Повороты судьбы.

Жади, оцепенев, наблюдала за медленным приближением Маизы. Та уже замахнулась, чтобы ударить девушку, но тут ее остановил резкий окрик: - Маиза! Жади и Маиза синхронно обернулись и увидели недоуменное лицо Дього. - Что здесь происходит? – мужчина прошел в бар, оглядывая девушек. Лицо Маизы исказилось от злобы: - Ты бросил меня из-за этой женщины, Дього! Я этого так не оставлю! – она вновь повернулась к Жади, замахнувшись, но ее руку перехватил Дього. - Маиза, остановись! Что ты делаешь? Ты в своем уме? Маиза резко выдернула руку, глаза ее блеснули от слез, она истерично расхохоталась: - В своем уме? А ты – ты, в своем уме, Дього? Наши семьи знакомы уже много лет, нас с детства представляли друг другу, как будущих мужа и жену! Все газеты пишут о будущей помолвке, а ты бросаешь меня, едва увидев эту невзрачную девчонку! Все будут смеяться над тобой, твой отец не позволит тебе жениться на ней! - Времена, когда родители решали за детей, давно прошли, Маиза, - Дього устало вздохнул. – Приди в себя. Я бросил тебя не ради Жади, а потому что я устал. Я не смогу жить с тобой, мы слишком разные. Жади с испугом, все еще оцепеневшая, слушала их с широко открытыми глазами. - Разные? – прищурила глаза Маиза. – Мы с тобой ровня, Дього. Наши семьи богаты и успешны, а ты наследник корпорации своего отца, тебе нужна жена под стать, а не эта безвкусно одетая марокканка, - махнула она головой в сторону Жади. – Ты не волен выбирать. - Не волен, говоришь? – поднял бровь Дього. – Я уже выбрал, и ты смиришься с этим выбором. Не путай меня с Лукасом: я всегда делал, что хотел, в отличие от моего слабовольного брата. Если тебе нужен подкаблучник и рохля – иди к Лукасу. Внешне он моя копия, он богат, так же, как и я, ты не потеряешь совершенно ничего, - Дього с презрением посмотрел на Маизу. Девушка потрясенно смотрела на него, а потом медленно вышла из бара, не проронив ни слова. Дього был прав: оправившись от поражения, Маиза взялась за Лукаса. Уже через месяц они гуляли вдвоем по пляжам Рио или появлялись вместе на светских вечеринках. Газеты запестрели заголовками о новой помолвке. Леонидасу не очень понравилось, что Дього и Маиза расстались, но он ничего не сказал. Лукас светился от счастья, а Дього лишь жалел брата: Маиза крутила им, как хотела, вила из него веревки. Их отношения с Жади были странными. Они испытывали друг к другу симпатию, не скрывая этого, но дальше совместных прогулок и бесед ничего не заходило. Жади с увлечением рассказывала о Марокко, Дього внимательно ее слушал и в ответ рассказывал смешные истории из детства. Как-то раз они сидели на сухом горячем песке пляжа и болтали. Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая все вокруг в теплые красные тона. Жади взяла с собой платок, но не надела его, потому что было жарко. Дього с любопытством перебирал прозрачную желтую ткань вышитого платка. - Раньше ты носила его постоянно, - заметил он. Жади пожала плечами: - Я привыкла, пока жила в Фесе, но здесь я снова становлюсь бразильянкой. - А как вы ходите дома? Ну, при родственниках, мужьях? – Дього слегка наклонил голову, прищурившись от последних лучей солнца. - Как хотим. Ну, то есть, на это нет никаких запретов. Платья, юбки, - Жади улыбнулась. – При муже все стараются одеваться красиво и соблазнительно. - Не могу себе представить, что в юбке в пол можно выглядеть соблазнительно, - Дього с улыбкой покачал головой. - Это ты еще не видел костюмы для танцев, - подняла голову Жади. - Для танцев? - Ну да, танец живота. Костюмы настолько откровенные, что в них можно показываться только перед собственным мужем. - А, я видел в Марокко, - кивнул Дього. – Танцовщицы действительно были одеты открыто. - Танцовщицам все же приходится надевать более закрытые костюмы, поверь мне. - А ты умеешь танцевать? – поинтересовался Дього. - Да, немного. Моя мама учила меня. - Хотел бы я увидеть, как ты танцуешь, - протянул Дього, внимательно окидывая девушку взглядом. Жади покраснела, отводя взгляд: - Мусульманки танцуют только для собственного мужа. - Но ведь ты сказала, что снова становишься бразильянкой, - широко улыбнулся Дього. Жади, поняв, что он загнал ее в ловушку, вскинула голову и дерзко ответила: - Может, я и станцую для тебя. Но не сейчас, позже. Дього ликовал: он знал, что так она и ответит. Жади долго не решалась. Несколько недель она думала, как и где все