***
На перевале Кирит-Унгол царствовал снег. Каждая деталь пейзажа искрилась белым, будь то скалы, редкие замёрзшие деревья, оставленные ледником валуны или маячивший позади Минас-Моргул. Однако снег не особенно мешал продвижению войск Гондора в их необычной миссии. Тяжёлую поклажу и провиант везли на больших санях горные тролли: эти глуповатые исполины были настолько сильными, что даже по колено в снегу не снижали темпа. Люди шли за ними по утоптанному следу и вели за собой лошадей. — Мне кажется, та буря всё-таки была волшебной, — проворчал Боромир, опять провалившись правой ногой в снег. — Я подозреваю то же самое, — Фарамир вытащил его, взяв под плечо. — Но суть в том, что мы не узнаем истинных намерений Саурона, пока не разберёмся с Куруниром. — Да уж. Назгулы ясно дали это понять. Но сейчас я больше всего хочу казнить этого больного мага, а дипломатия и остальное — потом! — раздосадованный старший сын Денетора топнул ногой и снова провалился. Увидев это, к ним подъехал Эрион и резко затормозил, взметнув облако снежинок. — Может быть, вы всё же встанете на лыжи? — спросил он сочувственным тоном и взял палки в одну руку. — В конце концов, это полезно для здоровья. — Для здоровья? Ты — призрак! Зачем тебе вообще лыжи? — выкарабкавшись из снега, Боромир отряхнулся и сурово глянул на Шестого назгула. Тот важно поправил немного обледеневшие очки и заявил: — Речь не о моём самочувствии, и я всё ещё врач, между прочим, — Эрион поджал губы, увидев как принц закатил глаза. — И вообще, нам не выгодно, чтобы вы остались лежать тут похороненными в снегу. Ты можешь поехать с Сайтой на санях в голове похода: я помню, у него там где-то было одеяло. — Ну нет! Я не хочу в десятый раз слушать байку про клад капитана Спарра, который он так и не нашёл. Идём дальше — вот и согреюсь, — запахнув плащ, Боромир пошагал вперёд. Его брат двинулся следом, а Эрион с превосходством на лице ехал рядом. Старший покосился на него и помотал головой. — Слушай, одного я не пойму: чем руководствовался твой темнейший господин, когда давал кольца тебе и Сайте? — Ты имеешь в виду, что мы не соответствуем образу идеального призрака из сказки, которой пугала тебя матушка? — фыркнул Шестой назгул. — Стой, он не имел в виду ничего такого, — сдал назад Фарамир, который был куда осторожнее грубоватого брата. — Боюсь, я понял всё правильно. Но ваше удивление мне ясно. Прежде всего, когда-то мы были простыми людьми, которые однажды понадобились Саурону для исполнения его замыслов. Уверяю, он руководствовался лишь тем, будем ли мы полезны ему на практике. Ему нужен был полководец-колдун — и Ангмарец получил Первое, понадобилось подчинить Восток — Кхамул тут же взял своё колечко. Что касается меня, я был нужен лишь затем, чтобы вынести из Нуменора знания о медицине и обучить им других людей в Мордоре. Мы занимались укреплением государства во славу Тени, а не запугиванием людей и эльфов. По крайней мере до тех пор, пока Саурон сохранял здравый рассудок, — назгул поправил белый в синюю снежинку вязаный шарф, который надел просто для красоты. — То есть, сейчас что-то изменилось? — до Фарамира постепенно начала доходить суть всех этих слов. — А ты ещё не заметил? Конечно, изменилось. Но Саурон всё так же могущественен и возлагает надежды на нашу с вами миссию. У вас есть все основания надеяться, что Гондор останется за вами почти без условностей. Почти, — хитро сверкнув ледяными глазами, Эрион перехватил лыжные палки по одной в руку. — А если хотите увидеть идеального назгула, то вам нужно познакомиться с Моргомиром. Думаю, скоро это случится: чувствуете, начался спуск? Ещё раз подмигнув, улаири оттолкнулся палками и быстро укатил — только мелькнул кончик яркого шарфа. А принцы, подбодрив своих воинов, не спеша продолжили путь. Действительно, достигнув высшего пика, перевал пошёл на уклон. Идти стало куда легче, а горы защищали от холодного ветра. Люди повеселели, ощущая близость первой цели, а Сайта, угрожая троллям пастью