***
— Итак, вы по-прежнему отказываетесь что-либо нам говорить, — едва мы с Элис зашли в темное помещение, как из дальнего угла раздался голос адмирала Хэвлока. — Что же, Соколов, раз вы продолжаете упорствовать, я вынужден оставить вас наедине с моими помощниками. Слугам не впервой отмывать кровь. Да ладно! Можно подумать… Хм… Интересно, что адмирал успел Соколову про нас рассказать? Запугал, сделав эдакими «плохими полицейскими», которые сейчас душу из Соколова вытрясут. — Прошу вас, господа, приступайте. Жду вас к ужину. Элис мне как-то показала на своем компьютере вещь, называемую «кино». Какой-то боевик про гангстеров. Вот мне сейчас Хэвлок такого гангстера наигранного и напомнил. — Поверьте, судари, вам меня не запугать. Можете даже и не пытаться, поскольку… А-а-а-а-а!!! От жуткого нечеловеческого вопля, полного боли, зашевелились на затылке волосы. Подняв взгляд я успел заметить бьющегося в судороге Соколова и Элис, которая стояла прямо над ним. В клетке. В закрытой на замок клетке! Нет, я, конечно, знаю уже, что она на всякое способна, но… — Хватит… Хватит, пожалуйста! — охрипший от крика голос Соколова. Быстро он сдался. Я, может быть, тоже хотел допросить… Пнуть пару раз, например. За толлбоев, которых он изобрел и от которых в свое время доставалось Джес. За световые стены на улицах. За… Да много за что! Дауд вон упомянул про опыты над гражданскими, которых ради его экспериментов стражники просто отлавливают на улицах. — Итак, как зовут любовницу Берроуза? — Бойл. Ее имя леди Бойл. Но клянусь, я понятия не имею, кто из трех именно та, которая нужна вам! — И ты знаешь, как нам попасть к Бойл, верно, Антошенька? От нежного голоска Элис даже мне стало как-то не по себе. — Я смотрю, у вас тут процесс в самом разгаре, — Мира думала, что оказалась за моей спиной незаметно, но я прекрасно знал, что она там. Просто было сейчас слишком… Не тот момент, чтобы говорить. А поговорить с ней хотелось. Об очень, очень многом. — Мужик, ты правда лучше расскажи ей все сейчас. Легко отделаешься. По крайней мере, тебя не вывернут наизнанку силой мысли, не пустят по венам какой-нибудь адовый коктейль вместо крови и не создадут перегрузку мозга, после которой ты навсегда останешься слюнявым идиотом. Крик Соколова заглушил завершение тирады Эмили. Я рефлекторно дернул дочь за руку, прижимая лицом к своей груди, чтобы она не видела, как бьется в судороге тело темноволосого мужчины на полу клетки. — Пф… А я покруче могу. Показать? Эй, Элис, оставь мне пнуть пару раз!!! А потом, когда сдохнет, просто с мозгов считаем всю информацию… — Да знаю! Знаю я! Я все расскажу вам, клянусь, только не надо! Не надо больше! — Тебя твои подопытные тоже просили остановиться. И не раз. Скажи мне, Антон… Как часто ты их слушал? — шепот Элис, казалось, звучал в моей голове. — Я отвечу тебе… Никогда. Тебе наплевать было на то, что свои эксперименты ты ставишь на ни в чем не повинных людях. Ты быстро уговорил свою совесть замолчать, когда вместо насильников и убийц тебе стали приводить женщин и детей, пойманных на улицах. Как низко ты пал, Соколов… На кого ты стал похож… Может быть, боль, которую ты теперь будешь испытывать, научит тебя состраданию… А если нет, то страх, что все повторится, если ты поступишь неправильно снова, заставит тебя остановиться за два шага до черты, которую переступать не стоит… Резкое движение воздуха… На этот раз для разнообразия использовал «замедление времени» и только в этом режиме смог заметить, что Элис просто пролезает между прутьями клетки, делая это так быстро, что зрение обычного человека не успевает заметить ее перемещение. Полезное умение. Впрочем, меня это уже не удивляет — при желании я могу сам вытворить что-то подобное, а учитывая, что с магией знаком без году неделю — можно сделать вывод, что этот трюк — один из самых легких. — Дамочки дают прием послезавтра. Наш милый друг Соколов любезно согласился выдать нам два приглашения. Так что вам с Джес карт-бланш в руки. — Я не