Роял-флэш

- Ты, мать твою, совсем поехала? - шипит на меня мужчина. Я молча наблюдаю за тем, как он мечется от одной стены помещения к другой. - Как, скажи мне, КАК я должен это сделать? Это не может быть карточным условием! - Раньше надо было думать, Ли, - давлю я. - Как, по-твоему я должна была бы мыть машины на базе голой? Бодро, весело и со вкусом! И от тебя я хочу тех же критериев. - Да пошла ты в жопу, Лав, - он выкинул в мою сторону средний палец. - Ты бы не лишилась работы, если бы проиграла! - Так и ты не лишишься, - тихо и вкрадчиво говорю я, поднимаясь с ящиков и приближаясь к нему. Немного алкоголя, и слова Хойта и в самом деле творят чудеса, напоминая мне, что я женщина. - Просто мы должны провернуть всё осторожно и спокойно. - Ты уверена, что Волкера нет на базе? - остановившись у окна, наёмник выдохнул, запрокинув голову и заложив руки в карманы. - Уверена, - твёрдо отзываюсь я. - Я уезжаю в грузовой порт, - бросил мужчина, срывая со спинки стула пиджак и просовывая руку в рукав. - Нужно отследить погрузку. Будь готова приехать, если позвоню. Полностью готова, - он бросил взгляд на мою винтовку. Я кивнула, залпом опрокинув в себя стандартно предложенные им пятьдесят граммов коньяка. - На днях Ваас заберёт тебя, поэтому не расслабляйся, доделай всю бумажную работу и закончи с проверкой сигнализации. Надеюсь, это не так сложно? - Нет, я уже всё проверила. Остались только документы по перевозкам и личные дела, - быстро ответила я, чувствуя, как от резкого вдоха жжёт горло. - Ты перечитала мой договор с представителями малайзийских ВВС? - Да. Невыгодные для вас пункты отметила на распечатке. Их не так много, но решать вам. - Ага, - он одёрнул воротник, глядя на меня. - Проценты с продаж? - В рамках допустимых. - Знаешь, Ликки, - он замедлился и остановился напротив, упершись руками в крышку стола, - мне по душе твоя работа. Кроме одного. - Да? - я подняла на него глаза. - Будь проще. Ты ведь женщина, а корчишь из себя непонятно что, - сказал он, вновь переходя в быстрые сборы. - Не забывай об этом. Проще. И легче. Всё, будь на связи. Делать что-то в обход Волкера всегда страшно, даже если это провернуть легко. Поэтому мы оба были молчаливы сосредоточены, спускаясь в подвал главного корпуса. Пока Ли переговаривался со вторым наёмниками, дежурившим с ним сегодня, я грызла ногти, глядя в сторону входа. Всегда ненавидела у людей эту дурную привычку, но, так как курение на время приёма лекарств было чревато тромбом в мозге, она возникла сама собой. Мне всё время казалось, что Хойт вот-вот вернётся, но это был всего лишь необоснованный страх. Куда страшнее были непонятные звуки, раздававшиеся где-то на первом этаже здания: не то щелчки, не то тихие хлопки. Такие знакомые, что я никак не могла вспомнить, откуда они. Такие далёкие, что, казалось, раздаются прямо за спиной. - Ликки, - обернувшись, вижу, как донельзя злой Ли кивнул в сторону подвала. Не теряя ни минуты, я спускаюсь за ним. Он отпирает решетчатую дверь, ведущую к камерам. Я отдаю на входе винтовку, пистолет и нож, получаю взамен фонарь. Вода из подвала ушла, но электричество и видеонаблюдение было отключено - проводка ещё не просохла. - Все как договаривались, - говорит мне вслед Ли, когда я, включив фонарь, уже уверенно иду по коридору. - И чтоб без закидонов! Слышишь, Лав? - Слышу, Ли, - бросаю ему через плечо. - Как договаривались. Ориентироваться теперь проще. Иду вперед, скользя лучом света по бетонному полу, к последней камере в правом ряду. Наемник идет следом, готовый в любой момент к тому, что все пойдет не так. Но у него нет повода волноваться. Сегодня я буду играть по правилам. Мы доходим до нужной камеры и, пока Ли вынимает ключи, я опускаю луч фонаря в пол, чтобы не слепить пленника. - Райли, - почему-то шепотом зову я, когда дверь приоткрывается так немного, что даже мне с трудом удается протиснуться в камеру; стоит мне оказаться внутри, замок снова запирается. - Это ты? - доносится в ответ. Выхватив светом фонаря из темноты стул, кладу источник света на него и, наконец, различаю парня, сгорбившегося на кровати. - Я, - убедившись, что Ли ушел, делаю шаг к Райли, но он вдруг жестом останавливает меня. - Что? - Объясни мне, наконец, что происходит, - просит парень, уткнувшись взглядом в пол. Его голос звучит до того тихо, что мне становится жутко. Вдруг появляется чувство, будто я где-то прокололась и сейчас буду отвечать за свой проступок. Но стоит мне присесть напротив него на корточки и взглянуть ему в глаза, становится ясно: еще чуть-чуть неведения, и парень сломается. - Хорошо, - отвечаю я, - спрашивай все, что хочешь. Отвечу честно. - Сколько еще меня здесь продержат? - чуть помолчав, он все же поднимает на меня глаза. - Не больше недели, - твердо говорю я. - А что потом? - в воздухе повисает напряженное ожидание ответа. - Потом ты выйдешь отсюда. Я внесу деньги за тебя. - Почему? - он начал понемногу оживать, я же наоборот напрягалась все больше, а теперь совсем не могла ответить. - Я обещала твоему брату вытащить тебя, - первое, что пришло мне в голову, оказалось на языке. Хорошо, что это тоже было правдой. - Брату? - встрепенулся Райли. - Грант придумал это? - Нет, Джейсон, конечно, - недоуменно ответила я. - Джейсон? - теперь уже Райли смотрел на меня с удивлением. Несмотря на всю серьезность ситуации, я подавила улыбку. Джейсон, кого-то в семье Броди считают рукожопом. И что-то подсказывает мне, что именно тебя. - Да. Ну, не суть, - выкрутилась я. - Деньги пока собраны не в полном размере, но срок истекает через... шесть дней, если сегодняшний не считать. - А если вы не успеете? - спросил парень, видимо, имея в виду меня и Джейсона. - Я успею. Не сомневайся. - Пожалуй, - он споткнулся, - это хорошо. В следующий момент он вдруг приложил руку ко лбу, и его повело вперед. Я успела подхватить его, иначе парень бы приложился об пол. - Да ты горишь! - ахнула я, почувствовав ненормальный жар его кожи. Как я сразу не заметила в каком он состоянии? Уложив