Два процента свободы

КАТЦЕ Ожидаемый, но неприятный сюрприз. На въезде в Церес – блокпост из андроидов и копов. Проверяют документы и автомобили. Это, конечно, хреново, но не безнадежно: опыт общения с андроидами у меня имеется. Я аккуратно снимаю пистолет с предохранителя. - Предъявите документы, - симпатичный оникс в сопровождении андроида стучит мне в стекло. Жаль парня, но другого выхода у меня нет. Быстрота реакции у меня, конечно, далеко уступает блонди, но обычных людей часто ставит в тупик. На губах оникса еще не успевает отзвучать слово «документы», как он уже с криком хватается за плечо, развороченное моей пулей. Жму на газ и почти одновременно с этим стреляю в голову андроиду – в точку между бровей, единственное место, попадание в которое мгновенно выводит из строя адскую машину убийства. Мой автомобиль срывается с места, сбивая заграждения. Вслед мне несутся выстрелы. Задние стекла разбиты, бока покорежены. Но это ничего, главное, что колеса целы. Ах, черт! сглазил, уже - нет. Заднее левое приказало долго жить. Ничего, дотяну как-нибудь, ведь я уже в Цересе. Здесь мне знаком каждый закуток, не в пример копам, для которых Церес хуже критского лабиринта. Уже через мгновение я ныряю в едва различимый просвет между двухэтажными халупами и, затаившись между мусорными баками, глушу мотор. Вонь адская, кажется, здесь неоднократно что-то сдохло. Сцепив зубы, я жду, пока полицейские мигалки пронесутся мимо. Уф, умчались, Рагон вам в помощь. Я по-быстрому меняю колесо и снова сажусь за руль. Нужно спешить. У меня не так много времени. ЯСОН Браслет на моем запястье мигает то голубым, то красным. Бедняга Рауль: он все-таки не оставляет надежды вступит со мной в контакт. Нет, мой дорогой Советник, с тобою я уже попрощался, и назад у меня дороги нет. А вот мой браслет словно взрывается изнутри фиолетовыми искрами. Это Мать. Ответить?.. Нет, Юпитер, я больше не принадлежу тебе. Я сошел со своего пьедестала, разбил икону со своим ликом, я отказался от всего, что делало меня Высшим из Высших. Теперь я – ничей. Теперь я свободен. Блудный сын не вернется к тебе, Мать. А вот и Дана Бам. Жуткое место. Я часто вижу его ночью в своих кошмарах. Бр-р-р… Здесь пахнет смертью. Неужели этот сумасшедший террорист держит Рикки в таком ужасном месте? Выхожу из автомобиля. Ветер, вынырнув откуда-то из-под металлических остовов, тут же вцепился мне в волосы, растрепал их, поднял над головой, как парус. - Вот так-так, какие люди! – темная фигура появляется внезапно, как призрак. Руки засунуты в карманы, тонкие губы решительно сжаты, в черных глазах затаилась ненависть. – Неужели и вправду один приехал, Консул?.. Гордость блонди, да? КАТЦЕ Кажется, это здесь. Этот дом. Маячок на часах Рикки привел меня прямо сюда. Выхожу из автомобиля, оглядываюсь. Обычная ободранная пятиэтажка. Легко взбегаю на четвертый этаж, перескакивая через уснувших на лестнице пьяных парней. Дверь в квартиру заперта. В считанные секунды я расправляюсь с замком. Сняв пистолет с предохранителя, вхожу. Темно. Грязно. Пахнет лекарствами и кровью. А еще – отчаянием, этот запах я ни с чем не спутаю: он не бьет в ноздри, он ножом входит в сердце. На узкой кушетке возле окна, свернувшись калачиком, лежит парень. - Рикки! Он медленно поднимает голову. - Лис? – его глаза, словно черные дыры, сквозь которые какая-то злобная тварь вытянула из него душу. – Лис, где Ясон? - Тебя ищет, где же еще, - я убираю пистолет и подхожу к парню; на полу, на кушетке – свежие пятна крови. – Что с тобой? Ты ранен? Этот подонок тебя бил? В погасших глазах Рикки мелькает горькая ирония. - Если бы бил… Я теперь такой же, как и ты, Лис. Я больше не мужчина. - Что? – в глазах у меня все становится алым, а воздух внезапно приобретает плотность бетона. – Что этот чертов мудак с тобой сделал? - Гай снял с меня кольцо, - губы парня кривит гримаса боли. – Я больше не пэт. И, вообще, никто. Застрели меня, Лис. Он вскидывает на меня отчаянные с дрожащими от боли зрачками глаза. - Что ты несешь, идиот? – хрипло вдыхая непослушный, режущий легкие воздух, почти кричу я. – Неужели ты настолько глуп, что думаешь, будто Ясон, который ради тебя