И появится новое предание

…Харлин увидел его окно сразу — в это время года только одно окно на третьем этаже было приоткрыто. Он легко вскарабкался по стене, цепляясь за ее неровности, выступы, старые лианы плюща, к весне садовники уберут его, чтобы дать молодым побегам подниматься ввысь, но сейчас он был по-прежнему на стене и оказался весьма кстати. Харлин схватился рукой за подоконник и легко, одним движением, перекинув гибкое тело через него, оказался в темной комнате. Сначала ему показалось, что там никого нет, но потом он увидел того самого паренька, практически слившегося с портьерой. — Вы пришли, — проговорил он негромко. — Пришел, — согласился Харлин. — Я пришел за обещанным мне поцелуем. — А где обещанная мне роза? — Ах, да, роза, — хохотнул мужчина. Он расстегнул на своем камзоле несколько верхних пуговиц и извлек из-за пазухи цветок. Это был полураспустившийся бутон невероятно алого цвета на длинном стебле, только в темноте комнаты этого не было видно. — И, вправду, принесли, — ахнул паренек и потянулся за цветком. Он взял его из рук Харлина, слегка задев его своими прохладными пальцами. — Да ты совсем замерз, — Харлин перехватил его руки в свои и, приблизив пальцы к губам, попытался согреть своим дыханием, сдвинув ненавистную маску на затылок. — Я слишком долго стоял у раскрытого окна, — прошептал паренек. — Боялся, что вы не придете. — А ты хотел, чтобы я пришел? — прошептал Харлин ему в ответ, целуя каждый пальчик. Он взял из его рук розу и положил ее на подоконник, а чтобы она не замерзла, плотно прикрыл окно. — Очень. И чтобы обязательно с розой. Мне еще никто цветов не дарил, — немного помолчав, добавил: — И не целовал. Харлин, улыбнувшись, снял и с него маску. В темноте он не смог рассмотреть его лица, только видел, что тот улыбается, и слышал его чуть сбивчивое дыхание. Он снял и с себя маску и положил их обе на подоконник рядом с розой. Харлин, обхватив лицо парня руками, приблизил к своим губам, он нежно прикоснулся к его прикрытым векам, прошелся по носу, по пушку над верхней губой… Дверь с грохотом распахнулась, в комнату вломились, срывая хилую защелку. Харлин рывком развернулся спиной к двери, закрывая своим телом того, с кем он был в комнате, от посторонних глаз. — Харлин, следуйте за мной, — услышал он гневный голос короля Аллистейра. — А вы, Рейн, завтра же утром будете отправлены домой к родителям. Харлин, повинуясь приказу его величества, протянул руку, взял маску с подоконника, не оборачиваясь, надел ее на себя и только после этого, развернувшись, шагнул к королю. Король с грохотом захлопнул дверь и, не отходя от нее, процедил сквозь зубы: — Смазливый омега так легко может погубить разведчика? Ты завтра же отправляешься на западную границу, там снова какая-то провокация, и оттуда не возвращаешься. Ты умер для меня в моем сердце. Я хочу, чтобы тебя не стало. — Да, ваше величество, — произнес Харлин, соглашаясь. — Я плохой разведчик. Я не смог проигнорировать красивого омегу. Да, ваше величество, как прикажете. Да, ваше величество… Маркус обошел вокруг здания и увидел то, что искал — на третьем этаже было чуть приоткрытое окно, не распахнутое настежь, как многие окна в замке в жару летом, а именно только чуть приоткрытое, как то, пять лет назад, зимой. И добраться до него можно было легко, даже слишком легко — раскидистое дерево практически упиралось толстой веткой в стену рядом с ним. Осталось за малым. И Маркус побежал в парк, где росли розовые кусты. Он уже несколько раз обошел их, но так и не нашел того, что искал. Розы в парке были любые — белые, как снег, нежного персикового цвета, как кожа младенца, пунцовые, бордовые, чайные. Только той, что он искал, не было. Он прошелся еще раз и еще раз, вглядываясь в бутоны, но тщетно. — Ищите, какой-то особенный цветок? Маркус обернулся на голос — перед ним стоял старый человек с лопаткой и садовыми ножницами, скорее всего, местный садовник. — Ищу, — согласился он. — Буду рад, если вы мне поможете. Мне нужна роза алого цвета, как капли крови на снегу, с еще нераскрывшимся бутоном. Старик усмехнулся: — Вы говорите о розе «Сердце Харлина»? — Сердце кого? — Маркус замер от неожиданности. Он знал, что король Аллистэйр назвал ту розу, специально выведенную ему в подарок, в его честь, но никогда не слышал ее название. — Был, говорят, у короля Аллистэйра, великий воин Харлин. И любил его король очень сильно, так сильно, что готов был бросить к его ногам весь мир и корону, если бы тот отдал ему свое сердце. Только, говорят, холоден был тот воин, и его сердце билось ровно для всех. Вот и вывели самые лучшие садовники королевства розу необычайного оттенка алого, как капли крови на белом снегу, и назвал король ее в честь своего великого воина. И все ждал, когда тот подарит ему самый первый еще нераскрывшийся бутон. Только, говорят, подарил