его боком на кровать, кидаюсь к решетке. - Ли! Иди сюда! Не дождавшись ответа, я свистнула в темноту. Звук отразился от каменных стен, и я уже набрала воздуха, чтобы свистнуть еще раз, но вдали послышался скрип отпираемой двери. Я оглянулась на Райли, который лежал, уткнувшись взглядом в пространство. - Подожди немного, я помогу... - Ты что, забыла? - внезапно появившийся по ту сторону решетки наемник заставил меня вздрогнуть. - Без выкрутасов!.. - Ли, - перебила я его, - позови Маркел. Срочно. - Кого? - его лицо непонимающе скривилось в свете его фонаря. - Маркел! Врача. Женщину, с которой ты разговаривал утром. - Сомали? - наконец понял он. - Ее нет. Уехала вместе с Хойтом. - Черт, - я вцепилась пальцами в решетку, почти повиснув на ней от бессилия. На черта Хойту брать ее с собой? А ведь я теперь даже не могу своровать что-нибудь из ее шкафчиков - она запирает их на ключ. - Это все? - спрашивает Ли. - Все. Иди. Как договаривались, - отвечаю я, беря себя в руки. Свет от его фонаря сползает с моего лица и освещает мужчине дорогу к выходу. У меня в рюкзаке только адреналин и транквилизаторы, но я все равно снимаю его и принимаюсь искать что-нибудь, что может помочь. - Давно ты так? - Не помню, - сглотнув, отвечает Райли. Я достаю кусочек ткани, бывший когда-то обрывком голубой майки, и бутылку воды. Намочив ее, откидываю со лба парня завитки темных волос и накладываю, прижимая ладонью. Неужели Маркел вот так лечила в Сомалиленде умирающих от горячки женщин? Я тут же отгоняю эту мысль. Ведь Райли-то не умирает, верно? - Как ты? - спрашиваю я, опускаясь на колени возле узкой кровати. Он вдруг открывает глаза и берет меня за запястье. - Погоди, - произносит он. - Я никуда не ухожу, - говорю я, чувствуя, как сердце в страхе забилось. Мне показалось, что он уже начал бредить. - Почему тот человек привел меня к тебе и угрожал отрубить пальцы? - Хойт? - тупо переспрашиваю, ища ответ. - Да, тогда... Это сложно объяснить. - Это я уже понял. И все-таки? - Он просто знает, что я должна тебя выкупить. Поэтому угрожать тебе было достаточно эффективно. - Эффективно для чего? - вновь разомкнув спекшиеся губы, спросил младший Броди. - Ты пить не хочешь? - попыталась я прервать этот бесконечный поток вопросов. К моему счастью, парень кивнул. Открываю бутылку и подаю ему. Райли сам приподнялся, чтобы сделать несколько глотков. - Расскажи все с самого начала, - говорит он, откинувшись обратно на жесткий матрас. - С какого начала? С моего или с твоего? - Если есть время, я хочу услышать все. И о себе, и о тебе. Я молчала. Конечно, было с моей стороны обещание все рассказать, но стоит ли говорить ему про себя? - Тебе важно знать только то, что привело ко всему этому. Но, если я расскажу, ты задашь еще больше вопросов. - Просто скажи хоть что-нибудь. Обещаю сильно не доставать, - кажется, он слабо улыбнулся. Похоже, выбирать мне не приходится. - Я работаю на человека по имени Хойт. Тогда Райли услышал не все. Как я и обещала - только тот отрезок времени, в котором судьба столкнула нас лбами. Без подробностей о том, кем стал для ракьят его брат, как измывался над моей привязанностью Ваас и почему Хойт совсем не должен знать о моей встрече с Джейсоном. В моем рассказе он случайно оказался рядом с горящим аванпостом и вытащил меня, после чего отпустил взамен за обещание освободить младшего Броди. Я не врала Райли, но, узнай он обо всем, мне пришлось бы сообщить о смерти его старшего брата Гранта. В его состоянии это могло стать последним ударом, чтобы он окончательно ослаб. Я лелеяла в себе надежду, что, когда он выйдет отсюда, ему будет куда проще принять правду, какой бы она ни была, потому что он будет свободен. И что он поймет, почему мне пришлось умолчать о Гранте. - Это после пожара? - спросил Райли, глядя на мои руки. - Ага, - я тоже оглядела ожоги в свете фонаря. Сейчас они казались бледнее, и выглядело это в целом не так жутко. К тому же, когда я была в полном распоряжении Маркел после допроса, она наверняка чем-то смазала мои руки, потому что постепенно обожженная кожа приобретала прежний вид. Вот только полосы от веревок вдруг стали проступать четче. Но Хойт, видимо, не замечал этого, ведь будь все иначе, я бы не миновала второго допроса. А может, счел это желанием Вааса помучить меня. До того, что творит со мной пират, ему не было никакого дела. - А это... отчего? - спросил о синяках, опоясывающих мои запястья, Райли. - Сам знаешь отчего, - не желая называть вещи своими именами, говорю я. - Ты же для них своя, - он непонимающе нахмурился. - Как такое вышло? - Ты обещал не докучать мне. К тому же после того, как ты побывал на моем допросе, мог бы и сам понять - никогда нельзя чувствовать себя полностью защищенным. - А он и в самом деле мог отрубить кому-нибудь из нас пальцы. - Я тебе больше скажу, - зная, что камеры не работают, все равно понижаю громкость голоса до шепота, как в отдельных моментах своего рассказа. - Если бы он узнал тогда, что я разговаривала с Джейсоном, он порубил бы нас обоих. Поэтому и тебе, и мне лучше молчать об этом, если мы хотим выйти отсюда живыми. - Почему ты работаешь на него, Ликки? - через паузу спросил Райли, повернув голову ко мне. - Почему не уедешь отсюда, не сбежишь? Я молчала, кусая губы. Не надо было вообще заводить разговор о том, что и как. Будто можно было надеяться, что за ответами потянутся новые вопросы. Но как рассказать ему о себе? О том, что я вся извелась оттого, что давно никого не убивала? И что все, что я могу делать, вопреки похвалам Хойта, это разносить людям бошки. Мне вспомнилось начало этого года: нескончаемые рейды в море, разносы аванпостов ракьят один за другим, хороший оборот пленников и Ваас, неизменно стоявший рядом и отдававший приказы, без которых я совершенно терялась. Мне нравилось жить на острове, мне нравилась такая жизнь. И пусть прекрасных моментов было меньше, чем пинков и оскорблений, зато я знала им цену. Но ведь такую жизнь трудно понять. Я смотрела на Райли, человека