эти ножки, затянутые в чёрные чулки и облегающую юбку выше колена, направлялись в неопределённом направлении. Мне даже не надо было поднимать взгляд, чтобы узнать эту вышколенную походку, которая появилась у неё, ещё когда моих прадеда и прабабки и в проекте, пардон, не было. Чёрная юбка прекрасно облегала бёдра, вызывая у мужской половины искушённого общества вполне здоровый интерес. Эта женщина была из тех, кого, даже если видишь каждый день, продолжаешь замечать и провожать взглядом. Высокую грудь тугой перетяжкой обхватывал роскошный корсет на косточках. Красный шёлк и чёрное кружево. Роскошно и безумно дорого. О да, я уже успел узнать в ней свою старую знакомую, которую мечтал бы не видеть ещё около пятисот лет. Однако даже мне, который знал её уже не первый десяток лет, было тяжело не соблазниться. Конечно, роскошный бюст притягивал внимание в первую очередь. Но если с величайшим трудом оторвать от него взгляд, переводя его на шейку, то сразу обнаруживаешь старинный кулон, который по возрасту не уступал самой королеве ночи. Винтаж, во всей своей красе, необычайно ярко контрастировал с ярко-алым цветом волос. Длинные локоны, вызывающе-слепящие прямыми прядями падали ей на плечи, впрочем, нисколько не уменьшая общего вида. Лицо, нисколько не изменившееся за последние пятьдесят лет, сейчас выглядело так же молодо, как в первый день нашей встречи. Разве что, новая тёмно-бордовая помада выгодно подчёркивала напускную опасность, которая, впрочем, не была приуменьшенной. Если кто-нибудь смел отказывать этой леди, то он весьма рисковал познакомиться с её длинными острыми клычками и взрывным характером. На моей памяти только одно существо было способно устоять перед длинными ногами и соблазнительными губами, и остаться в живых. Глаза, которые казались зловещими, за тонкими стёклами очков оглядели зал без малейшего интереса. Но вот взгляд задержался на моей персоне. На мгновение наши взгляды встретились, а потом она плотоядно облизнула пухлые губы. Сапоги на высокой шпильке медленно приближались к нам. Я ещё не сообразил, чем мне грозит её появление, но сердце уже предательски ёкнуло. Вот он – закон всемирно свинства во всей своей красе. Если бы я только знал, что будет. О, я бы собственноручно сдался начальству, умоляя убить меня самым мучительным способом. Но встретить её здесь, сейчас, когда пару минут назад я готов был растерзать Сакуру за то, что она протанцевала с другим. Нет уж! Дайте мне дробовик. Нет, лучше два. И гранату в подарок. Женщина, аккуратно присев возле барной стойки лицом ко мне, положила ладонь и мягко постучала длиннейшими коготками по столешнице. - Саске, какими судьбами? - Доброй ночи, Карин. Я просто зашёл опрокинуть стаканчик виски. О да, катастрофа набирает обороты. Сакура чуть повернулась в нашу сторону, услышав, что кто-то посторонний называет меня по имени. - Ах да, конечно, - с придыханием ответила она, сверля меня взглядом бордовых глаз, - И как я не догадалась сразу. А ты совсем не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. - Ты тоже. Похоже, до сих пор поддерживаешь образ сумасшедшей вампиреллы. - О да. Ты же знаешь, без театральности в нашем деле никуда. Это Карин. Если быть точным, её полное имя Екатерина Венецианская. Старинный род итальянских сеньоров. В семнадцатом веке она была любовницей французского короля. Кулончик он ей и подарил. Обратили тогда же. После этого она ещё долго блистала при дворе Людовика какого-то там. А завистливые девицы не могли понять, вроде травят, травят, а толку ноль. В истории после этого не раз мелькали истории о сногсшибательной красавице, которая покоряла прославленных дворян и придворных. Самое страшное было то, что мы с ней встречались. Пять лет, примерно. Секс, страсть, похоть, ничего больше. Конечно, для столь ветреной леди, как она, это был колоссальный срок, но первым не выдержал я. Даже пришлось сражаться, благо она пришла в такую ярость, что стены дрожали. Бабульке Цунаде до этого далеко. Да, наше расставание было донельзя громким и драматичным. Нет, она не плакала. Такие девушки, как она, на такое не способны. Но таких проклятий, которые она посылала мне вместе с искрами ярости, я отродясь не слышал, хотя слышать мне приходилось немало. Кажется, она была оскорблена до глубины души моим равнодушием, но это не удивительно. Ведь, начиная с французских королей и заканчивая молодыми вампирчиками, никто не смел пренебрегать её вниманием. Хотя, одно исключение помимо меня всё же было. Суйгецу Хоудзуки. Странный парень, но должно быть именно поэтому он так подходит ей. Они находятся в состоянии постоянной войны. И каждый готов в любую минуту начать активные действия по уничтожению соперника. Они