История Отступника

Астрид Хофферсон — бойкая, энергичная, боевая и красивая девушка. Пожалуй, ни одна девушка на Олухе не могла бы с ней сравниться. На Олухе её считают живым воплощением духа викингов. У неё неукротимый нрав, несгибаемая воля и твёрдая уверенность в себе. Но, если бы жители деревни увидели её сейчас. Если бы они увидели выражение её побледневшего лица, взволнованный и несколько напуганный взгляд, то трудно себе представить, чтобы они подумали. За последние четыре года она сильно изменилась и особенно внутри. Она стала мягче нравом и более женственной. Такой её сделал Иккинг. Ещё никому не удавалось заставить её чувствовать себя не в своей тарелке, так волноваться и впадать в такую растерянность. От увиденного её просто перекосило, причём не её одну. Рыбьеног тоже был в полном недоумении. Они готовы были ко многому, но никак не к этому. Такое им не могло присниться даже в самом бредовом сне, после самой грандиозной пьянки в деревне. Иккинг теперь один из изгоев?! С каких это пор он стал одним из них? У Астрид в голове не укладывалось. Она ничего не соображала, потому что в ней просто кипели эмоции, да так, что Рыбьеногу на минуту показалось, что ещё чуть-чуть и её голова задымится. Шум и крики на арене отвлекли Астрид и Рыбьенога от размышлений. Изгои вновь оплошали, когда пытались оседлать драконов. Огнедышащие рептилии сильно разозлились и начали громить и поджигать всё подряд. Все, кто был в этот момент на арене, сразу же побросали свои дела и схватились за оружие и сети, чтобы усмирить драконов. - Астрид, думаю, что нам пора сваливать! - прошептал Рыбьеног, глядя на происходящее на арене. - Нет! - резко возразила блондинка. - Время до утра у нас есть. Я должна разобраться, что же здесь происходит! - Хочешь найти Иккинга? Очнись, Астрид! - Рыбьеног пытался образумить её. - В лагере полно изгоев, а мы понятия не имеем где этот лазарет. Тем временем, пока Астрид и Рыбьеног спорили, что им делать дальше, Иккинг неторопливо шёл по лагерю вместе с Дикарем. Зажимая рану левой рукой он временами осматривался по сторонам и постоянно о чём-то задумывался. Он видел на улицах лагеря таких же людей как и он, таких же как и на других островах. Каждый со своими мелкими радостями и заботами, и отличаются они не так уж и сильно от всех остальных викингов. Тут кого только не было: изгнанники, перебежчики, беглые рабы, те кто живет здесь с самого рождения. Им больше некуда идти, им не нашлось места в большом мире, поэтому их и называли изгоями. Здесь каждый изгой был в окружении таких же людей как и он сам. Возможно, именно это и сплачивало это племя. Здесь была совсем другая система отношений между людьми. Каждый живет так же как и все остальные, чёткой иерархии здесь нет. Тут практически все равны и держатся друг за друга, потому что им никто, кроме них самих, не поможет. Возможно, репутация изгоев была бы чуть получше, если бы не Элвин. Прежний лидер изгоев умер, когда он впервые оказался среди них и ему удалось захватить власть. Элвин не просто так получил своё прозвище и поступил весьма хитро. Следуя местному обычаю он бросил вызов своему главному сопернику и победил его в ожесточенном поединке. Среди изгоев были те, кто не хотел признавать его новым вождем, но им пришлось смириться, потому что всё прошло так, как велел обычай. С другой стороны, если бы не Элвин, то изгои давно бы пропали, потому что на его плечи выпало не мало испытаний. Впрочем, справедливости ради нельзя сказать, что все здесь белые и пушистые. Тут есть люди похожие на Элвина, пусть их тут и немного. Именно таких людей Элвин собрал в свою элиту, чтобы держать всё и вся под контролем.       