Роял-флэш

Я судорожно вдохнула, когда Хойт, сделав шаг назад, открыл дверь и сказал стоявшему возле нее наемнику: - Верни сюда Монтенегро. Затем, вновь обратив ко мне взгляд, он щелкнул затвором взятого у наемника пистолета. - Еще раз, - направив его на меня, начал мужчина. Спокойствие давалось ему с трудом. - Какого хрена ты взяла телефон? - Я взяла только карту, телефон случайно упал и... - Зачем тебе карта? - Просто хотела посмотреть, - под дулом пистолета я перехожу на оправдания. - Я уже терялась на острове и не знала, где нахожусь, поэтому... - Закрой рот, - уже более спокойно велел Хойт. Выщелкнув обойму, он убедился, что она заряжена, и вернул ее обратно. - А теперь у тебя есть десять секунд, чтобы вывернуть карманы и показать, что лежит в рюкзаке, - до меня никак не доходило, чего хочет Волкер, пока он не начал считать. - Раз. Первое число, словно выстрел, пронзило меня страхом. Я принялась в спешке вкидывать на пол из карманов джинсов все, что в них было. Пачка из-под сигарет застряла в складках и никак не желала выниматься. -... четыре, - прозвучало из уст мужчины, и мои руки свело судорогой под очередной волной паники. Я не успею! Пять. Я судорожно втянула воздух, отрывая от пачки верх. Шесть. В дверях появился еще один человек, на которого я взглянула беспомощным взглядом. Ваас на какую-то долю секунды замешкался, а потом сжал губы, оценив ситуацию. Семь. Восемь. Вывернув, наконец, карман, бросаю разорванную сигаретную пачку на пол и срываю с плеча рюкзак. Девять. Дернув молнию, хватаю его за дно, встряхиваю, и снова демонстрирую Хойту поднятые руки. Стук упавших вещей заглушает "десять". Закрыв глаза, я делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. От напряжения мне сложно даже разжать челюсти, которые свело мертвой хваткой лицевых мышц. Затем открываю глаза и все еще вижу черный провал пистолетного дула. Хойт окинул беглым взглядом вещи, вытряхнутые из рюкзака, после чего тишину нарушил Ваас, который, нахмурившись, сверлил меня глазами. - Она пыталась что-то вынести? - спросил он. - Я думал, скорее, что-то внести, - обернувшись на него, Хойт перевел дуло в потолок. - Мой телефон разобран, а в руке у нее жучок, чуешь, чем это пахнет, Ваас? Встретившись взглядом с пиратом, я покачала головой, словно говоря о своей непричастности к шпионажу. Сейчас мне лучше молчать, пока не спросят. - Она не разберется, как достать пиво из банки, даже если ей показать инструкцию, - Ваас перевел взгляд на Хойта. - Поверьте мне, врать она тоже не умеет. - Да, но девчонка мало-мальски шарит в технике, и ты это знаешь, - Волкер махнул в мою сторону рукой, словно забыв о том, что держит оружие. - Это так, Ликки? - Да, - отозвалась я, сдерживая желание еще раз выложить Ваасу все, что знала. - Что ты умеешь? - спросил Хойт. - Отлаживать сигнализацию, чинить машины и паять микросхемы, - путаясь, перечислила я. Мне хотелось заорать, что я непричастна к шпионажу, ставящему под угрозу всю кампанию Хойта, но он уже действовал уверенно и чётко. - Майк, - приоткрыв дверь в коридор, позвал он, - забери девчонку. Запри в одиночке. - В подвале? - коротко спросил мужчина, стискивая моё плечо сильными пальцами. - Нет, - на секунду задержав на мне взгляд, ответил Волкер, - лучше там, где мы разговариваем с местными. Сердце рухнуло куда-то вниз. Мозг отказывался понимать происходящее. Я едва успевала переставлять заплетавшиеся ноги вслед за Майком. Куда? Пока мы тащились через базу, я пыталась осмотреться, в отчаянной попытке найти того, кто мог стоять за всем этим и по чьей вине я сейчас крепко вляпалась. Наёмник без лишних слов оставил меня в бывшем гараже недалеко от главного корпуса. Здесь воняло хуже, чем в пыточной Вааса. Удушливый и липкий запах гниющей крови. Стол с изрезанными неровными краями, три стула с наручниками на спинках и забрызганная лампочка под низким потолком. И куча жирных мух. Майк просто запер меня здесь и ушёл. Оставшись одна, я зачем-то снова