часто расходятся, она часто кричит, даже бьёт его. А он… он не терпит, нет. Но отвечает одними словами. Причём так, что это срабатывает не хуже динамита. Совершенно не мыслимым образом ему удаётся находить на Карин такие рычаги давления, от воздействия которых она приходит в откровенную ярость. И тогда он играет на её на нервах, как на струнах музыкального инструмента. И уже она кипит, подпрыгивая на месте. А он стоит рядом и смеётся, наслаждаясь заслуженной местью. Она бесится, когда видит её. Он бесится, когда видит её с другим. Да и она не терпит соперниц. Я даже и не пытался соваться в их взрывоопасные отношения. И сейчас эта женщина, от взгляда которой вспыхивают дома, сидит напротив с явным намерением покарать за былое пренебрежение. Ками, дай мне силы выдержать и не сорваться. - Так что ты забыл здесь? Неужели подрабатываешь? – поинтересовалась она, нагло разглядывая меня. - Не совсем. Скорее сопровождаю. - Уж не этих ли двух девчонок, которые, кстати, так аппетитно пахнут? Сакура дёрнулась в сторону, но осталась сидеть на месте. - Да, именно их. - Мм, на молоденьких потянуло? – разговор принимал нежелательный оборот. - Ты потрясающе проницательна! - Да неужели? Что ж, познакомь меня с этими красавицами. Я буду не прочь утолить… любопытство. - Карин, один оскал в их сторону, и я забуду, что ты моя знакомая. - Знакомая? Забудешь? – смех, немного сумасшедший, громкий, заливистый сорвался с её губ. И в этом смехе я увидел свою кончину. Печально – Да неужели ты смог забыть те пять лет, когда мы встречались? Всё. Конец. Финита ля комедия. Можно заказывать себе очаровательное надгробие с надписью на латыни: «Его погубила совесть». Сакура не сделала ни единого движения, и в мозгу зародилась нелепая мысль, что она могла ничего не слышать. Ох, это мой последний, единственный шанс на спасение. Голос дрожит, но в целом, лицо остаётся непроницаемой маской. - Конечно, нет. Но больше мне понравилось наше расставание. - Ах, ты про тот случай, когда я проломила тебе голову статуей Аполлона? Не думала, что ты такой злопамятный. Да, было дело. Она тогда действительно проломила мне череп. Врачи констатировали мгновенную смерть. А потом Карин сама же и приезжала за мной в морг, правда, этого я не запомнил, но добрый Хоудзуки мне рассказал. - Знаешь, а я сейчас абсолютно свободна. До рассвета у нас есть ещё около пяти часов, и, если мне не изменяет память, то мы вполне укладываемся. Знаете, в этот момент я чувствовал, как в черепную коробку падают шарнирчики и болты, которые держали здравый смысл в голове. Такой противный звук! Судьба, презрительно усмехнувшись, спустила курок и выстрелила мне этим заявлением прямо в мозг. - Нет, не укладываемся! Я занят. - Чем же? Я вижу, что твоя дама скучает. Ну да ладно. Тогда я займу себя увлекательным разговором с ней же. С этими словами она поднялась и, обойдя меня, прислонилась к стойке. На лице словно сама собой расцвела ехидная улыбочка, которая продемонстрировала великолепное оружие. Нет, не клыки – обаяние. С заискивающей любезностью она произнесла, наслаждаясь катастрофичностью ситуации: Доброй ночи, человеческая девочка. Меня зовут Карин. Давай поболтаем? Я выхватил из руки Судьбы пистолет и собственноручно понёс к виску, выпуская на волю ещё две пули. - Простите. Я вас не понимаю, - голос равнодушный и спокойный, жаль не надолго. - Ах да, правила приличия. Как тебя зовут? - Сакура Харуно, - на автомате ответила она. - Скажи, Сакура Харуно, какая нелёгкая принесла тебя сюда в компании Саске? - Ну, вообще-то я здесь с Наруто Удзумаки. Только он временно отсутствует. - Да? Наруто? Я о нём много слышала. И, кстати, хотела бы с ним познакомиться. - Простите, но я не думаю, что в данный момент это возможно. Он занят, очень. - Ой, хватит. Давай на «ты». Терпеть не могу, когда общаются на «вы». Всё время вспоминаю, сколько мне лет. - Выпить хочешь? Я чуть не захлебнулся. Сакура… предлагает выпить Карин? Да ладно, это программа «Розыгрыш». Хотя, на тупую шутку это мало смахивает. - Давай. Цунаде-сама, мне мартини, бутылку. И текилы. Не парься, платим пополам. В этот момент я проклял всё и всех. Жаль по долгу службы мне нельзя напиться, иначе я давно бы налакался. Полчаса я сидел, как мышь в зарослях перед самой мордой трёхметрового питона. Боясь даже чихнуть, я кое-как запихнул в себя три стопки саке, прислушиваясь к разговору. Пока дело шло о политике, знакомствах и истории, всё было хорошо. Но роковой вопрос просто обязан был прозвучать. И когда это таки случилось, мне показалось, что в зале разорвали шумовую гранату. - Ты бывшая девушка Саске? Сказано без намёка. Даже без чувства. Просто из интереса, что настораживает и разочаровывает. - Да, мы