он его не королю, а молоденькому мальчику, которого полюбил всем сердцем. И садовник замолчал. Помолчал и Маркус. Часть этой легенды была правдой, а часть нет. — А что было дальше? — поинтересовался он потом. — Что стало с розой? Почему ее не найти в этом парке? — А дальше? Король, говорят, осерчал на своего воина, сильно осерчал. Розовый куст сам лично растоптал ногами, запретил выращивать эту розу в своем королевстве. Воина отправил на какое-то важное задание, где тот и сгинул. Вот и все, что стало с розой и любовью. Только говорят, что роза не пропала, ее обломки, вплоть до последнего маленького корешка, сохранил кто-то. Только, говорят, отдаст он ее в руки тому, кому ее подарили. Он ее сразу же спрятал и даже под страхом смертной казни не выдаст, где хранит ее. — А мальчик? Что стало с ним? — вырвалось у Маркуса. — А ничего. Он был в гостях у короля Аллистейра, тот отправил его домой, говорят, — садовник внимательно посмотрел на Маркуса. — А почему вас интересует мальчик? — Он же тоже оказался участником этой истории с розой, — улыбнулся мужчина в ответ на внимательный взгляд старика. — Что вы о нем еще знаете? — Ничего, — старик пожал плечами. — Только поговаривают шепотом, что он до сих пор хранит тот засохший цветок. — И что? Теперь розу такого оттенка не найти? — Маркус перевел разговор в другое русло. — Нет, не найти, — согласился старик. — Но у меня в оранжерее есть роза похожего оттенка. Хотите взглянуть? От розы «Сердце Харлина» ее отличает даже не цвет, а то, что она разворачивается, как все обычные цветы, а та оставалась как бы нераскрытым бутоном, словно его сердце, непознавшее любви. И, развернувшись, старик, не спрашивая согласия Маркуса, зашагал по боковой дорожке, видимо, в сторону оранжереи. Тот покорно пошел за ним. Даже если это и не та роза, от своей затеи он решил не отказываться… — Папа, пожалуйста, пожалей меня. Маркус уже взялся за ручку двери библиотеки, но услышал знакомый до боли голос лорда Маверика. «А что ему надо здесь?» — Маркус догадывался, что лорд Сэмюэль — отец и короля, и лорда Маверика, поэтому ничего необычного в том, что тот приехал в гости к отцу, не было. Было необычно только то, что с папой они расстались совсем недавно, и соскучиться тот вряд ли успел. — Маверик, я сказал нет, значит, нет, — густой бас лорда Сэмюэля было тяжело спутать с кем-то еще. — Отдай мне его, — раздался снова недовольный голос лорда Маверика, и, похоже, парень гневно топнул ногой. Маркус не стал ждать, что может сказать ему в ответ лорд Сэмюэль, и, постучавшись, вошел в библиотеку. Он мог и не стучаться, просто, наверняка, знал, что там есть люди, и они ведут не совсем лицеприятный разговор о чем-то или о ком-то. — А, это ты, Маркус, — лорд Сэмюэль поднялся со своего кресла и пошел ему навстречу. — Я подготовил пару книг, я хочу, чтобы ты мне их прочел. — Хорошо, господин, — Маркус склонил голову в почтительном поклоне. — Папа, прошу, — между лордом Сэмюэлем и Маркусом возник лорд Маверик, который до это смирно стоял возле шкафа. — Отдай мне этого раба. — Кого ты имеешь в виду? Маркуса? — лорд Сэмюэль, протянул руку к мужчине, отогнул край воротника его рубашки и легко снял рабский ошейник. — Он такой же свободный человек, как ты или я. И если он захочет пойти с тобой, пусть идет, я его не держу. — Я могу уйти? — спросил Маркус удивленно. — Совсем уйти? — Да, — ответил ему лорд Сэмюэль. — Но перед тем, как ты уйдешь, я все же хотел, чтобы ты прочел мне те две книги по истории, что я нашел в библиотеке… Маркус не мог дождаться, когда стемнеет. Он хотел положить розу на подоконник и исчезнуть, исчезнуть навсегда. Его не узнали, может, это и хорошо. Но не дать знать о себе, что он жив и что с ним все в порядке, он не имел права. Маркус не торопил время сегодня, просто ждал, когда стемнеет. Он прочитал лорду Сэмюэлю рассказ о странствиях Одиссея и его верной Пенелопе, ждавшей его столько лет, а потом стал читать ему о рыцаре Ланцелоте и Женевьеве. Странные желания стали терзать его душу. Нет, он только положит розу в то приоткрытое окно и уедет, сразу уедет, раз его отпускают. Он бы не решился, а теперь… Просто положит розу на подоконник, только чтобы напомнить о себе, и уедет... Харлин в черных доспехах с развевающимся белым плюмажем во главе своего отряда выехал из ворот королевского дворца. Ночью шел снег, и сейчас все было белым и черным, так как он любил — ослепительно белый снег и черные деревья с домами на его фоне, и больше никаких красок. С холма, что возвышался над столицей, но последний раз обернулся и посмотрел на то, что любил. Его острый взгляд уловил, что из ворот дворца выехала карета с гербами, и помчалась на восток. Он следил за ней, пока глаза не заслезились от белого снега, а карета не скрылась из вида. Харлин поднял руку в латной перчатке, давая команду двигаться на запад…