Приманка для вампира

Он верит, что однажды утром Его разбудит солнца свет. Он верит слепо и немудро - Ему лишь восемнадцать лет. Тот свет, что будит человека, Тот свет, что в профиль и анфас, Окатит нашего "калеку". Окатит всех, кто жив сейчас. Со временем, когда уж веки Привыкнут видеть денный свет, Он не помирится с рассветом - Он лишь со тьмою тет-а-тет. И только память будет другом - Напомнит тот восхода час: Начало замкнутого круга, Когда он стал одним из нас. (Взято с просторов интернета, автор - Omega, http://www.demonologia.ru/node/849) POV Aдама. С неба холодным и беспощадным потоком льется вода. Дождь. Холодит мою и так прохладную кожу, увлажняет измятую и пыльную одежду, стучит по моим раскрытым крыльям... Я лечу высоко над землей уже долго. Не помню сколько, не знаю куда. Но от тяжести воды крыльями становиться перебирать все сложнее и сложнее, и вскоре меня прибивает к земле. Я вымотался и больше у меня нет сил бороться. Ни с погодой, ни со своей новой природой - ни с чем. И я покорно приземляюсь на так вовремя показавшуюся проплешину леса. Хотя, громко сказано - "приземляюсь". Лучше сказать - плюхаюсь! Большим, мокрым, тяжелым комком валюсь на столь же мокрую и холодную траву, и некоторое время просто лежу, распластав огромные черные крылья, и пытаюсь восстановить дыхание. В руке сжимаю ружье - то самое, с освященными пулями. Сжимаю до боли в пальцах. Лежу и пытаюсь не разрыдаться от осознания того, что полчаса назад, вместо того, чтобы убить этим самым ружьем своего врага, убить жестоко и решительно, я его трахал... Трахал связанного, трахал беспомощного, трахал его, влюбленного в меня. А потом сбежал. Не отомстил за родителей. Ха, но зато кончил сладко! Кажется, даже похотливо вскрикивал, глядя на эту белобрысую дрянь. Какая я тварь... Безвольная, похотливая, ничтожная тварь. Хочется плакать, но почему-то не могу. Гоню из последних сил все мысли прочь, пытаюсь вообще ни о чем не думать. Просто лежу и смотрю на изумрудную, всю в светящихся каплях дождя, траву. Нет никаких звуков вокруг - только шум дождя и ветра. Нет другого цвета - только зеленый, успокаивающий. Нет прошлого - оно умерло, оно осталось далеко в памяти светящимися глазами отца и счастливой улыбкой мамы. Нет будущего - я не понимаю, не вижу себя тем, кем я стал. Я не могу быть убийцей. Не хочу! Я не могу летать черной огромной тварью - я боюсь этой высоты! Я не могу пить кровь - я люблю соки и пирожные! Я не могу быть здесь! Я хочу домой... Пытаюсь уцепиться за воспоминания о доме. О тепле и вкусном запахе с кухни, о моей маленькой комнатке, к которой я успел привыкнуть за пару месяцев в этом городе, о моей личной гордости - сборной библиотеке, что я всюду таскал с собой, бережно перевозил из города в город. О моих любимых героях - выдуманных талантливыми писателями будто специально для меня. Среди этих героев были и вампиры. Усмехаюсь, фыркая в траву и вызывая этим на себя маленький водопад. Ну кто бы мог подумать, что я, Адам Ламберт, сам превращусь в кровососущую летающую зверюгу из старых мифов? Чем я, одиночка и фантазер, маменькин любимый сынок, такое заслужил? Какими такими делами отличился, что оказался так "вознагражден"? "Везучесть", видимо, в крови. Но тут я вспоминаю про своего младшего брата, которого никогда не видел, который так и не успел из младенца стать мальчиком, и мгновенно прекращаю жаловаться. Собственно, какой судьбы я хотел, если за моей спиной отец взялся мстить и охотиться на этих бессмертных тварей? Каков был мой удел? Быть может, когда-нибудь я просто стал бы таким, как он. Или меня могли убить, как отпрыска охотника. Меня в принципе уже убили бы - там же, где отца и мать. Но... Я жив. Потому что... Томми в меня влюбился. Я вздрагиваю всем телом и неожиданно чувствую, что я совсем замерз. Сил встать нет совсем, и я лишь подтягиваю к себе крылья, складываю их наподобии одеяла себе за спину и остаюсь на траве. Зажмуриваю