Just Like Old Times (Как в старые времена)

У него большие проблемы. У него очень большие проблемы. У него были такие проблемы, что он даже не знал, как оценить их величину. Наверное, где-то в районе "хуже, чем когда-либо вообще". Он осел на пол, окруженный свидетельствами своего преступления, строя в голове отчаянные планы спасения. Он подумывал спрятать улики, но знал, что папа заметит, и что папа будет задавать вопросы, и что папа всегда получает ответы на свои вопросы. Гаррус уже пытался исправить то, что натворил, но только сделал еще хуже. На. Много. Хуже. Он мог бы убежать. Он не знал, насколько далеко сможет убежать на те сто кредитов, что бабушка перевела ему на счет ко дню рождения, но сто — это много. Возможно, он даже сможет купить билет на корабль, как в тот раз, когда они летали на Цитадель. Только на Цитадель бежать не стоит — там он хотел бы оказаться в последнюю очередь, когда папа узнает. И, пожалуй, стоит вообще покинуть турианские территории, но куда еще может податься ребенок со ста кредитами, даже если ему через два дня будет восемь? Ладно. Не сто. Часть уйдет на билет. Может, пятьдесят. Но еще пятьдесят останется. Вряд ли этого достаточно, чтобы купить дом или вроде того, но хватит на еду, а если он прилетит на теплую планету, то спать можно и на улице. Но ему нужно будет найти какую-нибудь работу. Если бы только мама разрешила ему учиться стрелять, он мог бы стать наемником, и... Его панические размышления были прерваны сердитым маминым восклицанием. - Гаррус Вакариан, что ты наделал? На секунду он задумался, не обвинить ли сестру. Она была маленькой, и папа не стал бы ругать ее так сильно. Но это было бы нечестно, ведь она ничего не сделала. Наоборот, она пыталась помочь — если постукивание инструментами по полу можно считать помощью — но Гаррус ее отогнал. Он опустил голову. - Твой отец... - Убьет меня, - закончил за нее Гаррус. Угрюмо. С уверенностью. - ...Будет очень расстроен, - сказала она, покачав головой. - Ох, Гаррус, о чем ты думал? Она опустилась рядом с ним на корточки, потянувшись к одной из разбросанных по полу частей древнего коммуникационного устройства, принадлежавшего его пра-пра-прадедушке. Или, возможно, пра-пра-пра. - Я думал, что смогу починить его, - признался он. - Я смотрел те видео, и все казалось так просто, и я подумал, что он будет мной гордиться, и тогда, возможно, решит, что я достаточно взрослый, чтобы учиться стрелять как он. - Духи, дайте мне сил. Ты со своей стрельбой, - пробормотала она себе под нос, но он расслышал каждое слово. Потом она подняла две детали и начала поворачивать под разными углами, словно это поможет их правильно совместить. Гаррус уже мог сказать ей, что это бесполезно. Он целый час вертел все эти детали, но ничего не вышло. Создавалось впечатление, что их становилось все больше и больше после каждой попытки. - Из всех вещей, которые ты мог разобрать... и он должен вернуться с минуты на минуту. - Я знаю, - сказал Гаррус несчастно. Когда Гаррус посмотрел на нее, то не увидел ни злости, ни даже разочарования. Ее мандибулы были плотно прижаты к щекам, а надбровные пластины приподняты. - Милый, он и так гордится тобой. Гаррус пожал плечами. Было мило с ее стороны — так по-матерински — сказать подобное, но с ним всегда что-то было не совсем так. Он был не достаточно быстрым, недостаточно умным, задавал слишком много вопросов и отказывался делать, что ему говорят, лишь потому, что ему так говорят. Сломал драгоценную семейную реликвию, потому что по своей глупости возомнил, что способен, для разнообразия, сделать что-то значительное, правильное, особенное. Его мама вздохнула и начала собирать детали коммуникатора. - Вот что мы сделаем, - сказала она, так спокойно, что Гаррус прислушался, потому что любой план лучше, чем побег на другую планету. - Я сложу это как-нибудь так, чтобы папа не сразу заметил. А ты скажешь ему правду и разберешься с последствиями, но только после твоего дня рождения. Я не хочу, чтобы