Мой долг — защищать

Боль в носу наконец-то утихла, хотя дышать всё равно приходилось через рот. Антонио поднялся на ноги и попытался сориентироваться. Где он? Где Романо? Альфео? Сколько времени? Сознание не сразу вернулось в его больную голову. Для начала он выбрался из спальни, кое-как добрался до кухни, открыл кран до сильного напора и попытался сполоснуть отёкшее лицо. Вода оказалась едва ли не лучшим лекарством от боли. Вскоре и воспоминания стали возвращаться на место, и от их внутреннего содержания у Карьедо закружилась голова. Романо. Чертов сопляк снова совершил невероятную и недопустимую для своего возраста и статуса глупость! Лишил его сознания, а сам свалил куда-то, наряженный в дурацкий женский наряд. Да ещё и Альфео с собой прихватил! До чего же безрассудная страна! Стерев с лица розовые капли, Антонио попытался составить план дальнейших действий. Он давно ещё не был так обескуражен. «Так, для начала… который час? — посмотрел на часы и тихо ужаснулся. — Я провалялся без сознания почти полтора часа! За это время можно весь мир обратить в хаос! Что же мне делать?» Ответ не стал себя долго ждать. За окнами послышались звуки сирены и звонкое повизгивание шин. Антонио поднял голову, прислушался. Бросился к окну, осторожно отодвинул штору и посмотрел на дорогу. В принципе, то, что услышали его уши, увидели и глаза — мимо живой ограды со скоростью стрелы несся десяток ярких полицейских автомобилей. Истеричные крики сирены были способны пробудишь с того света даже мертвеца. — Ох, всё очень-очень-очень плохо, — простонал Антонио. — Надеюсь, что с Романо и мальчиком всё хорошо…

***

Романо и маленький Альфео направлялись в город на криминальное торжество. Чтобы не стереть ноги в кровь, странной парочке пришлось ловить попутку. К великому счастью, на очень аппетитную фигурку, обтянутую вечернем платьем, откликнулось очень много машин. Они готовы были за бесплатно довезти прекрасную незнакомку с ребёнком хоть до самой границы. Садясь в одну из таких машин и ловя на себе пожирающий взгляд водителя, Романо с улыбкой подметил, что в костюме девушки можно было добиться многого. Ещё находясь в километре до заданной точки, их машина попала в большую пробку. Романо начал немного волноваться за свой план. Сначала машины ехали очень медленно, сигналили друг другу, водители бранились между собой и громыхали дверьми. Прошло ещё десять минут, и машины окончательно застыли на дороге. Не выехать, не свернуть — всё было перекрыто. Романо нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. — Что такое? — спросил он, стараясь придать своему голосу девичье изумление. — Почему мы не сдвигаемся с места? — Либо крупная авария, либо опять всякие шишки тешатся, — ответил водитель, попутно сигналя своему соседу. — Эх, ну что за напасть! Если вы торопитесь, то можете пойти пешком. — С радостью, — Романо резко открыл дверь, чуть было не сбил ею соседний автомобиль и, поманив за собой Альфео, отправился вдоль дороги. Водитель оказался прав — спустя несколько сотен метров утомительной ходьбы на тонких шпильках, Романо увидел на горизонте полицейских, которые, перекрыв собою дорогу, отчаянно размахивали указателями, уговаривая водителей не сигналить и не пытаться протолкнуться вперед. Они сами были не очень-то рады такому нешуточному хаосу. Романо гордо протопал мимо полицейских, случайно подслушав ругань одного из водителей. — Что за чертовщина здесь происходит? — Важное мероприятие, сеньор, но вы не волнуйтесь, скоро движение возобновится. Вскоре Романо заметил, как сразу тихо и спокойно стало кругом. Люди на дороге практически не встречались. Хотя это казалось весьма странным явлением для итальянского городишки. Перейдя перекрёсток, светофор которого мигал оранжевым светом, Романо услышал урчание мотора и инстинктивно повернул голову на звук. На перекрёстке, который они так быстро перешли, ехала вереница чёрных автомобилей. Поблёскивая дорогими дисками, они плавно проехали мимо Романо и Альфео, оставив тех далеко позади в гуще дыма и пыли. Мальчик смотрел на них с широко разинутым ртом. — Это из-за них город сходит с ума, — объяснил спокойным тоном Романо. — Ладно, идём дальше. Далее перед ними предстояло удивительное зрелище — здание, освещённое почти всеми цветами радуги, казалось самым ярким местом в городе. Сюда подъезжала та самая вереница автомобилей. Прямо как в Голливуде: она останавливалась у красной дорожки, двери машин открывались и оттуда выходили солидно одетые персоны. Несмотря на большое расстояние, Романо видел всё, что происходило у входа. Из больших полукруглых