из другого мира, и понимала, что из всех моих усилий ничего хорошего не выйдет. Сколько я буду вот так держать его за решеткой, заново растить для себя из-за какой-то непонятной прихоти, если он думает только о прошлом: о семье, друзьях и доме? В конце концов, мне его не понять. У меня нет ни дома, ни семьи за пределами Рук Айленда. Наверное, чтобы спокойно жить здесь, мне стоит отпустить его, выполнив данное Джейсону обещание. Когда вся эта компания исчезнет с острова, мне станет легче. Не сразу, но станет. - Со мной здесь все будет в порядке, - наконец сказала я, - а вот над твоим состоянием, знаешь ли, еще стоит поработать. - Я в норме, - вяло отозвался Райли. От собственного решения на душе было просто ужасно. Если бы не оно, я бы никогда не решилась на то, что сделала в следующую секунду - сидя на полу подле кровати, осторожно, словно боясь удара током, накрыла его пальцы своими, забирая их в объятия ладони. И страх быть непонятой, заставлявший сердце биться где-то в горле первые несколько секунд, отступил, словно волна отхлынула от берега. Положив голову на край кровати, тихо выдыхаю. Теперь я была совершенно спокойна. Только где-то глубоко на дне души осталась толика грусти. - Ликки! Ликки, мать твою, просыпайся! - я еле разлепила веки, сгоняя с себя томный сон. Так хотелось сказать "нет" собственной резкой тени, падавшей из-за спины, но внезапно в памяти с запозданием проснулась память, и я осознала, что нахожусь в камере. Резко обернувшись, вижу Ли, который не то зол, не то взбудоражен просто до чертиков. - Что? - только и находится у меня. - Хойт здесь, - слова каленым железом растеклись по пространству, перехватывая дыхание. Я вскочила и, чуть было не оказавшись на полу снова из-за затекших ног, еле удержала равновесие. - Давно? - спрашиваю я, схватившись за решетку, пока наемник ищет ключ. - Только что, - мужчина пытался попасть в скважину под прыгающим светом фонаря. - Он велел готовить все к включению видеонаблюдения и света. - Ничего, мы успеем, - я обернулась в сторону Райли. Пока наемник мучился с замком, вернулась к нему. - Ты только держись. Я вытащу тебя. - Сама держись, - только и ответил он, улыбнувшись уголком рта. Я схватила свой фонарь, до сих пор горевший на стуле, рюкзак и подбежала к двери, но Ли вдруг выдал: - Ключ застрял. - Что? - мне вдруг показалось, что я горю от страха. - Дай мне! - Сломаешь! - прошипел он, когда я пыталась повернуть ключ. Полминуты напряженной борьбы с дверью, какое-то неуловимое движение - и дверь, щелкнув, отворилась. У меня от облегчения едва не подломились ноги. - Быстро вали отсюда наверх! - скомандовал наемник, запирая замок. Я пустилась бежать по коридору, освещая себе путь. - Давай сюда! - уже ждал меня другой охранник на выходе из подвала. Едва мои ноги занесли меня на первую ступеньку, в подвале зажегся свет. Успела. Я прижалась спиной к стене, переводя дыхание после внеплановой пробежки, когда из подвала вышел разозленный Ли. Приблизившись ко мне, он с силой двинул кулаком в стену рядом с моим лицом. - Ты что, ваще охренела? Ты понимаешь, что все мы едва не погорели? Хойт с нас обоих шкуры спустит, если узнает! - Но не погорели же, - на удивление спокойно даже для себя ответила я, выглянув из-за него в сторону подвала. - К тому же Хойт и не узнает, если не будешь так орать. - В пизду ваши карточные игры, - прервал наш спор второй наемник, заперший дверь в подвал. - И я больше никогда не встану на смену ни с одним из вас. "Горе-то какое," - подмывало ответить меня, но я сдержалась. Спасибо ему и на том, что головы нам не поотрывал, ведь мы тянули его в это, хотя он даже не играл. Вернув взгляд к Ли, я говорю: - Сколько ты задолжал Джо Хику? - Семь тысяч, только это-то тут при чем? - Я сыграю с ним на твой долг. Проигрываю - отдаю своими, выиграю - забираю себе. Идет? Он несколько томительных секунд думает, ища в мох словах подвох, и наконец бросает: - Идет. Дождавшись пока он отойдет, я с облегчением выдохнула. Второй наемник протянул мне мою винтовку. Забрав ее вместе с остальным оружием, перекидываю ремень через плечо. - Что, так хорошо играешь? - не выдерживает мужчина. - Как видишь, - я кивнула в сторону выхода, где нервно курил Ли. - А на деньги, значит, тоже? - уже заинтересованно спросил он и его глаза загорелись. - В первую очередь на них и играю. Приходи сегодня ночью в бар на территории. Начинаем в час, - договорив, я поднимаюсь по ступенькам к выходу. Но, едва я начинаю различать запах улицы, меня окликивает до дрожи знакомый голос. Вздрогнув всем телом, оборачиваюсь и прирастаю к месту, увидев Хойта. - Где ты ходишь? - спрашивает он. - Передала охране, что сигнализация отлажена и включена, в случае чего - можно поднять тревогу, - старясь придать голосу тон невозмутимого спокойствия, отвечаю я, когда удары собственного сердца кажутся слышными всем вокруг. - Вот как? Ну что ж, отлично, - он уже начал было подниматься наверх, как вдруг, словно что-то вспомнив, добавил вполоборота. - Зайди ко мне через пару часов, нужно поговорить. - Хорошо, - ответила я в спину удаляющемуся мужчине. Кажется, все обошлось. Если бы было иначе, он не стал бы откладывать разговор, значит, речь пойдет о чем-то другом. Я все еще стояла на месте, прежде чем крутившаяся в голове мысль вдруг приняла оформленный вид. Маркел. Сбросив с себя оцепенение, выхожу на улицу и все же направляюсь к медпункту. Зачем Хойту тащить на погрузку врача? Неужели продал? Нет, эту женщину так просто не сбыть с рук. Только если она сама будет очень "за", но это уже и продажей-то не назовешь. Первые три дня я почти не видела ее, но раненых на те дни не было, значит, брюнетка выполняет еще какую-то работу. И это как-то связано с погрузкой. В любом случае, мне нужны были таблетки для Райли, а что касается самой Маркел - пусть лучше она будет здесь. Несколько ступенек, ведущих ко входу в медпункт я перепрыгиваю и оказываюсь на пороге. Дверь как всегда не заперта - все, что можно спереть, надежно спрятано