встречались лет пять. Но он оказался на редкость противным и горьким. Я была разочарована. А разве вы с ним не вместе? - Нет, о чём ты. За компанию с подругой пришла. - Да? А у тебя парень есть? - Временно нет. Мы расстались полтора месяца назад. С треском. - Скучаешь? Любишь? - Не знаю, - ответ подтверждает по-пьяному хаотичное покачивание головой. Я напрягся. Брови сами собой поползли к переносице. Значит, парень. Пусть и бывший. Я ведь только что слышал: Временно нет. Значит, нечего и думать. Стакан, который я сжимал в руке, против воли разлетелся на куски. Осколки попадали на пол, однако этого никто не услышал. Никто, кроме Карин. Она хитро сощурилась, опрокидывая ещё один стакан. - Так: с меня хватит! Карин, оставь её в покое, иначе я позвоню Хоудзуки. Сакура, если ты не прекратишь, я позову Хинату. - А ты нам не угрожай! – хором воскликнули они. Я вздрогнул под двойным напором. - Так, успокоились. Сакура, пошли со мной! Не дав её опомниться, я схватил её за локоть и потащил наверх. И где Наруто? Сакура сопротивлялась. Или пыталась это делать. Ноги у неё заплетались, так что двигаться становилось невозможно. Про язык и говорить грешно. Она и слова произнести не могла. Хотя опять таки пыталась. Мы как раз поднимались по лестничному пролёту, когда она смогла сказать что-то членораздельное. - Отпусти меня! Отпусти, я кому сказала! Не смей ко мне прикасаться. Неожиданно. Резко. Совсем не так, как можно было ожидать именно от неё. Впрочем, она всегда умела меня удивлять. - Успокоишься – отпущу. - Пошёл к чёрту! Она вырвалась. Но забыла одно очень важное обстоятельство: мы находились на лестнице. Секунду она словно парила в воздухе, нелепо раскинув руки в стороны. А потом, словно в замедленной съёмке стала падать вниз. - Сас… ке… - вымолвили её губы. Тело сработало на инстинктах. Схватив её за тонкую изящную кисть, я резко потянул её на себя. Она вскрикнула, прижимаясь ко мне всем телом. Прежде, чем я понял, в чём дело, мои ладони уже легли ей на спину. Пару секунд мы так и стояли, в полной тишине, не решаясь нарушить покой. Я чувствовал, как бешено стучит её сердце, грозя расколотить грудную клетку. - Спасибо, - прошептала она тихо, надеясь, что я этого не услышу. Но я прекрасно расслышал, хотя и ничего не ответил. Сейчас мне казалось, что любое моё слово разрушит этот момент. И вдруг, словно колыхание ветра коснулось спины. Это Сакура робко, почти невесомо приобняла меня. Теперь уже моё сердце чеканило бешеную дробь, впервые за шестьдесят лет. Она приподняла голову, пытаясь заглянуть мне в глаза. Она была бледна, хотя на щеках разгорался яркий румянец, вызванный выпивкой. Длинные локоны красиво обрамляли лицо; губы были чуть приоткрыты, словно приглашая коснуться их; глаза ярко блестят в тусклом свете ночников, а ресницы трепещут, словно от ветра. Она была прекрасна. Я понимал это не зрением, а сердцем. Просто знал, что уже давно хотел увидеть её такой, так близко, так тепло. Сопротивление уже было подавлено, игра проиграна, когда и правил-то не было. Я не мог сопротивляться её чарам. С самого начала, хотя и не осознавал этого, но уже понимал, что мне ни за что не выбраться из плена этих колдовских глаз. Ещё тогда, в переулке, я начал действовать, просто не имея другого выбора. Мозг ещё пытался сопротивляться, а руки уже судорожно сжали трепещущее тело. Одна ладонь приподняла и обхватила локон. Подушечками пальцев я чувствовал его непривычную податливость и мягкость. Мышцу сковало судорогой, когда я попытался склониться. Нет! – кричал здравый смысл, но тело уже не повиновалось. Чуть склонившись, я прикрыл глаза и позволил себе зайти далеко, слишком далеко. Её дыхание тёплой волной коснулось губ, когда я приблизил своё лицо. Сил сопротивляться нет. Впиваюсь в её губы, резко, грубо, настойчиво. Её кожа соприкасается с моей, и по телу пробегает электрический заряд. Невозможно. Неправильно. И тем не менее. Желание яркой волной прожигает любые мысли о сопротивлении судьбе. Сакура не сопротивлялась. Совсем напротив, она слегка приблизила своё лицо, позволяя углубить поцелуй. Это длилось нескончаемо долго, но в то же время слишком мало. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Казалось, что это не просто поцелуй, а обмен душами. Но всему приходит конец, и постепенно мы отдаляемся друг от друга. Она часто-часто дышит, щёки покрыты лихорадочным румянцем, глаза в смущении прикрыты. Чтобы спрятать горящее лицо, она чуть отвернулась, и волосы закрыли обзор. - Спокойной ночи, - прошептала она звонким шёпотом и бегом кинулась наверх, в свою комнату. А я так и стоял на лестничном проёме, думая, что спокойная ночь мне сегодня не светит… Ками-сама, если бы я знал, что произойдёт после…