окон звучала весёлая музыка, которая своим быстрым ритмом подбадривала народ, говорила о том, что здесь, в новом ресторане, скучно не будет. Романо ощутил, как судорожно задышал Альфео. Он волновался. Но Романо чувствовал себя не лучше. Южная Италия схватил мальчика за руку и насильно поволок его ближе к ослепляющему зданию. Никто не обращал на них внимания, все упивались роскошными украшениями ресторана и опьяняющей музыкой. Убедившись в том, что их никто не видит, Романо наклонился к мальчику и заговорил тихим, немного напряжённым голосом: — Давай проверим, работает ли наша рация. Приём! — объявил он шепотом, и мальчик вздрогнул, схватился за голову. — Всё слышно, — ответил он, морщась. Микрофон Романо находился в очень укромном месте — в искусственной груди, на которую он потратил половину дня, лишь бы та была похожа на натуральную. — Отлично, — сказал итальянец, ведя мальчика на главный бульвар, где в нескольких метрах от них стояли охранники и проверяли приглашения приезжих. Выглядели они очень сурово — оба огромные, мускулистые, от габаритов аж пиджаки трещат. Никто не хотел иметь с ними дело. И Романо тем более. Но, делать было нечего. Итальянцу нужно было каким-то образом прошмыгнуть мимо них. — Итак, — продолжил он, стараясь говорить ещё тише и так, чтобы никто не стал их подозревать. — Видишь, у лестницы небольшая расщелина, прикрытая искусственным кустарником? За ней вентиляционный вход. Ох, если бы только… — Я смогу его открыть, — мигом сообразил мальчик. — Меня дедушка учил работать с отмычкой. — Ка-а-акой у тебя осведомленный дедушка, — ответил Романо, чувствуя, как по его организму растекается что-то тёплое. — Залезай внутрь и закрой за собой решётку, чтобы никто тебя не увидел. Когда всё это проделаешь — жди моего сигнала. Уяснил? — Ага. Романо ободряюще похлопал мальчика по плечу и, собрав в грудь побольше воздуха, зашагал к охранникам. С каждым шагом уверенность отходила куда-то на задний план, пропуская вперёд панику. Романо удивлялся, как ещё ноги держали его на этих тоненьких шпильках? Почему он не плачет от безвыходности и страха, а идёт прямо, гордо подняв подбородок и стреляя во всех холодным взглядом? Страх — это сила. Всё яснее ясного. — Ваше пригласительное, мадам, — обратился к нему рослый громила. Его маленькие глазки, спрятанные под тяжёлыми бровями, с презрением оглядели появившуюся из неоткуда дамочку. — Ох, они где-то в моей сумочке, — заговорил писклявым голосом Романо, доставая из-за плеча розовую сумку, осыпанную разноцветными камушками. — Сейчас-сейчас… О-оп! — сумочка волшебным образом выпала из рук и шлёпнулась прямо у ног охранников, и из неё выкатилось разнообразное барахло — начиная с обычных ручек и заканчивая шариком от бильярда. Романо не очень хорошо разбирался в том, что могло бы лежать в женской сумочке, но постарался заполнить её всем необходимым… ну, или тем, что попалось под руку. — Вы мне не поможете? — заметив растерянность мужчин, Италия попытался подмигнуть им. — Так неловко, знаете ли… Неповоротливые охранники вдвоём ринулись подымать сумочку. Сначала внизу происходила какая-то разгоряченная возня, а затем страшный треск — вышибалы случайно ударились лбами. — Ох, ну что же вы! — запищал озабоченно Романо, в душе смеясь над происходящим. Пока оба охранника массировали свои ушибленные места, юноша незаметно махнул рукой, подавая знак затаившемуся за углом Альфео, и тот добрался до кустарника без происшествий. Когда сумка всё же была поднята с земли и возвращена хозяйке… точнее хозяину, тот быстро пошарил внутри сумки и снова состроил смущённое личико. — Ох, божечки, я потеряла пропуск… Ну как же так? Я проложила весь этот долгий и утомительней путь ради дорогого Станислао! Конечно, он не очень-то хотел этого афишировать, но, знаете ли, я приехала сюда исключительно по его просьбе. — Как… Станислао? — очевидно, это имя меняло многое в умах этих дылд. Услыхав его из уст милой дамы, они мигом приняли растерянный вид. — Он вас…? — Конечно! Но только никому об этом не говорите, хорошо? Это… личное дело. Охранники переглянулись, не зная, что делать дальше. — Эм… может связаться с ним? — спросил один из них, уже протягивая свою мускулистую руку к рации. — Ой, давай её просто проверим и впустим. Станислао не будет рад тому, что мы отрываем его по пустякам, — раздраженно откликнулся второй. И ему Романо был особо благодарен. Далее охранники преступили к осмотру. Для Романо это казалось невыносимым этапом, ибо эти громилы щупали его во всех местах, какие только можно было пощупать, да ещё так грубо, словно глину мяли. Хоть