Дом Солнца

Шену хотелось умереть. Прут обжигал кожу, как кипяток. Хуже, чем кипяток. Нижняя губа была уже прокушена в трех местах и сочилась кровью. Он сам чувствовал вкус своей крови, глотал ее вместе со слюной, но во рту всё равно было очень сухо. Теперь Аргон безжалостно стегал его по воспаленным соскам, по внутренней стороне бедер, оставляя на чувствительных местах багровые полосы с блестящими капельками крови. Время от времени Хозяин делал передышку, и тогда за него брался Элассан, что было даже хуже. Он был жесток. Засунув в Шена два пальца без смазки, он начал массировать чувствительную точку внутри, и Шен чуть не взвыл от удовольствия, но блаженство прекратилось так же резко, как началось, когда подошел Аргон и вновь стал расплющивать ему соски, оттягивая и выкручивая их. Вернее, тогда еще оно не прекратилось: просто пришла боль и сплелась с адским наслаждением (пальцы ублюдка Элассана были очень умелы), и Шен от всего этого чуть не потерял сознание, но всё же не потерял. Он вытерпит, он сможет! Сорвался он и закричал еще раз, когда Элассан нагнул его, а Аргон стегнул точно между ягодиц, задев все самые чувствительные точки. Это было так больно, будто на анус плеснули кипяток. Теперь наказание началось уже в третий раз и его время опять увеличилось. Слезы бежали не переставая, Шен то и дело шмыгал носом. Он выглядел жалко, чувствовал себя ничтожеством, последней тряпкой, текучей шлюхой, о которую все вытирают ноги, и ненавидел себя за то, что ничего не может сделать с собственным телом. Обидно осознавать, что ты не хозяин своему телу, оно тебе не подчиняется, а подчиняется другому Хозяину. Быть может, пора признать: то, что с ним делают, неумолимо, неизбежно, подсознательно — его заводит. Так может Шен этого и заслуживает?.. Всё его тело было в ярких полосах, когда Аргон дал команду: "Кончай!" и начал наносить быстрые, резкие удары по ягодицам, всё быстрее и быстрее. Боль в истерзанном теле перевесила наслаждение и Шен не смог. Когда последний удар ужалил его, он всё еще не кончил, хотя очень старался. Аргон смахнул пот со лба и объявил: — Задание не выполнено. Нарушен прямой приказ. Наказание начинается сначала, время вновь увеличивается. Пока Элассан делал уставшему другу массаж и сетовал, что тот слишком много сил вкладывает в это ничтожество, Шен пытался прийти в себя. Его колени дрожали так, что он вообще удивлялся, как всё еще может стоять. Он был измучен так, что, казалось, таскал целую неделю в гору тяжелые камни, как те рабы на каменоломнях. Хотя наверняка рабам на каменоломнях живется еще хуже. Было безумно больно, всё тело горело, но те быстрые резкие удары по ягодицам вполне могли заставить кончить, он ведь почти… значит, задание всё же не было невыполнимым. Значит, у него есть еще шанс. К нему приближались хозяева. Аргон — спокойной, уверенной походкой чуть вразвалку и Элассан — мягким стелющимся шагом, совершенно бесшумно. Шена охватил ужас перед неизбежной новой болью. Они причиняют только боль. Они ломают его изнутри. Они перемалывают его психику и топчут самооценку. Вот, например, от гордости, похоже, он теперь избавился навсегда… Можно сколько угодно убеждать себя: я привыкну, я потерплю, но каждый раз перед новой болью неизбежно испытываешь страх и обливаешься холодным потом. Это отличительный признак раба: чувствовать страх, едва заслышав шаги Хозяина. Шен глубоко презирал это чувство и презирал себя за то, что тоже начал его испытывать. Как самый настоящий сломленный раб. Ловкие пальцы Элассана снова проникли в него, насилуя сознание и заставляя похотливо выгибаться навстречу ласке. Аргон снова стегал парня, целясь по кровоточащим уже соскам. — Знаешь, как больно тебе будет завтра-послезавтра, — пропел на ухо Шену Элассан. — Сейчас твои гормоны и возбуждение заглушают большую часть боли, но потом… О, потом ты покричишь. Его пальцы обхватили яйца Шена и сильно оттянули их вниз. Раба била такая сильная дрожь, что это было больше похоже на судороги. Побелевшие пальцы намертво вцепились в раму, под ногтями даже проступили кровоподтеки от напряжения. Он весь выгибался и извивался под руками Элассана. Аргон опустил прут и снова стал терзать соски раба. Шен не понимал, почему не кричит. Сил, чтобы кричать, не было. В голове пульсировало только одно желание: кончить, и готовность сделать всё, чтобы ему это позволили. Яйца рвало от неутоленного желания, прикосновение к ним было болезненным, но одновременно и очень приятным, тянущим и желанным. Он хотел, чтобы его тело хватали, мяли, терзали — как угодно, только не останавливайтесь! Это доставляло необъяснимое звериное удовольствие. А еще появилось новое чувство, необъяснимо сладостное — чувство принадлежности. Теперь Аргон зашел сзади, сорвал с Шена пояс и рывком вошел. По привычке он зажал Шену рот — и очень хорошо, что он это сделал, иначе парень неизбежно бы закричал и провалил задание вновь. Шен таял, извивался, подмахивал, он был весь скользкий от пота, который смешивался с кровью, и безумно хотел разрядки. Но команда пока не была дана и он покорно терпел. Аргон кончил очень быстро и сразу же вышел, оставив жертву трепетать и выгибаться, тщетно выпрашивая ласку или вообще хоть какого-нибудь прикосновения. Сейчас Шен был бы рад даже пощечине. Краем уха Шен вновь услышал свист и вздрогнул, предчувствуя боль. Но боли не последовало, Аргон просто запугивал его. Элассан встал перед рабом, необычайно нежно проводя пальцами по его искусанным губам. Шен закрыл глаза и наслаждался лаской. Но воин не был так прост: одной рукой нежно лаская его губы, второй он принялся терзать и выкручивать бедные соски парня. А затем, чуть помедлив — нет, только не это! — нацепил на истерзанную плоть вчерашние прищепки! Слезы потоком хлынули из глаз бедного парня. За что! Теперь он точно не сможет кончить, и пытка не закончится никогда. Аргон начал вновь наносить режущие хлесткие удары по уже красным ягодицам, а Элассан, надо отдать ему должное, сжалился и немного помог: сжал член Шена и пару раз пробежался пальцами по уздечке, но затем отнял руку. — Кончай! — послышался приказ Хозяина. Удары начали учащаться, всё быстрее и быстрее. Эти удары имитировали фрикции Аргона, которые не так давно чувствовал в себе парень. Шен напрягся, раскачиваясь вперед-назад и изо всех сил выгибаясь, посасывая и облизывая пальцы Элассан. Но чего-то не хватало. Шен не мог кончить без… Да! Вот оно! Элассан натянул цепочку, срывая с сосков прищепки, и тут плотно сжатая внутри пружина наконец распрямилась. Струя спермы вылетела далеко вперед, попав на одежду Элассана и перепачкав ее. Шена захлестнул бешеный оргазм, болезненный и сладостный одновременно. Он не смог сдержаться, силы оставили его — и Шен закричал.