Кольцо Единства

       — О да, конечно, я тоже видела маленьких людей, — эльфийка кивнула. – Мы встретились в трапезной у Тар-Майрона. Меня он попросил накрыть на стол, а с карликами разговаривал учтиво и доброжелательно.       — Это не карлики, а хоббиты, говорил же тебе сто раз, — огрызнулся на неё Лурзук, сидевший рядом связанным. Арагорн вёл перекрёстный допрос, в отдельности не поверив ни Илиэль, ни орку. Слишком уж странные вещи они говорили. – И ещё говорят, что орки тупей эльфов. Как бы не так!       — Язык-то попридержи, — пригрозил ему топором Гимли. – Скажи лучше, что это за Майрон. Откуда он явился и зачем? Что ему надо в этой глуши?       — Да откуда мне, глупому орку, знать, кто такой? Из Мордора явился. Для переговоров, которые вы сорвали. Вот он разозлится!       — Он говорил с… хоббитами о кольце и переговорах, — добавила эльфийка. Леголас недоверчиво коснулся ладонью её лба, но не почувствовал ни жара, ни заклятия, ничего. – И когда Тар-Майрон появился, то сразу выпустил меня из темницы.       — И остальных выпустил бы, донеси мы письмо до ушастого короля, — Лурзук закатил глаза. – Живые эльфы полезнее дохлых, мы считаем.       — Ну да, со мной ничего такого не делали, — Илиэль потеребила длинный рукав и отвела глаза. – Разве что, Лурзук просил рассказать ему о лекарственных травах, где что растёт, и как их приготовить. Я не могла отказать в этом.       — Ага. Я одного хоббита лечил, кинжалом уколотого, Фродо его звать, — гордо заявил орк. – Без меня он помер бы, но я ж головой отвечал! Так он и дожил до явления Майрона, а тот уж его совсем вылечил.       Эльфийка радостно закивала, подтверждая его слова: ни один из хоббитов на обеде не выглядел больным.       — Раз он вылечил Фродо, то ему можно верить, — решительно заявил Мерри и поднялся. – Если за возможность с нами поболтать Майрон готов вернуть Фродо, Пипа и Сэма, я пойду и поговорю!       — Ты-то ему на кой, коротышка? – усмехнулся Лурзук. – Вообще не знаю, станет ли он теперь с вами разговаривать…       — Всё, довольно! – Арагорн, приняв решение, поднялся. – Мы пойдём и поговорим. Попытаемся, по крайней мере. Мы никаким образом не можем проверить, ловушка это или нет, кроме как на себе. Если Майрон готов на такие издержки ради переговоров, то не упустит свой шанс.       — Ты прав, нужно идти, — согласился Леголас. – Но меня беспокоит судьба остальных пленников Дол-Гулдура. Нужно всё-таки доставить отцу его письмо. Предложение странно своей щедростью, конечно, но пусть отец с советниками сам решит, внять ли ему.       — Я подумал об этом. Илиэль отправится к Трандуилу вместе с моими следопытами. Если ещё кто-то не готов идти со мной в Дол-Гулдур – говорите сейчас, — Шатун оглядел всех.       — Если придёшь один, то будешь выглядеть, как лазутчик, а не парламентёр. Нужно больше солидности, — Гимли подбоченился, вызвав у друзей улыбки. К нему тут же присоединились Мерри и Леголас. Арагорн поблагодарил их, радуясь, что встретил у Элронда столь храбрых спутников.       — С такой разношерстностью вы смахиваете если не на парламент, то на балаган, а повеселиться мы любим, — съязвил Лурзук, уверенный в своей безнаказанности, и тут же взвизгнул – это Мерри ущипнул его за ухо. Конечно, оно было не смертельно, но весьма болезненно.       Согласно плану Арагорна они разделились: Илиэль в сопровождении следопытов отправилась дальше на север, а дунадан, гном, эльф и хоббит, прихватив орка, пошли к Дол-Гулдуру. И чем ближе, тем мертвее становилась почва. Деревья стояли без листьев, как в глубокой вечной осени, трава приобрела болезненно-гнилой цвет, там и тут выглядывали из почвы острые серые камни. Но когда земля начала подниматься, молчавший всю дорогу Лурзук попросил дать ему слово.       — Здесь рядом течёт ручей, а над ним – башня. Из неё спецом вывели ребят с волками, чтобы там могли засесть гонцы. В твердыню вас никто не пустит, а сами без спроса сунетесь – прибьют, не пожалеют. И развяжите меня! А то поймут неправильно.       