для Романо и были чужды женские ощущения, однако ему всё равно было совсем не приятно ощущать на себе тяжёлые ручища. К счастью, те не нащупали между искусственными грудями встроенный микрофон и маленький наушник, спрятанный в ушной раковине. Когда осмотр окончился, Романо пулей побежал вверх по ступеням, всё ещё с отвращением чувствуя на себе тяжесть мужских рук. В холле его встретил рабочий персонал. Они открывали приезжим двустворчатые двери и желали гостям хорошего отдыха. И тут перед Романо раскрылась немыслимая картина, будто бы написанная масляными красками — холл освещала сотня дорогих хрустальных люстр, и чего здесь только не происходило. Столы специально оттащили к окнам, которые своими размерами были чуть меньше самих стен, и всё для того, чтобы в центре разместить круглую сцену для танцовщиц. На ресторан это вообще было мало похоже, очевидно группа мафиози решила провести здесь вечер на полную катушку. А народу… сколько же здесь было людей. Они были повсюду — и за столиками, и возле сцены, и в углах, и в коридорах… словно тараканы. Романо остановился возле ближайшей мраморной колонны и, выпятив грудь, шёпотом заговорил в микрофон. — Приём, ты слышишь? Я уже в холле. — А я в вентиляции, — ответил в наушнике голосок. — Что делать дальше, дядя Романо? — Сиди там, сейчас я тебе сообщу дальнейшие действия, — Романо опустил грудь и, стараясь выглядеть раскрепощено, важно зацокал по богатому помещению. «Интересно, где здесь уборная?» — оглядываясь, думал он. Дверей здесь было столько же, сколько и люстр над головой. Вот стой и угадывай — за какой дверью что находится. — Извините, дамы, — обратился Романо к толпе девушек. Те обернулись к нему и посмотрели с ехидством. — Вы… вы не знаете, где здесь уборная? — Ты-то ещё кто такая? — спросила холодно одна из дам, обладательница пышных перьев на спине. Скорее всего, это были участницы скорого представления. — Ты не из нашего заведения. — Заведения… я… то есть… я иностранка, — первое, что пришло в голову. — Что-то не похоже, — девушки небрежно расхохотались. — Впрочем, ты очень симпатичная. Наверное, предназначена для Станислао? От нас он отказался. — А вы случаем не знаете, где он? А то мы у входа разминулись. Девушки окинули его облик куда более ледяным взглядом. Неужели всерьез видели в юноше соперницу? — Он на втором этаже в кабинете главного менеджера. Беги-беги к нему, — говорили они. — Пока он не отвлекся ненароком на что-то более… гм, аппетитное. — Ах… ну да… спасибо, — Романо испуганно опустил глаза. — Ну, так, вы не подскажете… насчёт уборной? — За той колонной дверь, заходишь в неё и дальше по коридору, — на этот раз инструкция прошла без надменных смешков, и Романо был этому безмерно рад. Он чувствовал, как эти девицы прожигают ему спину сомнительными взглядами. Войдя в узкий коридор, итальянец встал столбом. Даже в таком узком помещении было полно народу — кто-то курил, кто-то по-тихому спорил, а кто-то просто искал уединение. Романо быстро проскользнул мимо одной парочки, которая страстно одаривало друг дружку поцелуями, прижавшись к алой стене. Их вовсе не смущало присутствие посторонних. «Вот тебе и ресторан…» — подумал юноша, стараясь вести себя спокойно. Обойдя дверь в мужской туалет, Романо пришлось столкнуться с ещё одной группой девушек в чуть более откровенных нарядах. Девицы посмотрели на Романо с равнодушием. Но когда тот попытался их обойти, одна из танцовщиц нарочно преградила ему путь. — А-ей! Куда ты так спешишь? «Да что они все от меня хотят?» — запаниковал Романо и попытался изобразить на лице невозмутимость. — А что? Мне уже и в туалет сходить нельзя? Девицы переглянулись. — Да нет. Почему же… дело-то святое. Просто хотели поинтересоваться, не хочешь ли ты присоединиться к нам? Выглядишь одинокой. «Ага, прямо так и рвусь расширить круг друзей», — мысленно съязвил Романо. — В смысле? — Ну, — одна из девиц протянула нечто, похожее на сигарету. Запах у неё был специфический. — Не хочешь? Романо догадался, что они ему предлагают. Как же он сразу об этом не подумал? И всё же, при виде дымящей сигареты парень почувствовал странное нытьё во всём теле. Ведь он целый день не преподносил сигарету к губам. В последний раз ему удалось затянуться тогда, кто он незаметно для Испании свалил из их укрытия. И вроде прошёл всего день, но для Романо это было равносильно вечности. Поэтому, глядя на предложенную сигарету, парень невольно облизнул губы. Но что-то разумное отчаянно забилось в нём, усердно напоминая о миссии. Мол, не время сейчас курить! К тому же, не известно, из чего сделана эта