Мой долг — защищать

Испания громко чертыхнулся, переворачиваясь на другой бок. Лунный свет проскальзывал через решётки и плавно протекал по правой части комнаты, едва касаясь постели испанца. Здесь было сыро, прохладно и сильно пахло землёй, точно Антонио поместили не в одной из комнат монастыря, а в каком-то подвале глубоко-глубоко под землёй. Но это ещё ладно — он готов был пережить запахи, режущие его нос; тут помимо этого находился ещё ряд вещей, которые совсем не нравились мужчине. Во-первых, схожесть данной «спальни» с темницей… Испания видел до этого тюрьмы, и его очень сильно напрягал тот факт, что его поселят в нечто подобное — здесь были такие же голые бесцветные стены, толстая деревянная дверь с железным древним замком, такое же окно размером с человеческую голову, а то и меньше… Испания ещё изумлялся: неужели здесь и прежде жили люди? Интересно, а они догадывались о таких условиях, когда подписывались на посмертное служение Всевышнему? Что же такое должно произойти в жизни горожанина, чтобы он предпочёл такую бесцветную жизнь? Во-вторых, испанца крайне напрягала его кровать — а точнее, говоря, толстая, деревянная доска, которая держалась двумя неровными валунами и которую сверху посыпали тонким слоем сена. Точно здесь не человек должен был жить, а какое-то животное! Когда Антонио спросил у Матео — в данный момент, единственного хозяина этого «жилища» — может ли тот предоставить им хотя бы голые матрасы, но старик лишь развёл руками. — Извини, дружище. У нас здесь не мотель, — прокряхтел он. Но почему-то складывалось такое смутное ощущение, что Матео безумно нравилось наблюдать за мучениями своих гостей. В помещении раздался звенящий кап. Учитывая то, что помимо обычного шуршания сена здесь больше не было никаких звуков, этот кап вынудил испанца потерять путь ко сну. Мужчина громко вздохнул, затем, осознав, что уснуть ему не суждено, соскочил с постели и стряхнул сено со своего пальто. Так как часов поблизости не оказалось, он не знал, сколько просидел на месте, тупо пялясь то на потолок, то на окно, то на собственные руки. Но вскоре в желудке заурчало. Антонио резко стукнул кулаком по животу, но урчание лишь усилилось. Тогда Испания неохотно встал с кровати и направился к двери. Что же, раз спать он уже не может, то пусть хоть пройдётся вдоль стен монастыря, подышит лесным воздухом, да ещё и перекусит. На самом деле он понятия не имел, можно ли ему вообще выходить из своей комнаты и расхаживать по храму. «Но я же гость! — заверил его внутренний голос. — Я имею право прогуливаться! В крайнем случае, скажу, что хожу во сне…» Антонио толкнул локтем дверь, и та с неохотой поддалась ему. В коридоре царил кромешный мрак. Беззвучно ступая по неровному полу, Испания начал красться по коридору, изредка останавливаясь, чтобы прислушаться к тишине. Вроде бы он мог ничего не опасаться, ибо находился в убежище, где-то через пару комнат должна находиться спальня Романо, однако в душу все равно закрадывалось трусливое ощущение опасности. Только вот не понятно, откуда эта опасность исходила — может из стен монастыря, из этой гробовой тишины, болезненно давящей на виски, или же от самого хозяина этого места? Испания не мог ответить на этот вопрос. Вот, впереди прояснился поворот. Благодаря глазам, за время привыкшим к темноте, Испания обратил внимание на знакомую дыру, зияющую в стене. Да-да, он уже мимо неё сегодня проходил! Значит, он на правильном пути… Крадучись, Антонио пересёк несколько коридоров, так необычайно похожих между собой, и вскоре его пустой желудок возликовал. Он нащупал в темноте деревянную дверь, за которой таился буфет. Открыв её, он вошёл внутрь, осмотрелся. Как он и покинул её, в таком положении здесь всё и осталось. Даже вмятины от задниц