Мой долг — защищать

«Нет, нет, невозможно… я же видел, как он залез в машину вместе с Альфео. Я лично приказал водителю не выпускать Романо даже под предлогом „сходить в туалет“…и всё же…» — Антонио положил голову на грудь, надеясь больше не сталкиваться с чьим-нибудь взглядом. Если и волновался он когда-либо за своего чертёнка, то были цветочки, по сравнению с бурей эмоцией, которая вращалась в его душе прямо сейчас. «А, может, это и не он?» — внезапно пришла в голову наивная надежда. Хотя, кто ещё мог быть в курсе о том, какую кашу Романо и Антонио успели за недельку тут наварить? Да кому какое дело могло быть до них двоих? Германии? Сомнительно. Франции? Не тот случай. — Мы поймали его, босс! — отозвалось за дверью, у которой стояла бдительная охрана. Ал, кружащий по пустому залу, вмиг остановился и начал махать руками. — Заводите же его! Скорее! Когда дверь открылась и на грязный пол скользнули алые лучи восходящего солнца, все — и охрана, и Ал, и Антонио, и даже Габриэле — устремили свой взволнованный взгляд на порог, где появились высокие чёрные силуэты. Двое «Красных волков» втащили чьё-то тело, которое почти не двигалось, и швырнули его к ногам двух безумных братьев. Антонио пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть хоть что-то за их спинами. — Я так и знал, — покачал головой Габриэле. Склонившись над телом, он схватил незнакомца за волосы и рыком поднял на ноги. — Романо… — простонал Испания, понимая, что все надежды вмиг разбились вдребезги. Юноша со спиралеобразной прядкой медленно открыл глаза и осмотрелся. Его лоб был разбит, на бровях застыла спёкшая кровь, и он только-только пришёл в себя после удара. Осознав, что попал в плен, итальянец начал дёргаться, попытался пнуть Габриэле, но не успел этого сделать, так как его сразу оттащили. — Он ненормальный, — воскликнул толстяк. — Романо! Прекрати! Они убьют тебя! — завопил Испания. Юноша поднял голову и, увидев висящего на крюке мужчину, стал ещё упрямее. Для того чтобы его усмирить, пришлось набить ему вторую шишку. Только после этого тело Романо обмякло. — Какой живучий, — восхищённо произнёс Габриэле, обходя парня стороной и разглядывая озлобленное выражение, застывшее на его лице. — И как он только смог зайти так далеко? — Вот как, — тот, кто занёс Романо в цех, достал из-за спины что-то, что когда-то было париком. — Он пытался протиснуться в наши ряды вот с помощью… этого. — О-о! Какой хитрый мальчик, — облизнув губы, сказал Габриэле. — И отчаянный. Как же нам теперь его наказать? — Отдай его мне! Я его помучаю! — оживился Ал, яростно натирая платочком огнемёт. От страха руки Антонио стали мокрыми и липкими. «Надо что-то придумать… надо что-то придумать…» — волчком вертелась одна и та же мысль. — Повесьте его рядом с испанцем, — скомандовал толстяк, и прислужники, схватив парня за обе руки, потащили его к Антонио. Романо ещё был без сознания, из его грязных волос стекала струйка крови. Когда мужчины достали ещё одну верёвку и преступили к связыванию, их окликнул истеричный вопль Ала. — Нет-нет! Так уже не забавно! Давайте добавим сюда немного креатива! — Креатива, босс? — не поняли «волки». — Вон, у него нога забинтована и вся в крови! Давайте, повесьте его вниз головой, на больной ноге! Пущай ноет от боли! Мужчины послушно обмотали верёвку вокруг забинтованной ноги и плотно её затянули. Делали они всё очень быстро, чтобы зазря не злить своего хозяина. — Ну и запустил же сопляк лечение, — забормотал один из них, удерживая Романо в объятиях, чтобы тот ненароком не соскользнул. — Вон, как раздулась. — Ага, — ухмыльнулся второй. — Ну что же, это не наша проблема. — Точно. Отпустив тело Романо, они отошли назад, чтобы полюбоваться тем, что у них вышло. Италия висел на одной ноге, другая была согнута в колене, руки распростёрты и с тонких прядей текла алая кровь. Антонио с сочувствием смотрел на своего соседа. — Что-то он какой-то вялый, — поделился своими мыслями Ал. Подойдя к парню ближе, он осторожно ткнул кончиком воспламенителя в итальянца. Юноша застонал, начал постепенно приходить в себя. Ох, лучше бы он дальше был