"Es ist fuenf vor zwoelf..." ("Без пяти двенадцать...")

Рудольф стоял несколько секунд в оцепенении. Внезапная догадка так поразила его, что молодой человек не сразу заметил, как лидер отошел и подозвал к себе верного соратника. И... И все? Вот вся его реакция? Ни кивка, ни улыбки, ни даже взгляда! Мариус. Какой-то Мариус достоин большего, чем... Да знал бы Анжольрас, с кем он сейчас разговаривал, кто просил его о "снисхождении" и аплодировал его речам! Знал бы он, что... Выгнал бы Рудольфа вон. Молодой человек сжал кулаки, бессильная ярость, и так хорошо знакомая злость на самого себя, на свою слабость затмевали разум юноши. Захотелось немедленно, наплевав на все, подойти к этому напыщенному революционеру, уверенному в своей неотразимости, и высказать все мысли о нем в лицо, а лучше к словам прибавить удар, заставить его слушать, заставить его видеть. Захотелось кричать о себе, чтобы его тоже замечали, чтобы его признали, чтобы услышали и его идеалы, и его ценности. Хотя бы тут быть услышанным, быть понятым! Хотя бы тут... "Я чувствую себя тем маленьким мальчиком, которого когда-то не пускала матушка к себе. Я вновь не смог показать себя достойным, даже ему,- Рудольф все еще стоял и не отводил взгляда от белокурого лидера, - даже ему... Меня вновь оставили одного, как заперли в темной комнате. Наедине с самим собой. Только один меня понимает, только одному я нужен. Только одному можно доверять. Но где он? Пусть, пусть природа сыграла злую шутку, и у австрийского престола должен был быть наследник как Анжольрас. Но неужто я настолько бесполезен, что даже кучка заговорщиков не воспринимает меня всерьез?" Боль, обида, злость. История повторяется. Место, которое почудилось кронпринцу родным, не принимает его. Нет такого места, где принц бы нашел себе успокоение. Он везде чужой. Везде неугодный. И только рядом с ним одним Рудольф всегда забывал о тревогах, только в его объятиях чувствовал себя в безопасности. Но его тут нет. Рудольф один со своими мыслями, чувствами и страхами. - Да садитесь уже, Рудольф! – поймав парня за руку, Грантер усадил его обратно на стул. – Вы не на заседании в Конвенте, чтобы аплодировать. – Сейчас у них есть более важные дела, чем решать, казнить Вас или помиловать. А потому не стоит забивать себе голову разной ерундой, - с этими словами пьяница пододвинул наследнику Австрии стакан с вином. Так любезно вернувшего его в реальный мир человека юноша одарил еще озлобленным взглядом, а когда понял, что это местный пьяница, которого, кажется, звали Грантер, лишь тихо вздохнул. А что, может быть не самая плохая судьба уготовлена принцу? Быть на вторых ролях, позволяя себе если не все, то многое. Но... Досадно, ведь душа требует другого. - Опять ты за свое, Грантер! – увидев это безобразие, Жоли тут же вернулся к столику и подсел рядом с Рудольфом. – Как Вы себя чувствуете? Голова не кружится? Раз уж студент-медик решил взять ответственность за этого странного молодого человека, то собирался помогать ему и дальше. В конце концов, рано или поздно он получит диплом и будет помогать очень многим людям. А начинать, как известно, нужно с малого. -Благодарю Вас, Жоли. Мне несколько лучше, чем было с утра. Я искренне Вам признателен,- принцу понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и сказать эту фразу другу. Жоли понравился Рудольфу, и тот искренне заботился о нем. Наследник позволил себе теплую улыбку,- Я не знаю, что бы без Вас делал,- проговорив это, молодой человек бросил еще один скользящий взгляд на Анжольраса - лидер занят более важными делами, чем судьба человека. -Грантер, так ведь Вас зовут? Что Вы еще несколько минут назад говорили о забвении? Я не против окунуться в эту "реку забвения", чтобы забыть и сегодняшний день,- эта фраза была произнесена уже совсем другим тоном, не вымученным, не обиженным, а веселым и задорным, как будто Рудольф и впрямь пришел сюда, чтобы хорошенько напиться,- Доктор,- принц вновь развернулся к Жоли,- Уверяю, пара глотков вина мне будет только на пользу. - Я еще не доктор, Рудольф, - тот тихо рассмеялся. - Только студент, а потому рано меня еще так называть. - Только тебе это не мешает постоянно пытаться кого-то лечить, - фыркнул Грантер, и, наполнив стакан почти до краев, ближе пододвинул его новому