папироска. Может, это очень сильный наркотик… Скрипя сердцем, Романо отстранился. — Нет, спасибо, не курю, — ответил сдавленно он. — Как хочешь, — пожали плечами девушки и расступились. Романо пролетел мимо них и свернул за угол. «Неужели оторвался?!» — не верил он себе. Перед ним появились две двери. Одна вела в женский туалет. Другая — в комнату для уборщиц. Уверенно пройдя мимо туалета, парень открыл вторую дверь. Здесь было темно, тесно и пахло всякими порошковыми средствами. Когда шум толпы, раздававшийся по всему коридору, стих, Романо обратил свой взор на некоторые документы, что были скрыты в прозрачный файлах и висели на тоненьком гвоздике на стене. — Эй, парень, ты как? — спросил он в микрофон. — Нормально… — ответил тоненький голос в наушник. — Только здесь прохладно… Романо достал документы из файла и начал судорожно их листать. — Ага, нашёл схему вентиляции, — радостно воскликнул он. — Так, для начала, иди вперёд. — Хорошо… — Затем, дорога будет разветвляться. Ты сворачивай направо… — А дальше? — Так…так… — забормотал Романо, водя пальцем по схеме. — Дальше надо ползти наверх… только как? — Тут есть лестница, — ответил Альфео. — Так, мне подниматься? «Как же всё удачно складывается-то!» — обрадовался сам себе Романо и решительно продолжил объяснять мальчику маршрут. Альфео с трудом выполнял его, но и не жаловался. Романо готов был пересмотреть своё мнение о детях. Когда он закончил объяснять, казалось, что прошло уже несколько часов. В комнате было очень неудобно, запахи порошков вызывали убийственную тошноту. Тогда, Романо достал из сумки фломастер и нарисовал на своей руке маленькую копию схемы. Внешне она напоминало дерево, никто бы и не понял, что это значит. Когда с рисованием было покончено, парень бережно положил документы обратно в файл и выбрался из своего убежища. Проходя мимо тех же танцовщиц, что за время его отсутствие так и не сдвинулись с места, он не стерпел и, выхватив у девушки сигарету, затянулся ею со всей силы, что была в лёгких. Существо, ноющее где-то в его животе, ласково заурчало. Девицы с оскорбительным видом уставились на парня, но не проронили ни слова, даже когда он с блаженством выпустил изо рта синее облако и спокойно вернул им остаток папироски. — Куда дальше? — пищал голосок в ухе. — Тут опять дороги разветвляются, только на этот раз наверх или вниз? Романо поднял руку и посмотрел на свою схему. Спустя минуту молчания, он ответил низким, блаженный голоском: — Вниз. Девицы пялились на него, не скрывая своего изумления. Романо спокойно их проигнорировал и отправился обратно в зал. Несмотря на туман в голове, образовавшийся из-за какой-то гадости, что была в сигарете, юноша продолжал с болезненным упорством думать о плане. Он вернулся обратно в зал, где играло какое-то подобие джаза, люди плясали, официанты шустро разносили подносы с шампанским и более крепкими напитками. Всё казалось каким-то большим, ярким и шумным. — Ну и вечеринка! — воскликнул кто-то из гостей. — Так и не скажешь, что это один из самых лучших ресторанов в стране… — Ну, ничего, — ответил другой гость. — Завтра СМИ всё равно наплетут какую-нибудь унылую новость, что якобы здесь проходило тихое торжество. Станислао их всех подкупил. — Кстати о нём… почему он сидит в кабинете и не высовывается? Какой смысл учинять такой пир, если все равно планируешь просидеть весь вечер в тени? — А чёрт его знает. Говорят, что он там далеко не один сидит, а… ну, ты сам понимаешь. И оба блаженно расхохотались. Романо от таких слов стало совсем не по себе. Он внезапно понял, как было жарко его голове, находясь под пышным париком. Всё ещё давая инструкции Альфео, парень поднялся на второй этаж. Здесь находился второй зал с маленькими круглыми столиками и личным баром. Столы никто не убирал, за ними сидели более скромные персоны и спокойно следили за происходящим внизу. Романо присел за свободный стол и снял одну туфлю. Ту, что больше всего натирала ему ногу. Ему казалось, что ношение таких каблуков было равносильно отпиливанию ноги. Напротив него уселся какой-то бородатый мужчина и попытался завести с Романо разговор. Когда Южная Италия взглянул на него, из его горла донёсся хриплый, непонятный звук. Перед ним сидел один из самых опасных сицилийских мафиози. Желтозубый, провонявший насквозь коньяком, он пытался отчаянно подкатить к Романо, даже не догадываясь о том, кто прячется за этим огромным слоем макияжа. Итальянец избавился от этой персоны с большущим трудом. Пришлось вылить в лицо ухажеру шампанское. А потом, чуть прихрамывая, отправился к кабинету Станислао. Не было ни физических, ни моральных сил оттягивать неизбежное. И вот, он подошёл к двери с табличкой «Стар. Менеджер» и прислонился ухом к её покрытию. Но это было бессмысленно — за ней всё равно ничего не было слышно. Тогда Романо вдохнул больше воздуха в грудь и, открыв дверь, вошёл внутрь. Он понимал, что назад пути нет. Он мог развернуться и убежать отсюда ещё когда был за дверью, спрятаться между какими-нибудь улочками и дождаться утра. Но нет, он был уже здесь, в большом и шикарном кабинете. Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как он зашёл, но едва в кабинете раздался голос, по телу парня словно пронёсся какой-то разряд. Этот голос… он звучал тихо, но одновременно с этим казался звонким. Настолько звонким, что от него вяли уши. Романо открыл глаза и попытался улыбнуться. — З-здравствуйте, Станислао, — обратился он к сидящему за блестящим столом мужчине. — Здравствуй, — с ухмылкой ответил тот. Свет одной из ламп падал прямо на его вытянутое, молодое и загорелое лицо. Длинные чёрные волосы так и блестели, точно намазанные маслом. — С кем я имею честь разговаривать? Скорее он обращался не к Романо, а ко второму типу — очень невзрачному и низенькому господину, который со смущённым видом старался держаться в тени. Когда Романо посмотрел на него, что-то в его животе начало заворачиваться в тугой узел. Этот тип был безумно похож на Испанию. Такие же кудрявые локоны, такая же бронзовая кожа, такой же невинный взгляд… да, только глаза у него были черные, как ночь. — Неужели вы решили мне сделать небольшой подарок ко дню нашего сотрудничества? — глаза главаря мафии алчно заблестели. — Да, Бруно? Она очень даже неплоха. Менеджер посмотрел на парня с испуганным изумлением, не зная, что ответить Станислао. — Что же, не хочу зря терять время. Подойди ко мне ближе, дай тобой наглядеться. Романо послушно подобрался к столу и медленно, стараясь никуда не заваливаться, покрутился на месте. Как будто он был товаром, а Станислао — покупателем, оценивающим его. Да уж, в голове это звучало слишком отвратно. — Очень неплоха, — повторил Станислао. — Ну, ладно, птичка, прекрати крутиться. Садись на коленки. Романо незаметно вздохнул и, обойдя стол, сел на колени главарю мафии. Пока чужие прохладные пальцы стискивали его плечи, юноша с отчаянием смотрел на вентиляционный люк, устроенный прямо за спиной менеджера. — Я вас вижу, — шепнул внезапно голосок мальчика. Романо аж вздрогнул. — Ну, что ты вздрагиваешь? — мурлыкал мужчина. Его пальцы болезненно ущипнули кожу между лопатками. Романо почувствовал, что краснеет. — Преступай, — шепнул он. — Что? Уже? — удивился Станислао. — Какая торопливая птичка…, а с виду такая невинная. Романо молча обвил шею молодого мафиози, невольно вдыхая аромат его горьковатого одеколона. «Ещё чуть-чуть», — думал он, жмуря глаза. А руки мерзавца всё приближались к заветным местам. Романо поёжился, понимая, что с минуты на минуту его обман раскроется. Сухие губы мафиози скользнули по длинной шее парня. «Опасный момент!» — мысленно вскрикнул он. И тут, глаза Станислао широко расширились, а зрачки — наоборот — сузились до предела. Загорелое лицо внезапно приобрело болезненный оттенок. Сначала Романо и не понял, что произошло, и только спустя несколько секунд гробового молчания, всё начало возвращаться на свои места. Парик, съехал на бок, вперёд высыпались настоящие волосы. Знакомая спиралеобразная прядка мягко покачнулась из стороны в сторону. — Л… Ловино? — сипло спросил мужчина. — Ты…? Краем уха парень услышал, как что-то щёлкнуло. Он оглянулся и увидел, что тихий молоденький менеджер, наблюдавший за всей этой сценой со стороны, уже стоял с пистолетом в руке и целился в Романо. Но стрелять он не торопился. Ждал приказа. — Глупо было являться сюда в таком облике и без оружия, — холодный голос Станислао заставил кровь Романо застыть в жилах. Парень так и сидел на коленях этого мафиози и судорожно обдумывал, что делать дальше. — Ошибаешься, не глупо, — наконец сказал он с ноткой гордости. — Ведь я всё же проник сюда, хотя кто-то обещал поставить везде охрану. Не такой уж ты и непробиваемый, Станислао… Тёмные глаза мужчины с интересом изучали каждую чёрточку накрашенного лица Романо, и тонкие губы дрогнули от кривой улыбки. — Убей его, Бруно, — дал он приказ молодому менеджеру. Романо закрыл глаза, морально готовясь встретить свою смерть, но тут… — Я не могу, — ответил сдавленно менеджер. — С чего бы это? Это что, заговор?! — Нет, — мотнул головой менеджер. — Просто на меня нацелились в ответ. Там, за спиной. Где вентиляция. Романо мысленно возликовал. — Как