Каменное сердце.

На следующий день Эмма проснулась с дикой головной болью. Во рту было сухо, тошнило, ужасно хотелось пить. Свон попыталась приподняться, но потерпела поражение – голова начала еще сильнее раскалываться от боли. Застонав, Эмма опустила голову на подушку и закрыла глаза. - Вижу, тебе очень плохо. Меньше пить будешь в следующий раз, Свон. Эмма услышала до боли знакомый голос. Свон открыла глаза и увидела перед собой ухмыляющуюся Регину со стаканом воды в руке. Миллс молча присела на край дивана и протянула стакан ошарашенной блондинке. Эмма переводила взгляд с Регины на стакан и не могла поверить в реальность происходящего. - Выпей. Это поможет тебе от похмелья, - с улыбкой сказала мадам мэр. - Спасибо, - охрипшим голосом поблагодарила ее Эмма. Свон взяла в руки стакан и выпила содержимое. Горлу стало легче, тошнота отступила, голова уже не так сильно гудела. Вода вместе с таблеткой аспирина стали для блондинки спасительным источником. Осушив стакан, шериф поставила его на пол возле дивана, на котором лежала. Затем осмотрелась вокруг, и поняла, что находится не у себя дома, а в гостиной Регины. - Вчера ты так много выпила, что пришлось тащить тебя к себе домой. Я не могла позволить Генри увидеть тебя в пьяном виде, - пояснила Миллс, как только Эмма вопросительно посмотрела на нее. – Это было бы для него слишком. Надеюсь, в Нью-Йорке ты подобное не вытворяла? - Нет, - пробурчала Эмма и попыталась вспомнить, что было в кафе после похорон. Последнее, что она отчетливо помнила, это разговор с Региной. Что было потом, скрыто за завесой тьмы. – Спасибо тебе. - Как ты? Лучше стало? – заботливо спросила мадам мэр, чем немало удивила Эмму. - Д-да, - ответила Свон и осторожно села на диван. – Мне лучше. Думаю, мне пора домой. Не хочу, чтобы Генри и родители волновались. - Может, для начала ты позавтракаешь? – предложила Королева. – Не думаю, что на голодный желудок благополучно доберешься до дома. - Спасибо, но я не хочу доставлять тебе лишние хлопоты. Ты и так мне очень помогла, - Эмма искреннее поблагодарила Регину за заботу. Свон знала, что Злая Королева могла оставить ее в кафе и не помогать, но она этого не сделала. Миллс была рядом с ней, не бросила пьяную. Она приютила ее, отвела к себе домой. Эмме было приятно осознавать, что Регина изменилась, стала добрее. И эти перемены не могли не вызвать теплую улыбку. «Если бы Генри помнил ее, то сейчас гордился бы», - подумала про себя Эмма, вставая на ноги. Дикая боль резко пронзила виски шерифа. Эмма схватилась одной рукой за голову, а другой попыталась обо что-то опереться, но под рукой ничего не оказалось. От боли блондинка поморщилась, перед глазами все поплыло. Регина увидела перемены в лице блондинки и тут же оказалась рядом с ней, подставляя плечо, за которое Эмма тут же ухватилась, как за спасательный круг. Миллс заметила, как сильно побледнела Свон и тут же усадила ее обратно на диван. Затем отправилась на кухню и смочила полотенце холодной водой. Вернувшись в гостиную, она положила холодный компресс на лоб шерифа. Приятная прохлада отогнала боль и принесла облегчение. Эмма блаженно закрыла глаза и подарила Регине еще одну теплую благодарную улыбку, прошептав «спасибо». Свон не могла увидеть, с какой нежностью на нее смотрела Миллс. Регина сидела рядом, вглядываясь в красивое лицо Эммы. Прошел год, а она ничуть не изменилась, в отличие от Генри. Парень в глазах Миллс сильно повзрослел, стал выше ростом и шире в плечах. Эмма же осталась прежней, может только стала более замкнутой и закрытой. Когда Эмма снова приехала в Сторибрук, все были рады ее возвращению. И никто из жителей не обратил внимания на сдержанное поведение Свон, только Регина. Миллс, как только увидела Эмму, заметила, что та не рада возвращению в Сторибрук, пребывание здесь тяготит ее. Если бы у Свон был выбор, она сбежала бы из этого