Just Like Old Times (Как в старые времена)

Цитадель была огромна. Сипритин был большим. Гаррус знал, что это столица и крупнейший город Палавена. Даже несмотря на то, что они жили на окраине, Сипритин был домом, он был знакомым. Он привык к аэрокарам, большим магазинам и шумной толпе. Он привык к шуму, запахам, толкотне. Он привык держаться за руку мамы или, намного реже, папы. Он знал, как спросить дорогу, если потеряется. По сравнению с Цитаделью, Сипритин казался маленьким. И тихим. А ведь это всего лишь доки. Он всегда втайне полагал, что его отец преувеличивал, когда описывал вещи вроде бескрайней линии горизонта, искусственного голубого неба или множества представителей различных рас, с которыми он сталкивается ежедневно. Сейчас Гаррус понимал, что папиных рассказов было недостаточно, чтобы подготовить его к реальности. Ряды аэрокаров незнакомых ему моделей ожидали пассажиров, а от мельтешения толпы кружилась голова. Его нос дернулся, смущенный количеством незнакомых запахов. Хотя их корабль следовал из Палавена в Цитадель и был заполнен только другими турианцами, озираясь по сторонам, Гаррус повсюду видел представителей других рас. Ему приходилось раньше видеть азари, но коренастые волусы в своих скафандрах были в новинку, и он не знал, что думать о том бледном существе в десятке шагов от него, гребень у которого слишком мягкий, гибкий и странного оттенка рыжего. Это была одна из новых рас, та, с которой они едва не начали войну несколько лет назад. Люди. Гаррус не мог перестать глазеть. Существо встретилось с ним взглядом. Сперва он подумал, что оно очень маленькое, почти как волус, но потом со стороны потянулась рука — странная рука, с пятью пальцами, как у азари — и Гаррус понял, что маленькое существо с рыжим гребнем было ребенком. Оно снова посмотрело на него, прежде чем взяться за руку своего родителя, и исчезло в толпе. Везунчик. Гаррус тоже хотел уйти. Ему хотелось исследовать. Хотелось увидеть все. Он хотел пойти на Президиум, и хотел зайти в магазин, и хотел увидеть папин офис, и хотел встретить настоящего спектра. Вряд ли ему это удастся, но он хотел. Придурок Реникс Поллус видел спектра и постоянно этим хвастался. Но Реникс Поллус никогда не был на Цитадели. И Гаррус был уверен, что Реникс Поллус никогда не видел настоящего человека. Все удивятся, когда он расскажет им о странном гребне и больших глазах. Людям ужасно повезло, что Совет тогда вмешался, подумал Гаррус. Сложно представить, что такие мягкие и хрупкие существа могут представлять реальную угрозу для турианцев. Гаррус крепко держал руку своей сестры, пока их мама что-то оживленно обсуждала с таможенницей, передавая ей датапад. - Уф, - захныкала Солана, потянув руку. Гаррус только схватил ее сильнее. У него горло сжималось от мысли, что произойдет, если он ее отпустит. Она убежит и затеряется в толпе, и они ее, наверное, уже никогда не найдут. Она была маленькой и не могла за ним поспевать, а ее бесконечные вопросы сводили с ума, но он не хотел ее терять. - Уф, Галлус. - Гаррус, - автоматически поправил он, выделив звук, который ее маленькому и неуклюжему рту еще не удавалось произнести. - Говори правильно, Сол. Ты не малыш. Тебе почти четыре. - Уф, - ответила она. - Подем. - Нет, - сказал он. - Мама велела тебе остаться здесь и держаться за мою руку. - Хочу к папе, - захныкала она, повиснув всем своим весом на его руке, чтобы вырваться. Гаррус нахмурился, но, чем бы ни была занята мама, похоже, это надолго. Он видел ее раздражение, пусть и не мог слышать слов. Равнодушная офицер-азари указывала ей что-то на датападе. - Папу, папу, папу. - Папы здесь нет, - объяснил он. - Он на работе. Хватит, Сол. Я здесь главный, и ты должна меня слушать. Так мама сказала. Ее вопль стал на тональность выше, бессловесный и пронзительный, и мама бросила раздраженный взгляд через плечо. Как раз в этот момент Солана перестала тянуть его руку и бросилась на землю. От удивления он ослабил хватку, ее рука выскользнула, и она бросилась вперед, так