Повороты судьбы.

Жади тайком улыбалась сияющей Зулейке, возле которой танцевали две девушки. Мохаммед безмерно обрадовался беременности жены, так как уже начал подозревать ее в бесплодии. Он устроил маленький семейный праздник, пригласил танцовщиц, и теперь с гордостью взирал на жену. Латиффа грустно взирала на это со стороны. Ей было неприятно смотреть на вторую жену Мохаммеда, потому что она считала, что Саид тоже может задуматься о втором браке. Зорайде наверху сидела с Самирой и Саломейкой. Жади немного нервничала: ее чемодан был собран еще с утра, она закатила его под кровать, чтобы его не увидели служанки или кормилица Самиры. Шкатулка с золотом уже лежала внутри чемодана. Жади было немного совестно брать украшения, ведь ей их подарил Мохаммед от чистого сердца, но она отбросила эти мысли. Сегодня ночью она станет свободной! Зулейка улыбалась мужу, поглаживая свой живот. «Это обязательно будет мальчик, - думала она, - только мальчик. Мохаммед-младший». Одному Аллаху ведомо, сколько же она времени провела в молитвах, прося Его послать ей ребенка! Она понимала, что Мохаммед недоволен этим. И вот, наконец, она благословлена! - Жади, - шепнула Латиффа сестре. – Почему ты так радуешься? Зулейка родит ребенка Мохаммеду! А если это будет мальчик? - Пускай, - беспечно отозвалась Жади. – Это будет хорошо, Мохаммед хочет сына. – Она спохватилась и притворно улыбнувшись, добавила: - И у Самиры будет братик. Латиффа покачала головой. Она совсем не понимала Жади, та словно была с другой планеты. Вообще, ее жизнь в Бразилии ей не нравилась: здесь у нее совсем не было подруг, по улицам ходили полуголые девушки вместе с парнями. Каждый раз, когда Латиффа видела это, она закрывала глаза от возмущения. То ли дело – Фес! Праздник подходил к концу, Саид и Латиффа засобирались домой, танцовщицы уже ушли. От волнения у Жади заколотилось сердце: через полчаса служанки понесут кофе охранникам. Ее размышления прервал Мохаммед: - Сегодня я приду к тебе, Жади. - Что? – рассеянно отозвалась она, но тут же в ужасе повернулась к мужу. – Что? Зачем? - Ты еще не чиста после родов, поэтому я просто приду к тебе ночевать. Да и с Самирой время проведу, - Мохаммед чувствовал вину за то, что он расстроился из-за рождения дочери и старался компенсировать это повышенным вниманием к девочке. – Как она себя чувствует? «Понятия не имею», - хотела ляпнуть Жади, но выдавила улыбку: - С ней все в порядке, Мохаммед. Послушай, - она взяла мужа за руку. – Я неважно себя чувствую сегодня, может быть, тебе лучше провести время с Зулейкой? Она бы хотела побыть с тобой, ведь она так обрадовала тебя, - улещала Жади мужа. Мохаммед с сомнением покачал головой: - Я был у Зулейки вчера, и… - Ничего страшного, Мохаммед, - перебила его Жади. – А ко мне придешь завтра, когда я буду себя хорошо чувствовать. Знаешь, - притворно пожаловалась она, - когда я плохо сплю, то очень пинаюсь во сне. - Ну хорошо, - сдался Мохаммед. – К тебе приду завтра. Жади постаралась скрыть радость на лице и потерла голову, чтобы Мохаммед убедился в том, что она болит. Через несколько минут она уже заходила на кухню, сжимая в мокрой от волнения ладошке маленький пузырек со снотворным порошком. В кухне служанки болтали о чем-то, а на подносе стояли две чашки, в которых дымился только что налитый кофе. «Успела!» - возликовала Жади. - Мариам! Поменяй постель в моей комнате. - Но я меняла позавчера, лара Жади, - служанка недоуменно уставилась на хозяйку. - Значит, поменяй еще раз. Или нет! – Жади остановила девушку, вспомнив, что та может обнаружить чемодан под кроватью. – Я вспомнила, перестели у Самиры, она сегодня испачкала одеяло. - Хорошо, - пожала плечами Мариам и вышла. - А ты, - обернулась Жади ко второй служанке, Маиме, - сходи наверх к Зулейке и спроси, не хочет ли она чаю. У меня разболелась голова, и я хочу чай с мятой, спроси у нее, может быть, она тоже захочет. Маима молча встала и вышла из кухни. Жади быстро откупорила бутылочку и высыпала содержимое в две чашки. Кофе слабо вспенился, а затем пришел в норму. Жади глубоко вздохнула, мысленно прося прощения у служанок и охранников: они-то ни в чем не виноваты. - Лара Зулейка сказала, что не хочет