кракена, велел им встать позади саней, чтобы те не улетели вниз с горы. Когда порядок был установлен, назгул-адмирал нашёл Боромира и отозвал его в сторону. Телохранители принца всполошились было, но тот успокоил их парой жестов и пошёл вместе с одноглазым улаири. Пару минут они шли в молчании, и Боромир уже начал раздражаться от нетерпения, но тут небольшой подъём закончился плоским уступом, с которого ветер смёл снег. Насторожившись, сын Наместника взглянул на назгула с недоверием, так и не ступив на камни. — Да не собираюсь я тебя сталкивать! — обернувшись через плечо, рявкнул Сайта. — Мне это надо, как устрице плавники. Давай дуй сюда, парень, покажу интересности. — Куда смотреть? — решив, что бывший моряк всё же сознателен, Боромир поднялся на камень, но встал так, чтобы в случае чего ухватиться за росшую рядом кривую сосёнку. — Вокруг гляди, — назгул обвёл панораму рукой. Заснеженные горы спускались вдоль перевала, и с этой стороны гряды скалы были намного темнее: в долине торчал давно погибший древний лес, упрямо залезавший на склоны. А дальше простирались земли Мордора, горячие от подземных потоков лавы. В стремительно наступающих сумерках они казались чёрными, лишь кое-где в расселинах полыхал злой пламень. А ещё дальше, почти на горизонте, узкой тенью торчал зуб Барад-Дура, и рядом с ним пыхтел красноватым дымом Ородруин. — Впуская вас в Мордор, мы рискуем столько же, сколько и вы, входя сюда. Нам остаётся надеяться только на взаимное благоразумие. Понимаешь, принц? — перебил вой ветра Сайта. Боромир повернулся к нему. — Скажу по секрету: вся эта околесица началась с того, что Саурон перековарил сам себя, и сейчас он вынужден играть честно. Ха, ты удивился бы куда больше, знай ты его столько же, сколько любой из нас Девятерых. Так что пользуйся этим и заставь его закончить вражду раз и навсегда. Ухмыльнувшись, так что показался целый ряд золотых зубов, адмирал развернулся и ушёл. Принц проводил его взглядом, а когда фигура пирата скрылась с глаз, поглядел в небо. Среди грузных облаков виднелся маленький клочок неба, на котором застыл блёклый молодой месяц в окружении стайки звёзд. — Знаю, отец, ты не одобрил бы этот союз даже ради отмщения твоей гибели, — обратился Боромир к невидимому духу Денетора, — но я обещаю тебе, даю слово! Гондор не станет рабом Тёмного Властелина. Это он будет платить нам дань. В подтверждение своих слов принц стукнул по груди кулаком, а месяц, приняв его клятву, закатился за тучу. Панорама совсем потускнела и стала растворяться в тени. Ветер переменился и понёс с востока едва различимый запах гари. Поход по Мордору вышел неожиданно скучным. Небо было затянуто непроницаемыми облаками, из которых лениво падал сероватый от пепла снег. Он ложился на вечно тёплую землю грязным саваном и тут же таял, расстраивая Эриона, вздыхавшего по лыжам. Гондорцы, до этого сетовавшие на недружелюбный холодный перевал, теперь проклинали тёплую чавкающую жижу, в которую превратился пыльный орочий тракт. Что до самих орков — те изредка появлялись в поле зрения, но не подходили ближе, чем на выстрел из лука, следуя приказу назгулов. Однако гонцы из восточан и, изредка, харадримов то и дело появлялись, докладывая Призракам Кольца обстановку и передавая запечатанные послания. Некоторые письма Эрион даже зачитывал принцам. В одном из них говорилось, что врата долины Удун будут открыты для принцев и их войска лично Моргомиром, командующим обороной. Перспектива встречи с ещё одним назгулом нисколько не взволновала отважных сыновей Денетора. Напротив, они скомандовали марш-бросок. Увы, из-за лёгкого, но неожиданного землетрясения переход затянулся, и врата Удуна предстали перед гондорцами в мёртвой величественной темноте. Собственно, ворот, как таковых, у входа в долину не было, но вырезанные в чёрном граните башенки выглядели устрашающе, а оконца в них светились гнилостным зелёным цветом. По земле ползал не то дым, не то туман, из недр исходил зловещий рокот, но больше