Переглянувшись с остальными, Леголас без лишних объяснений отправился на разведку. Вернувшись через четверть часа, он со вздохом освободил орка от верёвок. Обещанная башня существовала, и действительно была совершенно пуста.       Торчала она, серая и замшелая, над вялым грязным ручейком, и из неё хорошо просматривался стоявший выше на скалах Дол-Гулдур. Выглядела твердыня Врага оживлённой: иногда можно было заметить вспышки пламени, кое-где поднимался дым, ворота, по заверениям Леголаса, охранял целый взвод орков. Группа людей-вастаков валила лес на западных подступах к холму.       В башне всё было уже заготовлено для проведения переговоров: на верхнем этаже стоял большой стол со стульями и кипой пергаментов на углу, наличествовал запас приличных еды и воды, а у обращённого к Дол-Гулдуру окна стоял белый флаг на длинном шесте. Арагорну стоило некоторого труда заставить себя это сделать, но он всё же взялся за шест, высунулся в окно и помахал флагом. Не прошло и получаса, как остроглазый Леголас увидел, как из ворот крепости выехали три всадника на варгах. Волколаки прыгали по скалам куда ловчее любой лошади, и посланцы вскоре остановились у башни. Это были два орка при арбалетах и человек.       — Что? Лурзук? Уже? – удивился вастак, придерживая своего волка за гриву. Тот грозно скалился.       — Ну! И парламент со мной, вишь какой? – орк указал рукой на стоявших в дверях башенки посланников. – Передавай господину Майрону, что письма дошли.       — Как так быстро? И ты тут почему? – продолжал сомневаться человек.       — Дурак ты, Фадор, — зайдя сбоку, Лурзук ловко вытащил вастака из седла. – Меняемся. Ты сидишь тут и ждёшь, а вести донесу я сам, иначе так до дела никогда не дойдёт. Вы ж не против? – он с хитрым прищуром заглянул в лицо Арагорну. Тот покачал головой: кроме этого орка никто бы с объяснениями не справился.       Махнув на прощание «парламентёрам», орк дёрнул волколака за рваное ухо. Тот заскулил, развернулся и побежал вверх на холм. Два других орка, убрав арбалеты, переглянулись и последовали за ним. Фадор же, так и сидя на земле, почесал заросшую космами голову и пожал плечами.

***

      — Осталось только ждать, — устало вздохнул Саурон, отослав последнего гонца с приказами – в Мордор, для Кхамула. – Не люблю ждать. Это меня утомляет.       Сложив сухие костлявые руки, он лёг на стол и опустил голову. Волосы рассыпались чёрной сетью по белым пергаментам.       — Ты совсем не щадишь себя, повелитель, — Глашатай погладил его по плечу. – Что мне сделать, чтобы развеять твою скуку?       — Предложи сам, — прогнусавил в ответ Майрон.       — Можно отправиться в кузню и посмотреть на работу мастеров. Или наведаться в загон к варгам – скормить им кого-нибудь для веселья. Мы также давно не устраивали войскам смотр. А может, прогуляемся по подземельям? Поход в гробницу вышел… захватывающим, — вспомнив комнату с духами мёртвых, слуга содрогнулся. Но Саурон оставался безучастным. – Ещё есть пленники. Неизвестно, скоро ли нам придётся их отдать, а разговор с ними может тебя хорошо развлечь.       — Разговор с ними сложен, в определённой степени. Но ты прав, — Майрон разогнулся и накинул капюшон. – Принеси бутылку лучшего вина. А лучше – две.       Заполучив желаемое и отделавшись от надоедливых слуг, Саурон пришёл к покоям, где жили хоббиты, и постучал. Охранявшие дверь орки уставились на него в ужасе непонимания, пересилившего благоговение. И примерно так же воззрился на неожиданного гостя Фродо, открывший дверь.       — Приветствую. Я хотел спросить, не разделите ли вы со мной беседу и эту чудесную выпивку? – Саурон показал две бутылки эльфийского вина хоббиту, и глаза того расширились ещё сильнее.       — Ну… да? – выдавил из себя Фродо и отступил в сторону. Майрон вошёл.       — И вам привет, Сэмуайз и Перегрин, — поздоровался он с остальными и поставил вино на столик у кровати. – Что ж, вы снова удивлены. Но, знаете, ваше удивление меня уже немного оскорбляет, — Саурон подошёл к массивному серванту и, встав на цыпочки, достал с верхней полки четыре вычурных кубка. – Если я – Тёмный Властелин, это не значит, что я должен отказывать себе в маленьких радостях вроде мирной беседы под вино.       — Мы не хотели обидеть тебя, господин, — попытался выкрутиться Пиппин, прищурившись: ему снова казалось, что Враг не так уж и уродлив. — Что для нас удивительно – так это общество властелинов и прочих высоких персон. У нас в Шире таких вовсе нет.       — Да ладно тебе, лесть маленькому народцу не к лицу, — Майрон сел на кровать, открыл первую бутыль и щедро наполнил кубки. Понимая, что не могут отказаться, хоббиты подошли к столику и разобрали их. – Признайтесь: Гэндальф просто наговорил вам обо мне невесть что и приказал бояться. Я слышал, впрочем, что между собой вы зовёте меня «Врагом». Но разве я вам враг?       — Ты нам очень помог, господин, но вот твои чёрные всадники были не очень обходительны, — обтекаемо заметил Сэм. Нужно же было как-то разузнать правила сегодняшней игры.       — У них был приказ: добыть моё кольцо любой ценой. А всякий мой приказ для них буквален и непреложен, потому могу лишь извиниться, – отпив вина, Саурон отставил кубок, но потом взялся за ножку снова и сделал глоток побольше. – Пейте, вкусно. Кому я действительно враг – так это эльфам. У меня с ними давние счёты, которые я не смогу вам объяснить. Что до людей – им я желаю только хорошего. Можете сами расспросить моих подданных, что творилось в Руне до моего появления. Голод, грызня, беззаконие. Сейчас там мир и порядок.       — Но закон там твой, а не их, — Фродо решился отпить из кубка и подивился чудесно-мягкому, пряному и терпкому вкусу вина. Когда он поднял голову, то Властелин колец привиделся ему прекрасным и бесконечно усталым.       — Для тёмных народов торжество разума над силой не очевидно. Можете сколь угодно порицать меня, но результат говорит сам за себя. А сейчас я, благодаря вам, вернул Единое, и в войнах больше нет нужды, — запрокинув голову, Майрон осушил кубок и налил ещё полный. – Кстати, а вы сосчитали, за сколько я должен вас продать?       — Боюсь, господин, нам цены нет, — так и не попробовав напиток, Сэм отставил бокал. – Мы не принцы и не знать какая-нибудь, чтобы нас выкупать.       — Хм, кого мне обвинить в том, что вы себя так низко ставите? – Саурон повернулся к нему. Сверкнули отблески свечей на рыжих волосах и тут же погасли в черноте. – Вы безмерно ценны своей храбростью. Но я предвидел то, что её ваши старшие друзья не возьмут в расчёт, и потому решил вернуть вас просто так. Я уже отправил гонца с письмом, чтобы за вами явился кто-нибудь.       — Ты нас отпускаешь? – почти в унисон изумились Фродо и Сэм, а Пиппин поперхнулся вином.       — Ну да. Вскоре вы попадёте домой, а мне снова будет не с кем поболтать. Слугам ведь всего не расскажешь, — вытряхнув последнюю капельку вина на длинный змеиный язык, Майрон взялся за вторую бутылку, но пробка в ней засела слишком крепко.       — А что, друзей у тебя совсем нет? – наивно спросил Тук и, забрав у Саурона бутылку, открыл её сам – он был мастером в подобных вещах.       — Спасибо, — Майрон принял сосуд и поднял лицо. – Нет. Откуда взяться друзьям, если я так ужасен? – он нарочно осклабился, показывая клыки, но Пиппин увидел улыбку.       Тут наконец ему удалось нормально рассмотреть Врага: он не был уродливым, как показалось сначала. Слишком благородный для человека, для эльфа он обладал чересчур живыми и острыми чертами лица, золотистые – не чёрные – волосы спадали на плечи.       — Ничего ты не ужасен, а вполне себе, — Перегрин поднял кубок. Фродо и Сэм поглядели на него, как на сумасшедшего, а Майрон распрямился и просиял.       — О, а я уж было совсем отчаялся, — Саурон поглядел на хоббита, и жёлто-красные глаза с узкими зрачками источали тепло и благодарность. – А хотите услышать ещё какую-нибудь древнюю песню?       — Конечно, конечно! Я буду слушать и запоминать, — обрадовался Пиппин. Фродо и Сэм тоже были согласны: уж лучше песня, чем странные и опасные речи.       