в шкафчиках. Но свет в помещении не горел. Окликнув женщину на всякий случай, убеждаюсь, что медпункт пуст. Я выхожу на улицу и, не зная, как скоротать время, плетусь в бар. Я ожидала увидеть помещение пустым, а потому группа наемников во главе с Фроудом заставила меня замешкаться, разрываясь между намерением уйти и остаться. - Эй, ты! - чертов наемник заметил меня раньше, чем я приняла решение. Кое-кто из сидевших рядом с ним тоже обернулся на меня. Смачно затянувшись сигаретой, норвежец выпустил дым и прицокнул, глядя на меня. - Ищешь прохладное местечко? Вместо ответа я молча хотела пройти на задний двор, откуда можно было уйти, но он вдруг поднялся на ноги, преградив мне путь. - Не слышал приветствия, - судя по всему, он не был сильно пьян, но именно эта нехватка колола его в задницу. Я продолжала молчать. Вместе с ним было четверо других наемников, и не нужно было быть великим стратегом, чтобы осознать, что мои дела плохи. Независимо от того, как я буду себя вести. - Ты не расслышала? - спросил Фроуд, чуть сощурив глаза и понизил голос. - Поздоровайся со мной. - Или что, ты обидишься? - почти безразличным тоном отозвалась я, почувствовав внутри этот сладкий зуд. - О-о, ты нарвалась, соплячка, - один из наемников затушил сигарету, пророча ярость мужчины. Остальные с интересом наблюдали за тем, как я опускаюсь на стоявший рядом стул, а норвежец упирается руками в крышку стоявшего между нами стола. - Ты знаешь, что я делал с такими как ты? С такими мелкими дерзкими школьницами? - он не просто злился, он просто свирепел с каждой секундой. - Я вышибал им мозги бейсбольной битой! - И что? - для меня его крик льется на душу пьянящим бальзамом. - А таким как ты я отсекала ножом члены, которыми они думали. Я больше не остерегаюсь. Внутри все оживает и пульсирует. Несколько секунд тишины нарушаются только его прерывающимся от гнева дыханием. - Разнесешь тут все - отчитываться будешь перед Хойтом, - напоминаю я, и, не дождавшись от него инициативы, продолжаю. - Поэтому, думаю, нам стоит поговорить наедине. - Давай, сука, - кивает он, прямо-таки трясясь от злости, - давай поговорим. - Я жду тебя у восточного выхода через пятнадцать минут. Приходи один, там и поговорим, - с этими словами я поднимаюсь, без страха оказываясь почти нос к носу с ним, и иду на выход. - Бери с собой только нож. - Я порежу тебя, тупая сука, - заверяет меня Фроуд с почти монтенегровскими интонациями. - Ты будешь отсасывать мне, пока не сдохнешь, как курица! - Посмотрим, - говорю я уже за дверью. Может, я и зря так его разозлила, да вот терпеть больше нету сил. Направляюсь в главный корпус, чтобы положить в своей комнатке пистолет и винтовку с рюкзаком. С этим ублюдком лучше быть налегке. С наступлением сумерек пошел дождь. Через несколько минут он превратился в настоящий ливень. Сунув под нос наемнику у главного входа свое удостоверение, я, натянув на голову капюшон, просачиваюсь через щель в воротах на территорию базы. Земля, уже успевшая размокнуть, чавкает под ногами. - Ликки! - окликают меня со стороны медпункта. - Ты что ль? - Я, - кричу в ответ через завесу дождя. - Что, впустишь? - Ну давай шевелись тогда, - долетает в ответ. Пробравшись по грязи к ступенькам, я побила носками кедов о бетон, чтобы счистить грязь, и вошла внутрь. - Тебя тут уже ищут, - привычно фыркает Маркел, глядя как я стягиваю капюшон ветровки. - Говорят, ты полезла на рожон с Фроудом? - Ищут-ищут, ну вот она я, - пожимаю в ответ одним плечом, вешая пока что мокрую ветровку на ручку двери. - Не лезла бы ты к этому психопату, такой и завалить может, - говорит она, вперед меня скрывшись в большом помещении. - Я имею в виду - завалить кого угодно. Он же бывший вояка. - В гробу я его видала! - зло плюхаюсь я на кушетку. - Орал, как шлюха на паперти, что порежет меня, а сам даже не пришел! Маркел обернулась ко мне, приподняв одну бровь. Я снова пожала плечом. - Если он и перепил для храбрости и свалился где-то по дороге, то, надеюсь, не сдох, ибо отвесить ему люлей я все еще планирую, - договорив, злобно выдыхаю и перевожу дух. Женщина пристально смотрит на меня, словно оценивая смысл моих слов, после чего едва заметно улыбается. - Выглядишь ты, конечно, просто пиздецки, - качая головой, констатирует она и, протянув руку, пропускает сквозь пальцы мокрую прядь моих волос. - Ты в коме была, когда стриглась? "Ты не представляешь, насколько права". - Не смешно, - я чуть отстраняюсь. - Мне в пожар довелось попасть. - Ты меня за дуру держишь? - переходя на воинственный тон, вздыхает она, упираясь руками в колени. - Я твои ожоги лечила! Уж как-то поняла про пожар! Мне не хочется спорить с ней, тем более, что если не делать этого, Маркел успокоится сама. Стоит мне безразлично пожать плечом, она выпрямляется и отходит за ножницами. Взяв тупоконечные операционные, она вернулась ко мне. - Коротко обрежешь? - спросила я. - А как ты хочешь? - Мне без разницы. - Тогда просто сделаю ровно, - женщина встала сбоку от меня и, разровняв пробор и аккуратно примерившись, начала ровнять мои мокрые пряди. Я косилась на ножными, щёлкавшие рядом с моей шеей. Я мало кому доверяю. Главное - чтобы она не заметила, а то снова начнёт орать. - Кстати, а почему Хойт брал тебя с собой в порт? - вспомнив, спросила я. Маркел довольно усмехнулась. - Кроме английского, - начала она меж мерными щелчками ножниц, - я знаю пять языков. - Да ну? - искренне удивилась я. - Ага. Французский, - примерившись, она укорачивает прядь моих волос. - Испанский, португальский, арабский и сомалийский. И немного знакома с бразильским вариантом португальского. - А по-русски ты не говоришь? - Неа. Уж как-то предпочитаю страны потеплее. - Но всё равно приличный запас. - Вот и Хойту по душе. Партия оружия, которую погрузят к утру, отправится в Анголу. А в ней, если знаешь, пищат на португальском, - Маркел пальцами взъерошила, а затем разровняла мои волосы. - Тот мужик, который приплыл сюда передать деньги за отваленный товар, по-английски - ни