Влюбленные идиоты

— Стой-стой-стой, — с улыбкой на лице протараторил он, преграждая ей путь к отступлению, и та остановилась, удивленно похлопав глазами, а затем подняла голову и посмотрела на взволнованного парня, что восстанавливал дыхание, — Ну и куда же ты убежала на ночь глядя?       Маринетт в свою очередь тоже восстанавливала дыхание. Хотелось убежать, да вот Кот в считанные секунды догнал бы её, не успев даже разогнаться. В ответ на его вопрос она лишь промолчала и попыталась обойти героя, но тот вздохнул, хватая её под локоть, тем самым возвращая обратно.  — Что случилось? — задал он по-другому вопрос. — Почему ты ушла? - …  — Я пришёл пожелать тебе спокойной ночи, а вместо этого увидел окно, раскрытое на распашку и канат, плотно привязанный к ножке кровати. — не получив ответа, продолжил Кот. — Если ты так хотела погулять в такое время суток, то почему не сказала мне? Я бы с радостью уделил тебе время.       Он отчего-то чувствовал, что будто оправдывался перед ней за что-то. Так, словно он был её парнем.  — Ты и Бриджит стали так близки… — тихо проговорила Маринетт. — Я не хочу вам мешать…       Она отвела взгляд в сторону. Парень удивленно округлил глаза, догадываясь о том, что она могла подумать. Между её сестрой и Котом нет никакой любовной связи. Они лишь пытаются помочь друг другу; подтолкнуть друг друга к предмету воздыхания.       Нуар чувствовал, как будто воздух в легких отяжелел, а сердце подскочило к горлу, что мешало ему сказать. Он уже говорил, что Маринетт ему нравится, но не говорил, что это начинает перерастать в нечто большее.       А Мари в свою очередь считала, что нравиться и любить — это разные вещи, потому что человеку может много кто нравится, а вот любить он может только одного. Она знала, что у него полно поклонниц в Париже, много кто мечтает оказаться рядом с таким парнем… Ещё с той их самой встречи… Когда герою посвящали памятник, она видела, как толпа девчонок одаряет его влюбленными и восторженными взглядами. Видимо… Не судьба?  — Ты вовсе не мешаешь! — он спешно впился руками в её плечи, но она лишь закусила губу, борясь с желанием вырваться и убежать, но как бы то ни было знала — он догонит и вернёт на место. — Мы просто… Просто… — Адриан пытался найти себе оправдание, ведь он и вправду хотел оправдаться. Маринетт была той самой девушкой, с которой он хотел поддерживать общение, проводить время вместе, делать такие вещи, которых она не ожидает.  — Верно. Я не мешаю вам в физическом и моральном смыслах. — Ответила девушка. — Я имела в виду, что не хочу влезать в ваши отношения.  — Отношения?! — опешил Кот.  — Ведь если Бриджит удалось за эту неделю забыть Феликса, то это просто замечательно! — Маринетт улыбнулась, прикрыв глаза, но в его понимании это выглядело очень печально.  — Всё не так… — возразил он. — Она по-прежнему любит его, и я просто-напросто пытаюсь ей помочь в этом, потому что, как я узнал, Феликс уже влюблен в кого-то.       Лицо девушки переменилось на удивленное.  — А-а… — выдохнула она, — получается, что ты безответно влюблен в Бриджит.  — Маринетт…  — Я помогу тебе. — Она улыбнулась.  — Не нужна мне помощь. — Воспользовавшись тем, что его руки располагаются на её плечах, он слегка потряс их, словно желал, чтобы она убрала с лица эту натянутую улыбчивую мину. Видеть всё это было до боли неприятно. — Я просто помогаю твоей сестре. Ничего более, правда.       Почему летят одни оправдания? Почему он так боится, что Маринетт обидится и уйдёт от него? Почему от одной только мысли об этом его начинает колотить изнутри?       Она молчала.  — Я рассказал тебе всё. — Нуар нагнулся и коснулся руками её щек, поворачивая лицо к себе. Он снова видел её большие выразительные глаза, которые на данный момент и почти всегда выражали лишь грусть. С тех пор, как они повстречались, она запуталась в себе; в своих чувствах, в своих мыслях; грустит беспричинно… Это ведь его вина? Ведь именно из-за него она попадала под нападения Акум уже четыре раза. — Прости, Маринетт. — Она посмотрела на него с беспокойством, и, сама не зная почему, приложила руки к его рукам, что обхватывали её лицо. И это, казалось бы, обыкновенное движение заставило его сердце заливаться странным и весьма приятным теплом, что рассеклось чуть позже по всему телу. Эта дрожь, эти действия, слова, вылетающие с её уст… Заставляли его быть поистине «живым» человеком в этом мире. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Никогда прежде он не осознавал, что его так неосознанно и сильно может тянуть к человеку. Без особой на то причины… Он увидел в ней то, чего другие парни не увидели в ней. И он был счастлив, считая, что Маринетт предназначена ему судьбой; был счастлив оттого, что никто не пытается забрать её у него, но осознание того, что она сама пытается отстраниться, заставляли грустить; заставляли подталкивать на необдуманные действия. — Если бы не я, то ты бы не грустила, как сейчас. Все те разы, что мы виделись с тобой, сводились к конечным взглядам, на которых четко было написано, что тебя что-то беспокоит. Если это так, то расскажи мне. Возможно, я смогу помочь.       Она кивнула, одной рукой крепко вцепившись в руку парня, и потянула вниз, что заставило его удивиться. И когда его рука стала располагаться чуть ниже её шеи, она остановилась, и он с недоумением продолжал наблюдать за её действиями.  — Здесь. — Прошептала Дюпен-Чен.       Он посмотрел на их руки в этой области и улыбнулся, догадываясь о том, что она хочет сказать ему или же пытается объяснить.  — Здесь?  — Здесь происходит что-то странное… — Горько усмехнулась девушка, мысленно занервничав. — Каждый раз, когда мы видимся, я… Чувствую себя то ли до боли счастливой, то ли безумно несчастной… Звучит как-то странно и нелепо… — Брюнетка покачала головой и опять-таки грустно усмехнулась. — Но это правда…  — Маринетт… — Чувствуя, как уголки губ растягиваются сами собой в широкую улыбку, начал было Кот Нуар. В этот момент ему отчего-то стало жарко, словно обжигающая приятная волна внутри него заставляла кровь в венах пылать. Ему было и неспокойно, и приятно на душе одновременно. Изначально он преодолевал желание спросить у неё это ещё тогда, на той крыше, а теперь и вовсе потерял контроль над словами. — Ты меня… Любишь?..