без сознания. Так думал Антонио, чьё сердце больно сжималось от увиденного. — Что… Где… — парень скинул со лба волосы и попытался оглядеться. Затем, он зажмурился и застонал от невыносимой боли, которая волнами разнеслась по его телу, едва он снова начал чувствовать. — Что это?! Что со мной?! — Ну, наконец-то! — воскликнул Ал. — Я ждал, когда ты закричишь! Итальянец тут же перестал кричать и сглотнул. — Хм. Интересно, кем же ты приходишься этому испанцу? — продолжал допытываться толстяк. Он как назло тянул время, хотел довести своих жертв до нервного срыва. — Наверное, он тебе очень дорог, раз ты решился на такой риск… Ведь так? Поджав губы, Романо молчал. Даже боль, вызванная не зажитой раной, не смогла выдавить из него даже звук. — Они любовники, — ответил Габриэле, незаметно встав за спиной круглолицего брата. — Разве не очевидно? — Мы не любовники! — краснея, возразили хором Антонио и Романо. Только Романо покраснел скорее от давления, так как висел вверх ногами, а Антонио — от стыда. — Ох, как это интересно, — расцвёл Ал. — Как романтично! Два любящих друг друга человека вместе сгорят в моем огне! Я о вас обязательно напишу роман. — Постой, братец, — бледная рука Габриэле легла на толстое плечико брата. Антонио в очередной раз зажмурился, уже не зная, что ещё ожидать от этих двоих. — Пусть наши ещё раз внимательно проверят территорию. Вдруг этот юнец был не один! — Ух, значит, у меня будет больше пленников! — крохотные глазки Ала алчно заблестели от предвкушения. — Хорошо, пусть ищут. Мы не торопимся. Мужчины отвернулись от Испании и Италии и пустились в какой-то очередной спор. Они планировали, как быстрее расправиться со всеми «миротворцами», что сейчас стояли за дверьми и ждали своего предводителя. Пока они общались, Антонио решил немного пожурить своего висящего вверх тормашками соседа. — Ну, и что ты здесь делаешь? — спросил он. — Я же вроде ясно сказал тебе, чтобы ты и Альфео уехали из города. Надеюсь, у тебя хватило мозгов придти сюда одному? — Альфео в безопасности, — покачал головой побагровевший итальянец. Пока он висел в таком положении, капилляры в его глазах полопались и белки приобрели розоватый оттенок. — Когда машина выехала за пределы гостиницы, я пригрозил водителю пистолетом и велел остановиться на обочине. У того не было выбора. Выйдя из машины, я приказал ему езжать дальше, как будто ничего и не случилось. Сейчас они, наверное, уже в другом городе. Фу, — он поморщился. — Это от тебя так воняет? — Оглянись, это акула! — буркнул Антонио. — Неотесанный тупица! — Вот, заткнись, а, — не вытерпел итальянец. — Сам должен был быть начеку! Мог бы догадаться, что на тебя готовят ловушку! Неужели ты серьёзно поверил этим уродам, что они легко и безвозмездно сделает тебя Отцом мафии? Хо! — Отлично, ещё и я виноват, — вздохнул испанец. — Что же ты-то тут делаешь, раз прекрасно знал о ловушке? Итальянец рассмеялся. — Решил расплатиться за тот случай на крыше, — ответил он, вымученно улыбаясь. — Не быть же мне всю жизнь перед тобой в долгу! — Оу, тогда я тебя обрадую: ты всё ещё в долгу, так как твой план по спасению великого меня с треском провалился! На некоторое время между ними возникло молчание. Впрочем, Испания совершенно не горел желанием продолжить спор. Боялся, что если услышит от Романо ещё хоть слово, то взорвется на месте. Зато Романо решил не терять время даром. Обхватив руками собственную ногу, на которой он и висел, юноша начал подтягиваться к бинту. Пот лился с его лба вперемешку с порозовевшей кровью. — Что…ты делаешь? — испуганно спросил Антонио. — Брось заниматься ерундой! Ногу сломаешь! Пыхтя, Романо ухватился за край бинта и просунул под него руку. И только сейчас Антонио обратил внимание на то, о чём говорили те двое «волков». Действительно, раненная нога у парня опухла и стала вдвое больше. Оставалось только догадываться, когда она успела так вырасти, ведь, прощаясь с Романо ещё утром, Антонио не видел на его ноге таких аномалий. Достав что-то из-под бинта, парень выпрямился и снова повис на одной ноге, как ни в чём не бывало. Только лицо его стало ещё более красным