на диване всё ещё были на месте. На столе рядом с корзиной, где лежали фрукты, стояло большое металлическое ведро — в нём разлагались остатки от их ужина. — Ага, печенье! — воскликнул шёпотом испанец, достав из шкафчика маленькую упаковку с крекерами. — Похоже, они просроченные… Да кого это волнует? Мужчина запихнул несколько крекеров себе в рот и с трудом его захлопнул. И тут до его ушей дошел какой-то посторонний звук. Он определённо не был связан с испанцем, с его желудком и вообще он доносился где-то за пределами гостиной. Испания вздрогнул и умудрился опрокинуть пакет. — Блин! Мужчина собрался было быстро прибраться на месте, чтобы улики, указывающие на его присутствие, не казались такими явными, однако новые шорохи вынудили его полностью позабыть о крекерах и застыть на месте, как статуя. Кто бы это мог быть? Звуки доносились за дверью, порой они перерастали в довольно громкие шаги, скрипы и даже голоса. В голову испанца прокралась шальная догадка — а не привидения ли это часом? Но мужчина тут же отмахнулся от тревожных мыслей и решил самостоятельно проверить ночного гостя. Добираясь медленно к двери, он мысленно пытался убедить себя, что там, в коридоре, нет никаких призраков или монстров. Что наверняка это Матео страдает бессонницей и, благодаря своему старческому возрасту, имеет привычку разговаривать сам с собой. Однако, затворив за собой дверь, Антонио вновь напряг слух и к своему несчастью понял, что голоса принадлежали не одному человеку, а, как минимум, троим. «Неужели у нас гости?» — стирая со лба выступившие капли пота, подумал Испания. Он прошёлся по коридору — голоса становились громче — свернул налево, увидел перед собой небольшую арку, из которой лился свет от подсвечников. — Сейчас они у меня, — раздался спокойный голос Матео из зала. — Завтра отправятся в обратный путь. Антонио прислонился к стене и подошёл к краю арки, стараясь ступать бесшумно. Не хватало ещё выдать своё присутствие. — Станислао был прав, — ответил низкий голос. Испания слышал его впервые. — Мальчишка оказался слишком живучим. — Я так полагаю, ты явился ко мне не из-за Ловино, — мягко продолжил Матео. — Я хотел бы выяснить подробности ближайших двух встреч. У мальчика возник какой-то план. Не знаю, насколько он удачен, но его не стоит недооценивать. — Ничего нового я вам не сообщу. Скажу только то, что пробраться туда будет не так уж и просто. Только сумасшедший решится на такое. Испания услышал, как старик рассмеялся. — Не волнуйся. Я же сказал, что мальчика не стоит недооценивать. Он добьётся своего. Твоё дело — доставлять мне информацию, только и всего. — А… ну, да, естественно, — согласился со стариком незнакомец, хотя его разочарование показалось испанцу фальшивым. Здесь было что-то не так. — Но есть одна проблема. — Какая? — Станислао больше никому не доверяет. Даже мне, хотя я считаюсь его правой рукой. — И… что это значит? — тревожно поинтересовался старик. Значит, не один Антонио уловил в голосе незнакомца что-то неладное. Между двумя мужчинами возникло долгое и невыносимое молчание. Испания до боли поджал губы, опасаясь издать хотя бы звук. Улавливался лишь лёгкий треск огня в помещении. Затем, когда уже Антонио посинел от недостатка кислорода, послышался тяжёлый вздох. — Простите меня, Матео, вы были прекрасным мастером. Я никогда этого не забуду. Но эта связь не может продолжаться больше. Станислао рано или поздно узнает о ней, и тогда у меня возникнут неприятности. И не успел испанец осознать смысл этих слов, как за аркой раздался выстрел, от которого даже огонь на свечах дрогнул. Антонио в спешке сделал несколько шагов назад. Он почувствовал, как кровь застыла в его жилах. — Обыщите монастырь, — объявил тот же голос. — Они должны быть где-то здесь. «Это