отказался от себя самого, отказался от всего того, что делало его блонди, который ради тебя стал человеком, теперь бросит тебя из-за какого-то там дурацкого члена?.. Впрочем, он сам тебе все скажет. Поехали отсюда. - Подожди, подожди, Лис, - парень крепко вцепляется мне в руку. – Ты ведь мне так и не сказал, где он? Где Ясон? - Где, где… В Дана Бам. Твой придурошный приятель назначил ему там встречу. - О, господи! – бледные губы Рикки становятся почти зелеными. – Он убьет его, Лис. Я слышал, как Гай говорил, что хочет убить Ясона. Он был словно…словно не в себе, никогда его таким не видел. У меня дрожат колени. Нехорошее, злое предчувствие снова щекочет мне вены острием. - Ни один человек не в силах справиться с блонди, - говорю я, пытаясь успокоить то ли его, то ли себя, то ли просто для того, чтобы сказать что-то. В глазах парня мелькает отчаяние. - У него шокер, Лис. - Вот дьявол! – я до хруста сжимаю зубы. – Ладно, побудь пока здесь. Я – в Дана Бам. - Я с тобой! – он подхватывается на ноги и почти тут же, пошатнувшись, со стоном падает на меня. - Ну, и куда ты такой?.. Ты ведь на ногах едва стоишь. Тебе врач нужен и лекарства. Жди меня здесь. - Нет, Лис, ты не понимаешь, - он с отчаянием вцепляется мне в плечи, как утопающий в соломинку. – Я должен там быть, я должен быть рядом с Ясоном!.. Пожалуйста, Рэд, не бросай меня. Несколько секунд я раздумываю, кусая губы, затем решительно обхватываю парня за талию. - Держись за меня, Рикки. Пойдем. ГАЙ Он стоит передо мной, заложив руки за спину. Волосы плещутся по плечам белым плащом. Красив, ах, до чего же красив!.. Предательский трепет, пробежав по позвоночнику, сладким теплом разливается в паху. - Значит, ты и есть Гай?.. Отвергнутый любовник, разыгрывающий из себя рыцаря? Я слушаю его голос – ироничный, с бархатными чувственными нотками. Никакой лед, никакое презрение не может уничтожить этой пьянящей чувственности. Я слушаю его. А еще я смотрю и думаю: а, каково сжимать в объятиях это совершенное тело, целовать эту белую шею, смотреть, как затуманиваются страстью эти высокомерные синие глаза?.. А ведь я могу это узнать. Я могу это почувствовать – то, что чувствовал Рикки, наслаждаясь им. Прежде, чем его убью. И никто об этом не узнает – огонь уничтожит все следы. Ладони мои становятся горячими и влажными, я крепко сжимаю шокер в кармане куртки. - Пойдем, поговорим, - я киваю в сторону полу заваленного камнями входа. – Или ты боишься? Он смотрит на меня с ледяным презрением и делает шаг ко мне. ЯСОН Он идет рядом со мной. Высокий, жестокий, сильный. Уличный бандит, вор и убийца. Странно: то же самое ведь можно сказать и о Рикки. Но нет, Рикки, он другой, совсем другой. И вовсе не потому, что я люблю его. В моем звереныше есть какое-то внутреннее благородство, «искра божья», как сказал бы Хезел. А этот тип рядом со мной сейчас просто уличный драный кот. Помоечная крыса. Он приводит меня в бункер. Низкий металлический потолок, земляной пол, тусклые лампы. С заросших зеленой плесенью труб гулко капает вода. Воняет какой-то тухлятиной. Должно быть, здесь и крыс полно. - Только не говори мне, что ты держал Рикки в подобном месте, - сжав зубы, негромко бросаю я. Он ухмыляется по-звериному исподлобья. - Только не говори, что тебя это волнует, блонди. Впрочем, я позвал тебя не за тем, чтобы вести светскую беседу. - Очень на это надеюсь, - говорю я и делаю шаг к нему. – Где Рикки? Парень садится на колченогий стул, небрежно и вызывающе развалясь. Играет босса на бандитской стрелке. Но мне на это плевать. - Где Рикки? – чуть громче повторяю я. ГАЙ Роскошное тело. Ходят слухи, что на теле у этих нелюдей совершенно нет волос, и кожа гладкая, как шелк. Ничего, мы это сейчас проверим. Я провожу горячим языком по вмиг пересохшим губам. - Рикки здесь нет, - пряча злорадную ухмылку, отвечаю я на его вопрос. В синих глазах мелькает недоумение. - Тогда зачем ты позвал меня сюда? Вот он, мой момент истины!.. Момент сладкой мести. Говорят, что блонди неэмоциональны?.. Ну-ну, посмотрим. Я достаю из кармана крошечную коробочку и небрежно швыряю ему. - Хочу вернуть принадлежащее тебе, Консул. Он, практически не двинувшись с