это понимать?! Это что, шутка?! В ответ раздался выстрел, из-за которого и Романо, и Станислао подпрыгнули на месте. Когда они обернулись, чтобы узнать, кто стрелял, то увидели, что молодой менеджер стоит в раскорячку и держится за плечо. — Моя рука-а-а! — пропищал он, отбрасывая пистолет. — Рука-а-а! — Сопляк! — взревел Станислао, потянувшись было к Романо, дабы сомкнуть их на тоненько шее, но парень ловко соскользнул с колен мужчины и, усевшись задом на край стола, врезал противнику ногой. Тоненькая шпилька расцарапала мафиози лицо, и тот заревел, точно раненный зверь. — ЛОВИНО-О! Алая кровь закрасила половину его красивого лица. Через секунду в его руках уже блестел револьвер. Романо это предугадал и, едва это оружие оказалось на сцене, он навалился всем телом на стол и тот, вопреки своим размерам, тяжело грохнулся назад, рассыпая по полу ручки, пепельницы и прочие предметы канцелярии. Романо упал следом и отгородился столом от прицела. — Альфео! Пистолет! — Отвали, малышня! — раздался новый рёв, а за ним ряд выстрелов. Только направлен он был… не на Романо. Парень высунулся из-за своих «баррикад» и с испугом увидел, что тот стреляет в Альфео. Несколько пуль рикошетом попадали и на Бруно. Из его пулевых ран хлынула кровь. Она залила собой весь вечерний смокинг парня и запачкала пол вокруг него. — Альфео! — закричал Романо. — Уползай! Выстрелы прекратились. Менеджер наконец смог опустить голову и полюбоваться своими ранами. На его лице читался страх, он не верил в то, что видел. В итоге, не в силах больше стоять на ногах, его тело рухнул на пол. — Убежал, — выдохнул Станислао, перезаряжая магазин. — Ну, ничего. Его-то я ещё поймаю. Сначала надо разобраться с тобой, Ловино! Романо пытался лихорадочно сообразить. Что делать дальше? Что делать…делать… И тут, слава богам, он увидел пистолет, выпавший из рук раненного Бруно. Собравшись с силами, Романо сделал кувырок и уже спустя секунду находился возле тела бывшего менеджера. Пока Станислао возился с пистолетом, парень достал окровавленное оружие и направил его на мафиози. Между ними настала долгая пауза. Станислао тоже был наготове и мог в любой момент выстрелить. «Ну же…давай, Романо!» — поддерживал себя итальянец. Внезапно он ощутил свинцовую тяжесть в руках. Страх, затаившийся в его сердце, начал растекаться по всему телу. Ну вот же она — цель, он мог бы спокойно застрелить этого ублюдка. Так что же мешало? Между его желаниями и возможностями стояла какая-то невидимая преграда, табу, и он понял это только тогда, когда не смог надавить пальцем на курок. Станислао заметил это, и его лицо снова скривилось в противной усмешке. — Что, не можешь этого сделать? — мурлыкнул он. — Очевидно, ты просто никогда не убивал людей. Романо молча впился в него ненавистным взглядом. — Зато, сколько было гонору, и в итоге что мы видим? Ты ничтожный мальчишка, Ловино. Теперь я понимаю, почему ты сначала пытался пронести в моё убежище бомбу. Ты не хотел лично марать руки. Ведь разнести человека на куски куда проще, нежели сделать это, глядя ему прямо в глаза. В голове внезапно раздался знакомый, мягкий, поучительный голос: «Ты же знаешь, что это не хорошо, Романо. Чему я тебя учил? Драка — это дело на самый крайний случай. А вот беседа…» — Отвали, зануда, — неужели он покричал это вслух? За дверью послышался топот. Романо выглядел напуганным и растерянным, однако все равно продолжал держать мафиози на мушке. Станислао же весь светился от счастья. — Ага, а вот и подоспела моя прислуга, — порадовался он. — Услышала выстрелы. Что ж, Ловино, теперь ты в ловушке. — Заткнись! — взревел итальянец и решительно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел. Станислао застыл на месте, боясь шевельнуться, его молочного цвета белки засветились в полумраке. Затем, он понял, что Романо промахнулся, так как не ощутил ожидаемой боли. Громко и злобно рассмеявшись, он собрался было выстрелить в ответ, чтобы наконец покончить с этой чертовщиной, но к своему ужасу понял, что в его руках нет пистолета. Тот валялся на полу, и на нём дымился след от пули. Следующей целью Романо было окно. А затем произошло несколько быстрых вещей. Станислао, ошарашенный таким поворотом событий, вскочил со стула и кинулся было за Романо, тот же кинулся прямиком к оконной раме, а когда запрыгнул на подоконник, в кабинет ворвалась снабжённая винтовками толпа людей. — Стреляйте в него, придурки! — орал не своим голосом Станислао. Приказ главаря не нужно было повторять — все, кто держал оружие в руках, начали палить в сторону окна. Шторы разорвались на куски и взлетели