И появится новое предание

— Харлин — не твоя проблема и даже не Рейнарда. Это проблема Аллистэйра. И пусть Аллистэйр ее решает. А когда он ее решит, то Харлин, Маркус или как ему больше нравится, сделает свой выбор. Но я думаю, что не в вашу пользу, — проговорил лорд Сэмюэль. Он неспешно допил свое вино, поднялся из-за стола и покинул столовую, оставив своих сыновей ломать голову над сказанными словами. — Ты что-нибудь понял? — спросил средний у младшего. — Только то, что Маркус и Харлин — одно и то же лицо. Только это, — Маверик неопределенно пожал плечами. — Я это и сам понял. И что будем делать? — поинтересовался снова средний у младшего. — Насколько я понял также из слов отца, что ни у тебя, ни у меня нет шансов. Он нас не любит. — Глупый ты все же, Рейн, — вздохнул Маверик грустно, перебирая алые лепестки на столе. — Не знаю, как тебя, но меня он точно не любит. — То тоже не умнее меня. Меня он тоже не любит. Я не понимаю, что хотел сказать папа. Но зачем он положил мне розу? — Хоть и король ты, а ума точно нет. Таких простых вещей не понимаешь. Он хотел тебе показать, что жив и здоров. Ты ведь розу хранил, чтобы поцелуй отдать? Теперь ты ему два поцелуя должен. — Где уж нам, — обиделся Рейнард на брата. Хотя в сердце с ним согласился. По крайней мере, теперь у него груз с души спал, что он повинен в гибели великого воина, о котором при дворе старшего брата слагали легенды. Маверик немного поковырялся вилкой в недоеденном блюде, потер лоб, словно размышляя над чем-то и взглянув на так и стоявшего напротив него Рейнарда, спросил: — Слушай, я теперь и сам ничего не понимаю. Вроде бы сначала все было логично, а потом все запуталось. Харлин ведь не был лордом? — Нет, — согласился Рейнард. Ему пять лет назад об этом поведал Аллистейр. — Тогда, что он делал при дворе нашего братца, который и аристократов-то не всех до себя допускал. — Ты думаешь?.. — Рейн удивленно распахнул глаза… — Думаешь, я тебя позвал только для того, чтобы ты прочитал мне эти истории? — лорд Сэмюэль поднялся со своего места и прошелся по небольшой комнате, служившей ему кабинетом. Он не занимался государственными делами, а написать с десяток писем можно здесь в тишине и спокойствии маленького помещения. — Посмотрел на него? А теперь оставь его в покое. Мальчик и так весь извелся, испереживался. Он даже не узнал тебя. Потому что не видел твоего лица. А запах? Он забылся со временем, стрерся из памяти. Не надо смущать его спокойствие, оно далось ему с трудом. Правда, розу он так и не выкинул, дожидаясь тебя, чтобы отдать долг. — Как вы догадались? — Маркус с подозрением взглянул на лорда Сэмюэля. — У меня есть свои источники информации. И твой голос. Кому бы он ни принадлежал, Харлину ли, Маркусу ли, или кому еще, он останется твоим голосом и больше ничьим. — А если я не прислушаюсь к вашим советам? — Маркус внимательно посмотрел на мужчину. — Прислушаешься. Ты очень умен. И последний совет — к мальчику за поцелуями сможешь вернуться, если захочешь в будущем, но только с розой «Сердце Харлина». А она у Аллистэйра. У Маркуса округлились глаза от удивления, он, конечно, разведчик и умел добывать сведения. Но это было высшее шпионское мастерство, на его взгляд. И лорд Сэмюэль не так прост, как ему показалось вначале. И погибший король Эдмонд знал, на ком был женат. — Простите, Рейн — ваш сын? — у Маркуса от ожидания ответа внутри все похолодело. — И король Рейнард — тоже ваш сын? И не Маверик должен родить наследника Аллистэйру, а Рейнард. Я прав? И для него выбирают альфу? — И именно поэтому ты прислушаешься к моим советам и уедешь еще до рассвета. Лошадь в конюшне сможешь взять любую, какую захочешь, я распоряжусь. И вот, — лорд Сэмюэль остановился возле письменного стола и извлек из верхнего ящика кожаный кошель, набитый деньгами. — На первое время тебе должно хватить. — Спасибо, — поблагодарил его Маркус. — Но я и сам небеден. — Не стоит благодарности, а деньги возьми — в дороге пригодятся, а когда доберешься до своих богатств, то вернешь мне кошелек с одной монетой. Я буду знать, что с тобой все в порядке… Маркус все прокручивал и прокручивал в голове этот разговор с лордом Сэмюэлем, направляясь домой. И эти истории, что он ему прочитал перед отъездом. Одна про Одиссея, которого слишком долго ждали, почти всю жизнь. А вторая о любви, что сметает на своем пути все преграды. Только он не Ланцелот, решил Маркус, трусоват больно. О своем благе печется больше, чем о благе любимого. Он уехал, как и посоветовал лорд Сэмюэль, только Рейну, не королю Рейнарду, а Рейну все же сообщил о себе, подкинув