Повороты судьбы.

Сид Али курил в своей гостиной кальян и напряженно думал. Два дня назад его племянница сбежала из дома. Узнав об этом, он рассвирепел и хотел даже проклясть племянницу, но Зорайде отговорила его. «Вы же не знаете, почему она сбежала», - с укором посмотрела на него супруга. Это верно, он не знал подробностей. Но, даже если дома она подвергалась унижению или муж обижал ее, Жади должна была пойти к шейху, а не сбегать из дома со всеми вещами и драгоценностями. Более того, Жади бросила свою новорожденную дочь! Все были в глубоком шоке, и только одна Зулейка пребывала в умиротворенном спокойствии. Теперь она единственная жена Мохаммеда, она ждет его ребенка. Ей одной будет доставаться внимание мужа! Лишь бы Жади не поймали! Латиффа плакала от ужаса уже второй день подряд. Побег Жади представлял для нее угрозу: Саид мог подумать, что семья Латиффы покрыта позором, и отказаться от жены. А даже если он и не откажется, то будет иметь полное право взять вторую жену. Саид, как мог, уговаривал Латиффу не плакать, но та лишь качала головой, прикрывая ладонью опухшие красные веки. - Латиффа, подумай о Мунире! – воскликнул Саид. – Ему передается твое настроение, и он тоже плачет! Но Латиффа только всхлипывала в руках Саида, не желая успокаиваться. Оскорбленный Мохаммед нанял людей, чтобы те выследили беглянку. Но он понимал, что больше он ничего не сможет сделать: никто не в праве в этой стране заставить ее вернуться в семью. Через неделю поиски дали результаты: ищейки напали на след девушки и обнаружили, что Жади поселилась в крошечной гостинице, устроившись работать в баре официанткой. Услышав это, Мохаммед чуть не лишился чувств! Его жена работает в месте, где всегда полно мужчин, где продают и употребляют алкоголь! Зулейка, стоя на кухне, замерла, слушая разгневанный голос мужа. А тот как раз произносил слова, которые заставили сердце Зулейки остановиться: он разводится с Жади! - Талак! – прокричал Мохаммед, и служанки охнули, прижав руки ко рту. – Талак! – повторил Мохаммед в гневе. Зулейка закрыла глаза в молитве: Аллах, пусть это свершится! Мохаммед с красным лицом потряс кулаком от ненависти к опозорившей его жене: - Талак! – произнес он в третий раз слова развода, и Зулейка испытала громадное облегчение. Теперь она – первая жена! От счастья на ее глазах выступили слезы. Служанки говорили ей что-то, но она не слышала их, обливаясь слезами. Это был момент ее триумфа! Жади, которая сейчас была далеко от них, обрадовалась бы не меньше Зулейки своему разводу. Теперь она свободна по-настоящему! Ночь побега выдалась безлунной, и это было на руку Жади. Когда все в доме уснули, она, с опаской оглядываясь на кроватку Самиры, осторожно достала тяжелый чемодан из-под кровати. Женщина накинула на голову темный платок и уже почти вышла из комнаты, но решила попрощаться с девочкой. Ведь все-таки она была ее дочерью. Самира мирно посапывала в кроватке. Розовые щечки девочки слегка двигались: та причмокивала во сне. Жади улыбнулась и прикоснулась к крошечной ручке дочери. «Ты когда-нибудь меня обязательно поймешь, Самира…» Через несколько минут Жади уже открывала дверь на улицу. Убедившись, что охранники спят мирным сном, и мысленно извинившись перед ними, девушка проскользнула на улицу, волоча тяжеленный чемодан за собой. Она свободна! Она свободна! Счастье захватило Жади огромной волной и полностью потопило ее. Она катила чемодан по гулкой пустой улице, и фонари освещали ей дорогу. Жади шла вперед, не думая, куда конкретно она идет. Усталость дала о себе знать, когда рассветное солнце показалось над горизонтом. Она шла всю ночь, и ноги стали ныть от усталости, но Жади была счастлива. Она забрела в один из центральных районов города, широкие улицы были усыпаны маленькими уютными кафе и барами, то тут, то там мелькали таблички с надписью о свободных местах в мотелях. Над одним из баров возвышался небольшой каменный дом, это была гостиница, которую содержала одиозная женщина по имени Жура. Жади знала это место, потому что была здесь с мамой в детстве. Ничего не изменилось с тех пор, и Жади с улыбкой подошла к зданию. Внутри было пусто, только за маленьким столиком посапывала худощавая некрасивая девушка с волосами мышиного цвета, небрежно забранными в хвост. Жади тихо окликнула ее: - Эй… Девушка встрепенулась, с удивлением оглядев Жади. - Вы… хотите снять комнату? - Да, если это возможно. - Я сейчас посмотрю, - заспанная девушка пролистала старую потрепанную тетрадку, лежавшую на столе. – Вот, есть свободная комната на верхнем этаже, но она вам вряд ли понравится, - добавила девушка, оглядывая богато расшитую одежду Жади. - Нет-нет, - поспешно возразила она, - меня все устроит. Пока она отдавала деньги