же о нас он говорит!» — прижав ко рту ладонь, подумал Испания и ринулся обратно в коридор. Как бы он ни старался, стуки его каблуков всё равно были слышны и, казалось, выдавали его. Но он был настолько напуган, что уже плевал на то — слышали ли его или нет. Для него сейчас вставала другая цель — найти Романо. Пробегая мимо гостиной, в которой он несколько минут назад бесцеремонно ел крекеры, мужчина резко свернул вправо и, не рассчитав скорости, с грохотом шлёпнулся на бок. Боль, как кипяток, обожгла ему плечо, однако страх мешал думать о своих конечностях. Поэтому испанец быстро вскочил на ноги и продолжил свой нелёгкий путь по мрачным тоннелям. «Романо… Романо… Романо… — лентой пролетало в его голове одно и то же имя. — В какой же ты комнате?!» Сначала он забежал в первую попавшуюся комнату, с которой начинался очередной коридор, но та была пуста. Следующая комната была абсолютно такой же, и ещё дюжина одинаковых комнат готовила ему новое разочарование, которое разрасталось в мужчине с необычайной скоростью. К концу коридора испанец готов был умереть от отчаяния — его тело уже не хотело слушаться, в голове творился беспорядок, а пот струился водопадом. «А может… может, они уже нашли его? — в панике предположил он. — Нет! Глупости! Этого не может быть! Этого…» Мысли само собой прервались в его голове, ибо тот с силой распахнул перед собой очередную дверь и к своему ликованию увидел маленькое тельце, свёрнутое в комочек и мирно дремлющее на жёсткой постельке. — Эй! Просыпайся! Романо! Рома… — мужчина позабыл о приличиях и резко перевернул тело. Как же он был удивлён, напуган и одновременно зол, увидев перед собой не Романо, а внука Матео. Мальчик широко зевнул, развёл в сторону свои кулачки и уже затем изумлённо вылупился на гостя. — Здрасьте… что-то случилось? Испания хотел было ответить на этот вопрос, но тут же прикусил язык. Как ни как, перед ним сидит ребёнок. Нет, Антонио был не в силах поведать невинному страшную весть. Нет, пусть об этом расскажет кто-нибудь другой или пусть он сам об этом догадается…, но только не он, только не Испания. Он никогда этого не скажет. Никогда. — Собирайся, — приказал он.— Живее! — А что…? — Не спрашивай! — такому повелительному тону даже сам Карьедо испугался. Давненько он не командовал живыми людьми. Жалко, что его не слышал Романо. Мальчика пробила мелкая дрожь. Видя, в каком состоянии перед ним стоит мужчина, Альфео предпочёл быстро обуться, натянуть на себя куртку и последовать за испанцем. Он с интересом наблюдал за тем, как Антонио быстро и бесшумно идет по коридору, и старался делать то же самое, несмотря на то, что его движения казались более неуклюжими. — А где дедушка? — вопрос был слишком очевиден. Вспомнив о Матео, Антонио невольно стиснул зубы, а сердце в его груди болезненно забилось. — Он… сейчас это не важно! — отмахнулся Испания. — Скажи мне лучше, куда вы поместили Романо? «Ох, только не говори мне, что ты не знаешь… пожалуйста…» — мысленно взмолился он. Мальчик закатил глаза, очевидно, попытался отогнать от себя сон, и уже затем ответил: — Так, он находится в другом крыле. Мы не туда бежим. — Ах, чёрт! — испанец ухватил Альфео за руку и поволок в обратном направлении. Будь проклят архитектор, что сконструировал это здание — коридоры были похожи друг на друга вплоть до положения паутины. — Здесь? — спрашивал он, останавливаясь у очередной двери. — Нет, дальше, — машинально отвечал мальчик. Интересно, а как он всё это запомнил? К счастью, за ними пока ещё никто не следовал, но это вовсе не являлось поводом для плясок. Наоборот, такая тишина только усиливала волнение. Альфео пристально следил за блестящим лицом мужчины, пытаясь в темноте прочесть его мысли, и от этого становилось ещё невыносимее. «Я