хочу впутывать сюда Джес. — Зря. Во-первых, уж она лучше меня разберется, как вести себя в этом вашем гнилом «аристократическом обществе». А во-вторых — она наверняка неплохо знакома с устройством особняка внутри и, вдобавок, может помочь с идеей, как лучше туда попасть. — Мы пойдем все вместе, — неожиданно встряла в разговор Мира. — Дауд наверняка сможет подсказать, где достать еще три приглоса, ну или вежливо попросит кого-нибудь из аристократишек провести нас внутрь, как своих телохранителей или типа того. — Идея хорошая, но не спалимся ли всей кодлой, м? Одно дело — два человека, а совсем другое, когда нас уже пятеро будет… — Это да… Это беда… — поддакнула Элис Мира. — Ладно, как бы то ни было, сначала надо разведать, как вообще туда попасть. — Вот этим завтра займетесь вы на пару с Корво. — Эй, а почему мы? — эту фразу мы с Мирой-Эмили произнесли буквально в один голос. — Потому что у нас с Джес завтра другие задачи, — фыркнула Элис. — Нет, конечно, я могу отправить ее одну, но что-то мне подсказывает, что… Я лишь скрипнул зубами, напомнив себе, что когда закончится — надо придушить рыжую стерву. Причем успеть сделать это прежде, чем это сделают Джес или Дауд. — Монти хочет убить меня больше, чем Элис, — фыркнула Мира. — Уже есть за что? — Ну, как тебе сказать… Пойду я. Завтра в десять у старой пекарни на пересечении торговых улиц! — это прокричала мне девочка уже от двери. Дернувшись было за ней, я ощутил на плече сильную хватку Элис. Посмотрев мне в глаза долгим, пристальным взглядом, та пару раз качнула головой намекая, что отправляться сейчас следом за дочерью номер два не лучшая идея. И мне пришлось подчиниться хотя бы по той простой причине, что пока мы с Рыжей играли в гляделки, Мира наверняка успела убраться восвояси.Глава 24. Дочки-матери. Допрос.
17 декабря 2016 г. в 02:25
Девочка лежала на диване, смешно морща нос каждый раз, когда малейшее дуновение воздуха откидывало жуткого цвета волосы на лицо. Не сказать, чтобы я ничего не чувствовала — я люблю Эмили и узнала бы ее в любом виде, вот только кроме интуиции у меня еще было рациональное мышление, которое на порыв сердца мгновенно приводило вполне разумные доводы. Довод первый — Эмили ниже ростом. Довод второй — Эмили никогда не вела себя хуже, чем Элис. Довод третий — в момент разговоров с Мирой Эмили находилась за несколько километров от меня, а следовательно — просто не могла являться одним и тем же лицом со странной сиреневолосой девочкой в кожаном плаще.
И что в итоге? Корво снял с нее маску, признаться — не самым красивым образом поступил, но вдруг все встало на свои места. А Элис, эта рыжая стерва, пояснила нам все таким будничным тоном, как будто у меня каждый день альтернативные версии моей дочери прилетают непонятно откуда!
— Бля, тваюжмать… — раздалось сонное бормотание. Обернувшись, я посмотрела на девочку, которая открыла глаза и, прищурившись, попыталась сфокусировать взгляд. — Джес, тут рядом нигде синей дряни не валяется?
— Валяется. Но больше одной банки тебе нельзя.
— Я сама знаю, что мне можно, а что — нельзя. Ты мне не мать, чтобы указывать тут. Куда ты сунула мой плащ и…
Вот тут, что называется, до Эмили дошло. Попытавшись приподняться, она коснулась рукой лица, словно стремясь опровергнуть свои подозрения. В тот момент ее лицо приняло такое выражение, что я поняла: о поступке Корво лично я буду жалеть остаток жизни.
— Ну и нахера вы это сделали, умники? — привычным, колючим и едким голосом уточнила девочка. Сейчас, когда я знала, что передо мной та самая Эмили, моя маленькая, улыбчивая, умненькая не по годам принцесса, способная покорить практически любого своей, как выражалсь Элис, «жалобной моськой» … Я смотрела на нее и до сих пор не могла поверить. У меня просто в голове не укладывалось, что даже пусть… ну сколько могло пройти? Даже если лет десять, двадцать… Ну не может человек настолько радикально измениться! Что же такого произошло, что из моего ребенка получилась в итоге Мириам де Грейс?