ничто не нарушало тишины. — Есть тут кто? Мы можем проехать? — прождав несколько томительных минут, крикнул в темноту Боромир. Ответа не последовало, а тумана стало ещё больше. Прилетевший из долины зябкий ветер всколыхнул плащи и повисшие флаги, и многим показалось, что он шепчет их имена. Солдаты стали оглядываться, опасаясь проклятий, но все замерли, услышав цокот копыт. Звучал он так, что у людей волосы встали дыбом. А из тумана медленно появился всадник, и настолько ужасный, что даже Боромир вздрогнул и схватился за меч. Вместо лошади у него был светящийся в темноте скелет с полыхающими глазами, а из-под капюшона на испуганных людей взирал голый череп с голубыми огоньками в глазницах. Чёрные мешковатые одеяния чуть шевелились, а перезвон железных бубенцов на сбруе был точно погребальный плач. — Кто пришёл к моим вратам? — замогильно прошипел всадник, повергнув принцев в полное смятение. Фарамир с расширившимися от страха глазами повернулся к стоявшему рядом Эриону. — Хотели правильных призраков — получайте. Идите и представьтесь, как подобает, — мрачно ответил тот. Поглядев на несчастных братьев, бредущих к стражу долины, как на эшафот, Шестой хихикнул в кулак и шепнул Сайте на ухо: — Знали б они, что Морго просто фосфором намазался. Но ничего, пускай повеселятся.30. Глава, в которой план приводят в исполнение, принцы укрепляют здоровье, а Эовин варит суп
15 ноября 2014 г. в 13:00
Поймавшие хоббитов орки уже снова потянули к ним лапищи, чтобы сграбастать и утащить на казнь, но Лурзук ловко ввинтился между ними и остановил.
— Чё-о-о? — осведомился гнусавый.
— Ничо, ломоносый, куда спешишь? — ответственный переговорщик из Дол-Гулдура загородил собой полуросликов.
— Ты знаешь этих недогномов, да, племяш? — вождь подозрительно прищурился, а вставленные в глазницы шкуры волка стекляшки жутковато заблестели.
— А то ж. Это агенты владыки Саурона. Он давеча завербовал их для тонких операций, — Лурзук во все зубы улыбнулся, отвлекая внимание, а сам украдкой наступил Мерри на ногу.
— Да-да-да, — спохватился тот. — Именно что, агенты. Как раз помочь пришли Лурзуку.
— Но я слышал, что они в арсенал хотели влезть, ага, — второй орк почесал затылок.
— Я и сам бы не прочь там покопаться, — крякнув, вождь поднялся и подошёл к пойманным «агентам». — И как же вы хотели туда залезть?
— Да вона, отобрал у большеглазого, — орк показал предводителю ломик. Вид инструмента вызвал у того приступ хохота.
— А вот не надо смеяться! Мистер Фродо — знаменитый взломщик! — решил защитить своего господина Сэм. Сейчас нужно было во что бы то ни стало держать марку, иначе судьба ужина для волков неминуема. — К тому же нас должен был прикрывать сам Первый назгул!
— Да, нам дали задание уничтожить арсенал, — подтвердил Фродо. — Если удастся это сделать, верные Саруману войска не смогут помешать вам уйти из лагеря.
— Было б куда лучше, захвати мы побольше этого огня с собой, — вождь наклонился к Фродо. Дыхание у орка было просто сногсшибательным. — Выкладывай, взломщик. А ты, племяш, помалкивай.
Собиравшийся что-то добавить от себя Лурзук захлопнул рот.
Стараясь не дышать, Бэггинс сбивчиво и робко пересказал план Ангмарца. Не то чтобы он сильно понравился оркам, но зато они передумали убивать хоббитов. А уж с коррективами от Лурзука и его воинственного дяди — так и вовсе приняли на ура. Список задач существенно изменили: вместо того, чтобы вскрывать арсенал, было решено заставить охрану его открыть. Сделать это предполагалось при помощи одного очень колоритного персонажа.
Для уже заскучавшей охраны арсенала ничего не предвещало не то что беды, даже хоть сколько-то интересного события. Потому, когда в тиши ночи вдруг поднялся гомон, они тут же подорвались с мест. И не напрасно: через несколько секунд со стороны походной кухни раздался страшный вопль. А ещё через минуту прибежал только что отправленный за согревающим грогом солдат. Его лицо аж перекосилось от ужаса:
— Ломатель разбушевался! Паёк, говорит, урезали!