не смогу ему это сказать, — скрипя зубами, подумал Испания. — Но он так смотрит на меня… может, уже догадывается?» И тут Альфео резко затормозил, потянув к себе испанца и Антонио чуть было не грохнулся на пол от неожиданности. Когда он пришёл в себя, то увидел перед собой знакомый силуэт. — Что за шум? — поинтересовался Романо. Он выглядел помятым, наверное, только что встал с постели. Он был одет в белую, мятую рубашку, застёгнутую, очевидно, впопыхах; лямки остались не прикрепленными на плечах и просто свисали, как две ненужные ленты. Итальянец прикрыл за собой дверь. — Ты чего носишься, как угорелый? Ночь на дворе. — Не время сейчас разговаривать! — задыхаясь, сказал Антонио и не заметил, как его рука стиснула запястье маленького Альфео. — Быстро хватай рюкзак, и валим отсюда! — А? — Романо потёр глаза. — Чего? — Там… в зале… люди этого… как его… Станислао! Они пришли за нами! — Станислао? — итальянец мигом проснулся, и даже в темноте было видно, как эта новость на него повлияла — его глаза шокировано округлились, волосы в страхе встали дыбом. — Тогда… тогда нам нужно бежать! А где Матео? — Он… они его… — испанец вздрогнул, вспомнив об Альфео и извиняющее на него посмотрел. Но он уже мог не говорить этого вслух, ибо мальчик резко отдёрнул от него свою руку. На его лице читалось потрясение, смешанное со страхом. — Нет… — прошептал он, глядя то на Романо, то на испанца. — Дедушка!!! — Стой! Нет! Не надо! — Испания вовремя среагировал и, увидев, что мальчик бросается наутёк, подлетел к нему и обнял со спины. Но несмотря на это, Альфео продолжал вертеться и извиваться в руках Карьедо, требуя, чтобы его отпустили. — Нам надо уходить, — наконец пришёл в себя от потрясения Романо. — Если они нас поймают, то нам настанет конец! — Но как? Я не знаю плана этого монастыря! — ответил с отчаянием Испания, морщась от боли в руке — Альфео пытался освободиться при помощи зубов и ногтей. — Нам поможет этот шкет! Итальянец сел на колени перед внуком Матео и сжал его плечи. Альфео на секунду позабыл о своём плане побега и ответил Романо яростным взглядом. — Слушай, у нас нет времени на драму! Ты должен нам помочь. Альфео забился в яростной агонии, вопя что-то на итальянском и пуская пену изо рта. — Фу, ненавижу детей, — признался Романо, отскакивая от ребёнка. — По-моему, он сломался. — Поставь себя на его место! — встал на защиту мальчика испанец. — Ты у нас такой умный — сам тогда с ним и возись! — юноша скривил недовольную рожу и вытер испачканную в слюне руку об штаны. Испания с большим усилием вынудил мальчика развернуться к нему лицом. В отличие от Романо, у него был небольшой опыт в воспитании детей. К тому же, Альфео на данный момент больше напоминал мужчине маленького Италию — такой же маленький, хрупкий и настолько капризный, что хоть в петлю лезь! — Малыш, — ласково обратился он к мальчику. — Успокойся. Пожалуйста, ты должен нам помочь… Ты думаешь, твой дедушка отдал свою жизнь просто так? Он хотел, чтобы ты жил, понимаешь? Сработало… Ребёнок прекратил реветь и с большой серьёзностью посмотрел на испанца. В его испуганных, светлых глазах прочиталось слабое понимание. — Пошевеливайтесь, — заторопил их Романо, ибо в тот момент, когда вопли Альфео прекратились, на горизонте послышались новые звуки. — Давай, малыш, скажи нам — куда идти? — Испания знал, что у них уже нет времени на любезности, поэтому его голос мигом утратил свою мягкость. — Быстрее, Альфео, думай! Мальчик озадаченно покусал палец, смотря то в одну сторону, то в другую, точно выбирая из двух путей более безопасный. А между тем звуки выстрелов приближались — это означало, что мафии оставалось сделать ещё один поворот и уж тогда-то Романо и Антонио настанет конец. — За тем углом есть лестница, ведущая