Мой долг — защищать

Было ещё совсем раннее утро, а Антонио уже не знал, куда себя деть. Он причесался, умылся, намазал воспалённый нос охлаждающей мазью, надел подаренный мафией чёрный, как воронье крыло, костюм…, а потом отправился завтракать. Он заказал по телефону целый ряд блюд, которые для него звучали очень красиво. А на вид эти блюда оказались ещё прелестнее, чем их назвали повара — большие пирожные, сделанные из вафель, джема и взбитых сливок, эклеры с розовым кремом, пастила… проклятье, да когда Испания взглянул на всю эту пёструю красоту, то почувствовал, что просто физически не может заставить себя проглотить хотя бы кусок. Оставив сладости на подносе, он встал с дивана и посмотрел на настенные часы. Время было чертовски раннее, ибо солнце ещё даже думать не смело показывать свой розовый лик за холодными телами домов. И всё же ему следовало разбудить мальчишек и приготовить их к скорейшему отъезду. С Альфео было проще договориться — стоило помахать перед его сонливым ликом упаковкой сахарного драже, и у ребёнок уже ползал под кроватью, ища там обувку. А вот с Италией дело обстояло немножко сложнее… Когда Испания присел на край кровати и попытался разбудить Романо, парень лишь недовольно сменил позу и снова провалился в крепкий похмельный сон. Антонио невольно обратил свой взор на изгиб загорелого юного тела, на длинные и стройные ноги, что жадно оплетали скомканное белое одеяло, и судорожно сглотнул комок слюны. Он медленно склонился над спящим телом и коснулся сухими губами мягкой кожи на загривке. Затем перешел к уху, нежно поцеловал его розовую мочку. В ответ услышал лишь недовольный рык, да и только. Прежде, чем преступить к щекотке пяток, Антонио внимательно оглядел поношенную бледно-серую повязку, которая была крепко обмотана вокруг раненной икры. Похоже, рана стала стремительно заживать, что было очень хорошо. Тогда Карьедо смело провел пальцами сначала по одной светлой пяточке, потом по другой. Кто бы знал, как сильно его радовали эти томные минуты, прожитые в компании с мелким засранцем Романо. Не передать словами. Прошла секунда, и парень что-то злобно буркнул во сне. Антонио понял, что нашёл слабое место этого мелкого чертёнка. Тогда он защекотал пятку чуть увереннее, и Романо раздражённо дёрнул ногой, очевидно, надеясь сбить ею подлеца, что так бесцеремонно прерывал крепкий сон. Антонио резко выпрямился, увернувшись от удара, затем ловко обхватил здоровую ногу, зажал её подмышкой и продолжил своё пакостное развлечение. Романо выгнулся под ним, как змея, и отчаянно рассмеялся сквозь прерванный сон. — Ах ты старый идиот! — взвыл он, упираясь руками в матрас и пытаясь вырваться из плена. — Ахах… прекрати! Что б тебя! Всё, я же сейчас умру! Ахахаха! Антонио покорно убрал руки и встал перед брыкающимся юношей. Романо, красный, как помидор, поднял на Испанию полный желчи взгляд. — Совсем с ума сошёл? — спросил он охрипшим голосом. — Хотел тебя разбудить, и, как видишь, мне это удалось. Одевайся. Через двадцать минут вас будет ждать машина. Развернувшись на каблуках, Антонио удалился в гостиную, откуда до сих пор веяло тонкими запахами сладостей. Он увидел, что маленький Альфео, одетый в шёлковую пижаму, уже вовсю жадно пожирает принесённые вкусности. «Одной проблемой меньше», — подумал испанец с улыбкой. — Мне нужно с тобой поговорить, — резкий голос Романо вывел Антонио из транса. Парень каким-то образом сумел выбраться из постели и уже стоял рядом с испанцем — помятый и суровый. — Я по поводу твоего плана. — Что такое? — Ты… — Романо на секунду опустил лицо, как будто испугался встретиться с Антонио взглядом, но затем выпрямился и решительно продолжил. — Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? — Романо… — растроганный Антонио опустил на затылок итальянца свою широкую и теплую ладонь. — Даже