Приманка для вампира

Если хочешь быть? Будь. Если хочешь любить? Люби. Если хочешь забыть? Забудь. Но потом меня не вини. Если хочешь лететь? Лети. А не можешь? Я крылья дам. Одиноко тебе в пути, Без меня лететь к небесам? (АВТОР STOUN) POV Адама. Больно. Больно... Ну, почему же он не вытаскивается? Надо сильнее дернуть! Еще... Вот так. Я отчаянно вцепляюсь перемазанными кровью пальцами в рукоять ножа и выдергиваю его из собственного тела. Кричу пронзительно и, кажется, все же теряю сознание... В последний миг появляется паническая мысль, что они, два моих врага, преспокойненько свалят, пока я тут буду валяться в отключке. Посмеются надо мной. Уйдут безнаказанными! Так и получается. Когда я прихожу в себя, то подвал уже абсолютно пуст. Точно и не было ни драки, ни ранения, ни разговора с врагами. Я лежу на полу, беспомощно раскинув руки и крылья, а на груди уже нет никакой раны. Как и нет боли. Я не верю в происходящее и сажусь резко, прикладываю окровавленную руку к груди, но там и в самом деле раны нет. Не понимаю, радоваться мне этому факту или огорчаться - получается, я теперь неуязвим? И получается, я теперь такое же чудовище, как и они... Ненавижу этих тварей! С трудом поднимаюсь с пола и испуганно оборачиваюсь, услышив шорох. Мне непривычно и странно оттого, что эти штуки за спиной волокуться за мной. А еще они довольно тяжелые и, наверное, должны как-то убираться, ведь у этих двоих их не было. А летали оба - в этом я имел неудовольствие убедиться сам. Но как же эти крылья убрать? Некоторое время стою на месте и пытаюсь их сложить - аж руки в кулаки зажимаю от усилий, но ничего не происходит. Лишь правое шевельнулось и потом раз хлопнуло об пол. А черт с ними, мне не об этом надо думать! А о том, как найти эту парочку убийц. Элдеста и... Томми. При воспоминании о блондине у меня отчего-то все сжимается внутри. Больно? Неужели мне больно? Перед глазами сразу всплывает его лицо в сантиметре от моего, его красивые, светящиеся нежностью глаза, его идеальные губы, которые шепчут признание "я полюбил тебя, как только впервые увидел"... Я даже встряхиваю головой, чтобы прогнать чертово воспоминание. О чем я думаю? Этот человек причастен к смерти моей семьи, и причин для прощения нет! Я должен его ненавидеть так же, как этого второго, страшного. Я найду их обоих и убью! А потом... Не знаю. Я не знаю, что потом... Может, и не будет никакого "потом"? Я и не хочу никакого "потом"! Поднимаюсь по лестнице на первый этаж. В доме абсолютная тишина и пустота. Бреду тенью по комнатам, сам не зная, чего ищу. Останавливаюсь около кровати и закрываю от ярости и стыда глаза - вот тут я ластился к этому Томми, ползал перед ним, как кошка, терся об него, словно в течку. Ласкал его, ни о чем не помня, ничего не желая так сильно, как его тела. Боже, неужели это был я? Я как с ума сошел - помню, что дрожал от восторга, когда касался его шелковистой кожи. Помню, что терся своим членом о его стройные бедра, пачкал трусы собственной смазкой от желания. Целовал его так, что голова шла кругом. Что он со мной сделал? Или это я просто чокнулся? Сошел с ума от горя и решил спасти себя таким образом от одиночества? Тогда и мне нет прощения... Подхожу к входной двери. Она распахнута настеж, и через нее в комнату льется яркий солнечный свет. Отчего-то мне неприятно смотреть на свет, и я пячусь подальше, замираю, не в силах заставить себя выйти на улицу. Оглядываю себя - футболка вся изодрана и в крови, джинсы тоже. Прежде чем я брошусь на их поиски, надо переодеться. Эта мысль вдруг вызывает приступ болезненного смеха - я боюсь, что люди увидят меня, перепачканного кровью, а то, что они увидят за моей спиной эти два громадных отростка, это ничего? Хохочу до слез. Истерика... Иду, размазывая слезы по щекам, обратно в спальню. Некоторое время