Иккинг продолжал идти неторопливым шагом по улицам лагеря, немного прихрамывая на левую ногу и всё время вспоминал недавние события. Его лицо было печальным, он явно был взволнован. Иккинг "гостит" у Элвина почти неделю и за это время он не переставал думать о Беззубике. Он не знал, что с ним произошло после того падения во время грозы, когда он украл архивы. Всё ли с ним хорошо? Жив ли он? Возможно, Беззубика уже поймали и убили, а он даже не знает об этом. Неизвестность терзала его душу, а сердце обливалось кровью. Давно он так не переживал за своего чешуйчатого друга. Но он надеялся на лучшее, ведь Беззубик не какая-то бродячая кошка, а Ночная Фурия. За прошедшие четыре года они через многое прошли и стали гораздо сильнее. Они не раз спасали друг другу жизнь, столько раз были на волоске от смерти. Беззубик уже не даст себя поймать, как это было четыре года назад, что немного успокаивало Иккинга.       Резкая боль оторвала его от размышлений. Рана вновь дала о себе знать. Всё-таки Сморкала ранил его на советь, а может ему просто повезло нанести такую серьёзную рану. Иккинг немного оскалился от боли, а настроение сильно ухудшилось из-за нахлынувших воспоминаний о его недавней жизни на Олухе. Он очень не любит вспоминать те времена, хотя временами всё-таки приходится. Зачем он пытался украсть архивы? Зачем пытается остановить войну между викингами и драконами? Он знал ответы на эти вопросы. Он уже не в первый раз спрашивает себя и отвечает самому себе. Всё это лишь ради одной девушки на всём белом свете. Ради той, которая запала ему в душу. Ради той, которую он всё ещё любит, пусть она и не ответила ему взаимностью. Терпеть боль и страдания, холод, отчаяние и горечь неудач. Сделать то, что он, вроде как, делать не особо и обязан: не дать ей умереть на этой глупой войне, изменить её судьбу, чтобы прожила долгую жизнь и была счастлива пусть и не с ним. Вот ради чего он всё это делает. Вот почему он здесь. Так Иккинг отвечал самому себе на свои же собственные вопросы.       В лазарете ему сделали перевязку. Рана ещё долго будет заживать, но самое плохое уже позади. После перевязки Иккинг отправился в небольшой шатер, где он сейчас проживает под бдительным присмотром охраны. Элвин не в полной мере доверяет Иккингу, но позволил ему некоторые вольности, чтобы тот рассказал как надо приручать драконов. Можно сказать, что Элвин использовал метод топора и пряника. Иккинг практически ни в чём не был ограничен, как-будто он один из изгоев. Он мог сделать для себя что-нибудь в местной кузнице, прогуляться по лагерю, но только в сопровождении охранников, которые не отходили от него ни на шаг. Шатер был чуть меньше его комнаты в доме на Олухе. Внутреннее убранство было довольно скромным: кровать, высокий железный подсвечник на котором горели две свечи, маленький стол на котором были деревянная тарелка с большой, жаренной куриной ножкой, глиняный кувшин с молоком яка и маленькая глиняная чарка. Иккинг сильно устал, из-за раны ему нельзя сильно напрягаться, поэтому он решил немного вздремнуть. Он лег кровать, накрытую густой медвежьей шкурой, подложил под голову небольшой шерстяной валик и накрылся шерстяным одеялом. После чего он, немного повертевшись из стороны в сторону, заснул. Охрана осталась снаружи и пропускала только Дикаря и Элвина. Погодка была не самой лучшей: было пасмурно и дул сильный, холодный ветер, небо заволокли тёмные тучи. Время уже было за полночь. Многие изгои начали расходиться по своим домам и спустя немного времени улицы лагеря быстро опустели. Стенки и потолок шатра в котором спал Иккинг шевелились как морские волны и часто хлопали, но это никак не повлияло на сон уставшего Отступника, которому вновь снилось его недавнее прошлое.