Я знала, что Эмили увлекается всякими «интересными штуками». Поиграть в прятки, поучиться фехтовать… Да я и возражала всегда больше для вида, понимая, что не стоит отбирать у девочки детство и эти ее… странные увлечения. Конечно же, со временем Эмили сможет их развить, но сделать это так, чтобы перестать быть собой… Стать кем-то другим… Судя по всему, со сменой имени действительно меняется сущность человека. И если Джессика Корнуил отличалась от Джессамины Колдуин лишь тем, что обладала боевыми и «летающими» навыками, при этом намеренно делая речь максимально приближенной к окружающим условиям, то Эмили Колдуин, сменив имя на Мириам де Грейс, стала абсолютно другим человеком. На вид ей… лет двенадцать. Внезапно я вспомнила еще кое-что. В памяти всплыл наш первый день в катакомбах и двенадцатилетняя девчонка, которая действовала как одно целое с Элис и профессионально, прямо по-альтернаторски, меня гнобила, хотя и так было плохо.
— Девочка, которую мы встретили во время разборок со Свинксом — это тоже ты была, да? — тихо произнесла я.
— Отвечать вопросом на вопрос будешь в разговорах с Элис, а мне будь добра расскажи, за каким хером вам понадобилось лезть мне под маску? Что, не доходит, что если человек лицо скрывает, то тому есть какие-то причины? Так надо в чужую жизнь и чужую душу влезть своими лапищами, да?
Девочка всхлипнула от боли и, закрыв глаза, подалась вперед, утыкаясь лбом в колени. Я вскочила и кинулась за флаконом со снадобьем Пьеро. Для того, чтобы влить зелье в девочку, пришлось обнять ее за плечи, прижимая к себе. Впрочем, едва она немного пришла в себя, так сразу шарахнулась на другой конец дивана, обхватывая руками колени и исподлобья глядя на меня, как дикий зверек.
— Я не… — сказать правду и подставить Корво под удар я не смогла. — Мы просто заметили сходство, а дальше уже… Прости, доченька.
— Гыыыыыр! Доченька у тебя через дорогу. Шла бы ты к ней, мамочка, а? Или просто нахуй шла…
Я привыкла ко многому за время жизни с Элис. Но слышать такое от собственного ребенка… Руки опустились, а в горле встал тугой ком.
— Ну, что встала? Давай, давай, съебись нахуй, не загрязняй атмосферу. Раз уж я тут зависла хрен знает насколько, то хотя бы от своего общества меня избавь, окда?
Сейчас еще злее. И снова ощущение какой-то странной… неправильности, что ли. Как будто Эмили хочет сказать совсем другое, но нарочно стремится меня оттолкнуть. Почему? Не хочет забирать маму у своей альтернативной версии? Хм, вполне возможно — дочери, конечно, свойственен эгоизм, но чужого ей никогда не надо было, если только это не подарок от чистого сердца. Двойник, двойник… Что я знаю об альтернативных версиях от Элис? Она ведь упоминала что-то еще в первые дни нашего знакомства, когда зашла речь о путях развития реальности… А, точно! У каждой реальности есть несколько вариантов развития событий. По мере того, как происходят те или иные события, альтернативные варианты отсекаются, становясь невозможными для исполнения, а следовательно… Стойте… Если она из альтернативного будущего, то если это будущее не настанет, то есть Эмили не окажется в числе альтернаторов после непонятно каких событий, то… Что будет с этой девочкой, которая сидит и волком смотрит на меня, явно готовя очередную партию едких и колких реплик…
Я понимаю, что не могу задать вопрос ей. Наверное, потому, что знаю ответ и боюсь его услышать. И в то же время — я абсолютно не знаю, что делать сейчас. Мне и с маленькой послушной Эмили было тяжело порой справляться, хотя помогали воспитатели, гувернантки, нянечки с самого ее рождения, а что делать с девочкой, которая, судя по всему, уже вступила в переходный возраст (и явно не стремится из него побыстрей выходить), пережила какой-то кошмар, который ее заставил кинуться в прошлое все исправлять и, вдобавок — которая явно мне не доверяет. Почему? Чем я заслужила такое к себе отношение?!
