Just Like Old Times (Как в старые времена)

Больше всего Гаррус ненавидел не бумажную работу (хотя он действительно ненавидел бумажную работу), а бесконечные сплетни. Иногда он ловил себя на мысли, что мечтает о личном кабинете не потому, что кабинет означает повышение в звании и статусе, нет. Кабинет подразумевает дверь. Дверь можно закрыть. За закрытой дверью, в комнате может наступить тишина. В такие дни, как сегодня, он бы убил за тишину. - Они как чума в последнее время, - проворчал Аннаиус. – Чертовы пыжаки. Мало того, что взрослые мутят воду, так еще и орды детей окопались в каналах. Ургх. Они когда-нибудь прекратят размножаться? По крайней мере, они, вроде, рожают только по одному за раз. Представляю, что творилось бы, будь они как кроганы. Карала, которая делила с Аннаиусом рабочий стол (и кровать, если верить другим сплетням), застонала. - Не дай богиня. Я присутствовала на чистке в последний раз, когда нашли ошметки вентканального крысеныша. Пацана разорвало на восемь кусков. Ни по одному из них его нельзя было опознать. Хотели убедиться, что это не серийный маньяк. Нет, сказала я. Просто гребаный вентилятор. Как и в предыдущие пятьдесят раз. Перестаньте звать СБЦ для разгребания этого дерьма и наймите гребаного дворника. Аннаиус рассмеялся. Гаррус нет. Корит облокотился о перегородку, которую делил с Гаррусом, чтобы привнести свой раздражающий голос в и без того отвратительный разговор. - Если они недостаточно цивилизованы, чтобы позаботиться о своей молодежи, что они вообще делают на Цитадели? Вот что мне хотелось бы узнать. Вы никогда не увидите, чтобы саларианцы оставляли своих детей там, где подобное может произойти. - Или азари, - согласилась Карала. – Ты прав, Кор. Это не цивилизованно. - Замечательно, - простонал Аннаиус. – Теперь мы выслушаем лекцию о превосходстве азари? Карала преувеличенно устало вздохнула. - Кто-то должен подавать пример остальной галактике. Аннаиус фыркнул и бросил фруктом велара, оставшимся от его обеда, Карале в голову. Она поймала его и швырнула назад. Это, по крайней мере, происходило тихо. Ну. Тише. - Что насчет тебя, Вакариан? Ты все время молчишь. - Я ничего не знаю о людях, Карала. Мне нечего добавить. – живо откликнулся Гаррус, закончив один отчет, только чтобы тут же приняться за другой. Это уже третий раз, когда ему делают выговор за незаполненные бумаги, и если сложить это с другими жалобами Паллина на Гарруса, место его следующего назначения в патруль обещает его не обрадовать. Так. Много. Донесений о происшествиях. Все скучные. Магазинные кражи. Бродяжничество. Сопротивление при аресте. Он уже вечность, как не видел ничего, напоминающего интересное дело. И чья это вина, Вакариан? Когда он перешел в следственный отдел, он думал, что будет выслеживать преступников и устраивать облавы на распространителей красного песка. Но нет. В основном он внушает страх перед законом тем трем кварианцам, с которыми раз за разом сталкивался. Когда уже эти идиоты усвоят урок. В следующий раз он… - Хилые. Рыхлые, - сказал Аннаиус. По-видимому, все еще говоря о людях. – Тупые. И их еда пахнет, как дерьмо. - Вся лево еда пахнет для тебя, как дерьмо, - сказала Карала. Она подалась вперед и сузила глаза. – Ты и меня называешь рыхлой за моей спиной? - Черт, нет, - сказал Аннаиус, поднимая руки. Гаррус мог расслышать усмешку в его субгармониках. – Я видел, что ты вытворяешь силой своего мозга, если кто-то тебя выводит. У людей даже этого нет. Они как варрены. Безмозглые животные. Гаррус не успел остановить себя, прежде чем его рот открылся и у него вырвались слова: - Я думал, они пыжаки. Аннаиус послал ему убийственный взгляд, но Карала только рассмеялась. - Уточняй свои метафоры про паразитов, - сказал она, - или ты разозлишь Вакариана. – Она откинулась назад, закинув ноги на стол. – Кто-нибудь когда-нибудь видел, как маленький В теряет свое хладнокровие? - Заткнись, Карала. - Заставишь меня? – спросила она, покачав пальцем. – Спорим, я ударю тебя сингулярностью раньше, чем ты дотянешься до пистолета. Но