Орколюды переглянулись. Северянин по кличке Чёрный Ломатель был одним из лучших воинов клана и пользовался весьма кровавой славой. Орколюды предпочитали с ним не связываться. Однако в этот раз всё выглядело весьма серьёзно: целая ватага орков торчала у кухни, что-то выкрикивая и размахивая оружием.
Не выдержав, начальник охраны лично направился туда, только чтобы убедиться в том, что любопытство наказуемо.
Ломатель не выглядел очень крупным или необыкновенно сильным орком. Его доспехи были помяты, а оружие — окованная железом дубинка — оставляло желать лучшего, но вояка управлялся с ним так ловко, что у противников просто не было шансов. Один орколюд уже валялся на земле со смятыми рёбрами, а второй пытался сбежать, но орки не давали ему выбраться из окружения. И это был не кто-нибудь, а сержант-надзиратель.
Обычная стычка вот-вот могла перерасти в крупную потасовку, и орколюд-охранник решил вмешаться:
— А ну, прекратить! — заорал он, ворвавшись в круг.
Все орки замолчали и повернулись к нему, в том числе и Ломатель. Да только в их взглядах читалось отнюдь не смирение.
Поняв, что совершил большую ошибку, орколюд развернулся и со всех ног рванул назад к арсеналу. За ним, гомоня, побежали три мелких орка, один покрупнее и сам Ломатель.
— Открыть! Открывайте! — заорал начальник охраны ещё только подбегая к «сейфу».
Его подчинённые бросились снимать замки, и сами понимая необходимость как-то остановить поднявших бунт орков. Начинённые дробью и взрывчаткой гранаты подходили для этого идеально. Обычно бунтовщики остывали, стоило только показать им страшного железного «ежа».
Вот и в этот раз дебоширы встали, как вкопанные, едва орколюды вооружились. А один из мелких орков совсем оробел и зашептал что-то в кулак, будто разговаривал со своим кольцом. Не прошло и полминуты, как где-то во мрачном беззвёздном небе раздался свист крыльев. Изумлённые орколюды задрали головы.
Летучий ящер обрушился сверху с воплем настолько жутким и громким, что охрана арсенала попадала на землю, корчась, зажимая уши и стеная. А вот припустившим к арсеналу грабителям всё было нипочём: из ушей у хоббитов и Лурзука торчала свалянная шерсть, а на Ломателе плотно сидел глухой шлем.
— Я думал, вы уже мертвы, — дёрнув своего ящера за поводья, Ангмарец заставил его хватануть лапищей одного из неудачливых охранников. — Лурзук? А ты как здесь оказался?
— Да едва-едва вытащил их, оболтусов, — пробурчал тот и скрылся в глубине открытого арсенала. Вернулся он с целой коробкой взрывных ежей. — Налетай, ребята! Тащите всё, что можно!
Пока одна часть орков во главе с Ломателем добивала охрану и оборонялась, другие стремительно вооружались. И сделали они это весьма вовремя: войска Сарумана порядочно всполошились, поняв, что происходит. Увы, времени полностью растащить запасы «саруманова огня» не было.
— По волкам! — скомандовал вождь Нузаг и свистнул своего варга.
Другие орки поступили так же. Спущенные с цепей огромные звери живо принеслись на зов своих хозяев, распугав роту дунландцев, спешивших на помощь орколюдам. Но всё равно в лагере завязалась нещадная драка.
Прикрывая отход орков, Ангмарец снова поднял ящера в воздух, а сидящий сзади назгула Мерри кидал вниз гранаты. Получалось у него не слишком метко, но внезапные взрывы и разлетающаяся картечь делали своё дело. Лурзук и Ломатель тоже сражались: первый отстреливался из арбалетов, которые ему заряжали пыхтящие Сэм и Фродо, а мастер дубинки обхаживал ею всех, кто рисковал подойти ближе.
— Славно мы тут с вами разминаемся, — отметил Лурзук, подстрелив ещё кого-то и сунув арбалет Сэму. Уже почти выдохшийся Фродо подал ему другой, свежезаряженный. — А то я как заделался ответственным переговорщиком, так вообще мирным стал!
— Оно и видно, — приглушённо усмехнулся Ломатель. Его голос оказался весьма высоким для такого матёрого воина. — Но и от разговоров бывает много толка. Пора уходить.