и блестящим. «Что он задумал?» — спрашивал себя Антонио, изумлённо пялясь то на его ногу, чья опухоль испарилась, точно её и не было, а затем на руки парня, которые что-то там держали, только что — непонятно. — Эй вы, недоумки! — крикнул юноша, обращаясь к мафии. — Романо! — зашипел на него Антонио. — Чего он орёт? А ну, заткнись, — вспылил Ал. — Ты не в том положении, чтобы тут варежку разевать, ясно? Италия только рассмеялся. — Вы все умрёте, — крикнул он и протянул вперёд руки. Антонио не видел, что такое показал им парень, но едва братья посмотрели на его ладони, их лица стали бледно-зелёного цвета. По виску Габриэле покатились капельки пота. — Откуда она у тебя? — спросил он, протягивая бледные руки к Романо. — Не двигаться! — приказал итальянец, прижимая чёрное что-то к своей груди. — Ещё хоть одно движение, и вы все взлетите на воздух! — Отдай гранату, сопляк! — взорвался яростными воплями седовласый, не убирая своей руки. — Не посмеешь! Романо хитро улыбнулся, прижимая гранату ещё плотнее к себе. — Как будто у меня есть выбор, — ответил он. — Лучше подохнуть от своей руки, чем от вашей! Прощай, Карьедо, — прибавил он прискорбным голосом. — У нас с тобой была… прекрасная ночь. Сказав это, итальянец резким рывком отделил кольцо от гранаты. Антонио даже не успел ничего заявить, но теперь он и вовсе лишился дара речи. А Габриэле, увидев, что его план рушится, словно карточный домик, резко выпрямился и начал быстро отступать. — Уходим… живо! — закричал он своим людям. Его брат со страху сбросил с себя баллоны и кинулся первым к дверям, за ним последовали и остальные. Не прошло и секунды, как помещение опустело. Дверь осталась приоткрыта, а за ней всё ещё слышались панические вопли удаляющихся «волков». Глядя на колышущуюся дверь, Антонио понимал, как ему хочется быть среди этих беженцев. Затем он испуганно посмотрел на своего соседа, который ни с того ни с сего начал раскачивать свой крюк. Граната валялась где-то в стороне и не подавала никаких признаков скорейшего взрыва. Но, как же так? — Слушай, помоги мне, а? — крикнул Романо, кое-как цепляясь за штаны Антонио. — Что застыл, как неживой? — Но граната… — Я очистил её от пороха ещё в гостинице. Так и знал, что они все купятся. А как улепетывали они забавно, видел? Только нам следует поторопиться, через пару минут они поймут, что зря стушевались, — улыбнувшись сам себе, Романо всё же крепко уцепился за штанину соседа и начал быстро забираясь наверх. Антонио аж онемел от изумления, а затем, увидев, как здорово изогнулся юноша, поразился шикарной гибкости его молодого и стройного тела. — Что ты… — спросил было он, но тут руки итальянца впились в его плечи, и Испания почувствовал сильнейшее давление в кистях. Шершавая верёвка буквально раздирала кожу в мясо. — Я тебя освобожу, — объяснил Италия, ползя дальше к крюку. Чтобы его телу было удобно, он согнул колени. — А потом ты — меня, договорились? Ох, дьявол! Ты был прав — я сломал ногу. Парень развязал узел на канате, и Антонио ощутил долгожданную свободу. Упав на пол, он первым дело кинулся к Романо, быстро развязал его окровавленную ногу и аккуратно уложил взмокшего юношу на пол. — И правда сломал, — сделал вывод испанец, распутывая грязные, кровавые бинты. — Нет времени на болтовню, — устало заворчал Романо. — Хватай пистолет и зови своих людей. Нам нужно достать этих ублюдков, кем бы они ни были! Антонио разочарованно вздохнул — он как раз хотел похвалить итальянца за то, что тот сделал. Оставив Романо лежать на полу, мужчина поднялся с места и подошёл к столику с инструментами. Здесь лежали все его принадлежности, которые он сумел запихнуть себе в пальто: и подаренный магнум, и наушники, и даже ложка от мороженного, которую он случайно сунул в грудной кармашек, когда покидал номер. Неужели придурки подумали, что этой крохой он сможет причинить кому-то из них вред?! — Эй, постой! А я? Ты что, оставишь меня здесь? — окликнул его Романо, когда после приготовлений Испания мужественной походкой направился к двери. — У тебя нога сломана. Никуда ты не пойдёшь, ясно? — А ну быстро взял меня на