места, ловит коробку одной рукой. Охренительная реакция. Мне бы такую, я бы уже давно в Цересе стал королем. - Что это? – его тонкие золотистые брови сдвигаются на переносице. - А ты открой. Открой, блонди. ЯСОН Темнота обрушивается на меня мгновенно вместе с пониманием. Я держу в руках кольцо Рикки. Кольцо, которого так часто касались мои губы. Еще теплое. Которое мог снять с него только я. А, значит, способ, которым снял его этот сидящий передо мной, дерзко ухмыляющийся подонок… Юпитер всемогущая!.. В лицо мне бросается кровь, и мир перед глазами наливается алым. Коробка отлетает в сторону вместе со столом. - Я убью тебя, мерзавец!.. Я прыгаю на него. Ослепительная вспышка бьет мне в грудь, и мир гаснет. ГАЙ Хорошая вещь электрошокер. Я включил его на полную мощность – все-таки передо мной блонди. Сработало: он падает, как подкошенный. Для надежности выждав еще несколько секунд, подхожу к нему. Он лежит навзничь, словно подбитая птица. Веки чуть подрагивают. Изо рта змеится тоненькая ниточка крови. Однако он жив: вон, на виске бьется синяя жилка. Теперь дело за малым. Дана Бам заминирован, детонатор у меня на поясе. Можно даже не добивать его, просто оставить здесь и нажать кнопку. У тебя будет шикарная могила, Консул, самая шикарная могила на Амои. Но перед этим…перед этим… Наклонившись, я погружаю пальцы в блестящий белый шелк волос. Рагон, а ведь это не волосы, а настоящее чудо!.. Живые, мягкие, так и льнут к пальцам. Кажется, всю жизнь бы только и делал, что вот так вот сидел бы да перебирал их. Касаюсь ладонью прохладной щеки. По сравнению с моей ладонью его кожа кажется такой нежной, что я невольно боюсь ее оцарапать. А, впрочем, даже если и оцарапаю, все равно жить ему осталось… Сколько тебе осталось жить, Консул, зависит от меня. От меня и только от меня. Грубо разрываю на нем рубашку до самого пояса. Блядь!.. А ведь слухи не врут. Оглушенный его красотой, я вожу дрожащими руками по скульптурному рельефу его груди. Великолепные мускулы под бархатной кожей кажутся стальными. Крошечные розовые соски напоминают жемчуг и тут же твердеют под моими пальцами. Полный улет. Эти гады даже в бесчувственном состоянии сохраняют свои рефлексы. Совершенные тела, твою мать!.. Если у него и ниже пояса все в порядке с рефлексами, то удовольствие мне обеспечено. Ведь это куда более приятно, чем трахать бревно. Хотя такой красавчик даже в состоянии бревна способен заставить любого мужика заскулить от восторга. РИККИ Черт!.. Возле Дана Бам полно андроидов. Катце резко тормозит, с яростью кусая губы. - Пронюхали все-таки. Наш автомобиль стоит за металлическим блоком-саркофагом, и его практически не видно. - Что делать-то, Рэд?.. У тебя оружие есть? Тот смотрит на меня с жалостью, как на идиота. - Какое оружие, Рикки?.. Это же не люди. Он достает крошечный планшет и несколько секунд задумчиво смотрит на экран. - Я попытаюсь блокировать их внимание. Его пальцы со скоростью пули летают над экраном. - Нет, не выходит. Быстро не получится, Рикки. Здесь нужно возиться час, не меньше. - Рэд! – я с ужасом поднимаю на него глаза. – У нас нет этого часа. Гай убьет его. Ты не знаешь, Лис, ты просто себе не представляешь: это не тот Гай, которого я знал раньше. Он…он другой. Как будто бы у него в голове кто-то чужой поселился. Он способен на все, что угодно. - Я понял. Катце внимательно на меня смотрит. Слишком внимательно. - Рикки, - его спокойный и словно бы отстраненный голос до ужаса сейчас напоминает голос Ясона. – Послушай меня, Рикки. Единственное, что я сейчас могу сделать быстро, это блокировать внимание андроидов на один-единственный конкретный объект. На себя самого я это сделать не смогу: невозможно одновременно держать контроль над пси-схемой и заниматься чем-то еще. Остаешься ты, Рикки. Я сделаю так, что они тебя не заметят, и ты сможешь туда войти. Но, Рикки, но… Он опускает глаза к моим окровавленным джинсам. - Ты в состоянии двигаться, идти, и, вообще, действовать?.. Ты ведь на ногах едва держишься. А, если потребуется твое непосредственное физическое вмешательство?.. Ты сможешь? Ты выдержишь? Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться. Да, низ живота раздирает дикая боль. Да, кровь по-прежнему идет, и голова кружится. И противный металлический привкус во рту. Но ведь там, внутри – Ясон. Гай заманил его в ловушку, и, если я не вмешаюсь… Я решительно встряхиваю головой. - Да, Лис, я выдержу. Я смогу. КАТЦЕ Мне ничего не остается, как только кивнуть в ответ. Я протягиваю ему несколько таблеток на ладони. - Это обезболивающее и стимуляторы. Час ты продержишься точно. Потом будет хуже. Так что поспеши. Он проглатывает таблетки. Выглядит ужасно: бледный, как известка, а губы зеленые. Брюки в крови, вон, даже на сиденье натекло. Куда, ну, куда же я его посылаю, господи?.. Проследив за моим взглядом, Рикки бледно улыбается: - Извини, Лис, я испортил тебе сиденье. - Идиот, - я отчаянно затягиваюсь сигаретой и кашляю: дым, кажется, вот-вот разорвет мне легкие. Тут же пытаюсь улыбнуться. – И как только тебя Ясон терпит? - Сам не знаю, - улыбается он мне в ответ. Мои пальцы тем временем выкладывают цифры и знаки на светящемся экране планшета в стройную систему. - Все, Рикки, готово. Иди. Он выходит из автомобиля и, не оглядываясь, направляется к металлическому монстру Дана Бам. Я одновременно нажимаю пальцами несколько мигающих точек на экране. Все. Сработало. Андроиды его пропускают. ЯСОН Где-то в голове звенят голоса. Какие-то тени мечутся под веками. Белокурый красавец верхом на лошади с мечом в руках ведет в бой воинов. Венценосный правитель гордо восседает на завоеванном троне. Кто-то поднимается на плаху. Кто-то кладет голову под нож гильотины. Синеглазая женщина с развевающимися змеями волос пляшет вокруг древнего алтаря… Александр Македонский, Генрих Бурбон, Кромвель, Робеспьер, Клеопатра… Чертова генетическая память, как же это больно!.. Горят костры, звучат взрывы, поют мечи и корабли идут ко дну… И среди всей этой безумствующей вакханалии – один яркий образ, одно имя, как вздох на выдохе. РИККИ. Я пришел сюда за Рикки. Я должен найти его. Я должен его спасти. Усилием воли я заставляю свою душу вернуться в тело. Я жив и, кажется, цел. Я в Дана Бам. Я получил разряд электрошокера такой силы, что обычный человек на моем месте превратился бы в обугленный труп. Но мне повезло – мое тело по-прежнему функционирует, вот только…только… Чьи-то нахальные руки проворно стаскивают с меня одежду, грубо мнут, тискают, сжимают. «Вот блядь!» - восторженный и возбужденный вздох рядом. Горячее сопение и хриплые стоны – как будто бы большой и жадный зверь навалился на меня всей тушей и влажно вылизывает мне грудь. Я открываю глаза. Смуглый черноволосый мужчина, крепко прижав меня к полу, грубо хватает губами мои соски, то и дело постанывая, всхлипывая от удовольствия. Ах, ты, мразь!.. Решил на собственном опыте проверить, что такое секс с блонди?.. Я тебе покажу. Ударом ноги я отбрасываю его к стене. Он падает и, злобно сверкая глазами, снова тянется к шокеру. Нет, милый, так дело не пойдет. Быстрее молнии подхватившись на ноги, я перехватываю его руку и тяну вверх, сжимая, выламывая, до хруста. Он воет, брызжа слюной – должно быть, я сломал ему запястье. - Где Рикки? – мрачно и холодно глядя в его искаженное болью и ненавистью лицо, в очередной раз спрашиваю я. - Будь ты проклят, инкуб, - шепчет он и левой рукой нажимает на поясе какую-то кнопку. В то же мгновение бункер потрясает страшной силы взрыв. А потом еще и еще несколько. Будто бы небо раскололось, и его окровавленные ошметки падают на землю. - Что, получил? – лицо мужчины рассекает зловещая улыбка. - Рикки здесь нет, блонди. Он далеко. А ты…ты сдохнешь здесь, сейчас вместе со мной. Я с яростью швыряю его об стену с такой силой, что на сером металле остается кровавый отпечаток его тела. Вот, значит, что ты задумал. Черта с два!.. Я выберусь отсюда, я – блонди, и плевать я хотел на твой чертов динамит. И вдруг в гулкой пустоте коридора раздается голос. Юпитер всемогущая, неужели у меня снова галлюцинации?.. - Гай! Гай, где ты?.. Рикки?.. Но откуда здесь Рикки? Или этот ублюдок, его приятель, опять меня обманул? Я бросаюсь к двери. Кода я не знаю, а потому просто ломаю ее: дверь никогда не была преградой для блонди, пусть даже бронированная. - Господи, Рикки…