на заброшенную башню, — наконец заговорил мальчик. Благодаря недавней истерике, его голос всё ещё дрожал. — Под лестницей есть ещё одна хорошо замурованная дверь. Я узнал о ней месяц назад, когда убирался в коридоре. Дедушка о ней не догадывался… — Отлично! Бежим! — прервал его монолог итальянец и, схватив Испанца за руку поволок прямо по коридору. Испания заметил на спине парня знакомый дорожный рюкзак — значит, он всё-таки успел его прихватить. Сначала они бежали змейкой: Романо держал железной хваткой Антонио, а Антонио кое-как цеплялся за Альфео. Но вскоре, мальчик начал сбавлять скорость и ныть про боли в ногах; тогда Карьедо остановился и взял мальчика на руки. Мафиози буквально наступали им на пятки. — Сюда, сюда, — слабо нашёптывал мальчик, указывая на дверь, когда они в очередной раз свернули и попали в новый коридор. Романо тут же толкнул ногой дверь, чуть было не сорвав петли и мужчины вбежали в маленькую каморку. В углу находилась винтовая лестница — она и вела в башню. — Закрой дверь! — приказал Южная Италия своему бывшему опекуну, а сам ринулся искать вход в погреб. Едва Испания затворил за собой дверь, как на той стороне послышались ясные шаги. Кто-то уверенно шёл по их следам. Антонио это не нравилось. — Быстрее, — сказал он шёпотом, то и дело поглядывая в замочную скважину. — Они приближаются, Романо… — Замолчи! — приказал тому итальянец. — Ага, вот она! — он потянул за что-то невидимое, и на полу появился проём. Романо сразу же нырнул в него, Испания последовал за ним. Альфео больно впился в плечи Антонио. Когда они опустили за собой дверцу, на их головы посыпалась пыль, перемешанная с паутиной. — Чёрт! Как же здесь темно! — раздался голос Романо. Испания протянул руку, пытаясь нащупать парня, но за место этого его ладонь упёрлась обо что-то прохладное и жёсткое. — Так… где мои спички? — Хоть какой-то плюс от твоего курения, — мрачно ответил Испания, когда тоннель озарился светом. Романо поднял горящую спичку над головой и огляделся. Тоннель, в котором они находились, был очень тесным и пах сыростью. С потолка капала вода, и её хлюпанье эхом разносилось по всему тоннелю. — Куда теперь? — спросил Романо, пытаясь приглушить капание. — Туда, — Альфео указал дрожащим пальцем в одну из сторон тоннеля, где его блестящие от влаги стены пожирала темнота. — Там мы выйдем к озеру. — А там что? Альфео секунду помолчал. — Эта сторона ведёт в мастерскую моего дедушки… — ответил он с волнением. — Хорошо. Идём туда. — Зачем?! — вскрикнул Испания. — Этот же путь куда короче! Чего тебя в мастерскую-то потянуло? Но Романо решил не отвечать на этот вопрос. Он зажёг новую спичку и с решительным видом затопал в сторону мастерской. Сколько Антонио его не кликал — парень не собирался останавливаться. Устало вздохнув, он пошёл следом за юношей, неся на своих руках Альфео. Иногда свет затухал и их накрывала тьма, но не проходило и минуты, как он возвращался, и чёткий силуэт Романо продолжал мелькать перед глазами. Порой они останавливались и прислушивались к монастырю, но ничего, кроме капающей воды, они не слышали. — Какая же это чепуха, — внезапно признался Романо. Он швырнул догоревшую спичку себе под ноги и чиркнул новую. — Почему они здесь? Откуда они узнали? — Им сказал Матео, — ответил с горечью Испания. — Дедушка? — испуганно спросил ребёнок. — Но его предали. Тот человек — он вроде бы был правой рукой Станислао. И он, похоже, был ещё и тайным агентом Матео. Он его и убил. — Ах, здесь люк! — воскликнул неожиданно Романо, упираясь руками в потолок. Испания тут же замолк и вместе с Альфео с любопытным видом вытянул шею. — Чёрт, тяжело! Эй, помоги мне! — обратился он к Антонио, и тот, покраснев от такого хамства, недовольно поставил Альфео на ноги, а сам с