сном, ни духом. - Так ты последние дни за переводчика? - вдруг догадалась я. Она фыркнула, откладывая ножницы. - Если бы только с этим клоуном. Вчера были закупщики из Алжира, пытавшиеся доказать Хойту, что он не доложил им пару контейнеров. Вот это действительно было интересно переводить! Правда, теперь, по-видимому, он будет лично мотаться и следить за каждым отправлением товара. Кстати! - женщина вышла из-за моей спины. - Он говорил о тебе. - Обо мне? - я непонимающе нахмурилась. - Я что, прилагаюсь к этим контейнерам? - Боже мой, да при чём тут это, - она закатила глаза. - Волкер сказал им: на меня работают очень много людей, но толковых из них меньше, чем хотелось бы. Баб всего двое, но обе толковые. Одна - это я, - он ткнула себя в грудь. - Про вторую сказал, что мозги на месте, и можно при определённых усилиях вытащить на место повыше, если бы она не была так привязана к его главному помощнику, который заправляет северным островом. - К Ваасу, - кивнула я, сжав губы. - Ага. Типа того. Короче, думаю, баб здесь больше нет, - заключила она, - поэтому в скором времени жди аудиенции. Я замолчала. Какая, нахрен, аудиенция? Хойт говорил обо мне? Да я не знаю, что должно было случиться, чтобы он заговорил о ком-то кроме себя. Бросив взгляд на женщину, хмуро уточняю: - Ты уверена, что он меня не продать пытается? - А ты уверена, что ты не кефир? - с каменным лицом саркастически отозвалась она. Через пару секунд тишины я как-то незаметно для самой себя улыбнулась. - Спасибо, - я потрогала ровные кончики волос. Она в это время уже опускала ножницы в раствор. - А, херня. Когда-нибудь ты меня обкорнаешь. Кстати, как башка? - Не болит, - прислушавшись к ощущениям, ответила я. Маркел выдохнула с чувством полного удовлетворения. - Психозы, знаешь ли, просто так не обходятся, - она звякнула связкой ключей и, отперев один из шкафчиков, вытащила колбу с прозрачной жидкостью. Следом за ней на операционном столе появилась пара стеклянных мензурок. - Мигрень невралгического характера, сопутствующая им, иногда является один из симптомов прогрессирующих психических заболеваний. Шизофрении, в частности, - она налила в каждую мензурку ровно сорок миллилитров и кивнула мне, веля подойти. - Спирт. Разбавленный, конечно, но не слабый. Мы взяли по мензурке и, не сговариваясь, опрокинули их в себя. Видимо, разбавляя спирт, она поскупилась на воду. - Вообще не слабый, - выдохнула я. - Аскорбинку возьми, - отшутилась женщина. Мы рассмеялись, пытаясь отдышаться. - Знаешь, Маркел, - мы взяли по порции спирта. - Это всё, - я кивнула на операционный стол, - просто пиздец. Такого я ещё не припомню. - Привыкай, - она пожала плечами, разрывая пачку аскорбиновой кислоты. Мы съели по паре таблеток, прежде чем я вспомнила тему разговора. - И что же, у всех психов голова болит? - Ну, я точно не знаю. Они же не все говорят, - Маркел устроилась на краю операционного стола. - Мне доводилось работать в наркодиспансере. И в дурке тоже. Да и вообще психов с наркоманами везде навалом. Где крутятся оружие, деньги и наркотики - там и они. Я помню случай, когда один придурок во время прихода от боли взял отвёртку и раскроил себе висок, - она черкнула пальцем по левой стороне головы. - Прям почти скальп себе снял. - Ужас, - сочувственно киваю я, жуя кисло-сладкие таблетки и ещё раз прислушиваюсь к ощущениям. - Ага, - брюнетка уже закуривает свою тонкую сигарету. - Постоянно твердил, что слышит голоса. Ну, не совсем голоса, говорил, что слышит, как кто-то плачет. Какая-то девка. Так далеко, что другим даже и не разобрать. Я замолчала. Стараясь не подавать виду, я чувствую, что мне уже не смешно. Слышал звуки? Мне хочется курить, и моя правая рука сама тянется ко рту. - Ты чё как ребёнок-то? - Маркел шлёпнула меня по руке. - Я курить хочу! - А вот этого тебе точно не стоит делать, - она переложила сигарету в другую руку, чтобы до меня не долетал дым. - В сочетании с транквилизаторами - тромбы в сосудах мозга. И тогда даже я тебя вытащить не сумею. В таком-то клоповнике. - Размечталась, - отвечаю я, потягиваясь. - Пока не собираюсь подыхать в этом клоповнике. Мы одновременно усмехнулись. - И долго ты с психами работала? - спрашиваю я. - Ну как, время от времени. Говорю же - их везде хватает. Но есть и свои интересные моменты. Угадай, почему большинство маньяков-импотентов пользуются ножами для убийства? - Почему? - ненадолго задумавшись, я сдаюсь. - Потому что они ёбаные импотенты, - Маркел с силой затушила окурок всё в той же импровизированной пепельнице. - У них нож вместо члена. И чаще всего в детстве они пережили сексуальное домогательство или что-то подобное. И так мстят за себя. - Ты эту теорию сама придумала? - ошарашенно спросила я. Женщина подняла на меня глаза и пожала плечами. - Нет, конечно, но мне она кажется правдоподобной. Разве нет? - Да хрен их разберёт, этих маньяков, - я еще раз провела по кончикам волос, привыкая к стрижке. -Так. Всё. На сегодня хватит. - Пошла, что ль? - Да. - Лан. Женщина спокойно наблюдала за мной, со смаком покуривая. - Завтра заходи, - говорит она, поправляя волосы. - Покажу, чем ожоги лечить. - Спасибо, - улыбнулась я. Набросив мокрую ветровку на сгиб руки, выхожу на улицу. Дождь кончился, и уже совсем стемнело. Вдыхая полную грудь ночного воздуха, я ловлю в нём нотки свежей крови. Впрочем, это мне просто казалось. Без помех добравшись до главного корпуса, я тихо поднялась на второй этаж. Перед кабинетом Хойта стоял Майк. - Опаздываешь, - только и бросил он, кивая на дверь. Я торопливо постучала и открыла дверь. - Заходи, - бросил Хойт, глянув на меня поверх бумаг. Захожу внутрь и сразу же замечаю, как в кабинете накурено - хоть окно и открыто настежь, в воздухе не спешат рассеиваться клубы дыма от сигары. Похоже, у него сегодня трудный денёк. - Чем ты сегодня занималась? - Закончила отладку сигнализации. Завтра можно будет тестировать, - докладываю я, замечая что мой голос, как всегда, становится тише и тоньше. Чёрт, сколько бы мне ни