— Эмили, послушай…
— Мира. Ми-ра. Неужели своим куцым мозгом с третьей-четвертой попытки до тебя не доходит, как ко мне надо обращаться? — раздраженно выдохнула девочка. После этого принялась чистить ногти лежащим неподалеку кинжалом.
— Эми… — кинжал просвистел мимо моего уха, после чего по самую рукоятку застрял в стене за моей спиной. — Мира, — тихо прошептала я. Сейчас стало страшно.
Элис мне рассказывала о том, что многие альтернаторы отличаются определенными качествами. Верней сказать, не отличаются человеколюбием, филантропией… Короче, представляют из себя самых настоящих антагонистов, которые по личным причинам сотрудничают с Базой. Большинство из них работало в группе зачистки, то есть подключалось в тех ситуациях, когда исправить уже ничего было нельзя, а следовательно — приходилось уничтожать мир или большую часть, при этом зачастую вместе с повинными вырезая под корень и невиновных.
— Ты работаешь в группе зачистки? — едко произнесла я. Не знаю, почему это вырвалось.
— Агентура, — с ленцой ответила Мира. — Не работаю. Работала. Единственное число, прошедшее время. Ну, это все было, пока Берроуз не развернулся на всю известную нам часть ветки «Д».
— Я просто не могу поверить, что у него достаточно сил для того, чтобы…
— У него сил нет нихрена, — фыркнула девочка. Сейчас, когда я оставила в покое тему ее имени и наших с ней родственных связей, она вернулась к привычному дружелюбному тону. — Просто… Ладно, все равно придется по порядку рассказывать, что да как в моей реальности произошло. В общем, все началось в тот день, когда моя недалекая мамочка сдохла, подняв лапки. Мамочке, понимаешь ли, плевать было на то, что надо бронежилет таскать на случай нападения, что неплохо было бы научиться хотя бы из пистолета башку кому-нибудь снести… В общем, мамочку прибили, папочку загребли в Колдридж. Потом папочке помогли сбежать. На нервной почве после всего перенесенного дерьма папочка свихнулся и начал людей пачками резать. Сначала — стражников, потом уже без разбора… Я, конечно, делала вид, что нихрена не понимаю, но рядом с папочкой находиться было страшновато. Он это чувствовал, понимал, что я отдаляюсь, но поскольку откровенных разговоров между нами не случалось, он замыкался в себе все больше и все больше резал людей пачками. Что-то типа спорта у него стало, понимаешь? Ну, значит, все так шло до тех пор, пока он Берроуза не замочил. Ну, мы так думали, что замочил. На радостях господа лоялисты подкинули папочке какой-то дряни в винишко и поднесли после праздничка. Что там было точно не знаю — вроде как ему Сэмюэль помог выбраться, но в итоге, пока папочка шлялся хрен знает где, меня забрали на остров Кингспарроу. Там был Берроуз, который с улыбочкой заразил меня вирусом крысиной чумы, от которой я, в отличие от предыдущих пациентов, не сдохла за несколько недель, а начала демонстрировать нечеловеческие, мягко говоря, способности. Но это потом было, а тогда, когда Корво за мной пришел… В общем, если бы развертка раньше прошла, то я могла бы помочь ему каким-то образом, а тогда маленькой десятилетней девочке пришлось наблюдать, как на ее глазах убивают папочку, как до этого — мамочку. Видишь ли, у Берроуза есть один артефакт… Ну, типа щита. Разбить его можно одним единственным оружием, а где это оружие добыть — хуй его знает. Мы с Монти пока пробиваем различные варианты, но судя по всему заныкано так, что только какой-нибудь избранный найдет. А так как Нео не наблюдается… В общем, Корво прибили, меня утащили в лабораторию. То ли Берроуз хотел с моей помощью найти меч, то ли просто промыть мне мозги и натравить на своих врагов, но в один прекрасный момент он недооценил мои возможности и переоценил защитные системы на своей лаборатории. Визгу было, когда я кишки ученых по стенкам размазывала, м-м-м… — Мира улыбнулась по-доброму и от этой улыбки мне стало нехорошо. Совсем чуть-чуть, поскольку иммунитет из-за Элис какой-никакой, но выработался. — Ну а с другой стороны лабораторию как раз Эл громила. В общем, мы с ней быстро познакомились, подружились и они с Диджеем — это ее напарник, если что, — забрали меня к себе жить.