спасибо, что подтвердил мои слова. Гаррус покачал головой. - В этот раз, - продолжила Карала, - Вакариан… - Карала. - Брось, Вакариан, - сказал Аннаиус. – Боишься небольшой истории? Ты всегда радостно тут сидишь и слушаешь, пока мы говорим о ком-то другом. Радостно. Верно. Восторженно. - Ты осел, Аннаиус. Карала закатила глаза. - Все кого-нибудь ненавидят. Маленький В копит свою ненависть для кого-то крупного. Зачем довольствоваться ловлей сутенеров и мелких распространителей наркотиков, когда можно вылавливать важных шишек и главарей банд, махать у них перед носом и пистолетом и, может даже, ударить? Здесь? На виду у камер охраны? - ***дь, - сказал Аннаиус. – Так это из-за тебя Варрот ушел? Гаррус встал, не произнеся ни слова. Плевать на идиотские правила Паллина – он может разобраться с бумагами дома. Эти чертовы файлы не пропадут с его омни-тула, если он отправится туда, где есть дверь и рюмка турианского бренди. - Видите? – сказала ему вслед Карала. Он не стал доставлять ей удовольствия, показывая, что услышал ее слова. # Он понял, что что-то не так, когда первыми словами вошедшей в батарею Шепард были не эй, Гаррус, или как ситуация, или трех часовая готовность перед Горизонтом. Она сказала: - Мне нужно что-нибудь ударить. Сейчас же. Он обернулся и облокотился о консоль, внимательно глядя на нее. Она не шутила; это было ясно видно. Она прошагала по крохотной комнате, словно загнанный в клетку варрен. Может, бешенный. Из тех, что обычно рычат, скалят зубы и кусают руку, которая их кормит, словно врага. Она словно начала разваливаться по швам. Не то, чтобы он ее в этом винил. Не то, думал он, чтобы она не сознавала всего этого сама. - Предлагаешь мне вызваться добровольцем? Она не улыбнулась. Не смутилась. Она помолчала, сжимая и разжимая кулаки. - Думала попросить Джеймса, - призналась она. – Не хотелось сдерживать удары.- Затем она глубоко вздохнула, подняв к нему свои глаза. Ему не понравилось, что он в них увидел, но, по крайней мере, он был рад, что она доверяет ему достаточно, чтобы показать это. – Не хотелось, чтобы и он свои сдерживал. Гаррус кивнул. - Справедливо. Ангар? Она помотала головой. - Не хочу публики. Старое обиталище Джек? - Придется вести себя тихо, а не то на звук примчится Тали с дробовиком наперевес. Шепард не рассмеялась. Она только коротко кивнула. Внизу, в тускло освещенном трюме, Гаррус снял свою броню, укладывая фрагмент за фрагментом на старую койку, прижатую к стене. Она была невыносимой до чертиков, но он иногда ловил себя на мысли, что скучает по Джек. Странно, как иногда все оборачивается. Шепард скинула свой форменный жакет и один раз сложила его, прежде чем опустить на ближайший ящик. Тонкая майка под ним никак не скрывала упругие мускулы ее рук. Она выглядела худой. Слишком много беготни. Мало возможностей нормально поесть. Он покачал головой. Тень сомнения пробежала по ее лицу, когда она вновь к нему повернулась. – Это не приказ. Он повел плечами и потянул шею, прежде чем ответить: - Конечно, нет. Подготовка к рискованной операции. Она нахмурилась и хрустнула костяшками пальцев. - Так, - сказал он, после того, как они сделали несколько кругов друг напротив друга, - хочешь поговорить об этом? - Нет, - незамедлительно отозвалась она, послав пробный удар в его левый бок. Он легко увернулся и затем ушел от стремительного удара правой, который она припасла. – Кончай эти ***ные игры, Вакариан, - выплюнула она. – Я открылась. Ты должен был атаковать. - Решил, что ты что-то задумала, - ответил он, перехватывая ее следующий удар и используя инерцию, чтобы завести назад ее руку. – Потому что обычно ты не делаешь таких глупых ошибок. – Она отскочила прежде, чем он успел как-то воспользоваться своим преимуществом. – Может, ты будешь придерживаться своей тактики, а я буду придерживаться своей? Тогда они прекратили болтать и продолжили кружить друг напротив друга, оценивая и время от времени делая пробные выпады. Она неплохо задела его пару раз; он несколько раз вернул услугу. Но это не помогало, наоборот, после каждого