Майрон подумал несколько минут, морща высокий лоб и закусив костяшку пальца, на котором блестело Кольцо, а потом расправил плечи и запел. Его голос звучал глубже и чище, чем у любого эльфа или человека, каждая нота ощущалась на своём месте и длилась ровно столько, чтобы вызвать положенные чувства, огонь подыгрывал ему светом и гудением. Слов хоббиты не понимали, язык не был похож на те, что были им знакомы, но Фродо знал, о чём поёт Саурон. Тему противостояния одного сердца огромной гибельной силе невозможно было не почувствовать.       И вот настал переломный момент: певец поднялся, голос Майрона блистал, словно молнии в грозу, его глаза горели, а лицо озаряла победная радость, но исход битвы хоббитам узнать было не дано. Раздался стук в дверь, который на фоне песни казался отвратительным. Саурон оборвался на полуслове, и его лицо исказил нешуточный гнев. Едва не бегом майа приблизился к двери и, распахнув её, рявкнул:       — Кто посмел?!       — Тут это же, послы… Перлам… Порлам… — не в силах выговорить «парламент», орк-посыльный бухнулся ниц. Саурон схватил его за ухо и поднял.       — Какой ещё парламент? Письма ушли три дня назад! – он сдавил ухо ещё сильнее, и орк залился слезами – скорее от ужаса, чем от боли.       — Лурзук вернулся, не знаю, его спроси, повелитель! – протараторил он и тут же был отпущен.       — Вот это интересно, — задумчиво протянул Саурон и повернулся к хоббитам, что стояли за его спиной и молчаливо наблюдали за сценой. – Кажется, это за вами. Я во всём разберусь, но вы – соберитесь на всякий случай.       Подмигнув Пиппину, Майрон направился вперёд по коридору к уже спешившему навстречу Глашатаю. Орки-стражники отсалютовали удаляющемуся повелителю копьями и захлопнули перед хоббитами дверь.

***

      — Едут! – воскликнул Леголас и соскочил с подоконника.       Арагорн тут же прильнул к окну, Гимли и Мерри присоединились к нему. Сначала они могли рассмотреть только группу всадников под штандартом с красным оком на чёрном фоне верхом на варгах и чёрных лошадях, но потом различили отдельные фигуры. На волках ехали орки, в том числе знакомый им Лурзук, а те трое, что сидели на лошадях, везли впереди себя на сёдлах хоббитов.       — Они живы, вправду живы! – не сдержав радость, Мерри запрыгал по комнате и чуть не сбил поднявшегося на их этаж вастака.       — Спускайтесь, встречайте, — объявил он мрачно и кивнул на лестницу.       Когда они спустились, всадники были совсем близко. Хоббиты, увидев всё ещё подпрыгивающего от нетерпения Мерри и замершего Арагорна, обрадовались и заёрзали в сёдлах. Пиппин так и вовсе обернулся к тому, кто его вёз – в богатой одежде и низко надвинутом капюшоне, и всадник пришпорил коня. Первым оказавшись на площадке под башней, он подал хоббиту тощую руку в чёрной перчатке и спустил его на землю.       — Мерри, Мерри! – подбежав к другу, Пиппин заключил его в крепкие объятия. Вскоре к ним присоединились Фродо и Сэм. Арагорн смотрел на них, боясь вдохнуть – вдруг чудное видение рассеется?       — И стоило ли сомневаться? – насмешливым тоном спросил всадник в капюшоне. – Рад вас приветствовать на своей земле. Я – Тар-Майрон Аулендил, также вам известный как Саурон, Властелин колец. А это – мои слуги и соратники, Глашатай и Чародей Ангмара, — он указал рукой на спутников и те поочерёдно наклонили головы. – И вы – назовитесь.       — Арагорн, из дунаданов, — ответил Шатун, не отрываясь глядя на Единое кольцо на пальце Майрона. Глазам верить не хотелось, но это было то самое кольцо. Тот самый Саурон. Сейчас. Перед ним. – Со мной – Леголас, эльф Лихолесья, Гимли из Эребора и Мериадок из Шира.       — Достойная компания. Мне по душе, что мои слова услышат представители всех известных мне народов Средиземья. Так поднимемся же и поговорим.       Назгул спешился – лязгнули окованные сапоги – и помог спуститься с лошади своему господину. К ним присоединились Глашатай и Лурзук. Тёмные вошли в башню первыми, за ними последовали хоббиты, а потом уже и Арагорн со спутниками. Такой необычной встречи Средиземье ещё не видывало, и никто не знал, чем она кончится.