неохотой отправился помогать Романо. Но дверь, ведущая к выходу, действительно казалась неподъёмной — Романо не лгал. Испании пришлось упереться ногами в землю, собрать в лёгкие побольше воздуха и перетащить всю свою силу в руки. Романо отбросил в сторону догорающую спичку и тоннель закрыло мраком. Где-то в сторонке послышался всхлип Альфео. Антонио почувствовал, как горячее плечо Романо упирается ему в грудь и еле удержался, чтобы громко не задышать. Он не понимал, какие именно чувства в нём вызывал этот маленький итальянец, но лучше о них сейчас не думать. Романо как назло запыхтел, точно также, как и Антонио, возлагая всю силу на свои руки, и вот, слава богам, люк начал поддаваться. Из образовавшейся щели появился слабый лунный свет. Что-то заскрипело за люком. — Не шуми! — шикнул на испанца Романо. — Это не я, — смутился Антонио. — Так, давай на счёт три! — равнодушно продолжал итальянец. — Я скажу три, и ты толкнёшь по люку, хорошо? Раз… два… ТРИ! — Антонио с большим усердием забарабанил по дверце, незаметно спихнув бедром итальянца, и тот плюхнулся ему под ноги. То, что скрипело на той стороне, грохнулось на пол, вызвав в подвале небольшое землетрясение, и люк покорно отворился, залив тоннель голубоватым свечением. Пропуская мимо ушей тихое ворчание Романо, Антонио подцепил Альфео и вытолкнул его наружу, а затем вылез сам и осмотрелся. — Это же комната для отпускания грехов! — сказал он. Альфео медленно кивнул. — Только мы находимся на стороне священника! — буркнул Романо, закрывая за собой люк и отряхиваясь от грязи. Его рубашка была вся перепачкана в глине, и порвана в нескольких местах. — Ага! Теперь понятно, почему дверь не открывалась — на неё скамью поставили! Вот дела… — Как нам попасть на ту сторону? — спросил Антонио, тыча на вторую половину комнаты, которую отделяла огромная сеть. — Так-с! — Романо с видом профессионала осмотрел сетку, затем полез в свой синий рюкзак и достал оттуда перочинный ножик. — Здесь придётся попотеть. Пока Романо распарывал сетку, Испания заметил на двери, что вела в главный зал, окно. Подойдя на цыпочках к нему, он заглянул в него и тихо охнул. За дверью стояло человек пять — все в чёрных плащах и в таких же чёрных шляпах. Каждый держал в руке огнестрельное оружие. — Скукота, — донесся до ушей испанца усталый стон. — Они там скоро, а? — Не знаю, — буркнул второй голос. — Фух, здесь душно… — Ага! — третий голос показался крайне неприятным. — Сейчас я это исправлю! Тот мафиози, что стоял ближе всего к двери, вытянул вперёд ружьё, направил его в расписное окно, что размерами своими превышала обычный экран в кинотеатре, и выстрелил. Окно лопнуло, рассыпалось в тысячи разноцветных осколков, а за ним появилось чернильное небо, полное ярких, как огни, звёзд. — Идиот! — рявкнул второй мафиози. — Ты что, совсем свихнулся? В таком месте! — А что? — усмехаясь, спросил первый. — Это всё равно заброшенное место! К тому же, я атеист, — в знак этих слов, он снова поднял ружьё и расстрелял колонну, что держала на себе часть крыши. Колонна слегка пошатнулась, на ней образовались следы от пуль, и всё же она удержалась. На звуки выстрелов среагировал Альфео. Он подбежал сзади к испанцу и тот с неохотой позволил ему взглянуть. — Дедушка! — выкрикнул шёпотом мальчик и по его щекам потекли слёзы. На полу, в нескольких метрах от мафии, выглядывало тело. Матео лежал на животе, раскинув руки, как звезда, и его серебристые волосы дрожали при ветре. — Ты это слышал? — поинтересовался кто-то из мафии и указал пистолетом на дверь, за которой затаились Испания с ребёнком. — Вон там. — Чёрт… — прошептал Испания, понимая, какие будут дальнейшие действия мафиози. — Малыш, отойди от двери! Быстро! Романо, ты как там? — Почти… — процедил Романо, прорезая