думать об этом не смей! Я хочу, чтобы ты и Альфео были в безопасности. — Да ну тебя! — буркнул парень, скидывая с себя руку. — Всё ты со мной, как нянька! Нет бы, да согласиться! Вместе мы бы спелись! Как два агента под прикрытием! Антонио не выдержал и рассмеялся. — Агенты? — переспросил он. — Это не игра, Романо. Это уже давно не игра… Да и никогда не было игрой. Романо нахмурился. Он не собирался так легко отступать, но и сказать, видимо, было нечего. Он ещё долго метался перед Антонио, пока его уши вдруг не стали ярко-алого цвета, и парень заговорил гнусавым голосом: — Ну раз ты такой упрямый дурак, то это твои проблемы. Тогда хотя бы постарайся поддерживать со мной контакт. Вот, — он достал из кармана наушники и протянул одну связку Антонио. — Там есть микрофон, батарейки уже встроены. Постарайся отчитываться как можно чаще, ладно? — Ладно. Антонио лично проследил за тем, чтобы две крохотные точки — Альфео и Романо — погрузились в крупную чёрную точку — автомобиль — и та скрылась за густыми зелёными деревьями. Когда на дороге всё стихло, Испания задвинул за собой белую шторку, ушёл в спальню, улёгся на смятое одеяло и прижался лицом к шёлку. О да, бельё до сих пор хранило тепло и запах Романо. Губы Испании растянулись в задумчивой ухмылке. — Доброе утро. Воспоминания накрыли Антонио лёгкой пеленой. Не видя ничего перед собой, он всё возвращался к их с Романо разговору и с тоской осознавал, что многое мог тогда сказать. Мог…, но не сказал. И от этого на сердце становилось донельзя больно. — Итак, что тут у нас? — один из представителей «Красных волков» с важным видом сложил пальцы в замок. — Неужели «Миротворцы»? Какая неожиданность. — Мы приехали поговорить, — прохладным голосом объявил Габриэле. — Надеюсь, у вас найдётся времечко на тёплый приём? Человек, которого скрывала тень, с интересом склонил голову, словно изучая сторонника Антонио, а потом хрипло рассмеялся: — Та-ак, и где же ваш босс? Я не собираюсь общаться с его прислугой! Не стоило объяснять Антонио, что сейчас на сцену должен был выйти он. Стараясь держаться стойко и не казаться таким уж жалким, он обошел Габриэле и встал под светом автомобильных фар, позволяя хозяевам заброшенного завода рассмотреть его со всех сторон. — И дальше что? — усмехнулся мужчина из тени. — Какое жалкое создание с подбитой моськой. Без слёз не взглянешь. Это всё, что может предоставить ваша семья? Сначала Антонио вздрогнул, не решаясь даже рот открыть, но потом неведомая сила захлестнула его от пяток до кончиков волос. Он внезапно начал осознавать, кто он, и что он должен сделать. Смелость захватила над ним вверх. Как тогда на крыше… — Мы взрослые люди, уважаемый. Будьте чуточку серьезнее, иначе сами рискнете остаться без моськи, — сказал он угрожающим тоном, почти не разжимая зубов. Незнакомец сразу прекратил смеяться, очевидно, почувствовал границы дозволенного. — Я сюда приехал не просто так, — продолжил Антонио и для ритма начал расхаживать из стороны в сторону, как хищник, обхаживающий свою жертву. Наглость испанца возросла за рекордный срок. — Между моими людьми прошёл неприятный слух, что, якобы, некая безымянная организация стащила у нас крупное количество кокаина… вы не знаете часом, кто бы это мог быть? Удивительно, но страх совсем отступил. Антонио понимал, что не боится, что он может сказать всё, что копится в груди. Незнакомец же слегка опешил от таких прямых вопросов, но вскоре пришёл в себя и снова из его уст вырвался смех, правда уже не такой откровенный. — Люблю прямолинейных людей. Думаю, мы с вами подружимся. Не желаете зайти в наше убежище, а то снаружи слишком зябко. Действительно, морской воздух немного холодил кожу. Незнакомец развернулся в сторону фар, которые озарили его ослепляющим светом и двинулся к ближайшему разрушенному крыльцу. Люди Антонио