за неделю вперед, в бар спустилась хозяйка заведения. - Анинья, ты уже поставила тесто? – но тут донна Жура увидела Жади. – Новая посетительница? – заинтересованно спросила она ее. - Да, я бы хотела остаться у вас на время, - кивнула Жади. – Скажите, - добавила она шепотом, отойдя от любопытной Аниньи, - у вас в баре не будет какой-нибудь работы для меня? Уборщица или еще что-нибудь… Я умею мыть посуду, - добавила она робко. - Хочешь работать за жилье? – деловито осведомилась Жура. Жади кивнула. – Да, у меня есть для тебя работа. Будешь разносить посетителям бара еду и напитки. Буду раз в неделю выплачивать тебе жалованье, что осталось от платы за комнату. Жади радостно кивнула: - Когда я могу начать? - Начнешь через неделю, - отрезала Жура. – Сейчас этим занимается Анинья, но от меня уходит смотрительница отеля, Анинья займет ее место, а ты будешь официанткой. К тому же, ты уже заплатила за неделю вперед. Жади кивнула, но Жура уже отвернулась, приветствуя первого посетителя, сонно попросившего кофе и булочек. Уворачиваясь от любопытных взглядов Аниньи, Жади, сжимая в руке ключ от своей комнаты, поднялась наверх. Комната оказалась и правда очень маленькой и скромно обставленной. Кровать, шкаф, стол и покосившийся стул – вот и вся комната. Но Жади было не до излишеств: поставив чемодан, она устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Казалось, прошла целая вечность, когда в ее комнату постучали. Жади слабо произнесла: - Да? В комнату впорхнула Анинья, держа в руках постельное белье и полотенце. - Это вам, - шепотом произнесла она и так же быстро упорхнула обратно. Жади поднялась с кровати, застелила постель и это заняло последние силы: она уснула тут же, как голова ее коснулась подушки. Солнце уже сияло вовсю. Жади уже две недели жила у Журы. Работа оказалась несложная, плата за крохотную каморку, где она жила, - невысокой. Жади радовалась, что все сложилось так удачно для нее, но ее мучали угрызения совести: как там дядя Али и Зорайде? Как Латиффа? Наверняка они жутко переполошились после ее побега. Жади подмывало тайком сходить в дом Латиффы, когда Саида не было дома, но пока она на это не решалась. Донна Жура была удивительной женщиной. Высокая, дородная, с громким голосом, она словно заполняла собой все пространство, где в данный момент находилась. Она была строгой, но справедливой. Анинья, ленивая девушка, работающая у Журы, часто получала от женщины тумаки, но не жаловалась. Жади поняла, что Анинья была тайно влюблена в сына донны Журы – молодого красивого Шанди, которому исполнилось недавно семнадцать лет. Шанди мечтал о поступлении в институт и днями и ночами корпел за учебниками. Жади почувствовала укол совести, ведь и она собиралась стать врачом, но она быстро отмахнулась от этих мыслей. В баре донны Журы работал племянник ее подруги, Базилио, которому было еще семь лет. Тот ежедневно носил свежие газеты в гостиницу, но это было лишь прикрытием, за которое он получал свои несколько сентаво. Основной же его задачей было собирание всех сплетен в округе; и хоть донна Жура шпыняла его за это, было ясно, что она довольна парнем. Жура была довольна и Жади: ее необычная внешность и одежда вызывали любопытство у окружающих, посетителей в баре становилось больше, и Жура немного увеличила зарплату девушке. Та вечерами собирала вокруг себя много любопытных зевак, рассказывая про жизнь в Марокко. В целом жизнь Жади протекала довольно мирно. Она догадывалась, что Мохаммед выследил ее, потому что она замечала странных людей вокруг бара донны Журы, которые пытались незаметно наблюдать за ней. Через несколько дней они пропали, и Жади вздохнула свободнее. Одно только мучало ее: она чувствовала стыд перед родственниками. Зорайде и Латиффа наверняка переживали за нее, и Жади все больше уверялась в мысли, что ей стоит сходить к Латиффе. Она проследила за домом Рашид: Саид уходил на работу в восемь часов утра, а приходил в шесть вечера. У нее будет целый день, чтобы застать Латиффу дома одну. Жади твердо решила сходить к кузине в следующий понедельник, и даже заранее отпросилась у донны Журы. В десять утра того самого понедельника Жади стояла перед зеркалом и выбирала платок. Она надела простое длинное бежевое платье с длинными рукавами и вытянула из небольшой коробки светло-серую ткань. Аккуратно повязав платок, Жади взяла свою сумку и спустилась вниз. Через несколько минут перед домом Латиффы остановилось такси, из него вышла Жади и неуверенно подошла к двери дома. Позвонив, Жади перестала дышать от волнения. - Кто там? – послышался взволнованный голос ее сестры. - Это я, Жади, - ответила дрожащим голосом девушка. Дверь отворилась, и на Жади в шоке уставилась Латиффа. Рот ее открылся от изумления.