Чтобы позвать своего варга, Ломатель снял шлем. Из него высыпалась целая копна угольных, блестящих и перевязанных яркими шнурками волос. Это была орчиха, и какая! В меру клыкастая, не слишком грубая, с румянцем на татуированных пухлых щеках и совершенно удивительными раскосыми глазами цвета кровавого заката.
— Чего уставился? — небрежно откинув с лица волосы, она громко свистнула.
Откуда-то тут же выскочил здоровенный волк с окровавленной пастью. Орчиха вскочила на волколака и протянула Лурзуку руку, но тот стоял без движения до тех пор, пока Сэм не пнул его коленом.
Очнувшись от наваждения, орк мотнул головой и сел на волка сзади, обняв Ломателя за талию. На морде Лурзука на секунду воцарилось блаженство, но потом он придержал орчиху за руку, не дав ей погнать варга прочь, и обернулся к хоббитам:
— А вы-то как выберетесь, парни?
— Я займусь этим, — прозвучало сверху.
Ангмарец верхом на своём ящере завис прямо над ними. Змей мерно взмахивал крыльями и жадно поглядывал на снующих внизу существ. Душераздирающий вопль летучей твари разогнал всех, и хоббиты вздохнули с облегчением и стали усаживаться в седло. Но, как выяснилось, рано. К ним приближалось нечто, нисколько не убоявшееся чудовища в небе, первого слуги Саурона и разъярённых орков. Вокруг него увивался чёрный дым, в котором мелькали вспышки огня. А едва это существо оказалось рядом, от него запахло горелым мясом, да так, что у полуросликов закружились головы.
— Я вижу, Саурон в отчаянии? — дым принял облик Курумо, а огонь стал его одеждой. — Посылает своего лучшего слугу на смерть и прибегает к помощи карликов?
— На твоём месте я бы не делал таких спорных выводов, — ответил назгул. Курунир на это лишь оскалился и поднял посох.
— Вы умрёте! — прорычал он, но вдруг увидел в руке Ангмарца один из своих взрывных ежей. — Нет, нет, стой!
Назгул поднял рептилию в воздух, кое-как втащив в седло не успевшего сесть Фродо, а ящер на лету схватил Сэма лапой. И ещё до того, как майа успел сделать хоть что-то, Чародей метнул гранату прямо в открытую дверь арсенала. Громыхнуло так, что никакие затычки в ушах не помогли, а ящера отнесло прочь горячей взрывной волной. Перекувырнувшись в воздухе, он выправился и полетел прочь, быстро обогнав орков на волколаках. На востоке уже как раз начинала рдеть заря, когда они вернулись в лагерь.
Первым, как ни странно, навстречу им выбежал Глашатай. Выглядел он потрёпанным и крайне раздражённым, а покрасневшие глаза и подозрительно мутный взор явно были следствием какого-то проклятия. Подойдя к ящеру, он молча вытянул вперёд руку, открыв ладонь. Поняв, в чём дело, Фродо стащил с пальца кольцо-пасть и отдал. Глашатай надел его с таким выражением лица, что Бэггинс сразу заложил Ангмарца:
— Это была его инициатива, — хоббит кивнул на Первого улаири. Тот пожал плечами.
— Ничего, — пробурчал в ответ герольд, а потом обернулся: к ним спешила целая ватага встречающих во главе с Гендальфом и Сауроном. Но вскоре их обогнал чрезвычайно взволнованный Пиппин.
— Что ж вы творите, а? Ну как же так? — стащив Мерри вниз с седла, Тук потряс его за плечи.
— Чего? У нас всё получилось! Мы справились! — радостно, но всё же немного сварливо отозвался тот. Фродо поддержал его несколькими кивками, а Сэм после перелёта в когтях потирал ноющую поясницу.
— Вы жизнью рисковали, пока я там с Майроном в кости играл, — от мук совести у Пипа аж слёзы навернулись. — Это вы из-за меня туда пошли? Наверное, да...
— Но ведь всё хорошо обернулось, не так ли? — попытался успокоить его Майрон, покосившись на оглядывавшего Сэма и Фродо Гэндальфа. Никакого — даже напускного — недовольства ушедшим в самоволку назгулом в голосе тёмного владыки не ощущалось.