приходилось работать с Волкером, я боюсь его. Конечно, не так, как Вааса, но тоже порядочно. Он откидывает сложенные в файл листы и, устало откинувшись на спинке кресла, затягивается, следя за мной. Я более чем уверена, что он не знает о моих визитах к Райли, но взгляд сам собой утыкается в стол. - Тебе нравится работать на меня? - издалека начинает он, разглядывая сигару в своей руке. - Да, конечно, - без колебаний находится ответ. - Мне тоже нравится, как ты работаешь, - с довольным кивком продолжает мужчина. - Не просишь прибавки, не затягиваешь со сроками и, слава богу, больше не убиваешь моих людей. Теперь, когда твои способности направлены в мирное русло, а точнее, на дикарей, я действительно имею больше, чем если бы просто вынес тебе мозги. - Спасибо, - только и вымолвила я с чуть вопросительной интонацией. Это вызвало у Хойта улыбку шириной ровно в два миллиметра. - Но я позвал тебя не для того, чтобы впустую нахваливать, - он сел поудобнее. - Как бы ты отнеслась к тому, если бы я дал тебе другую работу? В памяти огнём вспыхнули недавние слова Маркел, но я по-прежнему оставалась недоверчивой. - Я буду делать всё, что прикажете вы или Ваас. - Чудно. Но дело напрямую касается тебя... - Вы решили продать меня, мистер Волкер? - позволив себе перебить, я вскидываю на него глаза. Если он решил, то ничего не изменится, но я просто не могу молчать. - Чёрт, нет! - поморщился он. - Ты стала плаксивой, как мой товар. Возьми себя в руки! Если бы захотел продать, твоего мнения бы никто не спрашивал! Нельзя сказать, что я с облегчением выдохнула, но поводов для волнения стало поменьше. - Сколько языков ты знаешь? - чуть успокоившись, спросил Волкер, делая последнюю затяжку. - Три. Английский, немецкий и русский. - По-испански понимаешь? - Немного. И говорить тоже чуть-чуть могу. - Твоё "чуть-чуть" погоды не делает. Ты можешь доступно на нём изъясняться? - Могу, - говорю я, пряча в глубине души сомнение в том, что испанские ругательства, подхваченные от Монтенегро вряд ли помогут работе Хойта. - Хорошо, - бросил он и сцепил руки в замок. - Знаешь, Ликки, я знал, что у тебя есть потенциал. Иначе бы ты не оказалась на этом месте. И, надо сказать, меня кое-где впечатляет твоя работа. Видишь ли, мой бизнес весьма и весьма обширен. В связи с этим возникает куч проблем, которые нужно кому-то решать, а толковых людей не хватает. Я подумываю о том, чтобы рассмотреть твою кандидатуру для перевода на место повыше. Я пребывала в полном недоумении. Кроме меня находилась, по крайней мере, тысяча людей, которые куда больше заслуживали доверия Хойта, но уж никак не я. Должно быть, он просто проверяет моё желание вылезти наверх. - Что ты на это скажешь? - он сделал контрольный в голову. - Думаю, вы куда лучше осведомлены о моих способностях, - подбирая слова, отвечаю я, - но мне моя кандидатура не кажется достаточно подходящей. - А для чего тогда ты считаешь свою кандидатуру подходящей? - уколол он, наваливаясь на стол. - Для того, чтобы бегать за Монтенегро, собирая от него сотрясения? - Ваас очень терпелив по отношению ко мне. И всё то, что я получала от него - хорошее, или не очень - было вполне заслуженным. - Посмотри на всё реальными глазами, Ликки, - Хойт не уговаривал, а лишь больше тыкал меня носом в грязь. - Ты женщина. Твоё место не среди оголтелых охотников за головами. Тебе бы по-женски контролировать мои дела по продаже оружия в Европу и в случае стычек убивать несогласных. Уж что-что, а запугать одним показным убийством ты можешь, - он развёл руками, - но решать всё равно не тебе. Я лишь хочу напомнить тебе, кто ты такая. Не мни себя первоклассным пиратом-убийцей. Без Вааса, который контролирует тебя и говорит, что тебе делать, ты никто. - Вы слишком добры ко мне, мистер Волкер, - тихо говорю я, царапнув ногтями сиденье стула, - но, боюсь, я так и буду никем на другом месте. Я не смею просить вас о чём-либо, но если бы смела, то просила оставить меня при Ваасе. - Знаешь, я поражаюсь тому, как он научил тебя выкручиваться, - через паузу заговорил Хойт. - Ты вроде как сидишь тут тише воды ниже травы, но и умудряешься диктовать мне условия. - Простите. - Ещё бы Ваас захотел отпускать тебя, - к моему удивлению он усмехнулся. - Ты, как все бабы, ужасно хитрожопая. Наверное, за это он тебя и не пристрелит. Ладно! Иди к себе. Я пошлю за тобой, если понадобишься. - До свидания, - говорю я, поднявшись с места, и снова бросаю на него взгляд, чтобы понять, насколько разозлила его. Но он лишь разворачивает новую сигару, не обращая на меня внимания. Тише тени выскальзываю за дверь. Устало махнув Майку, получаю в ответ кивок и иду к себе. Мне выделена отдельная каморка в казармах, благодаря которой я могла закрывать на ночь оба глаза. И то только благодаря тому, что дверь запиралась изнутри. Без помех добравшись до неё, растягиваюсь на кровати и смотрю на полную луну, заглядывающую в окно. Недавние события настойчиво рвутся в память, из-за чего я оглядываю ногти. Под ними прочно залегла тёмная полоса, пьяняще пахнущая кровью. Сглотнув слюну, переворачиваюсь на бок и закрываю глаза, чтобы прогнать перед глазами моменты, заставляющие сладко вздрагивать. Откинув голову назад, держу глаза открытыми и слушаю тихие щелчки. Они настолько знакомы, что мои пальцы подрагивают, вспоминая, как бросать карту на стол, чтобы получался такой звук. Скоро чья-то партия будет закончена. Ворота восточного выхода располагаются на двадцать-тридцать метров ниже. Я стою у забора, сжимая губами незажжённую сигарету. Она чуть успокаивает нетерпение внутри. Порыв ветерка доносит до меня шаги, и я резко выпрямляюсь, сжав в руке нож. Идёт. Выйдя за ворота, наёмник, похоже, не увидел меня, потому как начал озираться, ища подходящее место для засады. Я немного отошла от забора, и он тут же замер, заметив меня. Да. Несколько секунд мы, замерев в напряжённых стойках, впивались друг в друга взглядом, после чего я медленно опустила руки. Не сводя с наёмника глаз, сделала шаг назад. Затем ещё