что он едва успел ухватить ее за подол туники. - Папа! - закричала она. Гаррус поднял взгляд, и, точно, среди роя народа возник его отец. Он выглядел очень важным в форме СБЦ, с пистолетом и строгим выражением лица. Гаррусу не хотелось бы оказаться на месте преступников на Цитадели, которые сталкивались с его отцом. Даже несмотря на то, что места было совсем немного, толпа расступалась перед ним, и он быстро оказался рядом, поднимая Солану на руки. - Моя девочка, - сказал он, когда она прижалась к нему, обвив его шею руками. - Я не собирался ее отпускать, - сказал Гаррус. - На Цитадели опасно теряться, - сказал его папа. - Тебе нужно быть осторожней. Гаррус опустил голову. - Папа, - обрадовалась Солана. - Мы идем? Я хочу есть, Папа! Пап, мы летели на колабле! - Корабле, - вздохнул Гаррус. - Корабль, а не колабль. Я так не говорил, когда мне было почти четыре. Солана его проигнорировала. И отец тоже. Гаррус ждал, что кто-нибудь протянет ему руку, но папа держал беспрерывно болтающую, извивающуюся маленькую девочку, а мама, когда вернулась после схватки с таможенницей, была так расстроена, что не обратила на него внимания. Так что он двинулся за ними через толпу, крепко сжав пустые руки в кулаки, не спуская взгляда со спин родителей и старательно игнорируя виды, звуки и запахи вокруг. # Масштаб того, что он собирался сделать, не ощущался, пока он не оказался в своей маленькой квартире, вынужденный выбирать между двумя модификациями для своей винтовки: гасителем отдачи и крупнокалиберным стволом. Он собирал вещи, потому что улетал. Он улетал, потому что решил последовать неизвестно куда за незнакомой женщиной, лишь потому, что она верила в то же, во что и он: Сарена Артериуса необходимо остановить. Это безумие. Он был уверен, что в какой-то момент после того, как Паллин потребовал закрыть расследование, и перед тем, как Шепард сказала "Добро пожаловать на борт" в клинике доктора Мишель, он успел потерять рассудок. Он не сжигает за собой мосты. Он планирует оставить за собой квартиру и не увольняется из СБЦ насовсем. В этот раз, для разнообразия, слова "полномочия спектра" работают в его пользу, давая ему что-то вроде неопределенного, неограниченного отпуска. Хотя по тому, как Паллин смотрел на него — и на Шепард — Гаррус подозревал, что директор приложит все возможные усилия, чтобы Гаррусу было не так просто вернуться на свой пост, когда придет время. Если оно придет. И вот, он сошел с пути, по которому покорно следовал многие годы. Служба Безопасности Цитадели не существует за пределами Цитадели. А он покидал Цитадель. Циник в нем добавлял, что, возможно, к лучшему и что давно, черт возьми, пора. Он не слишком думал о последствиях, когда выразил свое желание присоединиться к коммандеру Шепард и ее миссии, а затем события стали происходить слишком быстро: кроган-охотник за головами, кварианка, с ее изобличающей записью, произведение Шепард в спектры. «Следующая остановка — Терум. - Сказала Шепард, хлопнув его по плечу. Каждый раз, когда так делал его отец, Гаррус боролся с желанием сжаться и спросить "что я на этот раз сделал не так?". В исполнении же Шепард этот жест выглядел товарищеским. - Собирайтесь, Вакариан. Неизвестно, когда мы теперь вернемся». И вот, через три часа он будет на борту человеческого корабля под командованием первого человека-спектра. Он будет вдали от места, которое называл домом многие годы. И он понятия не имел, чего ждать от завтрашнего дня. Отец его убьет. И тем не менее, Гаррус ни капли не жалел о своем решении. Вместо того, что бы бояться новых правил, инструкций и лазеек, позволяющих последним ублюдкам вырваться на свободу, он чувствовал... предвкушение. Возможность снова почувствовать азарт стоит того, чтобы немного — сильно — разочаровать отца. Возможность остановить Сарена определенно того стоила. Подумав, Гаррус бросил в сумку оба мода. Он отдаст Шепард лишний, если она захочет. Затем он застегнул сумку, перебросил ее через плечо и покинул квартиру, не оглядываясь.