ножиком сеть, в которой уже образовалась приличная дыра. — Всё, оставь её в покое, — отчаянно завопил испанец. — Лезь! Не дав Романо выразить протест, Антонио толкнул юношу сквозь сетку и тот, отшвыривая в разные стороны различные ругательства, кубарем покатился по полу. Сумка тянула его к земле. Затем, следом покатился Альфео, и, едва Антонио перелез через отверстие в сетке, как дверь, за которой стояла мафия, начала превращаться в сплошные щепки. Выстрелы казались настолько громкими, что от них закладывало уши. Альфео завизжал, прижимая голову к ногам. Испания кое-как поднялся на колени, начал лихорадочно искать второй люк. Через пару секунд к нему присоединился Южная Италия. Когда они его обнаружили и открыли, дверь, разделяющая их от мафии, свалилась с петель, и на пороге появился один из мафиози — тот, что разбил расписное окно и пытался разрушить зал монастыря. Он обвёл ледяным взглядом заполненную пылью комнату, затем, обратил внимание на разодранную ножом сеть. — Ага! — прокричал ликующе он, тыча чёрным стволом ружья на затаившихся мужчин. — Попались! Романо стал белым как снег, и в его глазах прочиталась паника. Ещё чуть-чуть и он расплачется. Но Испания не позволил ему этого сделать — он пинками затолкал Романо в люк, и уже затем, схватив за подмышки окаменевшего от страха мальчика, исчез в темноте. — Нет! — взревел мафиози и нажал на курок. Правда, сколько он не стрелял, его пули уже не могли достать до троих беженцев. Антонио, Романо и Альфео уже пробежали полпути по мрачному тоннелю. Альфео то и дело всхлипывал, Романо быстро нёсся впереди всех. Испания не видел его лица, но догадывался, что тот был до смерти напуган. Находясь в шаге от смерти, всё его мужество исчезло в никуда. Теперь это был обычный юноша, не имеющий при себе плана. «Неужели, всё теперь лежит на мне?» — подумал ошарашено испанец. Наконец-то, они — грязные, усталые и напуганные — вылезли в мастерскую. Альфео упал на пол и дал волю своим слезам, Испания попытался его утешить, хотя не знал, что нужно делать. Романо снял с плеча рюкзак и, расстегнув его, принялся опустошать полки мастерской. Причём, он не разбирал — что нужно, что не нужно. Он брал всё, что попадалось на глаза. Когда он взял в руки маленький серебристый пистолет, который размерами не превышал человеческой ладони, Альфео внезапно оживился. — Это моё! — завизжал он, бросаясь к Романо. — Отдай! Мне его папа сделал! Он хотел подарить мне его на день рождения! — Но ты ещё слишком мал, чтобы держать при себе оружие! — испуганно возразил итальянец. — Отдай ребёнку пистолет, — спокойно вмешался Испания, и Романо нехотя сдался. — Хорошо, хорошо, — заворчал он. — Только если пацан отстрелит себе нечаянно ногу, то виноват в этом будешь ты! За их спинами послышались приглушённые голоса. — Вот, чёрт! Они уже близко! Валим отсюда! Испания подбежал к Альфео и схватив того за руку, поволок к чёрному ходу. — Романо! — крикнул он, оборачиваясь. Юноша пытался застегнуть свой рюкзак. — Сейчас…сейчас… только вот ЭТО возьму… Он указал на то самое ружьё — изобретение Матео — которое всё ещё лежало на столе и манило своей новизной. — Да, наплюй ты на него! — раздражённо закричал Испания. — Оно слишком огромное! — И не подумаю! Поняв, что итальянец не собирается его слушаться, Испания протолкнул мальчика вперёд, а сам вернулся к Романо, который, натянув на себя тяжёлый рюкзак, пытался взять на руки ружьё и вместе с ним не грохнуться на пол. — А ну! Отдал мне это! — мужчина вырвал из рук юноши ружьё. — Хватит с тебя и целого набора взрывчатки! — Эй! Верни! — зашипел, раскрасневшись, итальянец. Его глаза ненавистно сверлили лицо Карьедо. — Верни, кому сказал! Козёл! — Обзывай меня, как хочешь, но этой вещице не место в твоём