чай, - Маима вернулась на кухню, застав Жади за невинным завариванием чая. - Хорошо, - кивнула Жади. Сердце ее трепетало: она так близка к свободе! Утро в семье Рашид не заладилось с самого начала. У Зулейки внезапно начался сильнейший токсикоз, она, бледная и слабая, лежала в постели и даже смотреть не могла на еду. Саломейка, спускаясь с лестницы, чтобы принести бутылочку с водой для Самиры, внезапно поскользнулась и, кубарем скатившись с лестницы, сломала ногу. Служанки сбились с ног, то ухаживая за Самирой или Саломейкой, то пытаясь приготовить завтрак, то по первому зову бегая к Зулейке. Мохаммед взвыл от отчаяния. За что Аллах так наказывает его?! - Маима, пусть Жади возьмет на себя часть работы. Почему она не встала? Все уже два часа на ногах, - Мохаммед устало потер переносицу. - Лары Жади нет, сид Мохаммед, - пожала плечами Маима. - Что? – вскинул голову Мохаммед. – Как нет? Где она? - Я думала, что она с утра ушла к ларе Латиффе, она упоминала вчера что-то. - Ушла и не предупредила? – рассердился Мохаммед. Служанка вновь пожала плечами: она-то тут при чем? Мохаммед, с раздражением взирая на Саломейку, которая теперь поселилась в гостиной, потому что она не могла подниматься наверх, подошел к телефону. После долгих гудков трубку взял Саид: - Да? - Саид, это Мохаммед. Жади у вас? - Жади? – в голосе Саида послышалось недоумение. – Я… нет, я не видел ее, но, может быть, она наверху с Латиффой. Я посмотрю сейчас, - послышался стук телефонной трубки о поверхность столика и удаляющиеся шаги Саида. Мохаммед с нарастающей тревогой в нетерпении постукивал ногой. Через минуту Саид вернулся. - Нет, Жади у нас нет. Латиффа очень удивилась, когда я спросил. Что происходит, Мохаммед? Жади пропала? - Аллах, - сквозь зубы процедил Мохаммед, - что опять натворила эта женщина?.. Через десять минут злой Мохаммед уже был в курсе, что его драгоценная женушка сбежала. Служанки уведомили, что полки с ее одеждой пусты, что чемодана нет на месте, как и золота. Последней каплей стало увиденное Мохаммедом на улице: возле дома на лужайке безмятежно посапывали охранники. - Проснитесь! Немедленно! – толкал их Мохаммед и одна из служанок. Охранники едва заворочались, простонав что-то. Здесь явно было что-то не в порядке, Мохаммед насторожился. - Что они вчера ели? – повернулся он к Маиме. - То же, что и мы, сид Мохаммед. Рис с бараниной, - потупила она взор. – И, как обычно, на ночь пили кофе. Мохаммед начал прозревать: - Жади заходила вчера на кухню перед тем, как вы отнесли охранникам кофе? - Да вроде бы нет… Нет, заходила! – вспомнила Маима. – Она делала себе чай. - Ты видела, чтобы она добавляла что-нибудь в кофе? - Нет, но она послала меня спросить у лары Зулейки, будет ли та чай, - виновато ответила служанка. Мохаммед стиснул зубы. От него сбежала жена! Вся Медина будет полоскать его имя, будет обсуждать его жену! Какой позор! - Иди, Маима, - отпустил служанку Мохаммед. – А я поднимусь к Зулейке. Зулейка все еще не пришла в себя. Ее навестил врач, прописал таблетки, но они еще не подействовали. Мохаммед осторожно присел на кровать: - Зулейка, нам нужно поговорить. Тебе не казалось в последнее время, что Жади… ммм… вела себя несколько странно? - Жади? – изобразила удивление Зулейка. – Нет, хабиби. В последнее время я думала только о нашем сыне. Мохаммед выдавил улыбку, сжал руку Зулейки и, глубоко вздохнув, вышел из комнаты. Эта Жади все продумала! Но ладно он, Мохаммед, но как она могла бросить свою дочь! Мерзавка! «Бедная Самира! - думал Мохаммед. - Какая же непутевая у нее мать!» Спускаясь в гостиную, Мохаммед думал, что ему дальше делать. В Марокко Жади непременно бы нашли и высекли плетью на площади, но здесь не Марокко. Даже если ее найдут, то не накажут и не смогут обязать вернуться к мужу. Эта страна с каждым днем нравилась Мохаммеду все меньше и меньше. «Зулейка будет рожать моего сына непременно в Фесе, - пообещал себе Мохаммед. - А потом, может быть, мы насовсем переедем отсюда. Я хочу, чтобы мои дети росли в правильном окружении». Что же ему делать? Объявлять в розыск Жади? Но он не уверен, что это даст результаты. Мохаммед решил позвонить дяде Али. Уж он-то должен знать, что ему предпринять.