роюсь в шкафу, небрежно бросая вещи блондина на пол. Наконец, натыкаюсь на растянутую черную майку. Мне, должно быть будет немного в обтяжку, но это лучше, чем ничего. Пытаюсь вылезти из своей футболки. Это сделать довольно просто - она на спине почти порвана, дергаю, и вот я обнажен. А вот залезть в майку получается с превеликим трудом - через голову не получается, мешают крылья, и я, опять истерически хихикая, залезаю в нее, точно в штаны, снизу. Натягиваю лямки на плечи, а крылья удачно торчат в вырезе со спины. Джинсы мне сменить не на что, поэтому остаюсь в своих, разодранных и грязных. Обувь по размеру тоже не получается подобрать. Да, босой мститель... Что же, пора двигаться. Нужно спешить. Пробираться через город оказалось довольно сложным процессом. Сейчас день и людей на улице немного - все, в основном, на работе - но все же они есть. Гуляют престарелые парочки, молодые мамы с колясками, школьники, рано заканчивающие учебу. Благо дом блондина стоит на самой окраине городка, и мне всего-то надо преодалеть пару улиц. А там дальше - лес... Не знаю отчего, но я почти на сто процентов уверен, что эти двои скрылись где-то там. Это точно интуиция, точно предчувствие, что если я пойду в лес, то их в конце концов встречу. Наверное, я смешно выгляжу со стороны - согнувшийся в три погибели, всклокоченный и бледный, несущийся через дорогу, с волокущимися "нечто" за спиной. Перебегаю улицу и прижимаюсь к чьму-то забору, озираюсь по сторонам - вроде никого. Мне не очень хорошо от солнечных лучей - по всему телу слабость и странная дрожь, как при ознобе. Вот только колотит от того, что жарко. А я так сильно любил солнце! Раньше... У меня даже веснушки от него, как говаривала мама "в подарок"... Теперь на солнце мне нехорошо. Уже не осторожничаю и бросаюсь пересекать вторую дорогу. Мне нужно в тень. Вон она, моя аллея, темная и прохладная даже в самый жаркий день. Несусь, спотыкаясь на каждом шагу. Добегаю. С наслаждением прислоняюсь к душистому стволу ели и некоторое время просто стою и восстанавливаю дыхание. Но спокойствие и радость моя недолгие. Слышу треск ветки под чьей-то ногой. Вскидываю голову, вцепившись пальцами в дерево, и выглядываю, замираю так, глядя на тропинку. По ней ко мне идет мужчина. Идет медленно и настороженно. Его я признаю сразу - наш городской механик, добрый мужик и веселый собеседник. Но сейчас я к нему испытываю несколько другие чувства, и это меня сбивает с толку и пугает. - Эй, парень, ты чего там прячешься? Тебе нехорошо что ли? Мужчина идет ко мне и, похоже, думает, что меня тут выворачивает за деревом. Я опять ощущаю странное тянущее чувство в животе. Это что, голод? Я, кажется, сильно хочу есть... -Парень, ты чего молчишь? Помощь нужна, спрашиваю? Я так вжался в дерево, что нечаянно скулу себе расцарапал. Даже представить боюсь, что будет, если он вытянет меня из укрытия. Меня, с крыльями. Осипшим голосом отвечаю: - Все нормально, спасибо! Немного голова закружилась. А он в два шага оказывается рядом. Смотрит заботливо, узнает меня. - Милый, что с тобой? Ты... такой бледный. Откуда кровь? Протягивает руку и касается моей щеки. Я открываю было рот, чтобы ответить, что оцарапался о ствол дерева... Вместо этого вдруг изо всей силы вцепляюсь ему в предплечье. Прокусываю острыми клыками кожу, достаю до вен и, закрыв от удовольствия глаза, торопливаю глотаю сладкую теплую кровь. Боже, как я, оказывается, голоден! У меня все кишки сводит от голода! И я ничего не вижу и не слышу, лишь чмокаю, вцепившись мертвой хваткой в несчастного мужчину. Он кричит, вырывает руку, зовет меня по имени - но он значительно слабее меня, а криков его я совсем не слышу. Мне не до них... Я есть хочу! Он бьет меня по груди, по лицу, а я лишь выворачиваю его плененную руку и заставляю опуститься на колени. Забываю