Я всё равно не дам тебе умереть

Как только летний вечер опустился на замершие в ожидании улицы Парижа, тишину разрезал мерный топот копыт. И вот уже по другую от баррикады сторону улицы Шанврери появилась национальная гвардия. - Держите ружья наготове, стрелять только по команде, берегите патроны, - Анжолрас зарядил свой карабин и присел, прицеливаясь в офицера национальной гвардии. - Целься! – раздался голос, пронзив вечернюю тишину. – Кто на баррикадах? Сдавайтесь! – над улицей вновь повисла тишина. - Французская революция! – вдруг раздался твёрдый голос начальника баррикады. - Пли! – последовал ответ. Раздались оружейные залпы. - Огонь! – крикнул Анжолрас, и баррикада ответила ответными залпами. Шесть пуль попали в цель, шестеро национальных гвардейцев упали замертво. Защитники баррикады не получили ни одного ранения. Это был их первый успех. – Пли! – снова крикнул белокурый ангел революции, снова залпы с обеих сторон. Национальная гвардия потеряла ещё троих, двое на баррикаде были ранены. Фейи был мёртв. Залпы, дым, трупы... И тишина. Баррикада выдержала первое наступление, национальная гвардия отступила. - Есть потери? – обратился Анжолрас к Мариусу, вытирая пот со лба. - Фейи и Бюссюэт убиты, - тяжело выдохнул Понмерси, - Ещё четверо ранены. Я отнесу их в помещение. – Начальник баррикады молча кивнул, и Мариус перенёс убитых в зал Коринфа. Жоли, который готовил патроны, увидев среди убитых Легля из Мо, тут же кинулся к телу товарища. - Нет! – Жоли схватил холодную руку Бюссюэта и положил голову ему на грудь, стараясь услышать хоть слабое биение сердца, - НЕТ! – послышались всхлипы, руки молодого революционера теперь были в крови товарища. – Живи…Пожалуйста… - крики сменились тихими рыданиями. Курфейрак, уже закончивший перевязывать раненых, подошёл к Жоли и буквально оттащил его от тела Легля. - Возьми себя в руки, - сказал Курфейрак, усаживая его на стул. – Унесите их в другую комнату, - он похлопал товарища по плечу и вышел из кабачка, ставшего пристанищем баррикады. Вскоре все, кто мог, вышли из кабачка и сели прямо на мостовую, облокотившись на всё, что только можно. Все революционеры отдыхали, лишь Анжолрас, центр этого восстания, всё не унимался; стоя на вершине баррикады, он поправлял знамя, сбитое национальными гвардейцами, при этом продолжая говорить речи, которые должны были поддержать дух революции, но его не слушал почти никто: Мариус, прислонившись к стене, смотрел в небо, мечтая о своём, Курфейрак щепкой чертил какие-то линии на земле, Жоли отрешённым взглядом смотрел на дверь кабачка... Здесь не было только Грантэра. Видел ли его вообще кто-нибудь после полудня? Вероятно, нет, потому что с тех самых пор скептик спал, не участвуя в защите баррикады. - Отдохни, друг, - Комбфер подошёл к Анжолрасу и положил руку ему на плечо. – И дай отдохнуть им, - он указал на всех революционеров, юных студентов, в глаза которых сейчас чётко виделись грусть и страх, страх неизвестности. - Курфейрак, ты на часах. Мариус, ты сменишь его через два часа. Я займусь патронами, - Анжолрас спустился с баррикады и зашёл в Коринф. Вдруг он услышал, как за его спиной хлопнула дверь. Странно. На улице стояла безветренная погода, а, значит, сама по себе дверь закрыться не могла… Анжолрас обернулся. Позади него стоял Грантэр, облокотившись на дверь и самодовольно улыбаясь. - Я не пущу тебя, - спокойным тоном сказал он. - Что ты забыл тут? Лучше иди и пей в каком-нибудь кабаке, - холодно ответил революционер. - А я уже в кабаке, ты не заметил? – усмехнулся Эр. - Дай пройти, - белокурый юноша взялся за ручку двери, но Грантэр крепко схватил его руку. - Нет, ты не пойдёшь туда! Я не дам тебе умереть! – студент скрестил руки на груди, приняв решительный вид. Сдвинуть его было невозможно, единственный шанс пройти – уговорить, но это было не так-то просто. Минут пятнадцать Анжолрас пытался отодвинуть Грантэра от двери, кричал, спорил с ним, тянул, толкал, пинал, пытался задеть за живое, но Эр был непоколебим. - Я же сказал, ты не выйдешь отсюда, я не дам тебе умереть, пока жив я сам, - проговаривал он так, словно объясняет элементарные вещи. - Тогда мне придётся тебя убить! – Крикнул Анжолрас, схватив нож со стола. Грантэр вздрогнул. Но лидер Абецеды уверенным броском отправил нож в стол. После этого он сел на пол, оперев голову на согнутые колени, и начал уже просто просить Грантэра выпустить его. - Это уже не смешно! Выпусти меня! - Ещё через двадцать минут уговоров Анжолрас не выдержал и, вскочив, облокотился на дверь, поставив руки по обе стороны от Грантэра, вот только оба они не учли, что дверь открывалась не внутрь помещения, а наружу. В это время по другую сторону двери революционеры пели, Жан Прувер читал стихи, люди отдыхали. - Куда запропастился Анжолрас? – вдруг спросил Курфейрак с высоты баррикады. – Пойду, посмотрю, что с ним. Эй, Жоли, подмени меня! – Курф спрыгнул со стола, служившего постом для часового, и направился в помещение Коринфа. Курфейрак и понятие не имел о том, что происходит сейчас дверью, которую он сейчас собирался открыть. И как только он это сделал, буквально к его ногам упал Грантэр, а за ним – вернее сказать на него – Анжолрас, красные от возмущения щёки которого заставили Курфейрака вопросительно вскинуть бровь. - Ребята, я вам не помешал? – глаза молодого революционера так и засветились, а на губах заиграла хитрая улыбка. - Курфейрак?! – опомнившись, Анжолрас отчаянно пытался встать, но Грантэр ненавязчиво не давал ему это сделать. – Нет, это не то… Нет! Да отпусти ты меня! – К тому времени, когда, в ходе этой возни, белокурому лидеру удалось встать и принять более менее презентабельный вид, Курфейрак сидел у стены, с трудом пытаясь сдержать смех, поглядывая на Грантэра, который всем своими видом показывал, как он не хочет отпускать Анжолраса. - Анж… - из-за угла здания Коринфа показался Жоли, который сейчас должен быть подменять Курфейрака на часах. – Курфейрак, - запнулся студент, оглядывая всё происходящее, - Там к нам доброволец.