города. В этом мадам мэр была абсолютно уверена. Подобное поведение никогда не наблюдалось за Эммой. Она всегда была уверена и решительна, упряма и честна. Эти качества остались, но что-то изменилось. Миллс никак не могла найти причину такого странного поведения шерифа. А ей хотелось узнать и понять, что творилось на душе у Свон. Одно было понятно точно – внутри Эммы происходит борьба, понятная только ей одной. Королева была уверена, что если Спасителя начать расспрашивать обо всем этом, то она вряд ли даст честный ответ. В такой ситуации лучше солгать, чем сказать правду. - Больше никогда не возьму в рот алкоголь, - призналась Эмма, на что мадам мэр улыбнулась. – Почему меня вчера никто не остановил? Это был интересный вопрос, по мнению обеих женщин. Только Миллс знала на него ответ. Регина помнила, с какой скоростью блондинка поглощала виски. За весь вечер она ничего не съела, а пить на голодный желудок – не самое благоприятное занятия для организма. Мадам мэр видела, с каким сочувствием и жалостью посетители кафе смотрели на Эмму. Даже ее родители к поведению дочери отнеслись с пониманием. Но только не Регина. Как бы сильно Эмма не старалась забыться, алкоголь не поможет избавиться от боли и чувства вины. Смерть Нила была несчастным случаем и его выбором. Любовь к отцу сгубила его, и Эмма никак не могла спасти его. За жизнь приходится платить, даже если плата за это – другая жизнь. Регина, как маг, прекрасно знала эту истину. Но как объяснить все это Эмме? Как облегчить ей боль? Как заставить не чувствовать себя виноватой? Она и так не любит магию, а все ее правила просто ненавистны блондинке. Вспоминая тот вечер в кафе, Регина не могла больше смотреть на терзания Свон. Она, молча, отобрала у пьяного шерифа бутылку виски, игнорируя протесты, и с помощью магии перенесла обеих к себе домой. Эмма едва стояла на ногах, Миллс с трудом удалось уложить девушку на диван. Свон быстро уснула, что позволило хозяйке дома вздохнуть с облегчением. - Спокойной ночи, Эмма, - прошептала Регина, укрывая Спасителя пледом. Затем поддавшись чувствам, поцеловала блондинку в переносицу. Миллс не осмелилась коснуться губ спящего беззащитного шерифа. Прошел год, а чувства к Эмме остались. В Зачарованном лесу Королева скучала не только по Генри, но и по своей Свон. Эту тайну она хранила в себе очень долго. Регина жалела о том, что не призналась Эмме в чувствах тогда, когда казалось, что они расстаются навсегда. Год назад, у городской черты, у Миллс была возможность все рассказать, но страх быть отвергнутой не позволил вымолвить и слова. Единственно, что она позволила себе на прощание, это взять Эмму за руку и улыбнуться сквозь навернувшиеся слезы. Потом она уехала с Генри, увозя с собой и сердце Миллс. Вырвавшись из воспоминаний, Регина посмотрела на Эмму. Блондинка сидела с компрессом на лбу, и спала, откинувшись на спинку дивана. Миллс покачала головой и осторожно сняла мокрое полотенце с лица блондинки. Во сне Свон недовольно поморщилась и что-то пробормотала. Это вызвало тихий смешок у Миллс. Между бровями Эммы образовалась складка, и Регина прикоснулась к ней, чтобы разгладить ее. Кожа Спасителя была нежной и бархатистой, а брови тонкими и мягкими. Миллс осторожно провела пальцами от виска к губам. Желание поцеловать и познать вкус алых губ Эммы становилось все сильнее. Лишь страх продолжал удерживать от столь безумного шага. - И долго ты собираешься заставлять меня ждать? Регина вздрогнула, услышав тихий голос Эммы. Свон нежно прикоснулась к ладони Королевы своей рукой и посмотрела на её лицо. В глазах блондинки Миллс увидела желание и нетерпение. Это заставило сердце Регины забиться сильнее и на мгновение затаить дыхание. Ей казалось, что это сон, от которого не хочется просыпаться. Видя неуверенность и страх Миллс, Эмма взяла инициативу на себя. Она осторожно обхватила руками лицо мадам