осмотрелась. Лучше бы было этого не делать - тогда бы я не видела личинок, извивавшихся в тёмных тягучих пятнах на фанерном полу. Я зажмурилась. Психологическое давление. Но ведь я знаю, что ни в чём не виновна, а потому смогу убедить их в этом на допросе. Если он, конечно, будет. Хойт не может вот так просто вынести мне приговор. Время медленно тянется, заставляя изнывать от ожидания. Единственное, чем меня можно сломить, проходится по мне вдоль и поперёк зудящим нетерпением. Через час или около того кажется, что пусть бы свершилось что угодно, но только не томление в гараже с тошнотворным трупным запахом. Я терпела, сидя на стуле, что был почище остальных и уткнувшись лицом в колено. Мне уже до смерти надоело отгонять назойливых мух, а кроме того среди вони мне как-то удавалось почувствовать именно запах свежей крови, который будил во мне неукротимое волнение. Я слишком долго не убивала, и теперь внутри всё горело от желания показать себя. За моей спиной послышался шорох. Уговариваю себя не понимать головы. Это наверняка личинки, а смотреть на них большого желания нет. Но звук всё повторяется и повторяется, заставляя невольно вслушиваться в него. Вдруг словно подул ветер - запах тлена исчез, сменившись какой-то необычайно вкусной волной. Что-то химическое, сладкое и ещё... Скрип отпирающейся двери ворвался в реальность столь неожиданно, что я едва удержалась на стуле. Мир нахлынул на меня потоком света,запаха и звука. В гараж втолкнули человека со скованными за спиной руками. В нём я с ужасом узнала Райли, который не мог до конца открыть глаза после темноты подвала. Вставший у двери наемник был мне незнаком, зато Хойт и Майк бросились в глаза тут же. - Ну что же, Ликки, - Хойт вынул из-за пояса Майка боевой нож и повертел его в руке, - рад, что наконец-то могу потрепаться с тобой. Я еле заставила себя оторвать взгляд от Райли, согнувшимся над грязным столом, и сделать медленный вдох. Непроницаемое лицо. И не смотреть на парня, не то все усилия пойдут насмарку. Сейчас его безопасность зависит от меня, бояться буду потом. - Может, Ваас и не счёл нужным спросить, где же ты пропадала те несколько дней, после обрыва связи, - продолжал Хойт, пробуя кончиком ногтя лезвие на остроту, - но мне, знаешь ли, стало невыносимо интересно. И мне кое-что про тебя накопали. Только благодаря тому, что я чувствовала на себе взгляд Райли, моё лицо не перекосилось в беспомощном хныканье. Это как покер. Вторая партия Лав против Волкера. Райли, ты моя маска. - Но ты здесь не поэтому, - продолжал мужчина, огибая стол и оказываясь за моей спиной. Его рука аккуратно, даже бережно собрала мои волосы и перекинула их через моё плечо вперёд. Внутри промчалась дрожь, отразившаяся снаружи лишь волной мурашек. - Я хочу, чтобы ты сама рассказала мне о том, где ты была и чем занималась. И, конечно, кого ты видела за эти дни. Я хочу правды, понимаешь меня? - он перешёл за спину Райли. - Только учти: если я услышу ложь, то за каждое слово, расходящееся с моей информацией, я буду отрезать от мальчика по кусочку. - Нечестно это получается, мистер Волкер, - тихо произнесла я и подняла голову, - может, ваша информация была ложной? - О, ты смеешь говорить мне, что я вру? - Хойт приложил руки к своей груди. - Нет, - сразу же ответила я, качнув головой, - и никогда не посмею. Но как я могу знать, что вы играете по правилам? - А у тебя нет выбора, девочка моя, - тон мужчины снова сменился на мягкий и спокойный. - Давай, расскажи мне обо всём, и все будут счастливы. Мой взгляд снова на секунду замер на Райли. Он смотрел на меня выжидающе и осторожно, чувствуя топкую почву под нами. Выпрямляюсь на стуле и говорю Волкеру то, что давно должна была сказать. - Когда моя рация села, я отправилась на ближайший аванпост... - На какой? - включился Хойт. - "Дом старого Нека", - спокойно ответила я. - Мне пришлось несколько часов бродить по джунглям, потому что я не могла найти дорогу... впрочем, об этом я вам уже говорила. Вышла