Охотники за плотью 1-5

      http://s020.radikal.ru/i701/1502/fc/cd0ec98616b1.jpg — к главе (картинко)       За исключением нескольких охотников, которых Мики не знал, в здании церковного подвала не было никого. Молодой человек мрачно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, где он просидел битый час, рассматривая карту города. Там краснели всего три жирных креста. Это значило, что в этом месяце три ведьмы, или человека, заподозренных в ведовстве, казнены в черте Гринвуда.       Мало. Чудовищно мало для того, чтобы называться Трибуналом и Молотом Ведьм. Неугодных должны умертвлять пачками — сотнями, тысячами, чтобы они не поднимали головы, захлебываясь в собственной крови. Ривьера стиснул зубы и отбросил карту. Он бы, конечно, продолжил размышлять над тем, как сделать работу Хантеров более эффективной, но его планам положили конец, когда в зал внезапно ворвался весьма встрепанный Конрад Ренье.       Что-то в его появлении испугало Мики, и он даже сам не заметил, как выпрямился в кресле, насторожившись и стараясь расслышать новости, принесенные этим охотником. Разобрать разговор с такого расстояния оказалось сложно, потому Мики пришлось взять свечу и подойти к группе людей, шепчущихся в глубине залы. Внезапное появление Ренье подняло в душе юного полицейского загадочное волнение. Конрад наверняка сообщал какие-то страшные известия, потому что в темноте лица Хантеров превращались в жуткие, перекошенные маски, и Ривьера пристально разглядывал их, гадая, что могло так напугать опытных свирепых воинов.       — Луций, Луций, — перешептывались Охотники. Они казались напуганными, словно сама смерть обманом пробралась в их тайную обитель и таилась теперь в каждом темном углу подвала Всех Церквей.       Из любопытства Ривьера встал за спиной Ренье и попытался разузнать детали.       — В чем дело? — поинтересовался он, так и не дождавшись внятного пояснения.       — Луций! — обернувшись, бросил Конрад, как будто это давало исчерпывающий ответ.       — И что с ним? — Мики вопросительно вздернул бровь.       — Его покалечил один из ворлоков. Наши уже работают на месте преступления.       Услышав новости, Мики немного побледнел.       — В каком смысле? Луций — один из лучших, его не могли поймать!       — Могли. И мучения его страшнее, чем сама смерть… — отвернувшись, Конрад стиснул челюсти, едва не искрошив зубы от одолевавшего его гнева.       Чем дольше продолжались эти разговоры, тем неувереннее чувствовал себя Мики. Почему-то ему показалось важным узнать детали именно этого происшествия.       — Конрад, — выдохнул он, положив руку Охотнику на плечо. — Где это случилось? Я хочу посмотреть, что за дом…       — Я не знаю точный адрес. Там было что-то про Айви-лейн!       — Айви-лейн? — дурное предчувствие в душе Мики вспыхнуло еще сильнее, моментально разгораясь как пламя. Он знал эту улицу. Конрад вновь обратил взор на других охотников и застыл, глядя на их сумрачные, безрадостные фигуры. Сильный порыв сквозняка, налетевший из коридора, колыхнул волосы всех присутствующих.       Когда Ренье обернулся, Мики уже и след простыл, только массивные петли открытой раскачивающейся двери поскрипывали в такт колебаниям. Хантеру же было не до того, чтобы беспокоиться о том, что там посетило голову этого парня. Ему поручили найти среди охотников того, кто смыслил в обычной человеческой медицине.