машинально затопали следом, придерживая в руках оружие. Но испанцу это не понравилось. — Останьтесь здесь, — приказал он своим людям. — Сторожите участок. Те послушно остановились и опустили ружья. — А вы, — Испания указал пальцем на застывшего Габриэле. — Пойдёте мной. Габриэле отдал резкий и преданный кивок и двинулся следом за своим боссом. «Приём… приём! Антонио? Что там такое? Как продвигаются дела?» — послышался хриплый голос в ухе испанца. Антонио незаметно склонил голову и, делая вид, что он якобы поправляет свою шляпу, хватился за тоненький проводок, шедший от его высокого воротника до самой ушной раковины. — Пока всё хорошо, — сказал он шёпотом. Романо ответил ему подозрительным шипением. То ли у наушника кончались батарейки, то ли испанец попал в какую-то определённую зону, где нельзя было вести тайные переговоры через рации. Но он не подал виду, что испугался. Расправив плечи, Карьедо спокойно поднялся по гнилым ступеням завода и зашёл внутрь какого — то небольшого помещения, похожего на древний цех. Здесь горели две огромные лампы. И как раз под ними находилась свита главного «волка». Сам «волк» прятал своё лицо под шляпой — он был очень низок и толст. И всё же его свита казалась более устрашающей, чем та, что обычно охраняла спину Антонио. «Выглядят они страшными… если дерьмо таки произойдёт…» — Испания не успел закончить свою мысль, так как громилы неожиданно вытащили из-за спины автоматы и направили их на вошедших. Антонио как будто ждал этого момента — его рука уже со скоростью стрелы метнулась в карман, нащупала прохладный метал пистолета, он уже готов был вытащить его и ответить им боем, но тут что-то тяжёлое упало на его голову, смяв красивую шляпу. Постепенно картинка начала возвращаться, обретая краски. Как будто в какой-то момент на него надели очки и зрение улучшилось в несколько раз. Антонио видел перед собой целый ряд незнакомых физиономий, которые с жадностью изучали его перекошенное из-за боли лицо. Кто они? Что они хотят? Испания попытался шевельнуть рукой, но тут его ждала неожиданная преграда. Да что там рука… он и тела своего ощутить был не в силах. Зато почувствовал, как к боли в носу прибавилась ещё и головная боль. И теперь это был целый вулкан неприятной боли, которую можно было сравнить разве что только с утренним похмельем. Время шло. Лица стали ещё чётче и ярче. К носу вернулось привычное обоняние, и первое, что ощутил Антонио спустя минуты — сладковатый запах разложения. Антонио ни раз удавалось вдыхать трупные амбре, но это зловоние совершенно точно побивало все рекорды. От него можно было бы прямо здесь и помереть, стоило вдохнуть один раз полной грудью. Антонио повернул голову к источнику запашка и увидел неподалеку длинное и бесформенное тело. Странная приплюснутая рожа, ряд гнилых, но острых зубов… да это же акула! Испания запаниковал, начал брыкаться и ощутил новый взрыв боли в голове. Она его немного и усмирила. Придя в себя, он пригляделся и после подробного осмотра понял, что акула не причинит ему вреда. Её хвост был подбит, в некоторых местах кем-то разъеден, а из его толстой, желтоватой кожи высовывался ржавый крюк. Стоп… акула? Висит? В каком же положении тогда находится он? Превозмогая боли в шее, Антонио поднял голову вверх и увидел собственные руки — испачканные в спёкшейся крови, связанные прочной верёвкой и подцепленные вторым ржавым крюком. — Где… я? — спросил он, еле шевеля губами. — Очнулся, — странные физиономии расплылись в дружной улыбке. — Где я? — повторил он уже громче, и его голос раскатисто пронёсся по помещению. — Что вы со мной сделаете? Из толпы противных физиономий вышла одна. Антонио вынужден был пялиться на розовощёкое лицо жирного незнакомца, чьи тонкие, жабьи губы растягивались в хищной улыбке. Но улыбка — это ладно, а вот глаза… в этих холодных серых