глаза до красных пятен, но образ Томми, моего губителя и спасителя в одном лице, все равно уже тут, перед глазами. Он сидит на мне верхом, со связанными за спиной руками. Сидит, запрокинув белокурую голову, и стонет без перерыва. Я вижу его точеные черты лица, его плотно сомкнутые длинные ресницы, его острые белые клычки, показывающиеся из-под алых соблазнительных губ. Я вижу его стройную длинную шею - белую и манящую к поцелуям. Я вижу его тонкий, жилистый торс, от желания прикоснуться к которому покалывает в пальцах. Я вижу его большое достоинство, набухшее, текущее, бьющееся по моему животу и вижу свои пальцы, тянущиеся к этой доступной плоти. И его слова. "Люблю". Люблю... Слова моего врага. Влюбленного в свою жертву. Ярость накрывает с головой - ослепляющая, безграничная, удушающая. Я даже не осознаю, что бьюсь всем телом о землю, намокая и перемазываясь с головой. И меня вдруг скручивает. Даже не понимаю, что происходит. Тело все словно пронизывает тысячами игл - острых и горячих. Они одновременно везде, они меня прошивают, не давая возможности вздохнуть. Кажется, я сдавленно кричу и скребу пальцами влажную вязкую землю. Она все ближе и ближе - она, и похоже, собирается меня поглотить? Ну и отлично. Чтобы не мучился и не причинял зла другим. Очень хорошо... Боль усиливается, хотя казалось бы, дальше уже некуда. Я с хрипом дышу, вжимаюсь всем телом в землю, словно она мне может облегчить страдания. Все мое лицо в липкой грязи, а пальца исполосованны до крови травой, в которую я в полубессознательном состоянии вцепляюсь и тяну на себя. А потом вдруг... Чувствую, что мне нечем ее хватать. Что-то с руками происходит - я их не чувствую, не вижу... Скребусь ослабшим крылом. А потом небо меняется местами с землей. Потом еще и еще. Зажмуриваюсь от страха. Такое ощущение, что я кувыркаюсь в бездну вместе с этим чертовым миром. И разом все останавливается. Покой. Открываю глаза и ничего не вижу некоторое время. Пугаюсь этой своей слепоты, трясусь всем телом. Боли больше нет, но ощущения очень странные. Точно моя плоть, мои кости, одежда ничего не весят больше. Точно я могу оторваться от земли и взлететь, если перестану так крепко к ней прижиматься. Хлопаю широко раскрытыми глазами, но по-прежнему мир точно через полиэтилен. Черт... Я слепну что ли? Пытаюсь увидеть деревья поодаль от себя, но вижу лишь размытую, зеленую массу. Перевожу глаза на небо, что было затянуто грозовыми тучами. Что было хмурым и грязно-серым. И жмурюсь. Так ярко! Откуда столько неприятного света? Режет глаза до слез. Зажмуриваюсь крепче, чтобы свет не проникал сквозь закрытые веки. Слышу свое дыхание. Как-то отстраненно удивляюсь - так часто дышу! Как я еще не задохнулся? А еще замечаю, что мне тепло. Прямо тут, на траве, под холодными каплями воды, мне совершенно тепло и комфортно. А еще хочется есть! Живот скручивает от мысли о желанной крови, и я нервно вскидываю голову, зачем-то втягивая воздух странно чувствительным носом. И тут же слышу звук. Он идет издалека. Мои уши удивительным образом определяют, что это звук от живого существа, которое в паре километров от меня. Что оно двигается ровно в мою сторону. А еще я в состоянии оценить, что двигается оно очень быстро. Ищет. Ищет меня. Знает, где я. Сразу очухиваюсь, бью крыльями по воздуху и... Неожиданно легко и быстро отрываюсь от земли. Отрываюсь, отталкиваясь лапами. Лапами... Лапами? Черт... Какого, твою мать, у меня лапы? Страх накрывает с головой с такой силой, что я забываю бить крыльями по воздуху и камнем падаю вниз. Хлопаюсь об землю и на несколько минут теряю сознание. А когда прихожу в себя, то упираюсь взглядом в мысы тяжелых кожаных сапог. И тут же слышу, точно сквозь вату: - Охренеть... Это... просто охренеть можно! Это кто это у нас тут такой особенный? Я пытаюсь задрать голову, но глаза опять режет невыносимо ярким светом. Жмурюсь и хочу отвернуться, отползти в тень, но мне не