рюкзаке, — отрезал испанец и, не отрывая глаз от юноши, отшвырнул ружьё. — Пошли отсюда. — Дурак, — только и буркнул итальянец. Всё ещё испепеляя друг друга гневными взглядами, они понеслись к выходу, где их дожидался Альфео с пистолетом в руке. — Вот они! Я их вижу! Я их вижу! — кричали новые голоса из тоннеля. Испания боялся обернуться; он продолжал упрямо бежать вперёд, волоча за собой Романо и думая над тем, как он вообще умудрился вляпаться в такое. Когда они настигли Альфео, мужчина хотел схватить его свободной рукой, но мальчик ловко вывернулся и, вытянув вперёд револьвер, нажал на курок. Далее произошло что-то странное, чего Испания не сразу смог понять. Но после выстрела, раздался взрыв, зашаталась земля под ногами и испанца повалило на пол, сверху засыпало землёй. Он лежал в неудобной позе и боялся сдвинуться с места. Он попытался подвигать сначала одной рукой, затем другой. Отёк постепенно отходил, мышцы лениво двигались под его повиновением. В горле пересохло, лицо точно огнём обожгло, Антонио попытался встать на корточки. Получилось у него это только со второго раза, и то, из-за нагрузки, его руки беспрерывно тряслись, а в горле застыл комок тошноты. Рядом в трёх дюймах от него валялся придавленный собственной ношей Романо. — Эй, — прохрипел озабоченно мужчина, снимая тяжёлый рюкзак с плеч юноши. — Романо! Итальянец кашлянул в землю, медленно вздохнул. — Как ты? — Я что, умер? — спросил сдавленно Романо. Испания почувствовал, как камень, теснившийся в его груди, скатился куда-то вниз. — Нет. Это… что-то взорвалось… Только, я не знаю, что именно… — Где шкет? Испания оглянулся и от увиденного лишился дара речи— проём, через который они успели пробежать, был завален землей. И выглядело это настолько ужасно, что никому бы и в голову не пришло, что мастерскую когда-нибудь можно будет отрыть. Альфео сидел на коленях прямо перед проёмом и, сгорбившись, что-то делал. Плечи его то и дело сотрясались. — С тобой всё в порядке? — спросил Испания. — Здесь записка, — выдавил из себя парень. — Она была в пистолете. Вылетела вместе с пулей. От дедушки. — Вот как? Альфео быстро стёр слёзы, которые лились ручьём из его глаз, и попытался ровным голосом прочесть записку: -«Дорогой Альфео. Если ты читаешь эту записку, значит я, скорее всего, уже не среди живых. Ничего никогда не бойся. Я уверен, что ты всего добьёшься в жизни, а если что-то и не будет выходить, то помни о том, что я всегда рядом и чуть что — помогу тебе. Знай, что ты мой самый любимый внук и я тобой горжусь…» — парень не стерпел и расплакался. Испания почувствовал, как от этих рыданий у него сжимается сердце. Он не переносил детского плача. — Успокойся, — ласково сказал он и погладил мальчика по спине. — Вот, видишь? Жизнь продолжается. — Ого! — подал голос Романо. Он только что заметил, как завалило мастерскую. — Ну, ничего себе! Это от чего так бабахнуло-то? — Кажется, я попал в бочку с порохом, — со смущением сказал Альфео. — Здорово! — Совсем не здорово, — холодно ответил Испания. — Сколько мы шуму понаделали! Нам нужно сейчас же уходить с места преступления! Утро ещё не настало, хотя в небе появился первый просвет. В лесу сильно пахло мятой. Романо достал ружьё и с угрозой обвёл им воздух. Антонио и Альфео застыли на месте в ожидании отчёта. — Пока всё чисто. Они побежали дальше, сбивая колючие ветви. Впереди появилась знакомая лужайка, на которой стояла ржавая колымага. Но Романо решительно обошёл её стороной. — Мы что, пойдём пешком? — удивился Карьедо. — А как ещё? — раздражённо кинул Романо. — На этом мы далеко не уедем. До шоссе дойдём пешком, а там, может, поймаем попутку. — Ты всё-таки хочешь вернуться в город? Романо оглянулся. На его лице появилась грустная улыбка. — Похоже, у меня нет выбора.