А потом Мира заговорила о Базе. И выражение ее лица стало таким умиротворенным, таким мягким и теплым. Сейчас она как никогда раньше напоминала нашу милую Эмили.
— Знаешь, на самом деле База — это лучшее, что было в моей жизни. Там постоянно толкучка, тусуется куча народу настолько интересного, что просто дух захватывает. Вот незадолго до заварушки приперлось пополнение. Команда из разряда «держите меня, я счас сдохну от страха». Тараканообразный хмырь — одна штука. Полуящер-полукот — одна штука. И возглавляет это безобразие человек, которая на самом деле не человек — одна штука. Прикольная девчуля, кстати — все время смеялась, шутила, компания вокруг нее из новичков сразу собралась. Все говорила мне о том, что мы видим мир таким, каким хотим его видеть и что на самом деле даже один человек может все изменить, если будет действовать от чистого сердца. Короче, вроде как и бред несла, но уже сейчас я понимаю: что-то рациональное во всем этом бреде есть. Ну, типа, улыбнись в лицо смерти и она от тебя побежит. Или вот еще, прикинь: во время первого задания ей надо было всяких вражин мочить, а она вместо этого со всеми передружилась и перевербовала на свою сторону… Знаешь, сейчас я думаю, что эта дура белобрысая поумней меня была. Ну, в том плане, что я вот врагов ищу кругом, а она друзей. И мы находим каждая, что ищем. Хотя какой смысл теперь в правильном понимании той философии… — Мира махнула рукой и снова стала грустной. — Короче, все рухнуло там. Берроуз вышел на мощное объединение наших вражин, а так как у него были кое-какие веселые наработки вроде «как мочить альтернаторов» или «как выводить из строя защитные системы миров», то… Сначала Конгломерат, потом Независимое Межмировое Содружество, следом Объединение Вольных Кланов, а там уже и до Базы очередь дошла. Быстро, четко работал, мы даже ничего сделать не успели. А потом, когда все уже было практически закончено, нам сообщили о том, что есть способ всего этого не допустить. Что во время этих событий оставалась возможность вмешаться альтернаторам.
— И ты решила вернуться.
— Типа того. Вернуться решила не я. Это вообще идея Эл была. Остальные, кто живым оставался, поддержали. Мы вообще сюда хотели девчонку ту отправить, про которую я тебе рассказывала, так как у нее куча подходящих навыков для одиночной работы и одновременной защиты всяких идиотов, которые за спиной находятся, вот только мы не учли, что сами во время прорыва оказались в позиции идиотов за спиной. Ну и в итоге оказались тут мы с Саймоном. А потом он вернулся обратно, чтобы оттуда дверь сюда закрыть. А эти твари ее все равно периодически открывают, благо что хоть альтернативному Берроузу хода сюда нет, а то мы бы подохли уже тут все. А так — шестерки всякие проскакивают, ну да ты сама видела — их главное вовремя прирезать, чтобы проблем не было…
Только сейчас я заметила, что Мира потягивает содержимое четвертой по счету склянки с бальзамом Пьеро. С учетом того, что эта дрянь токсичная…
— Не токсичней меня, — обрубила Эмили, когда я попыталась отобрать у нее банку. — И вообще: заботься лучше о СВОЕЙ дочери.
— Но ты тоже…
— Неа. Я — не тоже. Я — альтернативная версия. Я как бы не настоящая. И общаться со мной, как ты заметила, можно не очень. Так что покедова. Пойду посмотрю, как Эл кишки Соколова по стенкам размазывает. Она таких ученых любит… И я тоже… почки им отбивать… — девочка отбросила в сторону опустошенный флакон и прежде, чем я успела ее остановить, быстро переместилась к раскрытому окну и там исчезла из виду.
А я осталась в квартирке Элис осмысливать узнанное и, конечно же, ждать Эл и Корво, чтобы все это им рассказать. В какой-то момент мне почудился шорох наверху, где располагалась вентиляционная шахта, но когда я туда залезла, то ничего подозрительного не обнаружила. Значит, либо крысы, либо… никто, кроме нас с Элис и Корво сюда забраться не может, так что у меня, похоже, просто разыгралась паранойя.