***

      В его сне всё было окутано туманом, было жутко холодно, хотя на дворе было лето. И в холоде виновата далеко не погода. Этот холод исходил из его сердца. Этот холод лучше всего описывал его отношение к тем временам, когда он жил на Олухе и к тем, кого он считал своими соплеменниками. Иккинг стоял на трибуне арены и вновь видел события того дня, когда пытался приручить Ужасное Чудовище на глазах у всей деревни. Он видел как викинги навалились на Беззубика и начали связывать его. Он увидел как его же отец схватил его за шиворот и поволок в Большой Зал. Никто не стал его слушать. Никто за него не заступился. Из всеобщего любимчика он мгновенно превратился в изгоя и козла отпущения. Зачем он пытался показать всем, что драконы не злобные твари? Ради чего? Почему он подумал, что его кто-то послушает? Потому что он был слишком наивен. Он повелся как маленький ребенок, который живет только своими фантазиями и не желает смотреть в глаза суровой реальности. Так Иккинг отвечал самому себе на свои же вопросы, продолжая спокойно стоять на трибуне и наблюдать за происходящим на арене. Было бы лучше, если бы он просто бежал с Олуха. Собрал бы заранее свои вещи, написал бы письмо отцу, в котором рассказал бы всё, что он думает о нём и его упрямстве и убежал бы в лес к Беззубику. Он, конечно, бежал с некогда родного острова, но при других обстоятельствах. Он стал свободен как дракон в бескрайних небесах и мог начать совершенно другую жизнь. Он мог забыть обо всех на этом острове, но не сделал этого. Он не забыл о тех, кого он теперь презирает, ненавидит. Почему? Почему не забыл? Всё из-за одной девушки чей крик он услышал за спиной. Он обернулся и увидел Астрид. Но не ту, которой она была четыре года назад. Он видел нынешнюю её: повзрослевшую и похорошевшую. Она стояла на главной площади и смотрела на него тем же взглядом как и в тот день, когда он улетел. В этот момент холод ослабел. Ледяной ветер перестал пробирать до костей, а сердце больше не колит. Он видел перед собой девушку к которой до сих пор испытывает теплые чувства, пусть она и не ответила ему взаимностью. Он продолжал смотреть на неё и не знал, что делать. Всегда, когда он видел её, он не мог совладать с собой. Она была его идеалом, богиней рядом с которой он так хотел быть, но жизнь решила иначе. Иккинг увидел как на её глазах начали наворачиваться слёзы, как ей становится трудно дышать. Её губы немного задрожали и он услышал её тихий, напуганный голос. - Меня ты тоже ненавидишь? – тихо спросила Астрид, в её голосе чувствовалась лёгкая дрожь. - Иккинг… неужели, ты так изменился? В тебе осталось хоть что-то от прежнего тебя? Неожиданно холод усилился, а в сердце словно появилась льдинка, которая очень больно колола. От этих вопросов мир вокруг померк. Иккинг был в смятении. Он может ненавидеть кого угодно и что угодно, но только не её. Её он может только любить. Он не держал на неё зла, понимал, что она ещё многое не знает и не понимает, но он чувствовал леденящий холод в сердце и боль. Ощущение, как будто он упал в ледяную воду и словно тысячи клинков разом вонзились в его тело. Боль была нестерпимой. Холод пробирал до костей и казалось, что всё тело покрывается льдом.