осуществить, и в голову ей пришла дерзкая мысль: она станцует для него прямо на пляже, ночью, когда никого не будет. Она даже купила себе новый костюм для танцев: все ее старые костюмы остались у Мохаммеда. Жади улыбнулась, подумав о том, что все они теперь достанутся Зулейке. Та любила танцевать для Мохаммеда, а вот Жади ни разу не станцевала перед бывшим мужем. Она с удивлением подумала, что хочет танцевать лишь для Дього. Она не знала, что ждет их впереди. Дього ни разу не давал понять, что хочет чего-то большего, чем то, что есть между ними сейчас. Но Жади это нравилось, она будто играла в опасную, но очень интересную игру. Она впервые за последние несколько лет почувствовала себя счастливой. Только одна мысль периодически терзала ее: Самира. Жади не чувствовала себя матерью, но она и не могла не думать о Самире. Она переживала за нее и чувствовала себя виноватой. Что ей расскажут о матери, когда она вырастет? Что та сбежала из семьи, бросив практически новорожденную дочку? Что наплевала на репутацию семьи? Жади не хотела думать об этом, веря, что Самира однажды поймет ее. Через несколько дней Жади решилась и позвонила Дього, пригласив его ночью на пляж. Дього удивился, но не подал и виду. Уже ночью, сидя на пляже, он думал: зачем она позвала его сюда так поздно? Но мысли вылетели из головы, когда он увидел Жади в закрытой наглухо чадре. - Ты выглядишь довольно устрашающе темной ночью в этой одежде, - усмехнулся он. Жади улыбнулась, но Дього увидел лишь смеющиеся глаза в прорези чадры. - Ты хотел увидеть, как я танцую, - вскинула голову она. – Что ж, смотри. Дього как завороженный смотрел на то, как Жади медленно раздевается. Черная струящаяся ткань медленно спадала к ногам девушки, обнажая ее светлую кожу. Через мгновение Жади оказалась в роскошном черном костюме для танцев, вышитом золотой нитью и украшенном множеством звенящих монет. Лиф был вышит желтым бисером. У Дього пересохло горло, и он нервно сглотнул, когда Жади начала танцевать. Тело девушки изящно извивалось, она словно окутывала себя в прозрачную черную ткань платка. Юбка покачивалась, приоткрывая стройные голые ноги, и Дього начинал понимать, почему мусульманки танцуют такое только перед мужем. Жади улыбалась, видя его ошарашенный взгляд, и, словно решая подразнить его, в танце протянула руки к мужчине, словно зазывая его к себе. Дього чуть подался вперед, как загипнотизированный, но Жади со смехом ускользнула от него, покачивая бедрами и плечами. Дього закусил губу. Сияющие глаза девушки смотрели на него, длинные темные волосы, украшенные золотыми нитями, взметались в воздухе, как блики огня. Дього решительно приблизился к Жади и развернул ее к себе. Та испуганно посмотрела на него, сердце ее колотилось. Закрывая глаза, Жади ощутила близкое дыхание Дього на своем лице и подумала: будь что будет. Домой Жади вернулась под утро. Улыбка не сходила с ее губ, а сердце стучало, как бешеное. Войдя в свою комнату, Жади бросилась на кровать: сна не было ни в одном глазу. Спутанные волосы девушки были в песке, и она с ужасом думала о том, что произошло бы, увидь ее в таком виде дядя Али, но тут же Жади счастливо рассмеялась. Она не жалела о том, что произошло этой ночью. И Жади, и Дього хотели этого, и девушка верила, что Аллах не накажет ее за это. Она всего лишь хотела быть счастливой. С этой мыслью Жади заснула, улыбаясь. А утро после пробуждения было сумбурным. Обслуживая клиентов, Жади блуждала мыслями где-то далеко, и даже донна Жура заметила, что с ней что-то не то. - Ты не заболела ли часом? - Нет, - широко улыбнулась женщине Жади. – Со мной все хорошо, - она повернулась к женщине спиной и шепотом добавила: - Очень хорошо… К вечеру Жади стала одолевать тревога. Дього не позвонил ей, как обычно, и не зашел вечером в бар. Жади отгоняла от себя мысль о том, что он просто ей воспользовался и бросил, но чем дальше, тем хуже ей становилось. К закрытию бара настроение ее совсем испортилось, и Жади легла спать в отвратительном расположении духа. Так прошла неделя. Жади плакала по ночам, потому что Дього не брал трубку и не появлялся. Но вот, как-то вечером, Жади убирала стаканы за посетителями, и вдруг, подняв голову, увидела Дього, выходящего из машины. Сердце ее заколотилось, она медленно поставила стаканы обратно. Дього прошел в бар и улыбнулся девушке. - Я пришел кое-что сказать тебе. Жади нахмурилась.