дают. Неожиданно мое тело сжимают в кольцо, держат крепко и... с легкостью отрывают от земли. Земля все дальше, я дышу все чаще, не понимая, что происходит со мной. И тут напротив меня появляется лицо. Лицо моего врага. Элдест. Он держит меня крепко в руке и изумленно разглядывает. А я сам, опустив глаза, с неменьшим изумлением разглядываю свои... лапки. И маленький хвост. Дерьмо... Что, твою мать, со мной произошло? Ругаюсь, а вместо бранных слов из моего рта звучит мелодичный и звонкий писк. Писк? Кажется, я снова сейчас потеряю сознание. Мир начинает опасно раскачиваться вокруг, но внезапно на помощь приходит Элдест. Встряхивает меня, зажатого всего лишь его одной рукой, и неверяще вопит: - Невероятно! Просто потрясающе! Последний раз я видел вампира, что умел полностью перекидываться в летучую мышь, где-то тысячу с лишним лет назад! И эти твои глаза, золотистые, я еще тогда заметил... Подобные были и у того парня! Странно, что сейчас глаза у тебя наоборот, как у человека - ярко-голубые. Это же все... Черт. Повезло же тебе, сучка! И откуда к тебе такой дар пришел, а? Потрясающее везение! Хотя... Конечно, ты не вовремя перекинулся, малыш! Его лицо тут же мстительно перекашивается, и он крепче сжимает мое хрупкое тельце. Я прямо-таки слышу, как трещат мои маленькие тонкие крылья, и верещу от боли, не в силах сдержаться. Элдест удовлетворенно смеется и сжимает чуть крепче. Приближает меня к своему лицу, наслаждаясь моим очередным пронзительным визгом. Я дергаюсь всем телом в его огромной руке, судорожно бьюсь, запрокидывая маленькую голову и открыв маленький рот - ловлю воздух, который этот садист медленно выдавливает из моих легких. Опять чувствую, как соскальзываю в беспамятство, и слышу над ухом: - Убить бы тебя прямо сейчас - это теперь так легко, когда ты такой мелкий! И Томми лучше, да и тебе самому. Черт, но твой дар... Это такая редкость! Вот бы позаимствовать его у тебя. Но Томми... Ты что сотворил с ним, дрянь? И Элдест, забыв о намерении удушить меня, безжалостно встряхивает. - Ты посмел непросто отомстить ему! Ты решил его унизить? Втоптать в грязь, взяв силой? Показать, что ты сильнее? Ты хоть знаешь, как сильно он в тебя был влюблен? До того, как ты изгадил его чувство, до того, как связал его, нагого, и засунул в него свой член? Имел моего мальчика, без позволения, без жалости. Сука! Он плакал, когда я его нашел. Лежал на полу, весь в пыли и сперме, истерзанный твоими грязными руками, и плакал от любви к тебе и от унижения! От любви.. А ведь когда-то он так же сильно любил меня! На минуту он замолкает и его лицо преобретает отстраненно-грустное выражение. Он смотрит сквозь меня и видит свое исчезнувшее прошлое. Его обезображенное лицо так близко, что если бы мои крылья не были прижаты к моему телу, то я бы с удовольствием царапнул по ненавистной роже. Но я совершенно беспомощной тряпочкой вишу в его руке и вынужден слушать неприятную исповедь. - Он любил меня когда-то. Я видел это, я наслаждался этим! Его светящимися радостью глазами, его нежностью и заботой обо мне. Его страстностью в постели и готовностью выполнять любые мои прихоти и причуды. И он таким послушным был не только в постели, но и в жизни. Такое доверие... Такое открытое обожание! Но он не знал, что для меня это все не ново и не ценно. Я очень давно родился. Очень. Иногда мне кажется, что я это уже не я - так долго я живу, и так сильно я изменился. Я ведь не всегда был таком равнодушным и жестоким. Время сделало меня таким! Время и сила. Я однажды понял, что мне можно все! Что я могу прожить тысячи разных жизней - меняя дома, места, страны, кланы. И любимых... Он опять замолкает, по-прежнему вглядываясь куда-то в район моей, теперь уже пушистой, мышиной грудки, но, разумеется, он меня не видит. Смотрит в прошлые века - смотрит внимательно и задумчиво, точно там что-то упустил, чего-то не заметил важного и прошел мимо. Мне так и хочется задать ему один