один. Он, как зачарованный, не моргая, шагнул за мной. Я отхожу спиной вперёд, уводя его от входа на базу. Только не спешить, иначе начнёт орать, и охранник на воротах поймёт, что здесь двое. Шаг за шагом мы удаляемся всё дальше за территорию, и вдруг я замечаю, что расстояние между нами сокращается. Резко отвернувшись, перехожу на бег. Я полагаюсь только на быстроту своего бега и не имею ни секунды, чтобы обернуться. Но всё моё нутро чувствует, что он не отстаёт ни на метр. Ускорившись, бегу туда, куда задумала, прикидывая, какое расстояние нас разделяет. Я не петляю, хотя он может метнуть свой нож. Я знаю, что сегодня я выиграю у него. А если и получу клинок в спину, Маркел меня подлатает. Мы не произносим ни звука. Когда база остаётся у подножия холма, я резко разворачиваюсь и тут же ухожу в сторону. Мужчина оказался дальше, чем я предполагала, но его дыхание сбилось не от быстрого бега. Он в ярости. Начали. Я стараюсь держать его на расстоянии и постоянно перемещаюсь вокруг него, делая ложные телодвижения, чтобы обмануть и сделать выпад, но он не так прост. Игнорируя это, он постоянно поворачивается ко мне лицом, являясь осью моего кругового перемещения. Я не бью, лишь изучаю манеру боя, а он тоже не торопится начинать. Всё моё тело - оголённый провод, берегущий заряд для удара или уклонения. Я уложу его за три с половиной минуты. Фроуд вдруг сделал резкий выпад и, размахнувшись, полоснул воздух в нескольких сантиметрах от моего живота. Не медля ни секунды, он заносит нож снова - я еле успеваю уйти от удара, который бы с лёгкостью проломил мне череп. Быстро отбегаю подальше, чудом сохранив равновесие. Он снова копит силы для удара, точность которого заслуживает оваций. Чего тогда заслуживает моя ловкость? Моей жизни. Снова замах, удар - мимо. Я поскользнулась на траве и в последний момент убрала из-под его ножа ногу. Не давая мне возможности поймать равновесие, он резво преследует меня, пытаясь зацепить ножом. Его удары сильны и стремительны, меня спасает лишь быстрота реакции. Один мой промах - и всё пропало. Но я до сих пор не делала попыток нападения, и в этом мой плюс - он не знает моего стиля, а значит, не сумеет уклониться. В крайнем случае, уложу его за пять минут. Я уже потихоньку начинаю тяжело дышать, значит, он тоже устаёт. Ещё немного. Я уже изучила тебя. Делаю вид, что зашаталась, потеряв равновесие на склоне - и вот он, делая замах, открылся. Сейчас! Мы соприкоснулись на долю секунды и так же быстро и молча отпрянули друг от друга. Его рука, сжимавшая нож, задрожала. С пальцев сорвались первые капли крови. Он не осматривает рану на предплечье, лишь знает, что во времени он ограничен, и сейчас постарается побыстрее со мной закончить. Выпад, второй, третий - и я, стальной хваткой вцепившись в его руку с занесённым ножом, позволяю ему почти что навалиться на себя. Моя рука чувствует тепло. Лезвие моего ножа почти до рукояти вошло в его брюхо, а он, взвыв, всё ещё продолжает надвигаться на меня. Ещё миг - и он повалит меня на траву. - Сойди с ножа! - я резко дёргаюсь в сторону, уводя за собой нож. Лезвие следует за мной, вспарывая его живот. Вывернувшись, позволяю наёмнику упасть на траву и сразу же поворачиваюсь к нему лицом. Он пытается встать, но перерезанные вены на левой руке делают его слабее с каждым движением. Я вижу, что он, не обращая внимания на вскрытое тело, пытается встать. Его глаза вот-вот вылезут из орбит, он скрипит зубами так, что, кажется, сломает их. По его искажённым яростью губам стекает кровь. Я хожу вокруг, готовясь в любой момент отпрыгнуть. Но жизнь покидает его, вырываясь из вен на свободу и неся упоительный запах вечернему воздуху. Я люблю тебя, Рук-Айленд. Через минуту Фроуд ослаб, он валится на траву, заливая её кровью. Но он всё ещё жив. Его смерть будет не такой. Приблизившись, я ногой отшвыриваю его нож и склоняюсь над правой рукой. "Знаешь, что отличает нас?" Он сцепил зубы, но это не избавило его от рыка, когда я наношу несколько ударов ножом по венам на здоровой руке. Кровь выплёскивается, вырываясь под слабеющим давлением из его жил. "Да ничего. Ты такой же безумный маньяк, как и я." Отхожу от него и стряхиваю кровь с лезвия ножа. Вокруг всё пропитано ею, в воздухе пахнет сырым мясом. У меня есть немного времени, чтобы окинуть себя взглядом. На левой ноге багровеют мелкие брызги, да чуть-чуть запятнаны кеды. На удивление чистая работа. Оборачиваюсь ещё раз и вижу крадущуюся тень. Пора отсюда сматываться. Пробежав несколько метров вниз по холму, останавливаюсь. - Пусть теперь Алва и Фреа спят спокойно. Чёртов ты ублюдок. В его глазах успеваю заметить промелькнувшее изумление, во мгновение ока сменившееся яростью. Больше тут смотреть не на что. Пока я бегу к подножью холма, стая сумчатых волков, устроивших неподалёку от места боя логово и привлечённая запахом крови, окружает его. Внутри сладко защемило. Бежать с горы было легко. Утром я проспала подъём. Забыв выпить накануне транквилизаторы и забывшись без них крепким и спокойным сном, я не сразу услышала, как в дверь колотят. Поднявшись, я отпираю замок и, приоткрыв дверь, нос к носу сталкиваюсь с Сэмом. - Лика, быстро выходи во двор, - без приветствия начинает он. - Хойт велел всем собраться. - Что там, публичная казнь? - морщась от ноющей боли в виске, я вскидываю на плечо рюкзак и беру винтовку. Кобуру, лежавшую на стуле вместе с "Береттой", прихватываю с собой - пристегну на ходу. - Вроде того, - отвечает наёмник. В его голосе слышится что-то не то. Но на мой вопросительный взгляд он лишь сжимает губы и бросает "поторопись". Захлопнув дверь, иду к выходу на улицу. Солнце слепит меня, но, тем не менее, я замечаю порядочное количество мужчин, собравшихся у крыльца главного корпуса. Внутри что-то вяло шевельнулось, и, несмотря на какое-то важное происшествие, я остаюсь спокойной. Алиби для допроса о пропаже Фроуда у меня есть. К тому же вряд ли от него что осталось. - Ликки! - обернувшись, различаю изящную фигуру Маркел, идущей