— Судя по вашему виду, не всё прошло гладко, — заметил Серый маг. — А зная вашу компанию, я в этом даже уверен.
— Да мы три дела одним пальцем! — решил срочно восстановить свою и друзей репутацию Мерри. Но Саурон его перебил:
— Расскажете за завтраком! Тем более, что к нам явилась одна весьма милая гостья. Ей тоже обязательно захочется послушать.
По дороге к большому тенту, под которым собирался на трапезу командный состав Альянса, хоббиты узнали, что на исходе ночи в лагерь прибыла Эовин. Она, едва узнав о том, что власть Изенгарда над Роханом кончилась, сорвалась в путь, покинув небольшой городок севернее Гондора, где ютились беженцы. Следопыты пересеклись с ней на полузаброшенном тракте, признали во всаднице особу благородных кровей и проводили в ставку Единства. Увидевшись с теми, кто освободил её названного отца от проклятия Сарумана, дева пришла в счастливый восторг, подобного которому не ощущала с детства. Мудрый и знаменитый Гэндальф, загадочный суровый Арагорн, прекрасный златовласый Майрон... Как же выразить им всем своё почтение здесь и сейчас, никого не обидев и не обделив вниманием?
Недолго думая, она решила лично приготовить им угощение.
До зари дева командовала поварами на походной кухне, вспоминая старинный и неповторимый рецепт любимой всем двором Теодена королевской похлёбки, сыпала в котелок приправы и выбирала самые аппетитные на вид ингредиенты. Никто из поваров, конечно, не решался и слова поперёк сказать, видя её рвение.
И вот настал момент, когда Альянс в почти полном составе (Ангмарец предпочёл заняться подготовкой к контратаке Курунира) сидел перед пустыми тарелками. Особенно прониклись ожиданием голодные и усталые хоббиты-диверсанты, тем более что пах суп весьма недурно.
Разливать вызвалась сама Эовин. Первыми свои порции получили майар, а вслед за ними и вождь следопытов.
— Я не люблю рассыпаться в пустых обещаниях. Слова значат меньше, чем дело, и потому я начала с малого, чтобы вы уже сейчас ощутили, как сильна моя благодарность, — скромно зардевшись, провозгласила принцесса Рохана. — Отведайте же, прошу вас.
— Не ел ничего вкуснее, — изо всех сил держа лицо, заметил Арагорн и закусил суп почти целым ломтем хлеба. А потом ещё одним.
— Пожалуй, этот рецепт нужно записать, — Гэндальф был более стойким и, к тому же, имел бороду, по которой и стекла большая часть бульона.
Эркенбранд налил себе сам, попытавшись захватить поменьше жижи, хоббиты тоже потянулись за половником. Однако аппетит их угасал с каждой ложкой.
— А ты, господин Майрон? — с надеждой спросила у замешкавшегося Саурона девушка.
— Увы, я не могу принять твой великолепный дар, — опустив глаза, сказал тот. — Я не считаю свою роль в спасении разума твоего дяди настолько значимой, чтобы принцесса становилась моей кухаркой. Нет-нет. Мой слуга, мой верный Глашатай, сделал куда больше, заставив мерзкого Гриму впустить нас во дворец. Вот кто действительно достоин тарелки королевского супа. А я буду довольствоваться скромной пищей.
Поставив миску перед герольдом, Саурон дотянулся до горшочка со вчерашней кашей, обильно полил её мёдом и стал с аппетитом уплетать. Давно он не ощущал на себе столько полных ненависти взглядов. Но вредный майа не обращал на них внимания и продолжал есть, дожидаясь, когда наступит время хоббитам всё рассказать. Однако, ему не нужны были сведения: Властелину колец достаточно заглянуть своему назгулу в глаза, чтобы узнать всё, что знает тот. Куда больше его интересовали реакции и предложения остальных членов Единства. Как Майрон и предполагал, радость от тройного успеха дерзкой вылазки быстро уступила тревожным предположениям о реакции Сарумана. Но долго строить теории альянсу не пришлось: явившиеся после полудня следопыты сообщили, что Курумо перегруппировывает войска для нападения. Маг был обижен, разъярён, и от этого становился предсказуемым. Это, а также уничтожение арсенала, давало Минас-Тириту шанс продержаться до прибытия принцев-наместников с подкреплением.
Примечания:
Глава посвящается светлой памяти собаки Баскервилей.