на аванпост только когда услышала взрыв и увидела столб дыма. Спасти никого не смогла. Надо было срочно выбираться, я еле нашла выход. Мне стало плохо, я задыхалась, уйти далеко не удалось. Не знаю, сколько я пролежала, но, когда очнулась, была ночь. Сделав паузу, чтобы перевести дух, бросаю взгляд на Райли, а затем на Хойта. Первый смотрит с непониманием, второй - выжидающе спокоен. - Затем у меня получилось пройти немного до ручья; он вывел меня к реке с заброшенной хижиной на берегу. В ней я пролежала весь следующий день. - Знаешь, Ликки, - прервал меня Хойт, - всё это очень занимательно, но ответь мне вот на какой вопрос: почему ты шлялась по джунглям вместо того, чтобы выйти на дорогу и найти патруль Вааса? - Без удостоверения личности и документов? - я приподняла брови. - Вы знаете, что особо меня не жалуют, а некоторые и не знают вовсе. К тому же я не разбирала дороги. Просто искала место, где буду в меньшей опасности. Позже этого я хотела добраться до какого-нибудь аванпоста, но я не знала, какие из них все еще оставались нашими и не были захвачены повстанцами. - Что у тебя было из оружия? - спросил Хойт. - Только нож. Но на меня напали дикие собаки, и когда я бежала от них, то хотела взобраться на скалу и сломала нож. - Это как же? - Вонзала лезвие в землю и наткнулась на камень, - говоря, я видела перед собой картинку. - Рукоять треснула. Это было в тот день, когда меня нашли ваши люди. Я вышла на берег, чтобы была возможность встретить патруль Вааса на катере. Вот и все. Дальше вы знаете. - Все? - переспросил Волкер. Подавив волну страха, я спокойно кивнула. - Но ты не сказала точно где была до того, как тебя нашли. - Я и сама не знаю толком, где была. Просто блуждала по джунглям. Хойт довольно улыбнулся. Казалось, он услышал все, что хотел, и даже поверил мне, но я чувствовала, как он что-то задумал. Жестом потребовав у наемника ключ, он освободил левую руку Райли. - Я хочу напомнить, Ликки, - схватив парня за запястье, он прижал его ладонь к столу, - мне известно все о том, что было с тобой во время отсутствия. Не то что бы я тебе не верю, но хочу предупредить: если что-то в твоем рассказе расходится с реальностью, то у тебя есть несколько секунд, чтобы исправить это. Иначе, - он перехватил рукоять ножа, - я отрублю ему первый палец. У меня перехватило дыхание. Я приросла к стулу, будучи не в силах сдвинуться с места. Райли молчал, но в его глазах был ужас и болезненное осознание собственной зависимости от такой непостоянной вещи, как слова. Чужие слова. - Мистер Волкер, - еле разжав челюсти, тихо проговорила я, - но ведь я уже сказала вам все, что вы хотели услышать. - Я лишь даю тебе время подумать над истинностью твоего рассказа, - участливо отозвался тот и поднял нож. - Думай скорее. - Я сказала вам правду, - мне уже плохо удавалось сдерживать свое отчаяние. Рука Райли дернулась, но Хойт сжал ее, сильнее прижимая к столу. Не знаю, как ему удавалось молчать, но делал он это явно лучше меня. Волкер занес нож для удара, я не вынесла. Моя рука дернулась, накрыв пальцы Райли. Из моей груди вырвался лишь судорожный вздох, когда лезвие вонзилось в испещренный порезами стол. Я впилась взглядом в глаза парня напротив, который был бледен, как полотно, и не могла заставить себя перевести взгляд на свою руку. - Должен сказать, я в тебе и не сомневался, - раздался голос Хойта. Опустив, наконец, глаза, я не верю в то, что все мои пальцы на месте, - но проверить тебя стоило, - Хойт, довольный произведенным эффектом, велел заковать Райли обратно. Мне не удавалось выдавить из себя ни звука. Только теперь я убедилась в том, что Хойту действительно ничего не было известно обо мне, и он решил заполнить этот пробел наиболее эффективными методами. Он нашел мое слабое место - Райли, которого я так боялась потерять, даже не обретя, и надавить на него было наиболее действенно. Я решила держаться за свою ложь до последнего лишь потому, что, узнай Волкер правду, он бы изрезал