своего удара она лишь выглядела еще более измученной, более расстроенной, более измотанной. Иногда было легко забыть – даже ему, тому кто, вероятно, знал ее лучше всех – что за всеми этими милыми улыбками и дипломатичной вежливостью, за поднимающими мораль играми в покер и дружескими разговорами, за поисками для кого-то артефактов на дальних планетах и выяснениями, водится ли рыба в бассейнах Президиума, скрывается женщина, которая может снести тебе голову раньше, чем ты заметишь ее приближение. Он никогда не видел ее такой разъяренной. Он никогда не видел, чтобы ее самоконтроль разваливался так, как сейчас. Он стремительно переместился в сторону, развернулся и перехватил ее бедро, хотя целился в поясницу. Она зашипела, но вместо того, чтобы остановиться и перегруппироваться, она развернулась и обрушила шквал довольно бесполезных ударов в его грудь. Затем, так же резко, она замерла, прижалась к нему ладонями и опустила голову. Он услышал ее прерывистый вздох. - Почему я должна держать Лиару за руку, пока она рыдает в подушку? Ее утрата не больше, чем у Веги, чем у тебя, чем у меня. Все на этом корабле потеряли больше, чем могли себе представить, и все же выжили. Все. – Плечи Шепард опустились; Он мог видеть, как она пытается собраться. Мог видеть, как ей это не удается. – Эти… все эти ее комментарии, когда мы были на планете. Ты слышал. Словно она не представляла, что вся чертова галактика уже давно полетела в ту гребаную дыру, которую она, наконец, увидела собственными глазами. – Шепард помотала головой. – Она присылает мне бесполезные отрывки разговоров, но не может сказать, что азари прячут ***ную протеанскую реликвию на Тессии? Как она может перехватывать почту Андерсона, но не иметь понятия о том, что человеческий Советник планирует гребаный переворот в самом сердце галактической цивилизации? Он ничего не сказал. Она сжала пальцы, впиваясь короткими ногтями в ткань его рубашки. – Почему я должна больше переживать о Тессии, чем о Земле? Палавене? Бесчисленном количестве других миров и жизней, которые были потеряны прежде, чем пал дом азари? Почему предполагается, что Тессия ценится больше? Это не так. – Она, наконец, подняла подбородок, и он не мог сказать точно, принесло ли ему ее спокойное выражение облегчение или ужас. – Мы проиграли на Тессии. Я сожалею об этом. Я ненавижу быть на три шага позади, отчаянно пытаясь нагнать. Но если бы мы знали о реликвии месяцы назад, годы назад, возможно, нам не пришлось бы возводить все наши надежды на финальный рывок, который может обернуться ничем. Они поставили себя выше своих же собственных чертовых законов, и мы все платим за эту гордыню. Каждый из нас. И они хотят, чтобы я оплакивала их потерю? Чтобы я рыдала и рвала на себе волосы? Нет. Нет, Гаррус. Азари сделали свой выбор. Он взял ее руки в свои. - И знаешь, что бесит меня больше всего? – продолжила она, глядя куда-то за его плечо. – Я все равно переживаю. Ничего не могу с собой поделать. Я так чертовски зла, и мне так чертовски грустно, а у меня нет времени на эту ***ню. Он наклонил голову, прижав свой лоб к ее. Он был достаточно близко, чтобы слышать, как прерывисто и судорожно она дышит. Как ей этого и хотелось, он сделал вид, что причиной этого была их драка. - Они не заслуживают тебя, Шепард. Но я рад, что ты у них есть. Тут, хотя бы, уголки ее рта слегка приподнялись. Затем она прижалась улыбающимися губами к его шрамированной мандибуле и сказала: - Хотелось бы, что бы у нас было время на этот матч, но мы уже скоро прибудем на Горизонт. Долг зовет. Как обычно. - Может, в этот раз мы получим ответы. Она пожала плечами, отходя от него, чтобы надеть свой жакет. Он видел, как она по кусочкам восстанавливает свою броню с каждой застегнутой пуговицей и разглаженной воображаемой складкой на не помявшейся ткани. - Не знаю, каких ответов стоит ожидать от лагеря беженцев, но надежда есть. Она направилась к лестнице и, проходя мимо, слегка толкнула его плечом. Это было, знал он, ее способом сказать "спасибо". - Надежда есть, - отозвался он.