в комнату с приоткрытым окном розу. Он жив и этого ему будет достаточно, чтобы не терзаться из-за его гибели. И был сильно удивлен, когда на подоконнике увидел ту, что подарил ему в тот злосчастный вечер. Он бережно положил ее на пол, а на подоконник живую. Теперь мальчик должен ему два поцелуя. Эта мертвая роза всколыхнула в нем не только прежние воспоминания и любовь, которая жгла его душу несбыточными надеждами, но за нее вдруг захотелось бороться. Только как? Ведь для него он никто. Его даже во дворец недопустят... — А что тут думать? — провозгласил Маверик. — Так оно и было. Он был его любовником. — Нет, нет, не верю! — закричал Рейнард и затряс головой, словно избавляясь от наваждения и закрывая лицо руками. — Не хочу в это верить. И я видел в постели брата кого-то другого. — Это твое право — верить или не верить, — развел руками прагматичный Маверик. — Я тоже видел с Аллистэйром мага Дэйна, но это ни о чем не говорит. Что мы смогли бы ему дать? Кроме своих тел, ничего. Даже жениться на нем ни ты, ни я не сможем. Он никто. А Аллистэйр — это титул, власть, деньги. И нечего тут нюни распускать. И розу твою давно пора выбросить, и окно закрыть. — Нет. — Что, нет? — скривился Маверик в презрительной усмешке. — Так и будешь ждать своего Харлина и страдать романтическими бреднями. Правильно братец говорит — женить тебя надо, чтобы дурь из головы повыветрилась. — Женить, — теперь Рейнард, подражая Маверику, презрительно скривил лицо. — Дело не в женитьбе. А вы даже порядочного альфу мне подобрать не можете, а туда же — женить. Как найдете достойного кандидата в женихи, тогда приходите. А пока роза по-прежнему будет лежать там, где я ее положил. Я, между прочим, ему поцелуй за нее должен. А теперь, судя по всему, два поцелуя. И пока не отдам — розу не выброшу. Не люблю оставаться должным. Маверик на последние слова брата фыркнул, но спорить с ним не стал. Что-то все равно не сходилось… …— Аллис! — Маверик с трудом разыскал своего царствующего брата в разгар бала в спальне. — Ты представляешь, твой Харлин танцевал весь вечер с Рейном, а потом полез к нему в окно. Маверик недоуменно смотрел на Аллистэйра, который сам, без всяких слуг, пытался одеться. Он его видел всего час назад одетым, зачем ему захотелось переодеться ни с того ни с сего, да еще и в спальне, а не в гардеробной. И еще Маверику показалось, что королевской постели кто-то лежит, накрытый с головой. Он, конечно, мог бы подойти и отдернуть одеяло, чтобы удовлетворить свое любопытство, но сейчас его беспокоило другое. — Тебе показалось, — спокойно произнес Аллистэйр. — Вот еще, — фыркнул Маверик. Ну почему его никто не воспринимает всерьез. А он ведь, как тот знаменитый разведчик Харлин, тоже научился ходить по-кошачьи и за всеми подглядывать, оставаясь незамеченным. Правда, пока он следил в основном за Рейном, чем того сильно бесил, но это уже мелочи. Зато о Рейне он знал все. Вот и сейчас он наблюдал за ним, как тот танцевал с тем мужчиной, одетым во все черное с белой маской на лице. В результате нехитрых умозаключений Маверик решил, что это и есть Харлин. Осталось только удостовериться, что оно так и есть. И он пошел за ним после того, как Рейн в сопровождении королевской охраны отправился в свои покои. Это его, Маверика, никто не сопровождал по дворцу, а Рейну так нельзя, за ним все время ходят трое — наследник все же. Маверик проследил, как мужчина срезал розу в оранжерее, а потом легко («Вот бы мне так научиться», — подумал Маверик) взобрался по стене дворца на третий этаж и исчез в приоткрытом окне. — Батюшки, — ахнул Маверик и кинулся разыскивать Аллистэйра… — Я сам все видел, — докладывался он брату. — И как тот человек в черном костюме и белой маске розу срезал и как в окно залез. — Розу, говоришь, — Аллистэйр, нахмурившись, внимательно посмотрел на брата. — Да, и в окно залез к Рейну. — Как она выглядела? — король гневно сузил глаза. — Весь в черном, только маска на лице белая, — быстро проговорил Маверик. — Я о розе спрашиваю. — Нет, розу плохо рассмотрел. Видел только, что это небольшой бутон на длинном стебле. — Марш к себе, — вдруг вспылил Аллистэйр. — Ты уже должен давно быть в постели. И куда только отец смотрит. Совсем разбаловались, что ты, что Рейн. — Но ведь папы здесь нет, только ты, — жалобно проговорил Маверик. Вспышка гнева брата ему было совершенно непонятна. Он ведь хотел помочь. — Я сказал, иди к себе. Уже поздно, — попытался спокойно произнесли Аллистэйр, но Маверик видел, что внешнее спокойствие ему давалось с большим трудом. — Иди к себе. А потом я за тобой пришлю…