Райли на моих глазах до смерти, прежде чем взяться за меня. И даже дьяволу неизвестны такие изощренные пытки, которым бы меня подверг этот мстительный человек. Да, он мог знать о ракьят и Джейсоне, но и тогда чистосердечное признание не смягчило бы последствий. Поэтому я и решила во что бы то ни стало верить в свою придумку. Жестокость Хойта, о которой ходили легенды, оградила его от правды. - Отведи его обратно в камеру, - распорядился мужчина, махнув рукой в сторону Райли. Проводив взглядом закованного в наручники парня, я решила рассказать ему все, из-за чего он сегодня попал в эту историю. Пройдя через подобное, он имеет право знать. Он молчал - он сделал большее, что мог сделать. Глядя на закрывающуюся дверь, я почувствовала, как в глазах вскипают слезы. Мною вдруг завладели тоска и отчаяние. Невозможно было поверить в то, что мы выкрутились. - Ты ведь не обижаешься на меня за все это? - деловито осведомился Хойт, заглядывая мне в лицо. - Нет, что вы. Это было правильно после сегодняшней находки, - автоматически отозвалась я, чувствуя, как силы резко покидают меня. Конечно все в порядке, сука, только у меня сейчас сердце разорвется. - Пошли, я нашел для тебя еще кое-какую работу, - Хойт пошел к выходу, уверенный, что я пойду за ним. Упершись руками с крышку стола, я поднялась и на негнущихся ногах пошла следом. Силы вдруг резко покинули меня. Щеки горели, в голове билась одна-единственная мысль: "Сейчас все могло закончиться, сейчас мы могли умереть, только что я выбралась из невероятной жути, я чуть не погибла, Райли чуть не погиб. Прямо сейчас." Я шла за Хойтом, расклеившись окончательно, а он и не видел, как мои ноги подламываются, а лицо перекосилось от страха. - Ликки! -обернувшись, раздраженно позвал мужчина. Я стояла в нескольких метрах от него, не чувствуя опоры под ногами. - Извините, у меня что-то голова кругом... - еле выговаривает мой язык, прежде чем перед глазами все закручивается в одно цветное пятно. В один миг я перестала чувствовать свое тело, и, не успев отреагировать, погрузилась во тьму. Приходить в себя было неприятно - из бессознательного состояния меня выдернула боль. Левый висок словно пронзала дрель. Следом аукнулся ноющий низ живота, но, по сравнению с головой, это были цветочки. Плюс ко всему было настойчивое ощущение того, что меня держат за подбородок. Я отвернула голову, но меня снова повернули в другую сторону, пальцами разомкнули веки, и в глаза брызнул тошнотворно яркий свет. - Отвали, - выговорила я, высвобождаясь и делая попытку подняться. - Да заебала! - раздалось надо мной, и рука, державшая мое лицо, оттолкнув, разжалась. Мне удалось сесть, но сильно вело по сторонам. Схватившись за голову, я медленно вдохнула и только после этого приоткрыла глаза. Чужая комната. Незнакомая обстановка. Сощурившись, чтобы лучше видеть, различаю напротив себя два стола, сдвинутых и заваленных коробочками таблеток, и длинные ленты нераспечатанных шприцев, свернутых валиками. Такое впечатление, будто кто-то специально пытался устроить жуткий бедлам. Не будь его, я бы рискнула предположить, что нахожусь в медпункте. Справа от меня послышался усталый вздох, с каким обычно закатывают глаза. Переведя туда взгляд, вижу молодую женщину. Черная футболка с закатанными к плечам рукавами, узкие джинсы. Темные короткие волосы зачесаны назад и на манер ободка перехвачены свернутой в полоску синей банданой. Красивая: большие, просто огромные светло-карие глаза, белая кожа. Точки веснушек на горбинке носа. Тонкие губы кривятся в ухмылке. Скрестив на груди руки и приподняв одну бровь, она выжидающе сверлит меня взглядом. Я упорно молчала, оглядывая помещение. Как ни крути, больше всего это похоже на медпункт, хорошо оснащенный и подготовленный. Только как после взрыва атомной бомбы - жуткий бедлам, а на полу следы крови. Надеюсь, не моей. Глядя на них, я вспомнила темные лужи в пыточном гараже и перед глазами промчалась вся вереница последних событий. Перенеся