Неправильно... или? Берроуз-капут или игра меченой колодой.(вне цикла)

Из царства Морфея выдернула грубая встряска за плечо. Открыв глаза, я увидел над собой встревоженную Эл.  — Чего надо? — знаю, грубо. Но пусть скажет спасибо, что не треснул спросонья.  — Ты руки мыл?  — Да.  — Когда? Я призадумался.  — Все с тобой ясно, — Элис за шиворот вытащила меня из-под одеяла на пол, проигнорировав протестующее возмущенное восклицание. Всерьез сопротивляться рыжей стерве я уже не смел — все равно своего добьется, проще сделать, что ей надо, а потом лечь досыпать. — Поздравляю, у нас проблемы. Дауд в лаборатории Соколова вляпался в один паскудный токсин.  — Мне-то что с того?  — А то с того, что после этого он этими же руками сцапал за одежду Соколова, потом ты сцапал за одежду Соколова, а потом ты этими же руками, немытыми между прочим, лапал дохрена всего. И одежду Эмили в том числе. Тебе партзадание, — Элис коснулась моего лба и активировалось что-то похожее на ночное зрение, разве что в этот раз в наличие имелись какие-то ярко-красные пятна вдалеке. И парочка — на моих руках, что навевало на нехорошие размышления, поскольку я, в отличие от половины отряда, перчаток не носил. — Все, что помечено красным — собрать и сжечь на заднем дворе, дымом не дышать. Если красное на коже — отмывать с мылом, пока не исчезнет красное. При появлении у народа симптомов отравления — связываться со мной.  — Эй, а ты куда?  — С Даудом разбираться, ему больше всех этой дряни досталось. И с Джес тоже, потому что они хрен знает почему тусят вместе и наверняка она успела его облапать.  — Я с тобой.  — А паб кто будет отмывать? Вперед, санитарно-гигиенические работы проводить. И вспомнить, блять, Аттано, что тебя наверняка учили мыть руки.  — Перед едой. Я не ел — устал, сразу спать лег.  — С учетом того, что ты и перед едой руки никогда не моешь, радуйся. Свинюка. Как-нибудь тебе покажу, как выглядят твои руки под микроскопом.  — Ага, — я широко зевнул и уже было потянулся прикрыть рот ладонью, но вовремя вспомнил про красные пятна. После чего проснулся окончательно и бегом кинулся в сторону ванной, стараясь ни к чему не прикасаться. Элис исчезла из паба практически мгновенно, а я первым делом после отмывания рук кинулся в сторону башни Эмили. Белый костюм дочери висел на стуле рядом с ее кроватью. На рукаве в том месте, где я ее схватил, было красное пятно. Но что меня порадовало — на самой Эмили, которая мирно сопела в своей кровати, не было ни мазка. Видимо, она одна из всех нас не хватается за свою одежду, не трогает себя руками за лицо и не совершает других дурацких жестов, которые могли бы привести к попаданию дряни на кожу. Хватаю испорченную одежку и тащу в сторону импровизированного костра. Вспомнив, что надо еще Соколова раздеть, тихо пробираюсь в его камеру и срезаю со спящего штаны и пиджак, которые щедро обляпаны красным. Лицо и руки у мужика чистые, что также вызывает облегченный вздох — хоть и мудак он, каких поискать, но нам еще может пригодиться. Разжигаю костерок так, чтобы дым от него не шел в сторону нашего места дислокации. Скидываю туда все найденное «красное» и прихватив тряпку, тазик с водой и мыло, иду отмывать такие же красные пятна с некоторых предметов обихода. Судя по беспокойству в голосе Элис — мы все едва не вляпались в какое-то дерьмо. Ну, как говорится, пронесло. Спать хотелось отчаянно сильно, а помогать Дауду не было никакого желания. Тем более, что я там сделаю, не будучи спецом по всяким этим… токсинам иномирным. Поэтому я, недолго думая, залез обратно к себе на чердак и улегся в постель. Кстати, что там Элис говорила про симптомы отравления? Ладно, раз до сих пор они у меня не появились, значит — есть устойчивость. Стоп… По идее у Дауда тоже