знакомому. Раз уж тот согласился, то почему нет? - А излишняя мнительность, особенно по поводу здоровья, не приводит ни к чему хорошему. И если ты не слышишь, Рудольф согласился немного выпить. Потому не ущемляй права человека! - О, ты еще скажи, что твой образ жизни тебе жизнь делает длиннее, - краем глаза студент-медик наблюдал, не будет ли его подопечный, а иначе кронпринца назвать было нельзя, злоупотреблять спиртным. Убедившись, что больному ничего не грозит, Жоли позволил себе немного расслабиться, и беседа полилась уже в более спокойной обстановке. Как это часто бывает у молодых людей, разговор шел обо всем и ни о чем. Грантера то заносило на философские темы, то наоборот на обсуждение совершенно банальных вещей. Главное было то, что обстановка сложилась очень комфортная и дружеская, чего юный медик не мог не заметить. И пусть так в кафе было всегда, но сейчас ему было важнее, чтобы новичок не почувствовал себя здесь чужим. Время шло незаметно. Сам Рудольф много не пил, чтобы не потерять контроль над собой, да и Жоли так и не оставил его наедине с Грантером и пристально следил за принцем. Рудольф за это был ему благодарен. На Анжольраса наследник уже давно не обращал внимания и даже перестал думать о нем. Жизнь определенно налаживалась. Ему нравилось в этом месте, в маленькой комнатке кафе в Париже, где собирались удивительные молодые люди. Недавнее разочарование под эмоциями забылось и не оставило следа, как бывает у детей, принц вновь благодарил судьбу за то, что очутился в этом месте. -Я выйду на улицу, немного подышу свежим воздухом,- Рудольф поднялся со стула и, положив руки на плечи Жоли, четко и спокойно произнес,- Не беспокойся, доктор, я нормально себя чувствую. Просто немного развеюсь и никуда не уйду. Мне некуда идти,- с этими словами принц покинул маленькую комнату кафе. "Зачем ему испытывать лишний стресс? Тем более, что человек он явно не плохой... - когда же Рудольф попросился прогуляться, Жоли не стал противиться и только кивнул в ответ. - А еще находиться долго в помещении с таким количеством людей, не всегда полезно. Легко простуду подхватить, а ему еще этого не хватало..." Тем временем за столиком, где собрался основной костяк друзей Азбуки, шли приглушенные разговоры о завтрашнем дне. - Мы подготовили листовки вчера, - теперь уже к разговору подключился Комбефер, положив в центр стола листок с агитацией. - Пока вы с Мариусом будете выступать на трибуне, мы раздадим их людям в толпе. - Можно подключить к этому еще местных сорванцов Парижа. Знали бы вы, как быстро они разносят информацию вокруг, - Курфейрак улыбнулся шире, вспоминая детей парижских улиц. Вот уж действительно те, кто знал все последние новости и сплетни. Они словно были глаза и уши города. - Не вижу в этом необходимости, - отозвался лидер. - Они прекрасно справятся с этим даже если никого из них об этом не просить. Тем более, необходимо донести до жителей истину, а не сплетни. Теперь повторим наши действия, - Анжольрас негромко хлопнул ладонью по столу, привлекая к себе внимание и, тем самым, подводя итог собрания. - Мы встречается на площади у дома генерала Ламарка, в десять часов. Подходим отдельными группами или поодиночке. Мы не должны привлекать лишнего внимания раньше времени... Пусть это собрание и должно было выглядеть как случайное, но каждый шаг его был продуман, вплоть до того, сколько листовок получит каждый из участников. Когда же все детали были обговорены, лидер друзей Азбуки вернулся к еще одному вопросу. Это новичок в Мюзене. Повернувшись, он как раз застал момент, когда Рудольф поднялся со своего места и направился к выходу. "Не рано ли он собрался?" - подойдя к столику, за которым расположился Жоли, лидер молча указал взглядом на удаляющегося новичка. - А, нет, он сказал, что вернется, - тут же пояснил медик, понимая, что у него хочет спросить белокурый юноша. - Да и некуда ему идти, - вставил свое слово Грантер, не сводя с лидера взгляд. - Я бы ему предложил здесь остаться. Не волнуйся, спаивать его не буду, - циник говорил все это настолько спокойно и взвешенно, что сложно было подумать, что совсем недавно он нес здесь полнейшую околесицу. "В этой идее есть доля смысла", - еще один чуть заметный кивок, в знак согласия, и Анжольрас отправился следом за Рудольфом.