мэр и притянула к себе, чтобы ощутить вкус желанных губ. Едва их уста соприкоснулись, как Регина ощутила всю реальность происходящего. Она почувствовала, как внутри нее, где так долго царил холод одиночества, всё заполнилось обжигающим теплом. Миллс положила ладони поверх рук Эммы и ответила на столь долгий и страстный поцелуй. С каждой минутой поцелуй все больше распалял двух женщин. Регина запустила руки в шелковистые волосы Эммы и сильнее прижалась к ней. Свон издала хриплый стон, когда язык Миллс проник вглубь ее рта. Она крепче прижала к себе разгорячённое, желанное тело Королевы, и стала исследовать его кончиками пальцев. - Я хочу тебя, - прохрипела Свон, ненадолго оторвавшись от губ Миллс. - Я тоже хочу тебя, Эмма, - прошептала Регина и снова припала к сладким устам блондинки. Свон довольно улыбнулась опускаясь на диван, увлекая за собой свою Королеву. Регине понравилось, инициативность Свон, это придавало больше смелости и уверенности. Миллс начала расстегивать пуговицы на рубашке Эммы, ей хотелось ощутить жар ее тела прикасаясь к нежной коже. Пока мадам мэр расстегивала пуговицы и покусывала губы Свон, та в свою очередь провела рукой по аппетитным ягодицам брюнетки, даря ей невообразимое наслаждение. - Боже, Эмма, - застонала Миллс, выгибаясь дугой от прикосновений блондинки. – Ты сводишь меня с ума. - Регина, - томно простонала Свон, когда губы мадам мэр припали к ее шее. Миллс расстегнула все пуговицы и сняла с Эммы рубашку. Вслед за ней на пол полетели и джинсы с нижним бельем. Теперь под Миллс лежала полностью обнаженная Эмма. Ладони Королевы сжали грудь Свон, ощутив между пальцами твердость сосков. Спаситель застонала, ее бедра поддались навстречу телу брюнетки. Прикосновения Регины дарили невероятное ощущение блаженства и наслаждения . Регина припала губами к груди Эммы и поцеловала, затем лизнула нежную кожу. Миллс нарочно избегала прикосновений к розоватым бутонам. Лишь когда она услышала недовольный стон Свон, уделила им должное внимание. Наклонившись, Миллс обвела сосок кончиком языка. Эмма издала громкий стон, и Регина повторила свои действия с другим соском. Эмма все больше распалялась под руками и губами Миллс, и это придавало Королеве больше смелости и наглости. Пока губы и одна рука ласкали грудь Свон, другая рука медленно переместилась на ее обнаженное бедро. Эмма, почувствовав прикосновение, замерла в ожидании. Регина посмотрела в очаровательные потемневшие от страсти глаза и нежно улыбнулась. Свон улыбнулась в ответ, и первая завладела губами Миллс. Сквозь поцелуй, Спаситель застонала, когда ловкие пальчики Королевы скользнули внутрь. Регина задрожала, ощутив влагу на своей коже. Миллс задала свой ритм, и Эмма поддержала его, двигая бедрами. Громкие стоны вперемешку с всхлипами сводили Регину с ума. Она жадно поцеловала Эмму, ненасытно впиваясь в ее губы. Свон отвечала на поцелуи, ощущая восторг. Затем она оглушительно закричала и обмякла под Региной. Пока Эмма приходила в себя после оргазма, Миллс с довольной улыбкой изучала тело блондинки. Ей до сих пор казалось, что это сон. Регина не могла поверить, что Эмма рядом, что она позволила не только поцеловать себя, но и завладеть ее телом. Теперь она не отпустит своего Спасителя обратно в Нью-Йорк, не позволит себе снова потерять её. - Знаешь, ты… ты… просто невероятна, - произнесла Свон, все еще пребывая в состоянии эйфории. - Приятно слышать, - промурлыкала Регина и подарила блондинке легкий поцелуй. - Теперь твоя очередь получить наслаждение, - не успела Миллс опомниться, как оказалась под Эммой. – Пора снять с тебя всю одежду, Регина. - Действуйте, шериф. Покажите, на что вы способны, - соблазнительно облизнув губы, произнесла Королева. В ответ Спаситель хищно улыбнулась и поцеловала свою Королеву. Вызов принят, а утро плавно перетекает в день. Но это не так важно для шерифа и мадам мэр.