глазах читалось что-то невыносимо знакомое, точно Испания где-то уже видел этого человека. Но только где? — Он не похож на итальянца, — сказал он. — Уверены, что это он их босс? — Так и есть, — ответили подчинённые. Толстяк ленивым движением руки скинул за плечи свои смоляные локоны, чтобы те не смели падать на его розовое лицо и ещё внимательнее осмотрел испанца. — Какой-то он нездоровый, — заворчал он. — Совсем не похож на главаря. Сомневаюсь, что он босс. Так, очередная наживка. И всё же надо спросить у его сообщника. Мужчина ушёл куда-то влево. Антонио повернул голову следом, чтобы посмотреть, куда это направился тот толстяк. И вдруг увидел, что по соседству с ним висит ещё одни человек. Длинное сухое тело не показывало признаков жизни, на блестящий лоб спадали седые пряди волос… — Габриэле, — выдохнул испанец. — А ну! — толстяк легонько пнул Габриэле в живот, чтобы тот наконец зашевелился. Седовласый мужчина медленно раскрыл красные веки и впился в лицо врага прохладным взглядом. — Выкладывай всё! — Сначала развяжи меня, — сухо ответил мужчина. В отличие от испанца, он умел держать себя в руках даже будучи связанным. — Ах, вот как! — толстяк выхватил нож из заднего кармана брюк и грубым движением… срезал толстые канаты, освободив сухие руки Габриэле. Седовласый тяжело опустился на пол, словно мешок с овощами. «Что они с ним сделают? Будут его пытать?! Ублюдки…» — думал Антонио, делая слабые попытки выбраться из плена. В голове уже мелькали разные виды пыток, которыми эти извращенцы могли подвергнуть бедного Габриэле. — Нет! — выкрикнул Антонио. — Не делайте ничего с ним! Возьмите меня! Толстяк даже не взглянул на главаря мафии. Он склонился над лежачим Габриэле и затем неожиданно протянул свою пухлую розовую ручку. Габриэле не стал отказывать от помощи — впившись своими длинными пальцами в круглую ладошку врага, он быстро встал с колен и с облегчением выпрямил длинную спину. Антонио оказался в замешательстве. — Зачем ты меня-то связал? — потирая опухшие кисти, спросил Габриэле. — Выглядело забавно, — смущённо ответил толстяк. — Чего уж, и пошутить нельзя? — Ещё одна такая шутка, Ал, и ты сам будешь вздёрнут на этом крюке, ясно? — Ой, да ладно тебе… — Эй! — заорал Антонио.— П-постойте! А я…, а как же я? — Прости, малыш, — Габриэле посмотрел на испанца через плечо, но без сожаления во взгляде. — Я не буду этого делать. — Почему? — в голове Испании ничего не укладывалось. Он просто не мог понять, почему его повесили на крюк, почему у него так сильно болит голова и почему Габриэле не хочет отпускать его. — Потому что это не соответствует моим планам, — бесхитростно ответил тот. — Я не понимаю… как же… — Да что ты ещё не понимаешь, тупица? — тут же взорвался тот тип, которого Габриэле так нежно назвал Алом. — Предали тебя! Затащили в ловушку и сейчас убьют! — Предали? — Антонио чуть было не захлебнулся тухлым воздухом. — Как это — предали? Я же всего-то глава мафии второй день, а уже предан! — И что? А я и вовсе не являюсь членом «Миротворцев», Антонио. Такова реальность. — Но ведь… — Невзирая на солидную должность советника, я никогда не был верен «Миротворцам». Никогда. Всё это время я выполнял свою миссию, которая была для меня… истинной целью. — Истинной? — Да. Согласно ей, я должен был затащить всех «Миротворцев» в эту поганую дыру и окончательно с ними покончить. — Да хватит ему всё рассказывать, — нетерпеливо замахал руками Ал. — Зачем ты это делаешь? Он же всё равно сдохнет! Только зря время теряем! — Будет скверно, если он умрёт в неведении, — угрюмо возразил Габриэле. — Благородный ты всё же, братец… — Что? Братец? Вы братья? — оживился Антонио. — Ничто от вас не скрыть, босс, — ухмыльнулся Габриэле. Испания внимательно присмотрелся к толстяку Алу, которого всё ещё трясло от нетерпения разобраться со своим