весь вес на правую руку, я поднесла к лицу левую, чтобы убедиться в наличии полного дарованного природой комплекта пальцев. Они были на месте, но рука тряслась так, словно я пыталась кому-то помахать. - Жрать можешь? - спросил меня ленивый прокуренный голос. Перевожу взгляд на женщину, пытаясь понять, чего она хочет. Брюнетка закатила глаза. - Н-не хочу, - наконец ответила я, чувствуя тошноту. Внутри нарастало волнение. - О'кей, поешь глюкозы, - она уже в другом конце комнаты легким пинком отправляет стойку для капельницы в мою сторону. Пока та катится, незнакомка шарит по шкафчикам. - Какого... творится? - путаясь, держусь за голову я, опуская ноги с кушетки. - Ой, вот не надо, а, - приближаясь с мешком раствора глюкозы и зажатым в зубах колпачком с иглой, отмахивается женщина. - Лежи, сказала. - Райли же не виноват, - говорю я в пол, пока она готовит капельницу. - Я сказала правду. Всю правду, которую знала. Держа иглу наготове, брюнетка с той же ухмылкой уголком губ смерила меня усталым взглядом исподлобья и сказала: - Заткнись. Она вела себя так неожиданно, что я замолчала и недоумевающе посмотрела на нее. Кто она вообще такая? Не слышала о том, чтобы на базе Хойта работали женщины. - Ты седня ляжешь? - жестче спросила незнакомка. Я еще раз взглянула на мешок с раствором, болтавшийся на стойке. Вроде обычная глюкоза, ничем страшным не пахнет. Возвращаю ноги на кушетку и, опустив голову, внимательно слежу за тем, как она быстрым движением вводит иглу в тонкую ниточку вены и фиксирует ее пластырем. Только вот расходует она чересчур много - вместо маленького кусочка обматывает руку вкруговую. Но не успела я сделать вдох, чтобы озвучить свое замечание, как она вскидывает руку в жесте, призывающем к молчанию. - Сука, девять часов перелета, пересадка и пять часов ожидания. Осмотреться не успеешь - уже валятся на мою голову, - женщина явно имела в виду меня. - Понимаешь? - она пощелкала пальцами у меня перед лицом. - А, да, твои таблетки. Она поднимается с места и возвращается к завалам лекарств. А я стискиваю зубы, борясь с нестерпимой болью в виске. - Голова очень болит, - говорю я. - Где? - возвращается она. Указываю на левый висок. Она замучено-нетерпеливо выдохнула. - Запоминай: надо спать и жрать иногда. И принимать лекарства. С этими словами она разжала мои стиснутые зубы и всунула в рот капсулы. Я резко села в попытке сопротивления - ведь мне было неизвестно, что там - и мне в губы ткнулась мензурка с водой. - Пей. Ее голос был настолько властным, что я не рискнула выплевывать препарат. Глотнув воды и поперхнувшись ею до слез, захожусь в кашле. Она с безразличным видом возвращается к шкафчикам и кидает пластмассовую мензурку в раковину. Тяжело дыша, я смотрю как женщина сравнивает упаковки бинтов, словно прикидывая размер и, захватив медицинские ножницы, возвращается. С ее приближением я снова ложусь и смотрю как она, сжав мою руку, разрезает повязку на месте ожога. Никто на островах так не расходовал бинты - то, что было чистым, можно было срезать, прокипятить и снова использовать. Незнакомка же разрезала повязку вдоль. Помня ее слова, молчу. Ее усталый вид тоже не призывает к разговору, кроме того, она не слишком-то учтива. - Че за препараты ты дала? - спрашиваю я то, что вертится в усталом мозгу. Она несколько секунд молчит. Когда уже начинает казаться, что ответа не будет, брюнетка нехотя разжимает зубы: - Транквилизаторы. Вырубишься, поспишь. Я хочу сказать ей, что мне нельзя спать, потому что время, отпущенное мне на выкуп Райли, тает с каждой секундой, но вдруг понимаю, что в чем-то она права. Я же слишком давно не спала. По два-три часа беспокойного сна после возвращения к Ваасу, и все. Есть последние два дня не хотелось вовсе, и я не ела. Неудивительно, что был обморок и периодическое впадание в ступор. Транквилизаторы. Пожалуй, это неплохо. Хочу сказать, что она слишком туго перетягивает бинтами руку, но уже не могу говорить. Да, пожалуй, неплохо.