из-за этого разрушился праздник. - Она взглянула на сломанное устройство у себя в руках. - А откуда ты взял эту энергоячейку? - …Я вытащил ее из одной из своих игрушек. Ну, из игрушек Соланы. Но когда-то она была моей. Она нахмурилась, но в наклоне ее головы читалось любопытство. - А как догадался использовать конвертер? - Я знаю, что устройство очень старое. Я подумал... я не знаю. Я решил, что оно не будет работать с новым источником питания, если я не изменю способ подачи энергии, - снова пожал плечами Гаррус. - Покажешь мне позже? Что ты пытался сделать? На чем-нибудь, что еще можно починить. - Конечно, - сказал Гаррус, заерзав под ее открытым взглядом. - Если ты хочешь. - У меня из-за твоих проделок пластины раньше времени потускнеют, дорогой, но я горжусь тобой. Надеюсь, ты это знаешь. - Она одарила его легкой улыбкой. - Хорошо. - Гаррус кивнул. - Также ты будешь три недели дежурить на кухне вдобавок к наказанию, которое назначит тебе отец. - Хорошо, - повторил он. Если папа не убьет его, возможно, стоит потратить эти сто кредитов на новые инструменты. Возможно, со своими собственными инструментами ему удастся сделать что-нибудь действительно стоящее. И тогда он сделает что-нибудь хорошее для мамы. Может, даже успеет к ее дню рождения. Это, пожалуй, стоит того, чтобы остаться на Палавене. # - Больше. Никогда, - прогрохотал Рекс, вываливаясь из Мако. Огромный кроган действительно пошатывался или Гаррусу показалось? С другой стороны, Гаррус и сам не был готов твердо стоять на земле. - Ох, бросьте, - запротестовала Шепард. - Все было не настолько плохо. Рекс пренебрежительно махнул рукой и ушел, определенно пошатываясь на ходу. Он направился не к своему обычному посту в трюме Нормандии, и Гаррус подумал, что тот, наверное, решил уединиться, чтобы опустошить свой взбунтовавшийся желудок. - Ведь не настолько же? - спросила она, обратив на него свой искренний, открытый взгляд. Гаррус промолчал. - Черт, - сказала она – Я знаю, что забираться на тот уступ рядом с лавой было немного рискованно… Гаррус ничего не смог с собой поделать. Он вздрогнул. Шепард раздраженно выдохнула и откинулась на водительское сиденье, которое ей еще предстояло освободить, сложив руки на животе. Она нахмурила брови, но он сообразил, что это было скорее выражение смущения, хотя оно и имело схожесть с гневом. - Так Рекс действительно... - Коммандер, - прервал ее Гаррус, услышав дрожь в своих субгармониках и надеясь, что она не поймет, что это значит. – Вы наехали на танк гетов. - Чтобы убить его. – Она насмешливо изогнула бровь. - У Мако есть пушка. - Так быстрее, – сказала она, дернув одним плечом. Он фыркнул. - А как Вы объясните Ваш… метод вождения? Могу я назвать это так? Провести Мако через расщелину в скале, которую ни один нормальный человек не воспримет как проход, оставив в стороне дорогу? - Срезала путь. - А… - Она прервала его сердитым взглядом. - Вы так пытаетесь сказать мне, что трусите и не отправитесь со мной в следующий раз, Вакариан? Будете отсиживаться в грузовом отсеке? - Верно, - протянул он. – И позволить Вам вырваться вперед, если предстоит наземный бой? Не думаю. Я на два выстрела впереди Вас. - Я задавила насмерть танк, это должно за что-то считаться. - Поздно менять условия, - покачал головой Гаррус. – Мы соревнуемся в стрельбе. – Помолчав немного, он спросил: - Уверены, что не пустите за руль кого-нибудь другого? - Никто не прикоснется к моей девочке, Гаррус, - сказала она, похлопав по приборной панели. - Я боялся, что Вы так скажете. - Простите за шасси. Ну, знаете. Когда мы карабкались по той скале. Думая об этом сейчас… - Я все починю - Хорошо, - сказала она. – И, эм… Я постараюсь поаккуратнее в следующий раз. Немного. – Она бросила в его сторону проницательный взгляд и добавила, - Так Вы хотите остаться здесь и составить мне компанию, до тех пор, пока я не перестану чувствовать себя так, словно мой желудок обитает где-то в окрестности горла? - Определенно, коммандер, - усмехнулся он.