пленником, а потом на хладнокровного, сухого Габриэле. Забавно, но между этими двумя не было никакого сходства. Один был невероятно толст и несдержан, а другой же, напротив, обладал очень тонкими аристократическими чертами лица, а эмоции и вовсе держал в узде. Однако взгляды их были одинаковы. Одинаково холодные и до боли жадные. — Ну хорошо, а убивать меня вам какой прок? Разве я вам что-то сделал? — Ты — ничего, — равнодушно пожал плечами Габриэле. — Тут даже дело не в обиде. Простая здоровая конкуренция. Мы — необычная мафия. Мы не светимся там и сям, не показываем свою силу в открытую, как делают другие глупцы. О нас знают не многие, и то — половина из них уже давно гниёт в могиле. Ты же знаешь, какое могущество можно получить, став мафией? Особенно в этой стране? А в Америке? Конечно, знаешь, все об этом знают и поэтому активно стремятся к криминалу, надеясь заполучить хотя бы малый кусочек этой мифической власти. Чем больше таких семей, тем теснее нам живётся, в этом — то вся и проблема. Мафий сейчас слишком много, и каждая имеет свою силу, каждая стремится захватить как можно больше территории и управлять ею. — И поэтому вы решили по-тихому перебить всех конкурентов до единого? — продолжил Антонио, для которого в голове начало постепенно проясняться. — Да-да! Всё именно так! Зачем нам делить с кем-то территорию, если её можно отобрать силой? К тому же, чтобы другие не просекли о нашем плане, мы старались искоренить семьи прямо изнутри. Всё тихо и стерильно! Идей по уничтожению «Миротворцев» было просто вагон — одна лучше другой! Но в самый неподходящий момент в игру вмешался твой кареглазый дружок. Замыслив проникнуть в ресторан и лично разделаться со Станислао, юнец невольно испортил нам все планы. Отца-миротворца убили, а я должен был стать предводителем его семьи, как это было прописано в законах. Но я не мог этого принять — ведь, если бы я попытался с этим чином уничтожить организацию, а сам бы остался в живых, то все подозрения легли бы на меня. Риск был слишком велик. К счастью, когда я увидел тебя, то понял, что не всё потеряно. Антонио слушал всё это и не мог поверить своим ушам. Всего неделю назад он спал в своей крохотной квартирке в обнимку с самой прекрасной девушкой солнечного Мадрида. И жизнь его была беспечной, он не думал о завтрашнем дне, гулял себе до тех пор, пока в его доме не появился Феличиано. После этого жизнь его заполнилась мраком. Постоянные погони, перестрелки, взрывы, пожары, Романо… — Всё, хватит болтать! — не вытерпел брат Габриэле. Вспотев от возбуждения, он заметался по кругу, напоминая бешеную свинку. — Надоел уже болтать! Давай, наконец, расправимся с ним! — Как хочешь, — пожал плечами Габриэле. — Преступай. — О-о-у-у! — завыл Ал, сжимая от радости крохотные кулачки. — Так… как бы его убить? Антонио сглотнул. Габриэле отвернулся от своего толстого брата, якобы делая намёк, что он в этом не участвует, а Ал уже перечислял возможные варианты страшной расправы. — Так, он же испанец да? — спросил он у своих подданных. Те закивали. — А испанцы вообще считаются горячими! Ах-х, горячие испанские мужчины! Как-то так! Что же, давайте пальнём в него огнемётом, чтобы этот парень смог соответствовать своей нации! — Да ты мерзкий извращенец! — воскликнул Антонио. — О, да, — мечтательно сказал Ал, и его крупные, поросячьи щёчки окрасились в алый цвет. Кто-то из его прислужников приволок огромный рюкзак, в котором были загружены два баллона. Ал принял эту нелёгкую ношу, натянул лямки на свои толстые плечи и угрожающе потряс резиновым хоботком с воспламенителем на конце. — Да наступит время веселья! На улице было спокойно. Утренний туман всё ещё сновал между зданиями, однако небо уже озарялось первыми утренними лучами. Один из охранников смотрел на членов вражеской семьи, которые стояли от их поста в