Глава четырнадцатая.
23 апреля 2014 г. в 21:53
Пошло около половины моего пребывания в России. Я много гуляла, читала, рисовала, да и вообще — делала что хотела. Однако некая тоска не покидала меня. Раньше такого никогда не было, но теперь я, кажется, понимаю, в чем дело.
— Любимый, доброе утро. — поприветствовала я Джерарда.
— Привет, как ты?
— Все хорошо, скучаю. Очень.
— Я тоже, ну ничего — недолго осталось. Как родители?
— Все в порядке. А у вас с Бэндит как?
— Тоже. А твои родители…- Джи замялся, — Ну, они знают…про нас?
— Нет, я все думаю, как им сказать.
— Обещай, что расскажешь.
— Конечно.
— Ну ладно, до связи.
— Пока. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже.
Я решила не откладывать дело в долгий ящик.
— Мам, пап, — окликнула я родителей, — мне нужно серьезно с вами поговорить.
Родители сели за стол, брат тоже увязался за ними.
— Ну? — спросила мама, — О чем поговорить?
— В общем у меня есть любимый человек.
— Так это же прекрасно! — воскликнула мама. Папа же стоял молча. — Так вот чего ты все в свою Америку рвешься. Кто он? Как зовут? Сколько лет? Где работает?
— Мам, подожди радоваться, — сказала я и заметила, как ее улыбка понемногу сменяется волнением. — Его зовут Джерард. Джерард Уэй. Это тот самый, по чьей группе я «сохла» в свои 16, как ты любила это говорить. Если хочешь знать, то ему 36 и у него есть дочь. — сообщила я.
— Ну ты даешь, сестренка! — выдал Тема, — Не об этом ли ты мечтала?
— Не об этом. Замолчи. — огрызнулась я. Но ведь это правда: я мечтала обнять каждого из участников группы, поговорить с ними, поблагодарить за музыку, но никак не вступить в какие-либо отношения. Потому что всегда понимала — люди на концерте или интервью могут отличаться от людей в повседневной жизни.
— Что? Повтори еще раз. Будем надеяться, что это твоя очередная шутка, не очень удавшаяся.
— Нет, мама, это чистейшая правда.
— Значит так: ни в какую Америку ты больше не едешь. — глаза мамы приобрели тот самый оттенок, леденящий душу. — Доучишься где-нибудь здесь.
— Мама, ты сама понимаешь, что несешь? Мне 21 и я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения.
— У вас с ним что-то было? — прервала меня мама.
— Я не буду отвечать на этот вопрос. — мне стало невыносимо обидно.
— Значит было, — буквально прошипела она. Бывали разные ситуации, но такой злой, кажется, я никогда ее не видела. А может просто забыла.
— Да не было ничего, если тебе так проще. За что ты его так не взлюбила? Ты же его не знаешь! — мой голос повышался.
— Чтобы моя дочь связала жизнь с каким-то алкоголиком и наркоманом?
— Не смей говорить про него так. Не смей!
Я вылетела из кухни, потому что не могла больше слушать, как моего любимого человека поливают грязью. Мне надо было побыть одной, однако дальше своей комнаты я никуда не делась. Просто завалилась на кровать, зажимая рот подушкой, чтобы никто не услышал моих рыданий.
Почему она так отреагировала? Что он ей сделал плохого? И почему папа ничего не сказал, не заступился? Может он заодно с мамой?
Вдруг я услышала, что кто-то тихо постучал в дверь. Это папа. Никто другой в нашей семье такой привычки не имеет.
— Дочь, к тебе можно?
— Заходи, пап.
— Настена, не сердись на маму. — он присел на край моей кровати. — Ты же знаешь, она вспыльчивая. Это проходит.
— Почему она говорит так? Что он ей сделал?
Папа обнял меня, а я по-детски обвила руками его шею.
— Просто она переживает. Я тоже. Но ни в коем случае не подумай, что я против. Главное — скажи: ты его любишь?
— Люблю.
— А он тебя?
— И он меня. Очень сильно.
— А могу ли я быть уверен, что он не обидит мою девочку?
— Папа, знал бы ты сколько ему пришлось пережить. Он очень добрый и дорожит мною.
— А его дочь?
— Мы и познакомились благодаря его дочке…
Так мы сидели в обнимку с папой и я рассказывала ему обо всем.
— Знаешь, мне все равно, знаменитый он или нет, нравится он остальным или нет, если я могу быть уверенным, что отдаю дочь из своих рук в чужие, такие же, ну или почти такие же надежные — то все прекрасно. Если вы счастливы вдвоем, то я счастлив тоже.
— Пап, не доводи меня до слез, — попросила я.
— Это кто кого доводит. Не могу поверить: моя маленькая дочка, моя девочка выросла.
— Для тебя я всегда останусь такой.
— Конечно. А с мамой я все улажу. Я обещаю.
— Спасибо, пап, ты у меня самый лучший.
Папа поцеловал меня в лоб и, пожелав мне доброй ночи, удалился.
На душе и правда стало легче и теплее.