должна быть устойчивость. Хотя, ему просто досталась большая доза, и все на том. «Ты там в порядке? Голова не кружится, не тошнит, пот холодный по спине не течет?» Голос Элис в голове раздался уже когда я задремал. Уверив девчонку в том, что со мной все в порядке (если не считать желания наконец-то выспаться без ее голоса в башке), я поспешил уточнить вопрос безопасности Джес. «С ней все в норме, что полапала — то смыть успели до того, как пошла реакция. Меня больше ты беспокоишь, так как ты единственный, у кого на коже была эта дрянь». «И что мне теперь делать прикажешь?» «Пока что ничего. Я мониторю твое состояние и если будут изменения — приму меры. Отбой.» «Отбой», — я широко зевнул и, устроившись на койке поудобней, накрылся одеялом. Наконец-то можно было выспаться. Элис, стерва рыжая, не могла найти другого уборщика. Впрочем, в этом случае ей бы много чего пришлось рассказывать лоялистам и слугам, а панику в рядах «союзников» сеять не хотелось. Равно как и не хотелось раскрывать все ее особенности народу, который, как подслушала сегодня Эмили, готовился избавиться от нас в ближайшее время. *** Паскудство. Гребаное дерьмо! Хоть бы один раз все прошло нормально, так нет же — не успеешь от одного происшествия в себя прийти, так сразу новое лезет! Я неслась по крышам в сторону дислокации Дауда и Джес. По пути успела найти наших из «стрелков» и рассказать им о произошедшем с Ирдесом и Тенью. Так же по пути заруливаю в аптеку. Мысленно триста раз благодарю базовских химиков и их лекции по поводу разной отравляющей дряни. И благодарю свои собственные способности к данному ремеслу. Вдвойне радуюсь, что в злополучную ночь переноса «сюда» я не сняла наручный компьютер. Без этого всего хрена с два бы мы этот токсин определили и благополучно потравились всем табором. А так последствия придется расхлебывать только Дауду и, возможно, Корво через несколько часов. Ладно, разберемся. Сейчас главное — перетащить Дауда ко мне и синтезировать второй антидот. Первый может помочь, но только частично, благо что им является широко распространенная в этом мире и времени беладонна. Второй… Ладно, исходные реагенты есть, а пару часов мужик, судя по описанным Джес симптомам, вполне продержится.  — Как вы тут? — едва ввалившись на нужный чердак, провожу сканирование и напарницы, и лежащего на матрасе ассасина. У подруги токсина в организме нет. Хорошо. Отделалась легким испугом и отмыванием рук, которыми лапала Дауда. С убийцы стянут плащ и перчатки, Джес осталась без куртки и верхних штанов.  — Так, с кожи все смыли, вижу, молодцы. Самочувствие?  — Не дождешься, стерва рыжая, — махнул мне рукой ассасин.  — Нет, нормальненько вообще, я еще ничего ему не сделала, а уже стерва, — фыркаю и мысленно облегченно выдыхаю. Потому что раз подопытный в сознании и оказывается в состоянии шутить, то все не так плохо, как могло бы быть. Дауд криво усмехается и стирает то и дело выступающие на глазах слезы.  — Так, Джес — остаешься тут. Ждешь наших, они помогут переправить Ирдеса на базу, дальше сама разбирайся, что делать. Дауд, если станет тяжело дышать — героя из себя не корчи, говори сразу. И не отключайся. Разговаривай со мной, понял?  — Понял. Не надо так орать — башка раскалывается. Дорога к моему временному дому заняла несколько минут. В процессе путешествия успела ответить на вопросы висящего на моем плече Дауда о том, что я такое, а сама выслушала лекцию о ведьмах и костяных амулетах. К концу путешествия речь отравленного стала менее связной, в дыхании появились хрипы.  — А, я понял. Дышать будет тяжелей, потом все, конец, да? — уточнил у меня ассасин, когда мы оказались уже в моей квартире.  — Не будет тебе никакого конца. Ты смотри, какой охреневший. Устроил бардак, а потом «я, такой, тихо подохну тут сейчас, а вы сами тут конем ебитесь». Укладываю Дауда на бок, сама принимаюсь разводить прихваченную в аптеке настойку, благодаря собственную предусмотрительность за хранение физраствора в квартире.  — Горло уже перехватывает, — едва слышно бормочет он. Голос у него привычно спокойный, а вот в телепатическом фоне отчетливо фонит страхом.  — Сейчас пройдет, — набираю результат своих экспериментов в шприц, хватаю жгут и подхожу к кровати, на которой лежит ассасин. Так, слезы-слюни-сопли, в дыхании уже больше хрипов. Сам мокрый, как мышь, но сознание пока что не потерял. Это хорошо. Когда я обматываю руку жгутом, ассасин пытается что-то сказать, но у него ничего не выходит. Тогда, то ли интуитивно, то ли решив испробовать и этот метод, Дауд использует привычный телепатический канал. «Что это?» «Беладонна. Она снимет проблемы с дыханием, слезотечением и слюноотделением, всем остальным придется заняться позже». «Она на меня не действует». «Как наркота или яд она и не должна действовать. Ты что, не в курсе, что вся эта хрень с устойчивостью к ядам весьма избирательна? Впрочем, да, кто бы тебе тут это рассказывал». Ответа нет.  — Дауд! — трясу за плечо. В ответ — клекочущий хрип и мутный, ничего не выражающий взгляд. Выжидаю несколько минут и констатирую, что перемен в состоянии нет. Снова делаю укол. Через пять минут — еще один. Дыхание все такое же. По восприятию кажется, что следующий вдох будет последним. Только после четвертого укола компьютер сигналит об изменениях в состоянии. Расширяются зрачки-точки, дыхание становится глубже, но остается все таким же рваным.  — Ты меня видишь, слышишь? Невнятное мычание можно растолковать, как согласие. Отхожу от кровати, чтобы проверить свои пузырьки-горелки. Отодвигаю в сторону одну пробирку, сливаю получившуюся жидкость, промываю склянку от осадка. В порошок заливаю жидкость, снова ставлю на огонь. Роюсь в поисках ампул с еще одним веществом, найдя искомое, растворяю в физрастворе. Смесь начинает шипеть и я едва успеваю отодвинуть ее в сторону. Ладно, второй этап процесса. Это остывать, другое — нагреваться. Третье пускай растворяется. Думаю, пятнадцати минут хватит, чтобы можно было переходить к следующей стадии. Убавляю огонь в горелке на минимум, сама, прихватив полотенце, возвращаюсь к лежащему на кровати Дауду. Тот уже вполне осознанно пытается отплеваться от слюны.  — Тошнит? — уточняю я. Наемник пытается помотать головой. Когда это не удается — по телепатическому каналу снова фонит страхом.  — Все в порядке. Это пройдет.  — Что было? Я надолго…  — Нет. Двадцать минут прошло. Все нормально, с дыханием проблем теперь быть не должно. Ну, а все остальное, как говорит часть наших, до свадьбы заживет.  — Спасибо.  — Да не за что, обращайся, если еще куда влезешь, у меня не зря пятерка по химии, — язвлю я. Хриплый смешок в ответ.  — Что ты делаешь? Замечаю, что взгляд ассасина направлен на мой лабораторный стол.  — Тебе по-простому, или по-нормальному?  — Давай и так и так.  — Ну, если по-простому — варю волшебное зелье. Если по-нормальному, то синтезирую второй антидот.  — Второй?  — Второй, второй. У тебя руки будут после этой ночи, как у торчка с двадцатилетним стажем, это я тебе обещаю.  — Знаешь, меня это сейчас волнует меньше всего.  — Знаю. Но мне желательно, чтобы ты был в сознании, поэтому я буду тебя хоть на чтение матерных частушек разводить, лишь бы был хоть какой-то диалог.  — Понял. Только я все равно сейчас, кажется, отключусь. Слабость страшная, глаза сами закрываются.  — Если уснешь — это нестрашно. Мне главное, чтобы сознания не терял. А, и не пугайся, если мышечные судороги будут.  — Какая прелесть. Элис, это ведь не наш местный яд, да? Местные я все знаю. Ну, может быть, почти все. Профессия обязывает, знаешь ли.  — Не ваш. Но синтезировать его можно и у вас тут, если знать, как.  — Берроуз знает?  — Полагаю, что да. Снова молчание.  — Эта… Дрянь могла оказаться в лаборатории Соколова неслучайно? Или же случайно для него?  — Могла. Соколов пытается спасти город от чумы. Искренне пытается. Надо ли это Берроузу? Если не надо, то он вполне мог осуществить нечто подобное. Другое дело, что Соколов, в отличие от вас всех, наверняка моет руки после работы с химреагентами, да и есть куда более быстродействующие токсины. И в крови после смерти не обнаруживающиеся. Понимаешь, о чем я?  — О том, что вещество было подброшено в качестве ловушки не для Соколова, а для тех, кто попытается влезть к нему в лабораторию. И я в эту ловушку вляпался, как и было запланированно.  — Дальше все просто. Ты полапал одежду Соколова, Соколова облапал Корво, ну и я тоже. Корво лапает Эмили, кто-то из нас обязательно лапает Джес, короче говоря — дрянь разносится по кругу. Поскольку она практически не испаряется с поверхности — за несколько дней вполне можно передать ее нескольким десяткам человек. А дальше… Лоб потерли, волосы поправили, в затылке почесали, за руку поздоровались… Он знал, что мы рано или поздно залезем к Соколову. Любой бы знал. Вопрос — знал ли, с какой именно целью, или считает, что мы просто заинтересованы в том, чтобы сей спец работал на нас.  — Наши мысли идут в одном направлении. Странно.  — Что именно? — уточняю я. Дауд слабо махнул рукой показывая, что не планирует ничего мне пояснять. Договариваю за него.  — Просто Элис Абернати производит впечатление чуть более взрослой Мириам де Грейс. Обе кажутся эдакими распиздяйками, которые нихрена в жизни не смыслят, а выживают лишь благодаря везению и доле паранормальщинки.  — Не говорил, чтобы не было обидок. Но да, так и есть.  — Я знаю. Наших из-за этого часто недооценивают. Но мне насрать — линию поведения менять не планирую, материться меньше не стану, ржать по поводу и без оного не прекращу, так как смех продлевает жизнь.  — Такие как ты долго не живут.  — Не живут, — подтверждаю я. Снова молчание. Уже решаю, что он заснул, когда Дауд снова подает голос.  — Зачем тебе это?  — Что именно?  — Помогать ей. Помогать другим мирам. Рыжая, ты не похожа на тех идеалистов, которые бросаются грудью на амбразуры ради своих лидеров, наговоривших им красивых фраз.  — Ты пытаешься покопаться в моей биографии, Дауд? Прекращай. Я этого не хочу.  — И все же?  — Когда-то давно я совершила, как и ты, ошибку, которая изменила мою жизнь.  — Стала убийцей? Про себя отмечаю, что речь ассасина стала более связной. Это хороший знак. Таймер на компьютере едва слышно пищит, на время отвлекаюсь на лабораторные заботы. Оборачиваюсь к Дауду несколько минут спустя.  — Я не стала убийцей. Из-за этого погибло много людей. Из-за того, что я не смогла вовремя засунуть поглубже в задницу свои принципы и «взять грех на душу». Меня схватили. Нашпиговали имплантами, едва не превратили в послушную машину для убийства. Но я вырвалась. Не без помощи организации, где я сейчас работаю. Дальше — все просто. Пока я работаю на Базу, меня учат, лечат, защищают. Уйду — придется справляться со всем в одиночку.  — Это не так. Тебя ведь не отправляли сюда на задание.  — Не отправляли. Снова молчание.  — Значит, все-таки принципы? — продолжает допрашивать меня Дауд.  — Все-таки они, — пожимаю плечами и сажусь на стул рядом с койкой. Дауд выдыхает, когда моя ладонь прикасается к его лбу. Привычно стираю пот, достаю из шкафа еще одно одеяло и укрываю им пострадавшего.  — Чужой говорит, что ты сильней всех Отмеченных, когда-либо существовавших.  — Чужой много чего говорит, — уклоняюсь от темы я. Дауд ухмыляется и замолкает надолго.  — Расскажи мне про меч Роднера Грозного, — неожиданно произносит он минут пятнадцать спустя. Я как раз снимаю с огня готовый раствор и ставлю остывать. Полчаса — и можно будет пользоваться.  — Рада бы поделиться информацией, но на самом деле — мне про него известно только то, что узнала от Миры. Что есть парочка артефактов — щит и меч, что щит можно пробить только этим мечом. Что есть какая-то закавыка, из-за которой этот меч нельзя использовать кому попало, что меч этот находится хрен знает где. Вроде все.  — Но ты не выглядишь удивленной, значит — что-то знаешь. Знаешь, почему так.  — Знать точно не могу. Могу предположить. Откуда взялись артефакты? А — были затянуты во временно-пространственный разрыв случайно, Б — были принесены каким-то перемещенцем во времени-пространстве, да тут и остались с концами. Ну или как вариант — перемещенцем был сам Роднер Грозный. Или с ним в команде работал кто-то вроде меня, кто подарил ему на память прикольный мечик и щит в нагрузку. Почему меч нельзя использовать кому попало? Ну, тут тоже два варианта. А — ориентировка на определенное ДНК, когда использовать оружие может только сам Роднер Грозный, или в самом крайнем случае — его потомок. Б — соблюдение какого-то условия для использования. Например, телепорт не активируется, если у тебя нет карты доступа и разрешения на использование техники. «Альбион» не заведется, если у тебя нет электронного ключа доступа. И так далее. Где он находится? Ну, тут вообще куча вариантов. Либо заныкан где-нибудь на Островах, либо его выбросили в море с корабля, а там ищи-свищи, либо же создали пространственный карман и засунули меч туда. Вариантов масса. И они все являются вполне… обыденными. Так что, как видишь, знаю я многое, но в конкретно этой ситуации от моих знаний толку — одни предположения.  — Ясно, — ассасин потер висок правой рукой и сдавленно зашипел.  — Что?  — Ногу свело. Все нормально. И… Никаких зацепок?  — Кое-что есть, но я не знаю пока что, как это относится к делу.  — Рассказывай.  — Тебе о чем-нибудь говорят имена Кен, Лина, Мор и Рив?  — Они мне знакомы. Точно знакомы. Но я не могу вспомнить, где их слышал, — неуверенно произнес Дауд.  — Мы с Корво наткнулись на гильзу от ракетницы в лаборатории одного ученого, Гальвани. Он, видимо, считал ее каким-то занятным сувениром, или артефактом ушедшей цивилизации. При касании к этому артефакту мы увидели записанное на нем сообщение. Эти четверо были здесь, в этом мире, в восемьсот пятнадцатом году. Учитывая иномирное происхождение меча, а так же наличия на вашей группе миров защитного барьера — вряд ли подобных визитеров было так уже много, а значит — эти четверо могли иметь какое-то отношение к артефактам, поиском которых мы занимаемся. Да и не верю я в совпадения.  — Я тоже. Отрывок — это ведь значит, что были и другие записи?  — Возможно. В любом случае, если тебе попадутся вещи, нехарактерные для твоего времени — теперь ты знаешь, к кому обращаться за исследованиями по этому вопросу, — я театрально присела в реверансе, вызвав кривую усмешку у Дауда. Еще двадцать минут перебрасываемся ничего не значащими фразами. Дальше — несколько уколов с интервалом около получаса. Ближе к рассвету Дауд засыпает. Я ставлю на него следящий маячок, а сама тихо пробираюсь в «Песью яму», дабы обширять еще и спящего Аттано. Уж он точно в дряни перемазался. Бедный лорд-защитник, утомленный уборкой и сжиганием кучи шмотья, даже не проснулся от моих действий. Теряешь хватку, Аттано, теряешь хватку. Не смогла удержаться и разрисовала ему лицо томатной пастой. Если что — свалю все на Эмили, а там пусть сами разбираются… После всего проделанного возвращаюсь к себе в квартиру и без задних ног засыпаю на диване. Насыщенный выдался денек…