обо всем, важен лишь мой голод! Наверное, так неправильно, так нельзя, ибо вдруг вздрагиваю, ощущая сильную боль в... крыле? Выпускаю от неожиданности его руку, оборачиваюсь и аж взвываю от ярости. Мое крыло остервенело рвет зубами огромная овчарка. Она, видимо, сильно отстала от хозяина, моей жертвы, и лишь сейчас подоспела. Я совершенно растерянно пячусь от нее, пытаясь выдернуть свое крыло из ее пасти. Но она и не думает выпускать - уперлась в землю мощными лапами и тянет крыло на себя. Мне больно до слез. Я хватаюсь за крыло руками и тяну сильнее, потом и вовсе рву на себя - собака волочится следом, пока я отступаю в лес. Снова дергаю с бешеной силой, закусывая от злости и боли губу. Пес слету ударяется боком о дерево, выпускает от сильного удара мое крыло, при этом разодрав его напоследок до повисших ошметок. Вижу, как мужчина поднимается с трудом, бежит к оставшейся лежать собаке, как приподнимает ее голову с приоткрытой окровавленной пастью. Разворачиваюсь к ним спиной и бегу через аллею в тенистые заросли. Быстрее и быстрее. Не замечаю царапающих кожу веток, не замечаю исколотых босых ступней - быстрее скрыться от людей, быстрее спрятаться от солнца! Спрятаться... Останавливаюсь я лишь спустя час - просто вдруг понимаю, что я больше не встречу здесь никого, что вокруг самый настоящий дикий лес, и здесь мне нечего бояться. Опускаюсь на мшистую землю - прохладный и мягкий ковер доставляет удовольствие моему телу, моему поврежденному крылу. Лежу так, уставившись в далекое, едва видимое через переплетенные ветви деревьев, небо - кажется, я любил быть раньше один. Помню, как гулял в одиночестве, как валялся с книжкой на опушке леса. Все снова так. По-прежнему. Только теперь я пью кровь людей, причем, похоже, вне зависимости от моей воли и желания, и еще я чертово демонское порождение. А так все по-прежнему... Ну они мне за это еще ответят! Ответят с лихвой! Изувечу обоих, гадов! Поднимаюсь нехотя с земли. Интересно, механик уже сообщил в полицию, что я на него накинулся? И родителей, наверное, уже нашли... Бедных моих... Милых. Надо уходить. Поднимаю с земли окровавленное крыло - да, челюсти у пса были славные. За две минуты нашей схватки весь край кожистой перепонки оказался изодран на лоскуты. Как его спрятать? Куда деть, чтобы не бередить при ходьбе? Некоторое время стою, пытаясь догадаться - может, надо слово какое сказать, как в былинах и сказках, чтобы крылья убрались? Перебираю все - от "исчезните!" до "пропадите навсегда!" Но, разумеется, они никуда не деваются, и я криво усмехаюсь над своей детской попыткой. Стою, рассматриваю их - большие, иссине-черные, с едва заметной шерсткой, мягкой и шелковистой. А у Томми, у блондина, крылья были серебристо-рыжие, тоже красивые... Повырывать бы их ему нафиг! Еще и в любви имел наглость признаваться! Лицемерная тварь. Хотя, если бы не он, этот Элдест наверняка не остановился бы на начатом - на ранении ножом - довершил бы, убил меня. Не пожалел. А потом они сосались, пока я корчился от боли на полу. Лизались, выясняли отношения. Любовники, значит? Что ж, у этого Древнейшего неплохой вкус, раз когда-то имел этого Томми. Блондин, видимо, сильно был влюблен. А теперь они вместе - интересно, уже трахают друг друга? Думают, ушли от меня, избавились? Даже хорошо, что они вместе - будет проще найти и убить... Плетусь сквось заросли. Стараюсь идти там, где нет кустарника, чтобы не травмировать и так израненное крыло. Они волокутся за мной следом, путаясь в корнях и траве, цепляясь за ветки и коряги - из-за этого я двигаюсь медленнее, чем хотелось бы, и периодически вздрагиваю от боли. Может, найти поляну и попробовать взлететь? Эти же летали, как большие летучие мыши! Значит и я могу! Я же такой, как они. Идея так мне нравится, что я ускоряю шаг. Помню, где поляна - здесь почти все исхожено мной. Дохожу за пару минут. Кривлюсь от солнца, что заливает каждый милиметр этой самой поляны, но выбора нет, надо взлетать, иначе я слишком отстану от этой парочки. Они были здесь - я это просто знаю и все. Они стояли вон там и взлетели почти вместе, за пару взмахов больших крыльев поднявшись высоко в небо. Им тоже было не очень хорошо из-за солнца - особенно блондину, и Элдест, кажется, здорово переживал за него. Эти чувства до сих пор еще витают в воздухе, и мне не стоит труда их "прочитать". Но неожиданно, я ощущаю и волнение Томми... Оно острое и сильное, и оно за... меня? Я даже встряхиваю головой, делая снова шаг в тень. Нет, неправильно это! С чего он так переживает и волнуется? Это... Так не должно быть! Я не хочу это знать! Он мой враг и точка! И он не может меня любить, ведь он мне всю жизнь искалечил. Убил меня... От внезапно родившейся в сердце злости я даже забываю про солнце. Выскакиваю на середину поляны и останавливаюсь. Изо всех сил напрягаюсь, чтобы взлететь, но... Крылья лежат черным покрывалом на зеленой траве и не шелохнутся. Тогда я начинаю себе шептать под нос, словно заклинание, "откройтесь, откройтесь". Снова ничего. Мной овладевает отчаяние - как я найду своих врагов, находясь в таком жалком виде? Я же не могу все время прятаться в лесу, а в город с крыльями не сунешься! А они направлялись именно в город - это знание тоже взялось само собой, из ниоткуда. Вот только город этот не мой! Они направлялись в город через горный перевал, через "трубу дьявола"... Стою и не знаю, что делать. Словно в насмешку над моими муками над головой мелькает какая-то лесная птица - то ли сокол, то ли кукушка, я не успеваю рассмотреть. И тут же слышу голоса... Подпрыгиваю по-глупому на месте, будто от этого у меня раскроются крылья, и краем глаза вижу, как к поляне спешат люди с собаками. Через минуту я уже вижу, что это местная полиция. Причем с ними наш бравый и известный на весь город инспектор Ривз. Они видят меня и замирают. Еще бы, не каждый день увидишь парня-летучую мышь в попытке взлететь. Они так близко, что я понимаю, бежать от них бессмысленно - мои крылья меня же и затормозят. Я вижу, как они переглядываются, слышу, как договариваются о моем окружении, чувствую, как под их кожей бежит кровь напополам с животным страхом передо мной. Они окружают меня со своими собаками. Те рычат и капают слюной на траву, и я даже со своего места ощущаю смрадное дыхание из их пастей. Черт, меня же сейчас раздерут на куски! А я, как дурак, стою и ничего не делаю! Они идут ко мне... Ближе и ближе. Крадутся, с пистолетами в вытянутых руках. Не хочу умирать... Я не хочу так! Я не успел отомстить! Слышу вкрадчивое: - Молодой человек, не двигайтесь! Все хорошо, мы вам поможем! Ага. Поможете... Умереть. - Мы нашли ваших родителей. Скажите, это вы сделали? У вас с ними случилась ссора? Вы были сильно обижены? Чертовы психологи. Вот они уже и на меня смерть родителей повесили. Все так просто! Все так очевидно! Господи, ну помоги же мне! И я в немой мольбе запрокидываю лицо к небу. Светло-синее, далекое, пронизанное светом. Прекрасное и чистое. Куда мне мечтать о нем? Я умру здесь, внизу. Сейчас... Они все ближе. Дрожат от нетерпения меня схватить. Интересно, они ждут, что я окажу сопротивление? Наверное, да. Я же в их глазах законченный псих и урод, что разодрал своих родителей... Я не могу отвести глаз от неба над головой. Ветер ласково треплет мою черную челку, гладит по веснушчатым бледным щеках. И если бы он так же не оглаживал и не трепал мои крылья, то я бы чувствовал себя вполне нормальным мальчишкой. Которому просто видится страшный долгий сон. Я вижу над головой ту самую птицу, которой я позавидовал чуть раньше. Это все-таки мелкий сокол, кружит над нами, зависнув на восходящем потоке