на воздух, а над полом нависла пыль от штукатурки. — Достаточно! Хватит! — выстрелы постепенно затихли. Станислао бросился к изуродованному выстрелами окну и налёг грудью на подоконник. — Проклятье. Его нигде нет! Куда он подевался? Пока Станислао пытался увидеть хоть что-то сквозь поднявшуюся пыль, с восточной стороны здания бежала фигура в вечернем платье. Выстрелы ещё звучали, когда Романо забирался на крышу. Его ногу обжигала неприятная боль. Он был уверен в том, что его задели, но у него не было времени обращать внимание на такой пустяк. Здесь было пустынно — никто его не видел и не слышал. Прихрамывая, Романо прошёлся по наклонной поверхности, стараясь не заступать за края, и когда поверхность стала более-менее ровной, позволил себе упасть на колени. Вдруг чья-то рука легла ему на плечо. Романо настолько перепугался, что чуть было не накинулся на незнакомца. — А, это ты… — увидев знакомое детское лицо, он сплюнул. — Как ты сюда пробрался? — Там был люк, — мальчик указал куда-то в сторону, но Романо не стал тратить силы на то, чтобы убедиться в правоте Альфео. — О, вы ранены! Романо посмотрел на свою ногу — колготки в некоторых местах были порваны, а на икре зияла глубокая рана. — Ха, пустяки, — махнул он рукой, хотя чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. — Надеюсь, ты не потерял рюкзак. — Вот он, — мальчик быстро снял с себя синий рюкзак и положил его перед Романо. — Да, размеры конечно значительно превышают мои габариты… Но лучше так, чем еще минута проклятых каблуков. Романо хватило и минуты, чтобы стянуть с себя обтягивающее вечернее платье, сорвать с груди микрофон и надеть клетчатую рубаху с джинсами. Теперь он выглядел намного лучше. — Давай, помоги мне, — зашептал Романо мальчику. — М-мф… — нога напомнила о своём ранении. Смочив салфетку водой, Альфео помог итальянцу смыть следы пудры и туши. — Отлично. Ты всё сделал, что я от тебя просил? — Ага, — кивнул мальчик и протянул итальянцу чёрный джойстик с сияющей красной кнопкой на краю. Несколько секунд мальчик и страна простояли в молчании и словно в нерешительности. — Ну… Шоу должно было закончиться. Рано или поздно, — Романо надавил пальцем на кнопку. И тут крыша под их ногами пошла ходуном: Альфео не выдержал такой мощной силы и упал на спину, а Романо почувствовал приступ тошноты и стиснул до скрипа зубы. В следующий миг ближайшие дома осветились ярким цветом. Даже находясь в центре крыши, Италия видел, как из окон верхних этажей хлынули языки пламени. Внешне они даже напоминал потоки лавы. Трещали стёкла, рушились кирпичи. Внизу послышались крики — те гости, кто находился ближе к двери, выбегали на улицу, лишь бы не оказаться в эпицентре. Затем, из люка, через который выбрался маленький Альфео, хлынул рыжий огонь. Вокруг становилось невыносимо жарко. Альфео закрыл лицо руками, боясь обжечь себе брови и ресницы. Романо поднялся на ноги и, схватив мальчика за руку, и отправился прочь от хрупкой крыши. Огонь, хлещущий из окон и труб, начал постепенно затухать, успокаиваться, но его заменило неожиданное землетрясение. Сотрясалась весь дом, Романо и Альфео кидало из стороны в сторону, будто теннисные мячи. Они едва удерживались на ногах, Романо так и вовсе едва сдерживал себя от желания заплакать, лишь бы приглушить в ноге нескончаемую боль. Дальше — больше. Крыша под ними вдруг начала прогибаться и уносить ребят куда-то вниз — в алое пекло. Романо не очень любил геройствовать, особенно по отношению к кому-то, кто не был им самим, но здесь у него не оставалось никакого выбора. Он зашвырнул маленького Альфео на козырек соседнего дома, а сам попытался поровнее встать на далеко неровной поверхности. Приходилось мысленно заставить себя позабыть о боли и попытаться прыгнуть следом за мальчиком. Когда он все-таки пересилил страхи и боль, Альфео уже дожидался его на той стороне. Он схватил Романо за руку и потащил его на себя. Было не просто, но каким-то чудом им обоим удалось избежать падений и ожогов, хотя горящая крыша продолжала неустанно дышать в их спины раскаленным дыханием. Оказавшись на соседнем доме, Романо не сразу заставил себя встать и идти дальше. Ногу тянула безумная боль, аж слезы застыли в глазах. — Дядя Романо! — тряс его за воротник Альфео. — Огонь идет за нами по пятам! Мы сейчас сгорим! Судьба роскошного ресторана была решена. От этого становилось немного грустно, если бы не кое-какие обстоятельства… — Ловино! От этого высокого голоса, готового призвать самого Дьявола из преисподней, Романо обдало холодом. Юноша резко поднял голову, чтобы увидеть своего врага. Высокая