***

      Мики притормозил у края тротуара, дожидаясь, пока загорится зеленый. Он летел на всех парах, минуя людей, огибая автомобили и пролетая мимо знакомых домов. Свою полицейскую машину он оставил возле участка. Способ перемещения выбирать не приходилось, потому что Ривьера не хотел, чтобы его видели; никому не полагалось знать, какое стороннее хобби нашлось у одного из офицеров стражи порядка Гринвуда. Когда Мики приблизился к знакомому адресу, сердце его забилось отчаяннее. Он попытался не обращать на это внимания, но его кожу покалывало иголочками дурного предчувствия. Кроме того, невообразимый холод вдруг коснулся лица и осел на губах, как будто тот страшный декабрь двухлетней давности вновь вступил в свои права в середине лета.       Тонкие волоски на руках Ривьеры вставали дыбом. Между порывами ветра воцарялась какая-то чудовищно гулкая тишина, шуршание собственных ног по дорожке казалось парню поистине оглушительным. Вылетев на улицу, он даже не понял, что произошло.       Возле дома Эмбера толпились люди. От самого коттеджа остался теперь лишь голубой силуэт — все остальное сковывал кристально-чистый куб льда. Узкая тропа вела меж свежих сугробов, многие из которых возвышались даже над человеком.       — Что за… — с удивлением прошептал Ривьера.       Охотники, он узнал их по голосам и лицам, толпились вокруг, перешептываясь и показывая пальцами на коттедж.       — Мики! — через толпу людей к нему пробилась охотница по имени Катария. — Как хорошо, что ты тут. Сделай что-нибудь! Нам надо извлечь тела прежде, чем ими займется полиция.       — Я… Я попытаюсь, но Кай… Скажи мне, какого черта тут стряслось? Это место напоминает зимний каток! — начиная дрожать от лютого мороза, прошептал Мик.       Глаза женщины остановились на молодом полицейском. Большинство из охотников были в курсе о том, кто Ривьера такой, и знали его историю, потому Кай собралась с силами, прежде чем указать глазами на надгробие, возвышающееся посреди ледяного хаоса.       — Эмбер. Мы были правы насчет него, Мики. Он — один из ворлоков, — тихо произнесла женщина и отошла в сторону.       Могильная плита сразу же бросилась в поле зрения парня. Широко распахнутые глаза Мики тут же опустели от осознания случившегося. Он никак не мог отвести взгляд от надписи, его сердце заколотилось еще быстрее.       — Он… мертв?       — Никто не знает. Мы только слышим присутствие Луция, он внутри этого дома.       Не в силах поверить в происходящее, Мики растолкал плечом Охотников и коснулся пальцами ледяного куба. Похожий на зеркало, лед искажал отражение и светился под лучами пробивающегося рассвета.       Мики вспомнил, как узнал о том, что случилось с матерью Эмбера пару лет назад, узнал о том, что его друга подозревали в связи с колдунами. Поначалу Мики даже не находил в себе сил выразить Морригану соболезнования: его останавливал тот факт, что Эмбер мог стать одним из них. А теперь, когда Ривьера узнавал все больше о повадках этих тварей, сомнений у него не оставалось — его лучший друг выдавал все симптомы, как бы ни старался вести себя так, словно ничего не произошло. Значит, он действительно стал иным…       Мики не помнил, когда же так отдалился от Эмбера, но он ругал себя за то, что так ошибался в дружбе с этим человеком. Он ненавидел его скрытность, из-за которой колдунов не удалось остановить вовремя, поймать их, спасти тех, чьи жизни они украли. Спасти Лиз. В этот миг Мики захотелось увидеть Эма, заглянуть в его лицо и разбить его — такое же белое и пустое, как этот лед. Однако вместо этого ему пришлось стоять и наблюдать, как Катария медленно, шаг за шагом, движется к дорожке. Она заметила следы шин на асфальте и развернулась, ежась от порывов ледяного ветра.       — Кажется, апрентису, который сделал это, удалось уехать, — констатировала она, хотя Мики и сам все понял.       Люди вокруг негромко переговаривались. Ривьера полагал, что нельзя чувствовать себя более далеким от человека, чем он чувствовал себя по отношению к Эмберу. И все же новый огонь полыхнул в его сердце. Огонь, в очередной раз напомнивший, что нет предела желанию: понять, почему все так.       Эмбер был не лучше, чем все колдовские твари.       — Мики, — Кай выпрямилась и все же собралась с силами. — Пора действовать. Мы не можем стоять просто так.       Очнувшись, Мик достал телефон.       — Я позвоню кому надо. Скажу, что возьму на себя это дело, — тихо сказал он.       Женщина подошла к нему, пересекая всю лужайку, и уже когда Ривьера слушал гудки, осторожно положила ему руку на плечо.       — Мне жаль. Я знаю, вы были близки.       — И мне жаль, Катария. Но они все еще пожалеют, что сделали это с Луцием… И с Лиз.