воздуха. Снижается, точно чувствует мой страдающий взгляд, а потом... Взмывает еще выше. Превращается в далекую точку. Я тянусь за ним всем своим существом. Желаю оказаться там, высоко, в холодноватой синеве. И... взлетаю. Сначала даже не понимаю, отчего вдруг что-то мощное оторвало меня от земли. Оглядываюсь. Мои крылья работают на полную, хлопая по воздуху, и за какие-то два взмаха полицейские подо мной превращаются в маленькие снующие туда-сюда точки. Слышу команду стрелять и пугаюсь. Крылья делают беспорядочные взмахи, и я неожиданно теряю высоту. Тут же получаю в наказание за панику пулю в руку. Вскрикиваю, но быстро овладеваю собой - беру четкое направление на север и пытаюсь набрать высоту. Через минуту я больше не слышу выстрелов. Лечу над лесом, наслаждаюсь новыми непривычными ощущениями. Ветер бьется мне в лицо, в грудь, и приятная прохлада окутывает тело. Стараюсь не обращать внимание на боль в простреленной руке и в изодранном крыле, но не очень получается. А еще я замечаю, что лечу я рывками - низко и неровно, видимо из-за раненного крыла. Мой "навигатор" ведет меня через перевал. Я знаю, что они были здесь, знаю, что также, как и я, сейчас боролись со встречным ветром. Для меня это тоже оказалось совсем непросто - ослабшее раненное крыло не справлялось, и меня то и дело разворачивало и буквально сдувало ветром, относило от горы. В какой-то момент я словно увидел, как Элдест подхватил руку Томми и с усилием потащил за собой, не давая ветру отшвырнуть легкого блондина. Почему-то это видение меня жутко взбесило, и я яростно в очередной раз метнулся к перевалу. Из-за боли в крыле на глазах выступили слезы, но зато я все же проскочил это сложное место. Как его называли местные "Труба дьявола" - из-за того что, даже когда ты преодолеваешь этот перевал по земле, например, на машине, все равно слышишь, как гудит ветер высоко над головой. Мне оставалось совсем недолго. Я почувствовал их, как если бы был рядом. Смутно увидел перед глазами небольшой каменный дом, где они, похоже, отдыхали. Это дом Элдеста. Тоже на окраине городка, в чем-то очень напоминающего наш, но, пожалуй, в разы крупнее. Да и дома, в отличии от наших, сплошь деревянных, здесь в основном каменные. Надо садиться. Прямо сейчас, пока не кончилась кромка леса. Отчего-то мной опять завладела паника. Я не знал, как сесть, и решил действовать по аналогии. Просто подумал о земле и... Вправду начал снижаться. Вот только это оказалось сложнее, чем взлетать. Меня швыряло ветром из стороны в сторону, относило от выбранной поляны, крутило и вертело так, что я не понимал где небо, а где земля. Раненное крыло с трудом шевелилось, отчего-то не заживая, и я, фактически, держался на лету только засчет второго крыла. Наконец, собрался, прицелился и попробовал еще раз. Порыв ветра в последний момент подло швырнул меня на дерево, и я, кубарем, ломая ветви, обрывая листья, не в силах остановиться, свалился мешком на землю. Даже застонать не получилось от удара, и я просто закрыл глаза в попытке дышать. Больно-то как... Проклятье. Сверху на меня сыпались сорванные мной листья и мелкие веточки - да, несчастное дерево я "пообкорнал" знатно. Идиот. Свалился, как мешок картошки! Наверное, даже в городе хруст от моего падения услышали! Не мышь летучая, а медведь с крыльями. Ругань на самого себя немного отвлекла от боли. Я лежал на "собранных" при падении ветках и чувствовал, как проваливаюсь в сон. В мозгу в какой-то момент мелькнула мысль, что опасно вот так тут валяться, раскинув руки-ноги-крылья в стороны, но тело, избитое, израненное, снова голодное, требовало отдыха. Да. Отдых. Враги подождут! Нельзя являться к ним в таком состоянии. Восстановиться! Надо восстановиться. И тогда он покажет, что они зря недооценили его, восемнадцатилетнего мальчика-вампира.