***

Иккинг проснулся весь в холодном поту. Тяжело дыша он осмотрелся вокруг и увидел лишь стены шатра. Поняв, что это был всего лишь сон, он малость успокоился, но ощущения были как наяву. Неохотно встав с кровати он подошел к столу, взял кувшин и выпил почти всё молоко прямо из горлышка. После чего он откусил небольшой кусок от куриной ножки и направился к выходу, где чуть не сбил Дикаря. - Ей, Иккинг! Затоптать меня хочешь? - А ты против? - усмехнулся Иккинг. - Сможешь отдохнуть пару дней. - А ты сможешь меня затоптать? - усмехнулся в ответ Дикарь. - Я нет, а вот Ужасное Чудовище сможет. Напомнить, чем у тебя всё в прошлый раз закончилось? От этих слов Дикаря малость перекосило. Действительно, ему сильно влетело в тот день, когда он пытался оседлать дракона. После того случая он два дня с кровати встать не мог. - Ладно, нам пора на арену - сказал Дикарь после короткой паузы. - Манок для драконов сделали? - Сделали всё как ты сказал. Пойдём, всё уже на арене. Когда Иккинг вышел из шатра, то он увидел, что уже раннее утро. Утренний туман почти рассеялся, солнце медленно, но верно поднималось вверх. На улицах было не многолюдно, потому что большая часть изгоев ещё спала глубоким сном. Было очень тихо и лишь драконий рев и крики изгоев, что доносились издалека, прерывали утреннюю тишину. рана уже не болела так сильно как это было раньше, но всё ещё досаждала. Иккинг так же неторопливо шёл на арену. Он почти не хромал, да вообще чувствовал себя гораздо лучше, чем пару дней назад. Дикарь шёл следом вместе с двумя охранниками. Но лицо у него было каким-то хмурым, недовольным. С ним явно было что-то не так. Он выглядел каким-то настороженным, нервным, обеспокоенным. Его насторожил тот огонёк в глазах Иккинга, когда тот услышал, что манок для драконов готов. Он словно чувствовал, что сегодня что-то должно случится. Но что именно? Почему он так беспокоится? Ведь этот мальчишка всегда интересуется драконами и всем, что с ними связанно. Погрузившись в размышления он даже не заметил как они дошли до арены, где их уже ждал Элвин и ещё несколько изгоев. В центре арены лежали различные приспособления для ловли драконов, но больше всего выделялся большой скрученный рог, вырезанный из дерева. Всё внимание изгоев было сосредоточено на озлобленных драконах, которые сидели в клетках, поэтому никто не заметил как рядом с ареной появилось двое посторонних. - Ну, что скажешь, Иккинг? - спросил Элвин, подойдя к Иккингу. -Теперь то покажешь высший класс? - Хорошо, но мне понадобится небольшая помощь, - Иккинг был уж больно в хорошем настроении. - Надо, чтобы кто-то подул в рог, пока кто-то другой будет седлать дракона. Ты же нашел кого-нибудь смышлёного? - Да, нашёл. Ты дело делай, а не трать время на отговорки. - Тогда начнём, - Иккинг сделал жест одному из изгоев, чтобы тот взял рог. Изгои засуетились. Один из "смышлёных" взял рог в руки и ждал команды Иккинга, другой же взял в руки силки и приготовился седлать дракона, которого вот-вот выпустят из клетки. Остальные же отошли в стороны, держа оружие наготове. Иккинг махнул рукой и Ужасное Чудовище выпустили из клетки. Дракон явно был в плохом настроении, поэтому едва дверь клетки открылась, он сразу же выбежал из неё на центр арены, начал воспламеняться и рычать на всех окружающих. Изгои всполошились и сразу же окружили его, но не рисковали нападать на него. Иккинг дал сигнал подуть в рог и взволнованный изгой подул в него. Арена заполнилась жутким звуком, который отдаленно был похож на злобное рычание, что сильно взбесило драконов. - ИДИОТ!!! Не так резко! - прокричал Иккинг. Драконы пришли в ярость услышанного звука. Они начали изрыгать огонь, громко рычать и ломать клетки. Престиголов начал выпускать свой газ в больших количествах, а когда выпустил достаточно, поджег его и разнес свою клетку на части. Многие драконы последовали его примеру и начали ломать свои клетки огненными залпами. В итоге крылатые рептилии вырвались на свободу и начали громить всё вокруг. Вся эта шумиха подняла половину деревни. Изгоев, что находились на арене, охватила паника. Повсюду горел огонь и чувствовался сильный запах гари. Все брались за оружие и пытались усмирить разбушевавшихся драконов. В этой суматохе никто даже и не заметил как главный "гость" и виновник торжества исчез с арены.