вопрос - он вертится на языке, жжет его. Но вряд ли он поймет мой звериный писк. Вдруг он вглядывается прямо мне в... наверное, мордочку. Продолжает едва слышно откровенничать, вызывая во мне смутное подозрения, что, возможно, он и не догадывается, что я все понимаю. - Я был тогда очень красив. Не хуже тебя-то! Я мог одним взглядом покорить, привлечь любую женщину. Или мужчину. Со временем я перепробовал все виды секса и все же остановился на сексе с мужчиной. Мне нравилось покорять, укрощать такого же сильного человека, как и я. Это так заводит, когда сильное тело отдается и дрожит под тобой! Но кроме тела партнера мне удавалось с легкостью завоевывать сердца! Он тяжело вздыхает и смотрит в льющее дождем небо. Усмехается криво: - Но мне все эти нежности и постоянство быстро надоедали! Их сердца, их любовь, их верность... Все любят так одинаково! Мне становилось скучно. Безумно скучно. Я не видел, что дальше делать с ними! И я бежал от этой скуки за новыми ощущениями и эмоциями. И от Томми тоже тогда сбежал. Он опускает голову и теперь уже внимательно смотрит на меня. Разглядывает, точно диковинную вещь какую. Ну, да, собственно, такое не каждый день увидишь - был парнем, высоким и статным, а перекинулся в мелкую летучую мышь. Как он меня узнал-то в этом состоянии? А Элдест между тем продолжает откровенничать: - Я бросил его без жалости и сомнений. Просто однажды взглянул в его преданные красивые карие глаза и понял, что хочу сменить игрушку. Что хочу заново кого-то покорить - опасного и красивого, непознанного. И просто не вернулся домой. Не хотел объясняться - этого я никогда не любил! Слезы там, упреки, мольбы... Я и не вспоминал о нем. Уехал за приключениями и быстро влюбился в одного шатенчика. Вампира. Долго с ним был. Уж очень он оказался затейливым в постели - такое творил языком! Да вот только недавно он, спасая свой зад, сдал меня охотникам. Тогда твой папочка и изуродовал мне лицо, плеснув в лицо святой водой. Так-то... Он замолкает теперь надолго, идет со мной в руках к кромке леса. Раскрывает свои дымчато-серые крылья. - Странно. Как нас всех переплело в узел! Столкнуло. Из разных времен и миров. Но то, что Томми так любит тебя, меня жутко заводит и злит! Он был моим. И мне неприятно, что он больше не смотрит на меня, как раньше смотрел. С любовью... Почему он сейчас так на меня не смотрит? Почему он так смотрит на тебя? А? Элдест злится, с ненавистью глядит мне прямо в глаза. Моя шкурка вся взмокла в его ладони, и я по-прежнему с трудом дышу. Он же наклоняется за брошенным мною ружьем, презрительно берет двумя пальцами, и уже более спокойно добавляет: - Ну, после того, что ты с ним сделал, он явно изменит свое отношение! Уже изменил - велел тебя найти. С удовольствием понаблюдаю за тем, что он с тобой сделает! Правда, жаль, что ты не в человеческом теле - я бы с радостью изуродовал твою красивую мордашку. Ты хоть знаешь, как перевоплотиться обратно-то? Хотя, это все равно. Ты в любом случае ответишь сполна за то, что изнасиловал моего Томми. И он отрывается от земли, так и удерживая мое хрупкое тельце в своей лапище. Ветер с дождем с силой обрушиваются на мою голову, едва мы начинаем набирать высоту. И когда мы уже под облаками, перед моими глазами вдруг появляется белокурый мой вампир. Он зовет меня... Он злится. Он ждет. Хочет. И дрожит от непреодолимого желания. А еще плачет от тоски, что не увидит меня больше. И ненавидит. И любит. Сильно любит. Ругает себя за эту любовь. И снова ненавидит. И трогает израненные веревками запястья, не успевшие еще зажить. Трогает плоть свою, измученную моими руками. Водит пальцами по паху, по синякам на бедрах, что вскоре исчезнут без следа. Дрожит от возбуждения, от остаточной боли после моего проникновения. Думает обо мне, представляет меня нагим... Он чувствует то же, что и я! Один в один. Нда, я отомстил ему знатно - влюбил, трахнул и... превратился в мышь! Неподражаемо.