от медчасти. Несмотря на жару, она, как всегда, одета в тёмное. - Не в курсе, что там за веселье? - Сейчас узнаем, - отвечаю я, затягивая набедренную кобуру. - Тебе так не жарко? - Ой, я бывала в местах и пожарче, - фыркает она. - Как после вчерашнего? - Прекрасно, - ухмыляюсь я. - Надо будет повторить. - Посмотрим, - протянула она, улыбаясь уголком рта. - Давай уже поглядим, чего покажут, и пошли ко мне. Мы примыкаем к сборищу мужчин и, проходя через толпу, оказываемся на окружённом наёмниками пятачке возле крыльца. Взглянув туда, я замираю на месте. Внутри молнией проскакивает холодящий душу страх. Мои пальцы стискивают рукоять пистолета, лежащего в кобуре. В висках пульсирует кровь, бросившаяся в голову. Нет. Возле патрульного, скорчившись не столько от боли, сколько от взглядов и улюлюканья мужчин, на песке сидит человек. Одного взгляда тёмных сверкающих глаз хватает, чтобы я судорожно пыталась вдохнуть. Тебя-то как, мать твою, здесь угораздило оказаться? На запачканное кровью лицо девушки, опухшее от побоев, падали тёмные волосы, в которых когда-то красовался ароматный тропический цветок. Сжавшись в комок, Канья словно была готова ответить ударом на удар первому, кто к ней прикоснётся. Столкнувшись с ней взглядом, я настолько разволновалась, что не могла даже сделать вдох. Меня словно парализовало. - Я знаю, что вы заметили в последнее время! - раздался голос Хойта и я перевела взгляд в сторону крыльца. Он указал пальцем в нашу сторону, зная, что на него обращены взгляды всех наёмников с базы. - В последнее время среди нас стало слишком много женщин. Мы с Маркел переглянулись. Брюнетка чуть сощурилась, переведя взгляд обратно на Волкера, который, словно проповедник, несущий Истину прихожанам, шагнул с крыльца на крышу припаркованного рядом броневика. Моя кожа прямо-таки горела от мужских взглядов. - Я говорю "много", потому что вряд ли ещё где-то здесь можно увидеть сразу троих, - он прошёлся по крыше броневика и остановился, ухмыляясь. - Если только вы не в борделе. По толпе прокатился общий смешок. Волнение, едва не переходящее в панику, билось внутри. - Скажу я вам, даже шлюх из Бэдтауна следует называть женщинами, несмотря на то, что они просто шлюхи, - продолжал Хойт. - Уж мне вы можете верить. И Ликки Лав с Маркел Бланк - тоже женщины. Даже несмотря на то, что они сделали. Ликки! - я вздрогнула, словно мне приснилось, что я оступилась на лестнице, да вот проснуться не получилось. - Сколько людей Вааса ты убила, прежде чем стать одной из нас? - Двенадцать, - громче, чем ожидала, отвечаю я. Собственный голос кажется чужим. В висках стучит. Кажется, меня сейчас вырвет. - Маркел, - обращается Хойт к стоящей рядом женщине, - сколько ударов ножом ты нанесла своему отцу, прежде чем тебя объявили в международный розыск? - Сорок четыре, - почти не разжимая зубов, с ленцой выдаёт брюнетка, и я чувствую, как она напряглась. - Вы слышали то, что доказывает один факт - Хойт поднял палец, - все женщины жестоки. Все! Без исключения! Но на это у каждой из них есть право. С ними жестоко обошлись, чтобы сделать их такими. Насилие порождает насилие. Я не призываю жалеть их, но я хочу, чтобы все вы помнили, что они - слабый пол. Мы с Маркел стояли, прижавшись плечом к плечу, словно посылая друг другу определённое сообщение. Общее настроение вокруг нас изменилось - наёмники не до конца понимали, зачем Хойт завёл этот монолог. - Возможно, вы и не заметили, - продолжил вещать мужчина, - но в своей речи я оговорился. Женщин здесь только две, - сделав шаг по крыше броневика, Хойт оказался прямо над скорчившейся связанной пленницей. - Это - просто образец из леса. Дикари не имеют лиц, полов и права на существование. Они вообще не люди. К ним нельзя применять физического насилия. Их нужно просто отстреливать. И если хоть один из вас позарится на такое, как она - он будет следующим. Патрульный, стоявший рядом с Каньей, передёрнул затвор автомата. Девушка вдруг вскинула голову к небу и что-то произнесла на своём певучем языке. В моей голове вдруг возникли слова, будто бы я знала, о чём она говорит. "Ракьят не боятся умирать". Ватная пелена, оградившая меня от мира, вдруг рушится треском короткой очереди. Взметнувшись в изломанной дрожи, Канья падает на спину. На её груди вспухают кровавые цветы. От их запаха кружится голова. - Маркел, - Хойт кивнул на замершее изломе тело. Женщина с каменным лицом делает шаг вперёд, чтобы подтвердить смерть. Когда тепло её плеча исчезает, мне вдруг хочется схватить её за руку и вернуть обратно. Привычно присев над телом, она прижимает пальцы к сонной артерии. Через пару секунд брюнетка поднимает голову на Хойта и уже собирается констатировать смерть, как вдруг из-под её рук с хрипом понимается месть. Я не успела ничего понять, как раздался крик Маркел. То, что несколько секунд назад было Каньей, превратилось в окровавленного монстра с остановившимся взглядом, который, впившись зубами в шею женщины, вырвал из неё кусок мяса. Я бросилась на помощь, когда наёмники уже вскинули оружие. Хойт что-то крикнул. Я выхватываю пистолет из кобуры и прижимаю его ко лбу Каньи. Выстрел - и она уже вытягивается на песке. Маркел, прижимая руки к шее, вырывается из моих рук и падает, заливая песок кровью. Я пытаюсь пережать артерию, что-то кричу, но в её огромных светлых глазах столько боли и безразличия, что мои руки меня не слушаются. Из приоткрытых в агонии губ катятся струйки крови. Лёгкие хрипят, пытаясь сделать вдох, и руки, вцепившиеся в мои пальцы, вдруг ослабевают. Я продолжаю сдавливать артерию, хотя вижу, что губы, которые словно хотели что-то сказать, остановились. Из края её глаза скатилась крошечная блестящая слезинка, словно сожалея о недосказанном. А спустя секунду её глаза начали переливаться стеклянным блеском. Я сижу в тёплой луже женской крови, прижимая к себе голову мёртвой подруги. Сколько бессмысленной жестокости, приписанной нам, могло бы миновать нас, оставив на этом свете две слабые души. Но это свершилось.