нескольких метрах и терпеливо выжидали конца этой миссии, и глаза его постепенно слипались. Он не спал всю ночь, сторожил входы и выходы, делал всё, лишь бы угодить своим хозяевам. Он настолько старался исполнить приказ, что в итоге к утру у него совсем не осталось сил стоять на месте, как кукла с каменным лицом. Его напарник по оружию и то выглядел бодрее. Наверное, проспал всю ночь и теперь чувствует себя, как огурчик. Охранник медленно потёр затёкшие веки, потом похлопал себя по щекам. Не хватало ещё уснуть во время работы. «Нет, ну это просто невозможно…» — думал он с тоской, смотря то на красную полоску восхода, что постепенно расширялась, озаряя собой сонный город, то на серую полянку, где подобно муравьям, рассыпались чужие люди. Он обвёл скучающим взглядом площадку — как всё уныло, туманно, всё вгоняло его в сон. Гаражи, гаражи, какая-то дама, гаражи…стоп, дама? Мужчина активно потёр слезящиеся глаза и снова взглянул на силуэт, что скрылся между двумя старыми ржавыми коробами. «Вот дела, — подумал он, облизывая губы. — Кажется, удача наконец повернулась ко мне нужным местом!» — Я отойду, — сказал он своему напарнику и, спрыгнув со ступеней и задыхаясь от возбуждения, побрёл к гаражам. Девушка ему не мерещилась — она была вполне реальна. Опираясь на правое бедро, она стояла к нему спиной, и слабый ветерок обдувал её огромную чёрную гриву волос и полы серого плаща. — Эм… — начал охранник, краснея, как помидор. — Доброе утро, мадам. Прекрасная погода. Не оборачиваясь, девушка кивнула. — Э, вернее, это закрытый участок. Если вы не из местных, то я… буду вынужден выпроводить вас за территорию. Таковы правила. — А я не просто здесь гуляю, — ответил ему нежный голосок. — Я пришла к тебе. — Что? П…правда? — Нет. Антонио закрыл глаза и попытался представить свою смерть. «Как часто страны умирали от рук простых людей? — проскользнула философская мысль в голове. Рядом неистово гнила рыба. — В любом случае, это будет неприятно. Ну, чего же ты медлишь?» Мужчина открыл глаза и увидел, что мафиози были чем-то озабочены. Громко перешёптываясь, они даже не смотрели на пленника. Даже Ал потерял тягу к казни и, опустив воспламенитель, с интересом прислушивался к возбуждённой беседе своих сторонников. Антонио не смог разобрать весь диалог, но он понял одно — кто-то пробрался в «Волчью нору» и, похоже, этот некто не был «Волкам» союзником. — Что будем делать? — спросил кто-то из них. — Что-что, — передразнил Габриэле. — Пусть прочистят территорию и найдут шпиона! Будет лучше, если они доставят его сюда живым. — Хорошо. Люди начали разбегаться — кто за рацией, кто за оружием. В это время Ал, взволнованный не на шутку таким положением, поспешил к своему худому брату. — Что случилось? На территории ещё один враг? — Тупица! Разумеется, не друг, — огрызнулся седовласый, и тут его холодный взгляд встретился с Антонио. — Что? Кого-то подослали, босс? — Не понимаю, о чём ты, — ответил тот, невинно хлопая ресницами. — Не строит так себя вести, — подойдя к пленному вплотную, Габриэле показал на разорванные проводки от наушников. — Ты с кем-то общался по этой штуковине! — Да ни с кем я не общался. Радио слушал. К музыке дышу неровно. — Так тебе и поверил, — Габриэле был настолько зол, что крылья его бледного носа лихорадочно затрепетали. — Ну, ничего страшного. Времени у нас много. Я переломаю все пальцы на твоих руках и ногах, и ты мне расскажешь, кто… — но тут предатель застыл, так и не закончив свою угрозу. Внезапно на его лице заиграла довольная улыбка. — А хотя-я, я уже догадался, кто это может быть. — Кто? Кто? — взвыл его брат. — Что же, — спрятав руки за спину, Габриэле отстранился от Антонио. — Не умный был ход. Я лично прослежу за тем, чтобы пойманный маленький ублюдок испытал на себе все круги ада. И ты будешь наблюдать за этим лично.