Я всё равно не дам тебе умереть

Тем временем, национальная гвардия отступила. С баррикады доносилась Марсельеза, которую слабо пели немногочисленные выжившие. Среди трупов Анжолрас искал своих друзей, по его мраморно-белой щеке даже скатилась слеза. Когда, пройдя от одного конца баррикады к другому, лидер Абецеды не обнаружил среди погибших Курфейрака, его губы тронула лёгкая улыбка; он не считал Курфейрака предателем революции, напротив, Анжолрас пожелал ему счастья, ведь все, находящиеся тут, пошли на это добровольно, и каждый мог предпочесть жизнь смерти, и никто не в праве их за это осуждать. Среди революционеров, как живых, так и мёртвых, не хватало ещё двоих. Когда, в общей суматохе, Мариус, отстреливаясь справа, получил пулю в левое плечо, теряя сознание, почувствовал, что его подхватила чья-то крепкая рука; это была рука Жана Вальжана, который и пришёл на баррикаду затем, чтобы спасти Мариуса, которого так любила его Коззета. - Спасибо вам, - белокурый ангел революции поправил очки на белом лице Комбфера, убрал со лба Жана Прувера слипшиеся от крови пряди светлых волос… - Без вас я был бы никем, - он просидел так минут сорок, просто вглядываясь в лица мёртвых товарищей, в чьих глазах теперь навечно застыл тот огонёк веры в революцию и их лидера. - Анжолрас, - рука Грантэра легла на плечо молодого революционера. - Уходи, - последовал холодных ответ. Анжолрас злился на Эра; как тот мог теперь что-то говорить, когда сам не был там, с ними, не участвовал в защите их общей идеи! Но тут Аполлон ошибался. На самом деле Грантэр тоже отстреливался от гвардейцев, из окна второго этажа Коринфа, если бы не он, то Анжолраса, скорее всего, уже не было бы в живых. Теперь же он, в ответ на холодный тон лидера, взобрался на баррикаду, поправил сбитое знамя и молча ушёл, оставив Анжолраса наедине со своими мыслями. Ни упрёков, ни попыток остановить его… Лишь сочувствие и слабая искорка в глазах, надежда на то, что его белокурый Аполлон переживёт эту ночь. В эту минуту Анжолрас почувствовал, что больше не испытывает неприязни к Грантэру, что за его цинизмом и едкими, порой пошлыми, шутками, упрямостью скрывался совсем другой Грантэр, в котором теперь лидер революции видел опору, чувствовал в какой-то мере ответственность теперь и за него, как и за остальных революционеров. - Грантэр, - Анж заглянул в помещение, где за столом сидел Эр, катая по столу пустую бутылку от вина. – Давай поговорим, - он присел напротив. Так они просидели до рассвета. Но разговор, так сблизивший двух, казалось бы, полных противоположностей, не совместимых друг с другом, прервал уже так знакомый мерный топот копыт кавалерии национальной гвардии по мостовой улицы Шанврери. Анжолрас встал из-за стола и, взяв свой карабин, направился к выходу. Ненадолго он задержался в дверях, революционер прекрасно понимал, что шансов на победу не осталось; но пусть он умрёт, но никогда не сдастся. - За Францию! – Грантэр с улыбкой взял чьё-то ружьё и подошёл к Анжолрасу. - За Францию, - белокурый юноша с уверенностью шагнул за порог, наш бывший скептик пошёл за ним. Что случилось с Грантэром? Зачем он решил рискнуть собственной жизнью ради идеи, в которую не верил? Потому что в неё верил Анжолрас, по крайне мере пытался верить. Что с этого было Грантэру? Он обожал Анжолраса, боготворил его, возможно, даже любил. *** И снова залпы, дым, грохот выстрелов и много крови… И вот на баррикаде осталось четверо: Анжолрас, Грантэр и ещё двое. - Анжолрас! – революционер обернулся на крик, сделав шаг влево, к стене, что и спасло его от пули офицера национальной гвардии. Эта пуля попала в Грантэра. Он начал медленно сползать по стене, цепляясь за угол. - Я же говорил…что не дам…тебе…умереть, - прошептал он тихим голосом и закрыл глаза. Анжолрас кинулся к Эру, ему стало страшно сейчас потерять того человека, которого только что обрёл для себя. К великому счастью Анжолраса, Грантэр ещё был жив. Раздались ещё пять выстрелов, два из которых достигли цели, убив двоих последних, как думали гвардейцы, революционеров. Они перебрались через баррикаду, вбежали в помещение Коринфа, чтобы убедиться, что все бунтовщики мертвы, но и тут вышла ошибка. Они не заметила Анжолраса и Грантэра, которые сейчас находились за углом здания, скрывавшим их. - Теперь я не дам тебе умереть, - Анжолрас, увидев, что их осталось только двое, что некого больше защищать, его план провалился, революция проиграла… - Простите меня, - он кинул последний взгляд на тела убитых товарищей, прижал ко лбу край знамени, ставшего от крови ещё краснее, перекинул его через плечо, взял Грантэра на руки – тот оказался на удивление лёгким – и незаметно скрылся через открытый край улицы.