фигура, окутанная в длинный плащ, стояла на небольшой горке руин — всего того, что раньше называлось рестораном. — Недоносок! Сейчас я доберусь до тебя и лично прикончу! -договорив свой приговор, мафиози быстро и ловко заскакал по неровным камням. Еще пара минут, и он должен был оказаться рядом с Романо. — Альфео, прячься, — шепнул мальчику итальянец. — Ты ему безразличен. — Но дядя Романо… — Заткнись и делай, что тебе велят, — Романо разорвал рюкзак и быстро извлёк оттуда пистолет с парой военных круглых гранат. Последние он взял на всякий случай — вдруг пригодятся. Он чувствовал себя гораздо увереннее, когда держал оружие в руках. — Всё! — объявил. — Разбегаемся! Беги уже, сопляк! Мальчик хотел было возразить, но увидев, с какой серьёзностью на него посмотрел Романо, неохотно бросился наутёк, лавируя между огромными антеннами и вентиляциями. Романо перезарядил пистолет и, с трудом поднявшись на ноги, ринулся в другую сторону. Что и следовало ожидать, Станислао выбрал для расправы его. Он даже не взглянул на удирающую детскую фигурку, его ледяные глаза были направлены только на Романо. Романо и не заметил, как быстро закончилась крыша. Очутившись на самом краю, он стал изумленно озираться по сторонам. Где-то в метре от него находилась белоснежная труба. Не понятно, где она начиналась и где заканчивалась, но факт заключался в том, что она являлась своеобразным мостом, соединяющим два дома. Романо забрался на трубу и, стараясь не смотреть вниз, где трущобные улицы проглатывала ночная тьма, побрёл прямо по ней. «Хоть в цирке иди выступать», — с иронией подумал он, хотя труба была слишком широкой для риска улететь на дорогу. Когда же она закончилась, юноша небрежно спрыгнул на пол и взвыл от боли в ноге. Как-то слишком быстро он позабыл о своем ранении… Интересно, где Станислао? «Надо бы бежать дальше, иначе он настигнет меня…» — вовремя отметил голос разума. — Я до тебя доберусь, маленький засранец! — ревел где-то за спиной голос врага. Романо понятия не имел, какая у него была фора, потому что боялся оглядываться назад. Невзирая на острые вспышки боли, он пытался обогнать ветер. К тому же, когда Романо о ней не думал, она казалась не такой уж и большой проблемой. И плевать, что при каждом давлении из раны брызгали маленькие струйки крови. Главное, что кость не торчала и не хрустела, как в фильмах, а уж там… От страха Романо уже и не помнил, сколько ему ещё пришлось перескакивать с крыши на крышу, сколько ещё терять крови и сил для дальнейших скачков, но вскоре судьба привела его на автостоянку. Она представляла из себя трёхэтажное здание-эллипс, сделанное из серого кирпича. Романо было повезло — он попал на второй этаж благодаря открытому окну. Теперь, он находился в большом, похожем на подвал, помещении, обставленном автомобилями разных марок. А в остальном — тихо, как в склепе. Романо припал к одной из машин и попытался затянуть рану куском своей рубашки. Попутно поразился хрупкостью своей одежды. Когда с повязкой было покончено, Романо вынул из кармана пистолет и покрутил его перед своим внимательным взором. Проверил предохранитель и магазин. Сердце стучало, как барабан, и мысли путались в огромный и небрежный клубок. «Соберись, тряпка!» — подумал Романо, и внезапно в его голове возник новый голос — более тихий и спокойный, чем тот, что принадлежал разуму. «Поздравляю тебя — ты взорвал ресторан и убил больше десятка людей. Теперь ты доволен? Гордишься собою, страна?» Какими бы ни были цели у этого голоса, он вскоре резко замолк. Романо задержал дыхание и прислушался. Как оказалось, не зря: на первом этаже стоянки агрессивно зарычал мотор. Что бы это могло значить? В прочем, ответ не стал себя долго ждать. Вскоре послышался скрип толстых шин, и яркие фары осветили второй этаж стоянки. Юноша подполз к заднему колесу автомобиля и, сгорая от детского любопытства, высунул голову наружу. Незнакомец влетел в помещение на огромном серебристом мотоцикле. Именно его круглые фары слепили глаза. Сначала, Романо подумал, что это просто какой-то беспечный хулиган, который решил воспользоваться общим беспорядком в городе и погулять на запрещённой территории, но тут, мотоцикл резко затормозил на половине пути, очертив полосу на асфальте, и развернулся. Теперь его свирепая морда осветила тот самый автомобиль, за которым как раз и прятался еле живой Романо. «О, блин! — стиснул зубы итальянец. — Откуда он узнал?!» Услышал, что мотор понизил рычание, а затем и вовсе умолк. Скрипнула кожа — неизвестный мотоциклист слез с нагретого сидения и медленно походкой направился к укрытию Ловино.