руки! — зашипел итальянец. — Антонио! Антонио уже его не слышал. Повернувшись спиной, он отправился к выходу. «Больше никто здесь не пострадает!» — твёрдо решил для себя испанец, открывая нараспашку дверь и оглядываясь. Туман рассеялся, в воздухе повисли запахи солнечного утра, и теперь Антонио мог спокойно осмотреть территорию. Первое, что он увидел — это своих людей, которые стояли там же, где он и велел им оставаться. — Ну и что столпились? — рявкнул на них Антонио. Те аж подпрыгнули в испуге. — Почему «Красных волков» не ловите?! — Они сказали что… — начал оправдываться один из его сторонников — молодой лысенький паренёк с длинной шеей. Он казался совсем запуганным, но его вид вовсе не смягчил сердце разъяренного Испании. — Мне плевать, что они сказали! Это всё из-за того, что я испанец?! — он пнул лысого паренька, тот шмякнулся задом на траву и захлопал глазами. — Всё дело в моей крови?! Именно из-за этого вы не стали атаковать, я не прав?! — он встал над пареньком и ткнул пистолетом тому в гладкий лоб. — Сброд лентяев… Вы и знать не знаете, что это место должно было стать вашей могилой. — Но Босс, мы… — попытался вмешаться другой член мафии. — Так! — Испания быстро указал на него магнумом. — Мне абсолютно плевать, что они вам там сказали, а что в свою очередь сделали вы! Каждая минута общения с вами дороже золота! Говорите, куда девались ублюдки! Немедля! — Они побежали в сторону моря! — Тогда почему вы всё ещё стоите здесь?! Прислужники тут же пустились за беглецами, опасаясь возражать своему хозяину. Антонио собрался было погнаться вместе с ними, но внезапно услышал позади себя голос Романо. Возникало странное ощущение, словно юноша вел с кем-то спокойную и ровную беседу. «Что это значит?» — подумал Испания, быстро возвращаясь в порушенный цех. — Оставили тебя, сопляк? — этот голос принадлежал не Романо. Антонио почувствовал, как у него вспотели руки от волнения. — Вот он будет удивлён, вернувшись сюда и увидев твои угольки? — Не зазнавайся, жиртрест, — ответил ему ледяной голос Южной Италии. — Вижу, твои мозги совсем жиром заплыли, раз ты смеешь поднять руку на несчастного инвалида? — Ах ты… Антонио сделал шаг вперёд и, целясь в Ала, без жалости выстрелил тому в голову. Толстяк отлетел на метр, и его тело исчезло за пустыми коробками. Не опуская пистолета, Антонио направился к Романо суровой походкой. — Ну вот, — с грустью сказал юноша. — Я опять у тебя в долгу! Антонио молча обошёл парня, сжимая в мокрых руках магнум, подошёл к груде коробок, между которыми высовывалась жирная нога предводителя «волков», столкнул пару коробок в сторону и на всякий пожарный направил орудие на застывшее тело. Если вдруг Ал восстанет из мёртвых и нападёт со спины… Но нет. На его лбу зияла чёрная дыра, почти всё лицо и костюм были в крови. Рот приоткрыт, брови приподняты — последняя эмоция, которую негодяй успел изобразить перед своей смертью. — Этот психопат вышел через другую дверь, — поведал наставнику Романо, поглаживая сломанную ногу. — Начал мне угрожать. Сказал, что возьмёт меня в плен, а потом убьёт. Хех, наивный. Ну, теперь-то ты убедился, что меня здесь нельзя оставлять? — Да, убедился, — угрюмо ответил Антонио и вернулся обратно к итальянцу. — Поднимай руки. — Чего это? На ручки возьмешь? — кокетливо спросил Романо. — Нет. Не угадал. Антонио схватил парня за подмышки и закинул себе на плечо: задом к себе, лицом — назад. Итальянец громко вскрикнул от неожиданности, но затем свыкся и вроде как замолк. «До чего же ты лёгкий, — подумалось вдруг испанцу. — Как пушинка…» — Через какую дверь он вышел? — Через ту… блин, разверни меня, идиот! — Антонио послушно развернулся. — Вот там — за той громадной трубой — есть потайная дверь. Её из-за тени не видно. — Ясно, — Антонио быстро затопал к тому месту, которое описал ему итальянец. — Эй, постой! А мне оружие не полагается? Я что, так и буду висеть на тебе, как колбаса? Антонио послушно направился к мёртвому Алу, забрал у того перочинный ножик и протянул его висящему Романо. — Доволен? — и в ответ услышал злобное хмыканье. — Доволен. На душе стало сразу теплее.